Он был даже больше чем пассажир «Симона Боливара»… Он должен был подняться по реке вместе с ними до Сан-Фернандо… и раз он познакомился с Жаном, будет очень трудно помешать тем близким отношениям, которые почти обязательно возникают между пассажирами во время долгого путешествия.Почему же нет?.. — спросит кто-нибудь сержанта Мартьяля. Почему он не желает, чтобы лица, способные, быть может, оказать друг другу взаимные услуги во время путешествия по Ориноко, где не совсем безопасно, — почему им было бы неприлично войти в близкие отношения с дядюшкой и племянником?.. Разве это не обычное явление?Конечно, это так. И однако, если бы кто-нибудь спросил сержанта Мартьяля, почему он был намерен этому препятствовать, то старый солдат ответил бы:— Потому что это мне не подходит!И спрашивающему пришлось бы удовольствоваться этим ответом, так как никакого другого он не добился бы.В данном случае положение сержанта было тем хуже, что он не мог «отшить» генерала и вынужден был слушать разговор губернатора с юношей.Между тем губернатор, заинтересованный своим собеседником, все больше и больше вдавался в подробности.— Вы едете в Сан-Фернандо? — спросил он Жана.— Да.— С какой целью?— Чтобы получить там справки.— Справки… о ком?..— О полковнике Керморе.— Полковнике Керморе?.. — сказал губернатор. — Первый раз в жизни слышу это имя. Да и вообще никогда не слыхал, чтобы со времени Шаффаньона какой-либо француз был в Сан-Фернандо…— А между тем он был там несколько лет назад, — заметил юноша.— На чем вы основываетесь, утверждая это? — спросил губернатор.— На последнем письме полковника, полученном во Франции. Письмо это было адресовано одному из его друзей в Нант и подписано его именем.— Так вы говорите, мое дорогое дитя, — продолжал губернатор, — что полковник Кермор останавливался несколько лет назад в Сан-Фернандо?— Это не подлежит ни малейшему сомнению, так как его письмо помечено 12 апреля 1879 года.— Это меня удивляет!..— Почему?— Потому что я находился тогда в этом городе в качестве губернатора Атабапо, и если этот француз, полковник Кермор, появился бы на территории, я, конечно, был бы об этом осведомлен. Между тем я решительно ничего не могу припомнить… решительно ничего!Это утверждение губернатора произвело, по-видимому, глубокое впечатление на юношу. Лицо его, оживившееся было во время разговора, потеряло румянец. Он побледнел, глаза его сделались грустными, и он должен был сделать громадное усилие над собой, чтобы не выдать своего волнения.— Благодарю вас, — сказал он, — благодарю за участие, которое вы приняли в нас — в дядюшке и во мне… Но, как ни уверены вы, что ничего не слышали о полковнике Керморе, тем не менее вполне достоверно, что он был в Сан-Ферьандо в апреле 1879 года, так как именно оттуда он послал последнее письмо, которое было получено от него во Франции.— А с какой целью он ездил в Сан-Фернандо? — задал Мигуэль вопрос, которого не успел еще предложить губернатор.Это вмешательство ученого в разговор заставило сержанта Мартьяля бросить на него убийственный взгляд.«Этому еще чего надо?.. Ну, губернатор еще туда-сюда… Но этот „стрюк“…»Однако Жан поспешил ответить и «стрюку»:— Зачем поехал туда полковник, я не знаю… Это тайна, которую мы откроем, если нам удастся отыскать его.— Что же вас связывает с полковником Кермором? — спросил губернатор.— Он мой отец, — ответил Жан, — и я приехал в Венесуэлу, чтобы отыскать его! Глава пятая. «МАРИПАР» И «ГАЛЛИНЕТТА» Положению Кайкары, лежащей у излучины реки, мог бы позавидовать любой город. Она стоит тут точно гостиница на повороте дороги, занимая превосходную позицию, способствующую ее процветанию даже на расстоянии 400 километров от дельты Ориноко.Действительно, Кайкара процветала благодаря близости Апуре, который, несколько ниже по течению, является торговым путем между Колумбией и Венесуэлой.«Симон Боливар» достиг этого порта лишь к девяти часам вечера. Выйдя из Лас-Бонитаса в час пополудни, затем пройдя последовательно реку Кучиверо, Мана-пир, остров Таруму, он высадил своих пассажиров у набережной Кайкары.Это были, конечно, те пассажиры, которых пароход не должен был доставить по Апуре в Сан-Фернандо или Нутриас.Трио географов, сержант Мартьяль и Жан Кермор да еще несколько путешественников были этими пассажирами. На другой день с восходом солнца «Симон Боливар» должен был покинуть городок, чтобы затем подняться по течению этого важного притока Ориноко до подошвы колумбийских Анд.