ЯХИ: Если там, конечно, есть что резать. ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Что ты сказала!? (Трясет ее за плечи.) ЯХИ: Все силы Урса придут ко мне на помощь. Вот погоди, отпусти меня лишь на мгновение, и я покажу тебе кое-что удивительное.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Я и так вижу довольно привлекательные вещицы, за что весьма благодарен луне.
ЯХИ: Я сделаю тебя богачом. Десять хризосов покажутся тебе ничем. Но я бессильна, пока ты меня держишь.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Ноги у тебя подлиннее, чем у прочих женщин, но, как я заметил, ты не очень-то охотно ими пользуешься. По-моему, ты едва держишься на ногах.
ЯХИ: Да, мне трудно даже стоять.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Я буду придерживать тебя за ожерелье. Цепочка на вид достаточно прочная. Если ты и вправду что-то можешь, валяй! А если нет, пошли. Все равно удрать тебе не удастся.
ЯХИ поднимает руки с расставленными пальцами. Некоторое время стоит тишина, потом слышится странная музыка. Мягкими хлопьями начинает падать снег.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Прекрати это!
Он хватает ее за руку. Музыка прекращается, а на его голову падает несколько последних снежинок.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Это не золото!
ЯХИ: Но ты видел?
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: У нас в деревне была одна старуха, так она тоже умела управлять погодой. У нее, правда, это получалось не так быстро, как у тебя, но ведь она была совсем старая и дряхлая.
Появляется СТАТУЯ. Она двигается медленно, словно ничего не видит.
?ХИ: Что это?
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Один из маленьких любимцев Отца Инира. Он тебя не видит и не слышит. Не уверен даже, что он вообще живой.
ЯХИ: Я тоже не уверена.
Когда СТАТУЯ проходит мимо нее, она слегка шлепает ее свободной ладонью по щеке.
ЯХИ: Любимый… любимый… любимый. Разве ты не хочешь приветствовать меня?
СТАТУЯ: Э-э-э-э-йо!
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Что это? Перестань! Женщина, ты же говорила, что не имеешь силы, пока я тебя держу.
ЯХИ: Взгляни-ка на моего раба! Можешь сразиться с ним? Давай – сломай свое копье об эту широкую грудь!
СТАТУЯ опускается на колени и целует ноги ЯХИ.
ВТОРОЙ СТРАЖНИК: Нет уж! – Зато бегаю я быстрее.
Он перекидывает ЯХИ через плечо и бежит. Дверь в холме отворяется и тут же захлопывается за ними. СТАТУЯ пытается ее сломать, но дверь не поддается. По лицу СТАТУИ катятся слезы. Потом она начинает раскапывать холм руками.
ГАБРИЕЛЬ (за сценой): Вот так каменные идолы, покинутые человеком, оставшись в одиночестве в пустыне, продолжают хранить свою веру.
СТАТУЯ продолжает копать. Свет гаснет. В следующей сцене АВТАРХ сидит на троне. Силуэты по обе стороны от него указывают на то, что он находится в окружении придворных.
АВТАРХ: И вот я восседаю здесь, будто владею тысячами миров. А между тем я даже этому-то не хозяин.
За сценой – шаги марширующих людей и голос, отдающий приказания.
AВТАРХ: Генералиссимус!
Входит ПРОРОК. Он в овечьей шкуре. С посохом, увенчанным грубо вырезанным непонятным символом.
ПРОРОК: Повсюду удивительные знамения. В Инкусе родился безголовый теленок, а рот у него – на ноге. Достойная женщина видела во сне, что понесла от кобеля. Прошлой ночью на ледяные просторы юга выпал звездный дождь. И по всему свету бродят пророки.
АВТАРХ: А вот и один из них.
ПРОРОК: Сам Автарх их видел!
АВТАРХ: Мой архивариус – а он располагает обширными сведениями касательно сего предмета – как-то докладывал мне, что здесь было умерщвлено более сотни пророков. Их замуровывали в стены, сжигали, отдавали на съедение диким зверям, топили. С некоторых даже сдирали живьем кожу и приколачивали ее к дверям. А теперь я хочу узнать от тебя о приходе Нового Солнца. Это давнее пророчество. Как это должно произойти? Что это означает? Говори, или архивариусу придется внести новую пометку в свой список, а палку, которую ты держишь в руках, скоро обовьют бледные побеги луноцвета.
