Дети любой расы никогда не вызывали в нем умиления, да и избытком чадолюбия эльф похвалиться не мог.
– А лошадь ваша, она тоже волшебная?
– Нет, самая обыкновенная. Простая лошадиная лошадь. Ты пришел вопросами меня изводить? А ну марш! – начал было заводиться Ириен, но, взглянув на мальчика, остановился на полуслове.
Голубые, как весеннее небо, глаза ребенка были затянуты какой-то перламутровой пленкой и ничего не выражали. Лицо оказалось пепельно-серого, мертвенного оттенка, совершенно бескровные губы медленно беззвучно шевелились.
«Припадочный», – лихорадочно подумал Альс и попытался придержать парня, потому что тот готов был упасть.
– Смерть летит по твоим следам, смерть как пес за твоей спиной, вернись в долину, вернись домой… – сиплым сдавленным голосом, принадлежащим взрослому, внезапно и отчетливо сказал мальчик, глядя прямо в глаза Альсу, едва только тот коснулся его рук.
Из носа ребенка побежала струйка крови, глаза закатились, а ноги подкосились. Альс едва успел придержать его голову, бессильно мотнувшуюся назад.
– Демоны! Только этого еще не хватало! Откуда ты взялся, сопляк припадочный? – пробормотал Альс, расстегивая куртку на его груди.
– Светлые небеса! Ларэнн!!!
У появившегося весьма своевременно родителя было такое отчаянное лицо, что нехорошие предчувствия Альса только усилились.
– Что это значит? Он что, больной?!
– Нет, господин Альс, он не больной, – медленно пояснил темноволосый немолодой мужчина, старательно массируя виски сына. – Ларэнн иногда видит будущее. Если сильно переутомится, то с ним случается припадок с ясновидением. Если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю.
Альс внимательно посмотрел в лицо паренька. Больше всего ему хотелось длинно и витиевато выругаться на родном ти'эрсоне См. Приложение.

– языке, богатом сравнительными оборотами. Истинных ясновидцев, способных на самом деле различать будущие события в темных потоках времени, а не просто морочить голову доверчивым обывателям, всегда было очень и очень мало. Целые века проходили, прежде чем рождался такой человек. Целые поколения успевали прожить в гармонии с мирозданием, лишенные такого сомнительного счастья, как возможность заглянуть в будущее. И надо же иметь такое потрясающее везение, чтобы в одном из самых глухих углов мира столкнуться с истинным ясновидцем!
Когда-то на заре своей юности Альсу довелось познакомиться с знаменитой Калейос. Было это давно, но о Калейос помнили до сих пор. Пророчества ее сбывались с пугающей регулярностью, слава ширилась и росла, а после ее кончины, как грибы после дождя, пошли самые невероятные легенды. Относительно Ириена Калейос никогда ничего определенного не высказывала, хотя не раз пыталась и даже имела все основания желать эльфу не самого благоприятного будущего. А вот встреча с пророчицей – Матерью Танян стоила Альсу очень дорого, и своим нынешним положением он был обязан именно ее словам. Прямо скажем, отношения с ясновидцами у эльфа не складывались.
– Что он вам сказал?
– Как обычно в таких случаях. Предсказал скорую смерть. Или нескорую. Какая разница? – устало ответил Альс.
– На вашем месте я бы запомнил и сделал выводы, – укоризненно бросил темноволосый. – У Ларэнна такое случается крайне редко, но если уж произошло, то следует прислушаться к его пророчествам. Ларэнн никогда не ошибается.
Мальчишка тем временем потихоньку приобретал живой вид, хотя в сознание не приходил. Краски возвращались на его лицо, губы розовели, и дышал он уже спокойнее, а не какими-то всхлипами.
«Бедняга, – подумал Альс. – Врагу не пожелаю быть медиумом, какая гадость».
Ларэнн моргнул и приоткрыл глаза.
– П-п-прос-с-тите, – вполне осмысленно прошелестел он. – Я… не хотел.
– Теперь уж ничего не поделаешь, малыш, – успокоил его Альс.
– Вы запомните… – попытался вскрикнуть Ларэнн.
– Не надо, малыш. Не волнуйся. Чему быть, тому и быть. Мы все когда-нибудь умрем. Весь вопрос только в том, дадут ли нам это сделать с достоинством.
Отец и сын ничего не успели ответить, как Альс вскочил в седло заскучавшей Ониты. Видимо, у лошадей свой взгляд на предсказания.
– Прощайте, – сказал он.
Ларэнн бессильно всхлипнул и попытался приподняться.
– Он умрет, папа. Он – Последний.
– Последний кто? – не понял тот.
– Последний Познаватель.
Отец посмотрел на мальчика с недоумением. Кто, демон разбери, эти самые Познаватели?

