https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/white/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Липскеров Дмитрий
Семья уродов
Дмитрий Липскеров
Семья уродов
Пьеса в двух действиях
Действующие лица
Хатдам.
Александро.
Соня.
Дурак.
Фокс.
Наташа.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Действие происходит в центральной комнате большого дома, окна которого выходят на окраину села. Вдалеке угадывается купол часовенки или церквушки. Очертания ее размыты, потому что стекла окон засалены, и
закопчены. Посреди комнаты стоит саморубленный стол, тяжелый и неуклюжий, на квадратных ножках, сделанных из цельных стволов деревьев, которым придана квадратная форма. Кое-где осталась отслаивающаяся кора. На столе неровной пирамидой грязная посуда: простые тарелки, эмалированные кружки, алюминиевые и деревянные ложки, кастрюля с облупившимся боком, мятый самовар... В стену из некрашеного посеревшего бруса вделан мамин. Он лишен изящества и представляет собой квадратную, покрытую густым слоем сажи нишу, в которой среди угольев и недогоревших дров лежат металлические прутья с остатками нанизанной на них рыбы...
Другая стена - обратная сторона русской печи, основная часть которой в другом помещении. На ней висят иллюстрации, покоробившиеся от постоянного жара. На одной изображен Квазимодо, умирающий на груди Эсмеральды, а на другой - то ли Ричард III, то ли Тулуз Лотрек, а может, и еще кто... Возле камина огромное кресло, на котором свободно могли бы уместиться два взрослых человека. Пожалуй, кресло выглядело бы даже красивым, если бы оно не было таким старым и потрескавшимся,.. Простой шкаф возле стены почти пустой... Рукомойник со стоящим под ним тазом... Большое зеркало... Комната пуста... Вечер... Всполохи заката на самоваре... Слабый колокольный звон... Скрип двери... В комнату входит Хатдам. Это огромного роста горбун. Его горб тяжел и покат, как холм. Из-под густых сросшихся бровей смотрят цепкие азиатские глаза. Горбун одет в грязную робу. В его могучих, почти черных от въевшейся земли ладонях - зачехленная лопата. На плече - маленький рюкзак. Хатдам, сильно хромая на левую ногу, проходит в комнату, оглядывает грязный стол, глухо рыча, ставит возле камина лопату, сбрасывает рюкзак. Мельком взглянув на себя в зеркало, снимает верхнюю часть робы, оставаясь в нательной рубахе. Идет к рукомойнику, долго и тщательно моется, разбрызгивая вокруг себя воду. Смочив поредевшие на черепе волосы, укладывает их пятерней в прическу. Тяжело вздохнув, направляется к шкафу, но на полдороги внезапно останавливается, смотрит на пол, подпрыгивает, пружинит на досках. Хромает обратно к камину, развязывает рюкзак, достает из него молоток и гвозди, вгоняет несколько гвоздей в подозрительное место. Опять пружинит на досках и, удовлетворенный, направляется к шкафу. Достает из него черную рубаху с большим белым воротником, похожим на жабо. Надевает ее. Снимает сапоги и грязные штаны, взамен надевает чистые полотняные и обувает ноги в крепкие башмаки с блестящими пряжками. Порывшись в карманах штанов, выуживает перстень с зеленым камнем. Включает свет, некоторое время любуется камнем. Надевает перстень на средний палец. Закрывает глаза и, стоя спиной к двери, что-то бормочет...
Скрипит дверь... Появляется Александро.
Александро, в обтягивающей полную с небольшой грудью фигуру кофте. Ноги Александро обтянуты штанами, похожими на лосины. Отчетливо виден мужской бугорок. Волосы на затылке стянуты в пучок и перевязаны красной лентой. В руках удочка и небольшое ведерко. Александро, видя Хатдама. застывает в дверях.
Хатдам (переставая бормотать). Кто?
Александро? Ты?..
Пауза.
(Обернувшись.) Александро...
Александро. А Соня с Дураком рыбу ловят... Целыми днями...
Хатдам. Грязь какая вокруг...
Александро. Они сегодня с пристани ловят... Чудесный закат... У них клюет...
