Подтверждением тому служат события накануне смерти властителя.
Из двух или трех сыновей, которые были у Агафокла от его брака со вдовой Дамаса, тогда уже, по-видимому, не было в живых никого. Его вторая супруга, Алкия, кроме дочери Ланассы родила ему сына, который получил имя отца. От своей третьей жены, Феоксены, дочери Птолемея I, он имел двух сыновей, которые еще были несовершеннолетними. Когда в возрасте, 70 лет в 290/289 годах он был сражен неизлечимой болезнью, в вопросе наследования на первый план вышел его сын Агафокл. Именно его отец представил сиракузцам в качестве наследника монархии и, по-видимому, как позволяют предполагать дальнейшие события, рекомендовал избрать его стратегом и эпимелетом города. Вначале он должен был принять командование над находящимися под Этной войсками, вместо Аркагафа, внука от первого брака, однако когда он прибыл туда, то был убит Аркагафом, который тоже претендовал на место преемника. Обреченный на смерть владыка обвинил его перед сиракузским народным собранием в злодеянии и призвал толпу к мести.
Одновременно он объявил, что возвращает демосу демократию; это могло означать лишь то, что он сам сложил с себя должность стратега-автократора и эпимелею, не желая преемника. Таким образом, он до конца обладал и тем, и другим, что не мешало его царствованию над большей частью Сицилии и южноиталийскими областями.
Акт капитуляции умирающего властителя, который вскоре после этого умер мучительной смертью, положил конец ситуации, которая, по крайней мере в последние годы, воспринималась как неприкрытая тирания. Что же касается городов царства, то ничто не говорит о том, что Агафокл своей последней волей возвратил им свободу. Господство над ними захватил его преступный внук Аркагаф, которого, впрочем, устранил Менон из Сегесты. Поскольку никто другой не мог занять место умершего царя — детей Феоксены с их матерью он перед смертью отослал назад в Александрию, — то царство распалось и города опять сами собой получили свободу.
Со смертью Агафокла исчезло и его царство, разделив тем самым судьбу некоторых тираний, о которых уже Аристотель заметил, что они редко переживают своих основателей. Также и в силу этого их носители должны были казаться последующим поколениям скорее тиранами, чем царями. Хотя выдающиеся военные и политические деяния и необычайная значимость личности Агафокла не подлежат сомнению, все же страшные кровавые жертвы, которые он приносил, ни с чем ни считаясь, служили лишь для установления и поддержания его исторической власти, которая не принесла Сицилии и Южной Италии лучшего и более стабильного положения по сравнению с существовавшими ранее
ГИЕРОН II
(?- 215 до Р. X.)

Тиран (правитель) Сиракуз (ок. 275–215 годов до Р. X.). Участвовал в Пунической войне.
В войнах Пирра на сицилийской земле отличился 30-летний сиракузец Гиерон, сын Гиерокла. Он был удостоен аудиенции царя и был щедро награжден. Когда Пирр покинул остров и карфагеняне вновь начали наступление, города на востоке, чтобы противостоять грозящей опасности, образовали союз под руководством Сиракуз. По-видимому, это не принесло желаемого результата, более того, войско, состоявшее по большей части из наемников, вместо прежних начальников избрало Гиерона и некоего Артемидора. Те не стали продолжать войну против пунийцев, а повернули войска в Сиракузы, где сторонники Гиерона открыли ворота, так что он сравнительно легко овладел городом (ок. 275 года).
Установление тирании над Сиракузами частично объяснялось необходимостью строгого сосредоточения всех сил под монархическим руководством для борьбы против Карфагена, как некогда при Дионисии и Агафокле. Подобно поэту Феокриту, многие ожидали от Гиерона не только защиты от пунийцев, но и их вытеснения и даже полного изгнания с острова, но лишь под давлением военной силы тирана граждане избрали его чрезвычайным стратегом (стратегом-автократором).
Не исключено, что чрезвычайные полномочия были даны Гиерону только на время ведения войны с карфагенянами, а впоследствии могли быть продлены. Поскольку союзные города подчинялись военному руководству Сиракуз, в случае войны стратег мог располагать также и их войсками. Это были отряды Акрея, Неетона, Гелора, Мегары, Гиблы и Леонтин — общин, позже переданных Гиерону римлянами. Нам не известно, насколько он превышал пределы предоставленных ему чрезвычайных полномочий, используя фактическую власть, опиравшуюся на наемников, в интересах своей тирании. Во всяком случае, не только дружелюбно, даже с восхищением относившийся к Гиерону Полибий свидетельствует, а дальнейшее поведение властителя подтверждает, что он избегал вопиющих актов насилия и в отличие от большинства тиранов прошлого щадил имущество и жизнь олигархов. Он заключил брак с Филистис, дочерью очень уважаемого олигархами Лептина, и поручил ему быть своим заместителем, когда находился в походах вдали от Сиракуз. Так ему хотелось добиться примирения с олигархами. И ему это удалось, что стало одной из причин его столь долгого правления.