Ириен встретил рассвет уже за перевалом, на дороге, ведущей в Тоштин. Снег пошел снова, но теперь он был мелкий, противный.
«Нет, ну что за паскудство, – думал эльф. – Два пророчества в течение суток и оба о скорой смерти». Сколько он помнил себя, все время находились желающие предсказать его судьбу, и каждый раз предсказание ничего хорошего не обещало. Десяток таких пророков Ириен с успехом пережил, потому что жизнь у эльфов долгая, а у Ириена еще имелись два острых меча в качестве весомых аргументов, которыми он умело пользовался, каждый раз откладывая исполнение предсказаний на некий неопределенный срок.
На развилке эльф призадумался, с сомнением изучая надписи на путевых столбах. Прямо или направо? И свернул направо. В замок Тэвр.

Глава 2
В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ

Почему места, где разбиваются юношеские мечты, называются по-разному, а выглядят одинаково?



Кенард Эртэ. Человек. Зима 1694 года

Нет, решительно нет ничего горше и тоскливее, чем жизнь в маленькой приграничной крепости на самом краю обитаемого мира, среди мрачных болот и лесов севера, особенно если тебе двадцать лет. Даже жизнью это назвать нельзя, так – унылое прозябание. Раньше Кенарду рыцарю Эртэ казалось, что не существует места хуже, чем замок его родителей. Оказалось, есть. Называется эта преисподняя – Тэвр.
Что такое Тэвр? Это большой неуклюжий замок и примыкающий к нему крошечный городишко, окруженный крепостной стеной. Даже не городишко, а деревня с одной кривой улицей, по которой носятся стаями поросята, гусята, щенки и детишки. Все в одинаковой степени грязные. А если учесть, что в жилах почти у всех местных обитателей течет хоть немного орочьей крови, то беготня одними истошными криками не заканчивается.
Последний форпост закона в родном краю разбойников, прародине всех душегубов и грабителей – вот что такое Тэвр. Дальше только одинокие орочьи хутора, Черный лес да Дождевой хребет, за которым лежит плоскогорье Хейт – проклятие и благословение Ветланда. Прозрачные и быстрые тамошние ручьи полны золотым песком, который нужно не только добыть, но еще и в целости доставить в столицу. А потому дружина у лорда Крэнга – господина Тэвра так многочисленна, как только можно себе позволить содержать за счет княжеской казны. И если бы Тэвр не занимал столь важную стратегическую позицию на Северном тракте, то никогда бы тут не водилось целых пять воинов, облеченных рыцарским званием. Беда лишь в том, что трое из этих пяти глубокие старики, им по сорок, и еще один сам барон, человек, давно вышедший из нежного возраста.
Среди простых воинов полно молодых парней. В дружину принимается всякий желающий, любой деревенский парень, решивший, что меч прокормит его лучше, чем отара овец или куцый отцовский надел. Но водить с ними дружбу разорительно для тощего кошелька молодого рыцаря. В Тэвре не принято платить солдатам денег. Считается, что хватит бесплатной крыши над головой и кормежки. А когда дружинникам удается расправиться с бандой грабителей, то добыча честно делится между всеми и никто не остается в обиде.
Будущность, которая два года назад представлялась в радужном свете, как то: подвиги, победы над разбойниками, восторженное внимание женщин, на деле обернулась однообразной рутиной патрулирования окрестностей, жестокими и кровавыми схватками с созданиями, лишь внешне напоминающими людей или орков. Дородная супруга барона и его дочка от первого брака – вот и все благородное дамское общество.
Даже тяжелое, полное слез, обид и драк время, когда Кенард служил пажом при княжеском дворе в Лаффоне, теперь казалось ему привлекательнее бесконечного и серого нынешнего существования. Старшие рыцари ни во что его, молокососа, не ставили, подчиненные слушались неохотно, девчонки из прислуги донимали неловкими заигрываниями, а баронская дочь Гилгит – Снежинка, вообще в упор не замечала.
Поганая была жизнь у Кенарда Эртэ, бедного рыцаря, прозябающего в этой дыре без всякой надежды на улучшение участи. И лошадь у него была уродливая, рыжая и злобная, все время норовящая куснуть или лягнуть хозяина. А чего еще ждать от животного, купленного на скудное офицерское жалованье у ворот скотобойни? Из Эртэ денег не присылали уже давным-давно. Наоборот, в письмах мать намекала на желательную денежную помощь от делающего карьеру сына. Короче, жилось парню паршиво, и казалось ему, что паршивее не бывает. Но, как выяснилось впоследствии, молодой человек сильно ошибался.