ПРОРОК: Мой ответ не удовлетворит тебя, но я попробую.
АВТАРХ: Скажи лучше, ты просто не знаешь.
ПРОРОК: Знаю. Но я знаю также, что ты практическая натура. Тебя занимает только жизнь этого мира, а взгляд твой почти никогда не устремляется в высшие сферы.
АВТАРХ: Именно это и составляет предмет моей гордости вот уже более тридцати лет.
ПРОРОК: Но даже ты должен знать, что сердце старого солнца пожирает червь. Материя внутри его сама себя поглощает и исчезает, как в бездонной яме.
АВТАРХ: Мои астрономы уже давно твердят то же самое.
ПРОРОК: Представь себе яблоко с гнильцой внутри. Снаружи оно кажется целым до тех пор, пока вдруг не обращается в прах.
АВТАРХ: Любому смертному, если силы не оставили его на закате жизни, приходит в голову этот образ.
ПРОРОК: Вот то же самое и происходит со старым солнцем. Но что есть этот червь? Известно ли нам что-нибудь о нем, кроме того, что он лишает Урс тепла, света и, в конце концов, самой жизни?
За сценой – звуки борьбы. Крик боли и треск, как если бы с постамента свалилась большая ваза.
АВТАРХ: Мы очень скоро выясним, что там случилось. А пока продолжай, Пророк.
ПРОРОК: Мы знаем, что это – нечто большее. Точка разрыва в постоянстве вселенной, прореха в ее ткани, сплетенной неизвестными нам законами. Из этой прорехи ничего не выходит, напротив – все поглощается ею. И все же из нее может что-то появиться, ибо она одна не является рабом своей природы.
Появляется НОД. Его подталкивают пиками, по телу его струится кровь.
АВТАРХ: А это еще что за урод?
ПРОРОК: Одно из подтверждений моих предзнаменований. Как уже давно известно, со смертью старого солнца погибнет Урс. А из его могилы выйдут на свет чудовища, новые люди и Новое Солнце. Старый Урс преобразится, как бабочка, выпорхнувшая из куколки, а Новый Урс будет именоваться Ушас.
АВТАРХ: Значит, все, что мы сейчас видим, исчезнет? Это древнее здание? И я сам? И ты?
НОД: Сам я не обладаю мудростью, но слышал от одного мудреца – скоро моя семья породнится с ним, – что все это только к лучшему. Мы всего лишь сны, а у снов нет собственной жизни. Смотрите, я ранен (показывает руку). Если исцелить рану, она исчезнет. Разве эта рана произнесет своими кровавыми губами, что не хочет исцеления? Я только пытаюсь объяснить, что он говорил, но мне кажется, что он подразумевал нечто подобное.
За сценой раздается колокольный звон.
AВТАРХ: Что это? Ты, Пророк, пойди и узнай, кто велел устроить этот шум и почему.
ПРОРОК уходит.
НОД: Уверен, колокола приветствуют Новое Солнце. Я и сам за этим пришел. У нас такой обычай: когда прибывает почетный гость, мы ревем, бьем себя в грудь, вырываем из земли деревья и швыряем в пропасть скалы в его честь. Все это я и проделаю наутро, если ты отпустишь меня на волю. И я знаю, что весь Урс присоединится ко мне. Сами горы бросятся в море, когда завтра взойдет Новое Солнце.
АВТАРХ: Откуда ты? Отвечай, и я освобожу тебя.
НОД: Как откуда? Из моей страны. Она лежит к востоку от Рая.
АВТАРХ: А где это?
НОД указывает на восток.
АВТАРХ: А Рай где? Там же?
НОД: Как это где? Да ведь мы же в Раю. Или, по крайней мере, под ним.
Входит ГЕНЕРАЛИССИМУС. Приближается к трону и отдает честь.
ГЕНЕРАЛИССИМУС: Автарх, мы обыскали все вокруг Обители Абсолюта, как вы приказали. Нашли Контессу Карину, а поскольку ее состояние не внушает опасения, мы препроводили ее в личные покои. Нашли также колосса, который сейчас перед вами, женщину в украшениях, соответствующую твоему описанию, и двух торговцев.