Хатдам. Соня дежурная?
Александро. Я все сделаю... А у меня не клевало сегодня... Так, мелочь одна... Я все на закат любовалась и мечтала, мечтала... Уклейка, карасик с мизинчик...
Хатдам. У нас бинт есть? Или тряпочка какая чистая?
Александро. Бинт? У тебя что-то болит?
Хатдам. Я помню, где-то должен быть...
Александро. Конечно, есть. Без бинта в доме нельзя.
Хатдам. Ты что в дверях стоишь? Александро (ставя на пол ведерко). А мы тебя завтра ждали. Я хотела хороший обед приготовить. Что-нибудь вкусного... (Ставит удочку). Сонюшка с Дураком и ловят на завтрашний обед. У них клюет пока... А они меня почему-то на свое место не пускают, а из камышей вся рыбка ушла. Туда плеснули что-то... Сегодня пятнадцатое, а мы тебя шестнадцатого ждали...
Хатдам. Ноготь сорвал с пальца...
Александро (встрепенувшись). Так надо бинт... (Направляется к шкафу, достает бинт.) Давай палец, родимый.
Хатдам. Наверное, не надо. На свежем воздухе лучше заживает.
Александро (пожав плечами). И правильно. Свежий воздух все лечит. Я на свежем воздухе прямо вся выправилась. Каждая клеточка себя свежей чувствует.
Хатдам (садясь на стул). Сколько там за электричество нагорело?
Александро. На три рубля с копейками.
Хатдам. Пойди заплати завтра.
Александро. Завтра Сонечка дежурит.
Хатдам. Ей скажи.
Александро. Обязательно передам.
Хатдам. Скоро вода из таза через край прольется...
Александро. Так я выносила... Выносила... Ты, наверное, мылся, вот заново и набралось. А у нас тут целыми днями дожди, дожди... Давеча постирала вещички, а ничего не сохнет.
(Смеется.) Влажность, видимо, большая...
Хатдам. Осень...
Александро. Скоро совсем холодно станет...
Печку часто топить будем... Я люблю, когда печка гудит... А Сонечка уже удочку к зиме готовит...
Вчера мормышку в камине плавила... Так старалась, так трудилась... А Дурак все не спал и не спал, мешал ей, и мормышка никудышная получилась... Соня так переживала... А потом я насчет свиной щетины договорилась. Мне обещали немного... Вот резать будут и дадут...
Пауза.
Хатдам. Я ленты тебе привез.
Александро (улыбаясь). Правда?
Хатдам. В рюкзаке.
Александро раскрывает рюкзак. Это ты мне воротник погладила?
Александро. Соня.
Хатдам. Целый моток.
Александро. Что ты говоришь?
Хатдам. Моток ленты... В нем три метра...
Александро (доставая ленту и наматывая часть на руку). Спасибо тебе, Хатдам. Ты очень добрый.
Ленты - это очень хорошо... (Пауза.) А Соне?
Хатдам. А что - Соне?
Александро. А Соне подарок привез?
Хатдам. Мормышки.
Александро. А она вчера... Бедная... Соня будет рада. Я люблю, когда Соня рада.
Хатдам. А брату ее бутылочку привез. Пусть порадуется.
Александро. Я видела... А Сонечку тошнит, когда Дурак пьет.
Хатдам. Я тоже выпью.
Пауза,
Александро. Я из половины ленты бантов наделаю, а вторую половину про запас отложу. Лишняя лента никогда не помешает. В нашем магазине ленты не бывает. (Сматывает ленту, прячет в карман.) Занавески можно оторочить и еще что. (Пауза.) Тяжелая в этот раз работа была?
Хатдам. Обычная.
Александро. А могилы старые?
Хатдам. Разные...
Александро. А интересные были? Может быть, там какой-нибудь деятель похоронен? Или известный писатель? Хатдам. Из одного гроба скелет собаки вытащили. А на надгробном камне было написано, что человек.
Александро. Ведь нельзя же животное на кладбище...
Хатдам. Нельзя.
Александро. Наверное, кто-то так любил свою собачку. И ухаживал за могилкой, пока сам не скончался. А что на том месте строить будут?