Новый тиран не стал вести разорительную войну против Карфагена, а переговорами добился надежного мира для Сиракуз и союзных городов, что дало ему возможность выступить против мамертинцев в Мессане. Они распространили свою власть на многочисленные поселения на северном побережье и в глубине страны восточнее Этны, оттуда они угрожали сиракузской союзной области. Первый поход, предпринятый Гиероном в 271 году с наемниками и ополчением, закончился сокрушительным поражением на реке Киамосор, хотя ему и удалось спасти гражданский контингент, сознательно пожертвовав наемниками. По этой причине ему простили поражение.
Вскоре он навербовал новых наемников, еще больше, чем было прежних, привязанных к нему лично. С ними и с гражданским ополчением, обученным и заново вооруженным, он в 270 году вновь выступил в поход против мамертинцев. В это же время он помог зерном римлянам, боровшимся против кампанцев в Регии, где у мамертинцев была опора. На этот раз ему удалось ошеломить врагов внезапным ударом севернее, вдоль восточного побережья, где Катана и Тавромений вступили в Сиракузский военный союз, и захватить Мессану. Когда из мест мамертинской области владычества стали подтягиваться деблокирующие войска, ему пришлось снять осаду города, однако удалось завоевать Милы и другие поселения, среди них также расположенный между Кентуриной и Агирионом Амеселон. Гиерон разрушил его, а область разделил между этими двумя городами, которые, как Катана и Тавромений, очевидно, уже до этого стали союзниками сиракузцев.
Благодаря расширению союзной территории Гиерон располагал теперь значительной армией и мог надеяться на следующий год (269) организовать новый поход против мамергинцев и полностью их покорить. И действительно, некоторые подвластные мамертинцам города на северном побережье перешли к нему либо вследствие капитуляции гарнизонов, либо благодаря готовности жителей принять спасителя от чужеземного владычества.
Когда он затем повернул от Гиндариса на восток, мамертинцы подошли к нему со стороны Мессаны. Превосходящими силами он разгромил их. Он добился бы их ухода из Мессаны, если бы к нему не обратился с ходатайством карфагенский военачальник Ганнибал, который со своей эскадрой, находился на Липарских островах. По его настоянию победитель, не желавший начала новой войны с пунийцами, отказался от дальнейшего наступления и допустил размещение в Мессане карфагенского гарнизона.
Хотя он и был лишен плодов своего великого успеха, но все же добился значительного расширения круга союзников: весь северо-восток Сицилии, за исключением Мессаны, в военном отношении подчинялся стратегу-автократору Сиракуз. Однако Гиерона такое положение не удовлетворяло. После блестящей победы он побудил сиракузцев и союзников в войсках провозгласить себя царем. С этого момента он был уже не только военным руководителем симмахии и не просто тираном Сиракуз, который мог заставить зависимые города почувствовать свою власть, а признанным властителем империи, состоявшей из многочисленных городов с прилегающими территориями. В отличие от владений Дионисия и Агафокла, присоединявших общины силовыми методами, царство Гиерона выросло из союза государств и было ему передано в какой-то степени добровольно.
Что касается размеров владений, то новое наступление, которое царь предпринял в 264 году после отвода пунийского гарнизона из Мессаны, привело к уменьшению империи до размеров области прежнего Сиракузского союза государств 275/274 годов. Дело в том, что часть мамертинцев обратилась за помощью к римлянам, которые приняли город в свой союз государств и для его защиты послали консула Алпия Клавдия с двумя легионами. Впрочем, карфагеняне, призванные другой частью мамертинцев, вторично заняли крепость Мессаны, но их командующий был вынужден отступить.
Охрана города римским гарнизоном, в равной степени расстроившая планы и Гиерона, и карфагенян, объединила прежних соперников. Царь, как бы это тяжело ему ни было, заключил союз с пунийским командующим для совместной борьбы против Рима, и обе армии блокировали Мессану с суши. Гиерон потерпел неудачу и вынужден был вернуться в Сиракузы.