АВТАРХ: А еще двое – голый человек и его жена?
ГЕНЕРАЛИССИМУС: Не обнаружены.
АВТАРХ: Продолжайте поиски, да на этот раз ищите получше.
ГЕНЕРАЛИССИМУС (отдает честь): Будет исполнено, мой повелитель.
АВТАРХ: А женщину в украшениях привести ко мне.
IОД пробует двинуться, но его сдерживают копьями.
ГЕНЕРАЛИССИМУС хватается за пистолет.
НОД (АВТАРХУ): Я же сказал тебе, где моя земля. Прямо на восток от твоей.
ГЕНЕРАЛИССИМУС: Он лжет! Я хорошо знаю этот район.
АВТАРХ (устало): В его понимании, это правда. Может, это и есть единственная правда.
НОД: Значит, я свободен?
АВТАРХ: Полагаю, то, что ты явился встречать, придет вне зависимости от того, свободен ты или нет. Но все же, кто его знает… Во всяком случае, нельзя допускать, чтобы такое существо, как ты, шаталось, где ему вздумается. Нет, я не отпускаю тебя и никогда не отпущу.
НОД бросается со сцены, за ним – ГЕНЕРАЛИССИМУС. Выстрелы, крики, треск. Фигуры, окружающие АВТАРХА, меркнут. Снова начинает звонить колокол. Опять появляется НОД. На его щеке след лазерного ожога. АВТАРХ бьет его скипетром – от каждого удара раздается взрыв и разлетаются искры. НОД хватает АВТАРХА и собирается обрушить его на сцену, как вдруг появляются два ДЕМОНА, переодетые торговцами, опрокидывают НОДА и водворяют АВТАРХА на трон.
АВТАРХ: Примите мою благодарность. Вас наградят. Я уже потерял надежду, что меня спасет охрана, и оказался прав. Могу я спросить, кто вы?
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: Вся охрана перебита. Этот гигант размозжил их черепа о стены, а хребты переломал об колено.
ВТОРОЙ ДЕМОН: Мы простые торговцы. Нас взяла стража.
АВТАРХ: Лучше бы все они были торговцами, а вы – моими охранниками. Странно, на вид вы не очень-то сильны.
ПЕРВЫЙ ДЕМОН (отвешивая поклон): Истоки нашей силы в том, кому мы служим.
ВТОРОЙ ДЕМОН: Ты, наверное, задаешься вопросом, почему простые торговцы низкого звания бродят поздней ночью в твоих садах. Дело в том, что мы пришли с предупреждением. Не так давно дорога привела нас в непроходимые леса севера. Там, в храме, древнем, как само человечество, в древесном святилище, которое представляется взгляду курганом, воздвигнутым из зелени листьев, мы имели беседу со старцем-шаманом, и он предсказал великую невзгоду твоему царству.
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: И мы поспешили сюда с этим известием. Бедствие еще можно предотвратить, и мы успели как раз вовремя.
АВТАРХ: Что от меня требуется?
ВТОРОЙ ДЕМОН: Мир, столь ценимый нами, уже столько раз обернулся вокруг солнца, что основа его ткани истлела, а нить времени оборвалась, превратившись в прах.
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: Его земли износились, подобно дряхлой женщине, давно утратившей красоту и плодовитость. Грядет Новое Солнце…
АВТАРХ: Все это я уже слышал сотни раз!
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: И когда оно взойдет, земли старого мира поглотит море, как уходят на дно потерпевшие крушение суда.
ВТОРОЙ ДЕМОН: Но из моря поднимутся новые земли, полные золота, серебра, меди и железа. Земли, сияющие алмазами, рубинами, бирюзой, которые накопило море за неисчислимые миллионы столетий.
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: Те земли готовы принять новых людей. Нынешнее человечество падет, как уходит под плуг сорная трава, что так долго занимала поле, чтобы уступить место пшенице.