Хатдам. Не сказали... Там церковь при кладбище... Ее закрыли, а попа на пенсию.
Александро. А у нас тоже новый поп.
Молодой... Он Соню с Дураком в церковь не пускает.
Хатдам. А тебя?
Александро. Ты ведь знаешь, я не хожу...
(Пауза.) Ты очень усталым кажешься. И вид у тебя больной. Худой весь стал, как деревце. И мешки под глазами. Дожди осенние льют... А мы боимся без тебя ночами... Ты в следующий раз попроси у бригадира рукавицы.
Хатдам. Там на столе записка.
Александро. От него? Хатдам. Наверное.
Александро. Я почитаю? (Подавшись к столу.) Ты знаешь, он очень странный... (Теребит пальцы.) Все скрывается. Как будто невидимка. А мне бы очень хотелось на него взглянуть. Хотя бы на один миг. (Берет со стола записку.) От него... Его почерк. Может, он некрасив? Зато у него, наверное, душа чистая. Ведь это немало.
(Разворачивает записку, читает.)
Хатдам. Трубку бы покурить...
Александро. Пишет, что любит. И так у него это просто получается, что душу завораживает. (Смотрит на себя в зеркало.) Я ведь тоже некрасива?
Хатдам. Ты?
Александро. Не спорь, я знаю. Но я не расстраиваюсь. Ведь совершенство - это смерть для воображения. Совершенство возбуждает лишь низменные чувства. А в человеке должен быть какой-нибудь недостаток, отличающий его от других. Совершенны только женщины, снимающиеся в журналы для мужчин. Хатдам.
Откуда ты знаешь? Александро. А мне недавно один человек показывал... Я мимо сушилки проходила, а он позвал и журнал дал посмотреть.
Хатдам (настороженно). И что?
Александро. Ничего... А что?
Хатдам. Больше не ходи на сушилки. А если будет звать, мне скажи...
Поняла?
Александро. А что ты волнуешься?
Хатдам. Да нет... Устал...
Александро. Как ты думаешь, мне отвечать на письмо?
Хатдам. Сама думай. Или Соню спроси.
Александро. Он пишет, что переполнен любовью, как река, в которую спадают снега... Как ты думаешь - это на слух хорошая фраза или штамп поэтический?
Хатдам. Я стихов не понимаю.
Александро. А мне кажется, что я уже ее слышала где-то...
Хатдам. Он тебя обнимал?
Александро. Я же его никогда не видела... Мы переписываемся.
Хатдам. Этот, который на сушилках...
Александро. Да нет, что ты. Зачем ему это! Просто показал журнал... Я ему сказала, что журнал неприличный, а он засмеялся, и я ушла. Там, в журнале, одна женщина очень на Наташу похожа...
Хатдам (дернувшись). А чей журнал?
Александро. Этого, с сушилки...
Хатдам. На русском языке?
Александро. Да нет... У нас такие журналы не печатают.
Хатдам. А от Наташи ничего не было? (Дует на больной палец.)
Александро. Ничего... Один раз я видела почтальона, он приехал на своем велосипеде, но ничего не привез. Просто воды попросил, напился и укатил. Болит палец? Ноготь будет новый расти.
Скрип двери.
(Радостно.) Сонечка вернулась! В комнату, ковыляя, входят Соня и Дурак. Это сиамские близнецы, сросшиеся телами. Они на трех ногах, по одной руке обнимают друг друга за шею. В руке Сони удочка, в руке Дурака - ведро с торчащими из него рыбьими головами и хвостами. Лицо Сони можно назвать красивым - прямой нос, глубокие глаза, взметнувшиеся брови... Лица Дурака не видно, на его голову надет сатиновый мешок. Слышится храп.
Александро. Сонечка! Сонечка! А я еще одну записку получила! (Подбегает к близнецам.) Ой, сколько рыбы наловили!
Соня. Здравствуй, Хатдам. (Ставит удочку)
Хатдам. Здравствуй, Соня. Спит?
Соня. Спит. Мы тебя завтра ждали... (Вынимает из руки Дурака ведро, ставит.)