В 271 году римляне с большими силами подступили к Сиракузам. Гиерону пришлось заключить с ними союз. Римляне наложили на него довольно значительное возмещение военных издержек, однако оставили ему господство над Сиракузами и городами прежнего Сиракузского союза государств Акреем, Неетоном, Гелором, Мегарой Гиблейской и Леонтинами. Этой сравнительно небольшой, но очень плодородной областью, которая позже, по-видимому, была несколько расширена, Гиерон правил с 263/262 годов в качестве союзного римлянам царя почти полвека.
Царская власть Гиерона, в конечном счете вышедшая из тирании над Сиракузами, была абсолютной в духе эллинистических монархий Востока, на которые она походила титулатурой, династическим порядком, двором и прочими внешними атрибутами. Прием в соправители сына Гелона также подтверждает это Сиракузы в качестве резиденции властителя и благодаря своей величине были естественной столицей. Но Гиерон, будучи царем, больше не занимал должности стратега-автократора. Он обладал правом верховного командования гражданским ополчением (после 263 года оно больше не собиралось) и контингентами других городов в силу своей царской власти. «Царскими» и содержащимися царем были военный флот и наемники, царь также организовал и финансировал модернизацию укреплений и их оснащение новыми орудиями, сконструированными Архимедом.
Если его положение монарха рядом и над городом позволяет увидеть известное продолжение тирании, то в первую очередь это относится к тому роду налогообложения, справедливо названному Цицероном тираническим. Дело не только в том, что царь окружил область своего господства, включая Сиракузы, таможенным барьером и в его пределах ввел знаменитый «Леке Гиероника» («Закон Гиерона»), установив за границами городских территорий повышение десятины дохода с земли в свою пользу. Взимание налогов, в отличие от принятого в эллинистических империях, являлось прерогативой не коммунальных властей, а было предоставлено откупщикам налогов, так что общины, которым отводилась роль посредников или третейских судей, были лишены существенного элемента своей автономии. Такое положение могло сохраниться лишь до тех пор, пока в Сиракузах и других городах старые органы полиса, чиновники, совет и народное собрание не имели большого политического значения.
Гиерон же, имея в подчинении небольшую область, состоящую из городских общин, должен был крепко держать полисы в своих руках. Поэтому союз городов подвластной ему области, именовавший себя «сикелиотами», как и сами города, не имел политических полномочий. Его задача в основном исчерпывалась тем, чтобы за свой счет смягчать налоговое бремя и демонстрировать лояльность в отношении царского дома.
Гиерон не потакал республиканским чувствам граждан. Он был царем также и в Сиракузах, не отказывался ни от диадемы, ни от монархического придворного штата и жил в укрепленном замке на острове Ортигия. Уже одно этонаводит на мысль, что Гиерон вовсе не был так любим в народе, как пытаются представить прославляющие его источники. Другие признаки также указывают на прохладные отношения между царем и населением как в Сиракузах, так и в других городах.
Правление Гиерона отличалось от тирании Дионисия, Агафокла и многих других тиранов тем, что он покровительствовал олигархам, и, став царем, придерживался этой политики. Лишь с одобрения царя и по его желанию совет полиса Сиракузы в основном состоял из олигархов, даже если это и явилось продолжением или возрождением порядка, установленного Тимолеоном. Еще яснее предпочтение этой группы сказывается в том, что «Леке Гиероника» касался лишь мелких землевладельцев и арендаторов, а не крупных землевладельцев в Сиракузах и других городах. Пользуясь политическим и экономическим покровительством, олигархические круги поддерживали царствование Гиерона и считали уменьшение автономии полиса, мало затронувшее их собственные интересы, вполне приемлемой платой за льготы и безопасность.
Городской демос, крестьяне и арендаторы были недовольны таким положением. По дошедшим до нас сведениям, Гиерон неоднократно заявлял о своем желании сложить с себя царствование, причиной чего могли стать именно эти внутриполитические осложнения. Его ненавидели за покровительство олигархам, суровый порядок налогообложения и, по-видимому, за уменьшение свободы и автономии общин. О выдающихся качествах Гиерона-властителя и государственного деятеля свидетельствует то, что ему в течение полувека удавалось сдерживать оппозицию, не используя находящихся в его распоряжении наемников против недовольных масс. Демонстрации преданности, которые он получал после своих предложений об уходе, были скорее всего инспирированы им самим и, что касается поведения демоса, осуществлялись под тайным нажимом военной силы царя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146