Мигуэль сообщил двум своим друзьям о тех объяснениях, которые юноша дал губернатору, и они оба знали теперь, что Жан отправляется на поиски своего отца вместе со старым солдатом, сержантом Мартьялем, в качестве воспитателя. Уже 14 лет прошло с тех пор, как полковник Кермор покинул Францию и отправился в Венесуэлу. Какие причины заставили его эмигрировать с родины, что он делал в этих отдаленных странах, — об этом, может быть, станет известно в будущем.Вот почему Жан Кермор, решившись отыскать своего отца, предпринял это трудное и опасное путешествие. Такая решимость в юноше невольно вызывала симпатию к нему. Мигуэль, Фелипе и Варинас решили прийти по мере сил ему на помощь, как только им удастся собрать кое-какие указания о судьбе полковника Кермора.Правда, Мигуэлю и его двум товарищам приходилось бороться с противодействием свирепого сержанта Мартьяля. Позволит ли тот им ближе познакомиться со своим племянником? Сдастся ли им преодолеть это поистине необъяснимое недоверие старого солдата? Сдастся ли смягчить этого цербера, делающего все возможное, чтобы отдалить от себя людей?.. Задача предстояла трудная, но, во всяком случае, она могла быть решена, если им придется ехать на одном судне до Сан-Фернандо.Кайкара насчитывает до 500 жителей, кроме того, ее часто посещают путешественники, которых дела заставляют ездить по верхнему Ориноко. В городе имеется одна или две гостиницы, в сущности, — простые хижины. В одной из них и расположились на несколько дней в ожидании дальнейшего путешествия трое ученых и оба француза.На другой день, 16 августа, Мартьяль и Жан осматривали Кайкару, отыскивая в то же время подходящее судно.Городок этот имеет оживленный и цветущий вид и расположен между правым берегом реки и прилегающими к нему холмами Паримы, против селения Кабрутты, которое раскинуто на другом берегу. Перед городком лежит продолговатый островок, каких много на Ориноко, покрытый красивым лесом. Маленький порт городка вырисовывается над береговыми гранитами, у которых шумит течение реки. Здесь насчитывается до 150 хижин — если угодно, домов, — большинство которых выстроено из камня, с крышами из пальмовых листьев или красной черепицы, которая ярко выделяется на зеленом фоне листвы. Городок оканчивается холмом вышиной 50 метров. На его вершине виднеется монастырь миссионеров, никем не обитаемый со времени экспедиции Мирандо и войны государств Южной Америки за освобождение.Главнейшей заботой Жана Кермора и сержанта Мартьяля было достать лодку, чтобы подняться по среднему течению Ориноко, между Кайкарой и Сан-Фернандо, на протяжении 800 километров. Такой же заботой являлось это и для Мигуэля, Фелипе и Варинаса.Конечно, общее соглашение между сержантом Мартьялем и Мигуэлем могло только облегчить решение задачи. Не все ли равно, в конце концов, ехать втроем или впятером! Лодки здесь достаточно вместительны, а количество гребцов не пришлось бы увеличивать.Наем гребцов не совсем легок, так как требуются опытные люди. Лодкам приходится плыть против ветра, в сильный дождь и против течения. Кроме того, на реке много порогов и мелей. Ориноко имеет свои капризы и гневается так же, как и океан, плавание по нему рискованно и опасно.Обыкновенно гребцов набирают из прибрежных жителей. Многие туземцы сделали из этого занятия себе ремесло и управляют лодками с большим искусством и большой отвагой. Наиболее надежными считают банивасов, племена которых главным образом посещают территорию, орошаемую течениями Гуавьяре, Ориноко и Атабапо. Поднявшись по реке с пассажирами или с товаром, банивасы спускаются опять до Кайкары и здесь ожидают новых пассажиров или нового груза.Можно ли было доверяться этим гребцам?.. Да, когда они в малом числе. Таким образом, если бы пришлось нанять только одну лодку, то в этом отношении можно было быть гарантированными. Так рассуждал благоразумный Мигуэль, и он был прав. К тому же, питая симпатию к Жану, он считал, что последний только выиграл бы, имея попутчиками его и двух его друзей.Поэтому он решил воздействовать на сержанта Мартьяля. Заметив их в маленьком порту Кайкары, где они искали лодку, Мигуэль немедленно подошел к ним.Не обращая внимания на сдвинутые брови старого солдата и его неприветливое лицо, Мигуэль обратился к нему на французском языке, которым владел свободно:— Господин сержант, мы имели удовольствие вместе ехать на «Симоне Боливаре»…— …и расстаться вчера вечером, — ответил сержант Мартьяль.Мигуэль сделал вид, что принял обращенную к нему фразу за любезность, и продолжал:— Мои друзья и я только в Лас-Бонитасе… из разговора вашего племянника…Рот сержанта Мартьяля начал кривиться. Это был плохой знак. Перебивая Мигуэля, он сказал:— Разговора, говорите вы?..— Из разговора Жана Кермора с губернатором мы узнали о вашем намерении высадиться в Кайкаре…— Я думаю, что нам не надо было спрашивать у кого бы то ни было разрешения на это?.. — возразил ворчун сухим тоном.