ВТОРОЙ ДЕМОН: Но если семя пшеницы спалить огнем… Что тогда? Высокий мужчина и худая женщина, с которыми вы недавно повстречались, и есть то самое семя. Была надежда, что семя удастся уничтожить, пока оно не попало в землю, но призванная осуществить это деяние потеряла их из виду, не нашла меж сухой травы и комьев глины. Теперь ее хитростью предали в руки Инквизитора для сурового допроса. Но семя все равно можно предать огню.
АВТАРХ: Эта мысль уже приходила мне в голову.
ОБА ДЕМОНА (хором): Несомненно!
АВТАРХ: Но разве смерть тех двоих предотвратит приход Нового Солнца?
ПЕРВЫЙ ДЕМОН: Нет, а зачем? Новые земли будут принадлежать тебе.
Экраны, огораживающие сцену, загораются. На них – лесистые холмы и шпили городских домов. АВТАРХ разглядывает их. Непродолжительная пауза. Потом он вынимает из мантии переговорное устройство.
АВТАРХ: Только бы Новое Солнце не узрело того, что я делаю. Кораблям! Огонь по окрестностям! Все сровнять с землей!
Оба ДЕМОНА исчезают. Появляется сидящий НОД. Города и холмы бледнеют. Вместо них на экранах – многократно повторенное изображение АВТАРХА. Сцена погружается в темноту.
Когда свет зажигается снова, в центре ИНКВИЗИТОР сидит за высоким столом. Его ПОМОЩНИК в одежде палача и в маске стоит рядом. По обеим сторонам разнообразные орудия пытки.
ИНКВИЗИТОР: Брат, приведи женщину, обвиняемую в ведьмовстве.
ПОМОЩНИК: Контесса ожидает в приемной, а поскольку она принадлежит к знатному роду и фаворитка нашего правителя, я просил бы тебя принять ее первой.
Входит КОНТЕССА.
КОНТЕССА: Я слышала, что здесь говорилось, и, решив, что ты. Инквизитор, не мог бы не внять моей просьбе, взяла на себя смелость войти, не дожидаясь приглашения. Считаешь ли ты мой поступок проявлением смелости?
ИНКВИЗИТОР: Ты играешь словами. Но, должен признаться, я действительно так считаю.
КОНТЕССА: И ошибаешься. Уже восемь лет моего девичества я обитаю в Обители Абсолюта. Когда из моего чрева впервые заструилась кровь, мать привела меня сюда. Она наказывала мне никогда не приближаться к твоим покоям, где кровь множества людей струится независимо от фаз луны. До сего дня я не бывала здесь, а теперь пришла и дрожу от страха.
ИНКВИЗИТОР: Тем, в ком нет зла, здесь нечего бояться. И все же твое признание – проявление смелости.
КОНТЕССА: А есть ли во мне зло? А в тебе? А в нем? Мой исповедник сказал бы, что во мне – есть. Что говорит твой? Или он боится? А твой Помощник? Не лучше ли он тебя?
ПОМОЩНИК: Мне бы это пришлось не по душе. КОНТЕССА: Нет, я не так уж храбра и знаю, что здесь мне угрожает опасность. Но именно страх и привел меня в эти мрачные покои. Тебе известно об обнаженном мужчине, который ударил меня? Его нашли?
ИНКВИЗИТОР: Нет, его не приводили ко мне. КОНТЕССА: Не прошло еще и стражи с тех пор, как солдаты нашли меня в саду. Я плакала, а моя горничная пыталась меня утешить. Я боялась оставаться там, в темноте, поэтому они отвели меня в мои покои через галерею, которую называют Воздушной Дорогой. Ты бывал на ней?
ИНКВИЗИТОР: Разумеется.
КОНТЕССА: Тогда ты знаешь, что она вся состоит из окон, а свет проникает сквозь них в примыкающие помещения и коридоры. Так вот, в одном из окон я увидела фигуру мужчины. Он был высок, со стройными членами, широкими плечами и узкими бедрами.
ИНКВИЗИТОР: На свете немало таких мужчин. КОНТЕССА: Сперва и я так подумала. Но в скором времени та же фигура появилась в другом окне, и еще в одном, и еще. Тогда я велела стражникам стрелять в него. Они решили, что я сошла с ума, и отказались, но послали людей на поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36