Александро (разглядывая рыбу). А в мое место бензина плеснули! Даже камыш завял.
Хатдам. Да вот, раньше управились... Я на попутном автобусе вернулся.
Александро. Как думаешь, Сонечка, написать ему ответ?
Соня. Всегда ведь отвечала... (Хатдаму) Устал?
Хатдам (потирая горб). Покалывает немного.
Александро (положив голову на плечо Сони). Ты мне поможешь написать ответ?
Соня (улыбается, гладит Александро по голове).
Помогу, помогу... (Проводит рукой по лицу Александро.) У тебя прыщик.
Александро. А мне Хатдам ленты желтой моток привез! Правда, Сонечка, он добрый? Ведь правда? Соня. Конечно, правда... Александро. А тебе мормышек привез. Разных. Целый набор. А прыщик выдавлю.
Соня. Спасибо... Скоро зима.
Александро. А ты мучилась вчера. А Дураку водки... Сразу проснется.
Соня смотрит на Хатдама.
Хатдам. Что поделаешь... Человек.
Соня (легонько оттолкнув Александро). Принеси дров!
Александро. А что с рыбой делать? На вертеле или варить?
Соня (Хатдаму). Как ты?
Хатдам. На вертеле.
Александро выходит.
Как вы без меня?
Близнецы ковыляют к креслу, садятся.
Соня. Да все как-то...
Хатдам. Ты не пускай Александро от себя, когда меня нет! А то она мне тут про сеновал рассказывала... Мало ли чего...
Соня. Мне тоже рассказывала.
Хатдам. Ну вот... От греха... Пусть лучше на глазах будет.
Возвращается Александро с охапкой дров. Сбрасывает их у камина. Принимается разжигать огонь. Хатдам встает, подходит к камину, берет металлические стержни, снимает с них остатки рыбы. Подходит к ведру, берет из него свежую рыбу, нанизывает ее целиком на шампур.
Соня. А мы вчера в кино ходили. В клуб.
Хатдам. Что смотрели?
Александро (измазавшись в саже). Там их мамаша снималась. Красивая женщина... Но злая-презлая!
Соня. Ты-то откуда знаешь?!
Александро. Я не знаю, я чувствую. У меня на злых людей кожа чешется. (Кашляет от дыма.)
Соня. У тебя диатез. Сахара много ешь!
Хатдам. А кто бензин в камыши плеснул?
Александро. А это все новый поп людей баламутит... Говорит, что Соня с Дураком дьяволово отродье! Сам молоденький...
Соня (Хатдаму). Когда в следующий раз поедешь?
Хатдам. Не знаю, может быть, через месяц...
Может, позже... Соня. Купи открытку, пожалуйста... Хатдам (уложив шампуры на огонь, к Александро). Следи, чтобы не сгорело...
(Соне.) Так у нас здесь на почте продают. Здесь и купим...
Соня. С актерами кино... Знаешь, есть такая серия.
Александро. Она мамашу свою хочет над кроватью прикрепить. Любоваться на нее!
Соня. А ты знаешь, кто твоя мать?
Александро (вскрикнув). У-у-у...
Хатдам. Что ты?
Александро. Обожглась. (Дует на пальцы.) А мне и легче, что не знаю.
Соня. Она замечательная артистка...
Близнецы встают. Соня расставляет тарелки и кружки.
У нее глаза очень глубокие...
Александро. Помоги лучше, Сонечка, письмо сочинить.
Соня. Не приставай!
Александро. Я твою рыбину недожарю или сожгу... Сонюшка, ты ведь обещала!
Соня. Отстань
Александро. Ну миленькая! Ну пожалуйста...
Соня. Позже, позже...
Александро. А у меня грудь болит. Левая. Сосок чешется.
Соня. А ты не тискай ее!
Александро. А я и не тискаю.
Хатдам. Готово?
Александро. Нет еще. У, как скворчит.
Хатдам. Достань-ка, Соня, бутылочку. В рюкзаке... Нагрелось, поди.
Соня достает из рюкзака бутылку водки, ставит на стол.
1 2


А-П

П-Я