— Конечно, — сказал Мигуэль, решив не считаться с дурным приемом, который, очевидно, ожидал все его предложения. — Но, узнав о цели вашего путешествия…— Раз!.. — процедил сержант Мартьяль сквозь зубы, точно высчитывая, на сколько вопросов любезного географа ему придется отвечать.— Об условиях, при которых ваш племянник отправляется на поиски своего отца, полковника Кермора…— Два!.. — произнес сержант Мартьяль.— И зная, что вы намерены подняться по Ориноко до Сан-Фернандо…— Три!.. — пробурчал сержант.— Я хочу вам предложить, не нашли ли бы вы более подходящим, более выгодным и более безопасным совершить переезд из Кайкары в Сан-Фернандо вместе с нами, в одной лодке…Предложение Мигуэля было вполне приемлемым. Казалось, не было причин отказываться от него. Выбрав достаточно вместительную лодку, впятером путешественники совершили бы переезд в более благоприятных условиях.Таким образом, сержанту Мартьялю трудно было найти благовидный предлог для отказа. Однако, не посоветовавшись даже с племянником, как человек, решение которого было принято заранее, он сухо ответил:— Чувствительно тронут, сударь, очень польщен!.. Но если бы даже ваше предложение оказалось еще более выгодным, оно нам не подошло бы.— Но что же в нем неподходящего? — спросил Мигуэль, несколько удивленный тем, что его предложение нашли неприемлемым.— Неподходящее потому… что не подходит нам! — возразил Мартьяль.— Конечно, вы имеете свои причины так отвечать, господин сержант! — продолжал Мигуэль. — Однако я хотел быть вам полезным и ничем не заслужил такого обидного ответа…— Очень сожалею… да… очень сожалею, сударь, — ответил Мартьяль, который чувствовал себя, очевидно, не совсем хорошо, — но я не мог ответить вам иначе как отказом…— Отказ может быть сформулирован в известных формах, и я не узнаю в ваших речах любезности француза…— Ну, сударь, — возразил старый солдат, который начинал горячиться, — тут не до любезностей… Вы сделали нам предложение… это предложение я имею основания не принимать, и я сказал вам об этом, как сказалось… не ища тонкостей фразеологии… Если вы находите нужным придраться к этому…Надменный вид, который принял Мигуэль, не мог способствовать успокоению сержанта Мартьяля, не отличавшегося большим терпением. Тогда в разговор вмешался Жан Кермор:— Прошу вас извинить моего дядюшку… Он совсем не был намерен вас оскорбить… То, что вы нам предложили, доказывает большое внимание с вашей стороны, и во всяком другом положении мы с удовольствием воспользовались бы вашей любезностью… Но наше желание — иметь отдельную лодку, которой мы могли бы свободно располагать, смотря по обстоятельствам, так как возможно, что собранные в дороге указания заставят нас изменить маршрут, вынудят к остановке в том или другом городке… Одним словом, нам необходима свобода действий…— Очень хорошо, господин Кермор! — ответил Мигуэль. — Мы не намерены вас в чем-либо стеснять… И, несмотря на не совсем любезный ответ вашего дядюшки…— Ответ старого солдата, сударь! — воскликнул сержант.— Пусть так!.. Во всяком случае, если мои друзья и я сможем оказаться вам полезными во время путешествия.— Благодарю вас за себя и за дядюшку, — ответил молодой человек, — в случае нужды, поверьте, мы не постесняемся обратиться к вашей помощи.— Вы слышите, господин сержант?.. — спросил Мигуэль по пунасмешливо-полусерьезно.— Я слышу, господин географ! — грубо ответил Мартьяль, не желавший сдаваться, несмотря на предупредительность Мигуэля.Тогда Мигуэль протянул руку Жану Кермору, который дружески пожал ее. Это в свою очередь вызвало со стороны ужасного дядюшки грозный блеск глаз, сопровождаемый довольно внушительным ворчанием.Когда сержант и юноша остались одни, то «воспитатель» сказал:— Ты видел, как я его принял, этого подозрительного стрюка?..— Ты скверно его принял, и — скажу прямо — ты был не прав.— Я был не прав?..— Со всех сторон.— Что же, мне оставалось согласиться ехать с этими тремя боливарцами в их лодке!— Ты хорошо сделал, что отказался, но надо было сделать это более любезно!— Совсем не было необходимости быть любезным с человеком, который навязывается.— Мигуэль совсем не был навязчив, он вел себя только как предупредительный человек, и его предложение следовало бы принять… если бы это было возможно… Но и отказываясь от него, ты должен был поблагодарить его самым вежливым образом. Кто знает, может быть, его друзья и он смогут чем-нибудь облегчить нашу задачу благодаря тем связям, которые они, конечно, имеют в Сан-Фернандо, и помогут нам отыскать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38