Проведя в разъезде все утро, Кенард промерз до костей и мечтал только о теплом одеяле и куске жареной колбасы. Он так живо представлял себе, как Нойа – Пышка, славная орка-повариха, разжарит на свином жиру кусок ароматной колбаски, что в его желудке громко заурчало, а рот наполнился слюной. Но сначала предстояло доложиться занудному и тугому на левое ухо сэру Гэррику, который будет по три раза переспрашивать одно и то же, делая вид, будто уточняет детали. Перспектива проторчать в одной комнате с сэром Гэрриком заставляла полдюжины его солдат взирать на Кенарда с видимым сочувствием. Да что там сочувствие, они почти его жалели.
Один из дружинников ткнул локтем своего товарища и воскликнул ломким юношеским баском:
– Гляди-ка, Доти, там, кажись, драка.
И показал пальцем в сторону.
– Ага, лупят кого-то.
Услышав разговор, Кенард пригляделся и возле лавчонки булочницы увидел потасовку, затеянную мальчишками-подростками. Кого-то били с твердой целью замордовать насмерть. Рыцарь нахлестнул Руду, торопясь выручить неизвестного бедолагу. Боевая лошадь, да еще с таким скверным нравом, как Руда, внесла в потасовку хаос и смятение, заставив драчунов броситься врассыпную. На промерзшей земле остался лежать мальчик с черными длинными волосами. Одежонка его превратилась в грязное рванье, но Кенарду ничего не стоило узнать в ней расшитую речными камушками курточку и штаны мехом наружу, которые носят обитатели болот. Их еще называют «упырями», но на самом деле они чистокровные люди в отличие от большинства ветландцев. Последние «упырей» считали ужасными колдунами, панически боялись и страстно ненавидели. Но избитому «упыренышу» несказанно повезло, потому что как раз Кенард к таким людям не относился. Он практически вырос среди них и находил их общество приятным.
– Что ты делаешь в городе, ребенок? – спросил он на «упырином» языке, не похожем ни на логри См. Приложение.

, ни на койл См. Приложение.

.
Мальчик поглядел на своего спасителя ярко-зелеными глазищами, вытер кровь с разбитого лица и с удивительным, почти взрослым достоинством поклонился, осторожно прижимая раненую руку к груди.
– Вождь Ттутэ послал меня с вестью к воину-сидхи, – ответил он спокойно.
Кенард поморщился, как от зубной боли. Ему совершенно не хотелось связываться с эльфом-наемником. Уж лучше десять раз побеседовать с сэром Гэрриком, чем один раз обратиться к Альсу. Солдаты шептались за его спиной, с опаской поглядывая то на своего командира, то на «упыреныша».
– Ладно, держись за стремя, я отведу тебя к Альсу, – нехотя согласился Кен.
«Интересно, что за дела могут быть у эльфа и вождя болотных людей?» – подумалось ему.
Впрочем, чему тут можно удивляться с тех пор как лорд Крэнг принял на службу столь редкую в ветландской глуши птицу, как наемник-эльф с двумя мечами за спиной. Барон не без оснований считал себя человеком без предрассудков и сразу же доверил господину Альсу подготовку людей из своей дружины. Эльф знал свое дело, судя по тому, как он доводил до полного изнеможения вчерашних крестьян, привычных к тяжелому труду.
Прослышав, что два меча у эльфов могут носить только истинные мастера клинка, тэврские рыцари радости не испытали. Кто же откровенно признает себя неумехой даже по сравнению с многоопытным эльфом, который по возрасту годился сорокалетнему Гэррику в прадедушки? Сэр Соланг сразу послал эльфа куда подальше, а сэр Донар, будучи совершенно трезв, а потому зол, предложил сначала померяться силами в поединке. Он сильно сомневался, что эльф одолеет трех противников. В ответ на это эльф согласился сразиться сразу со всеми, включая Кенарда, и красиво разделался с ними, расшвыряв здоровых и крепких мужчин в разные стороны, как щенков. Благо обошлось без свидетелей. Альс, заранее все предусмотрев, сделал так, чтобы никто из простых дружинников не дознался о позорном поражении своих командиров. Любви он к себе не завоевал, но рыцари стали относиться к нему с должным уважением, потому что наемник действительно оказался настоящим мастером клинка. Впрочем, кто бы сомневался. Эльф уже несколько лет сопровождал купеческие караваны, причем не только по Северному тракту, но и по Хейту, оставаясь живым, бодрым и здоровым. Лучшего доказательства и не придумаешь.
Отряд во главе с Кенардом въехал во двор замка, и первым, кого увидел рыцарь, был эльф. Господин Альс измывался над вверенным ему отрядом новобранцев – неполной дюжиной парней, набранных из окрестных деревень. Двое из них в толстых защитных куртках неуклюже махали деревянными мечами в учебном поединке. Остальные в сторонке переминались с ноги на ногу, стараясь не встречаться с командиром глазами. Эльфы в Ветланд наведывались редко, а в окрестностях Тэвра их сроду никто не видел, а потому все старались незаметно делать жесты, отваживающие всякую нечисть.
Несмотря на то что с утра мороз усилился, эльф стоял перед строем в легкой кожаной куртке поверх льняной рубашки, а узкие кожаные штаны были заправлены в высокие сапоги.
1 2 3 4 5 6 7