..
- Но ты же сам советовал отказываться от "опасных радостей".
- Сколько нити уже взяли здесь - никакой опасности не наблюдалось. Паук быстро и мирно восстанавливал свою паутину.
- Да, до той поры, пока нам было что предложить ему взамен... Опасности нет, когда есть обмен радостями... И потом, я не говорю, что не надо брать, но надо брать не разрушая и с позволения создателя.
- Но у нас же теперь нет мягкокрылов!
- Да, Айян, это серьезная проблема, решения которой я пока не знаю.
Айс посмотрел на паутину, пытаясь запомнить весь ее рисунок, и показалось ему, что в самой глубине ее, там, где сходятся спирали, появились какие-то красные огоньки. Впрочем, это могло и почудиться от чрезмерного напряжения зрения. Тогда Айс сильно дернул нить паутины рукой, как неоднократно делал это, работая на руднике. Обычно после такого сигнала Паук не заставлял себя ждать и послушно являлся на зов. Рука неприятно ощутила вязкое прикосновение нити. Айс поморщился и потер ладонь о ладонь. Паук не появлялся. Айс повторил зов более энергично. Айян напряженно застыл в отдалении.
- Зачем это, Верховный Айяр?
- Хочу спросить, не встречал ли Паук шестерых заблудившихся мягкокрылов, - усмехнулся Айс.
- Если он их сожрал, то не откликнется на твой сигнал, пока не переварит, - хрипло напомнил вестовой.
- Резонно, только с шестерыми твердокрылами ему не справиться... И потом - зачем бы ему нападать на своих кормильцев? - попытался приободрить вестового Айс.
- Проголодался, - мрачно буркнул Айян. Было видно, что держится он из последних сил.
- Ладно, пошли к выходу, - скомандовал Айс. - Здесь их нет...
- Здесь их не видно, - уточнил вестовой. - Может быть, искать надо по-другому?.. "Может быть", - подумал Айс. По сути ему нечем было утешить Айяна.
К выходу они шли весьма быстро, поскольку уже не было необходимости изучать поверхность пещеры в поисках следов - их просто не было. И это казалось Айсу противоестественным. Это оставалось в пределах разумного лишь в двух случаях: либо следы специально тщательно ликвидированы, либо исчезнувшие исчезли добровольно... Но зачем? И куда?.. Хоть бы проблеск дополнительной наводящей информации!.. Сейчас они осмотрят русло и место выхода подземной реки - быть может, следы окажутся там?.. Хотя Айс в это уже не верил.
* * *
После темноты рудника даже серое дождливое небо, врываясь в распахнутый глаз входа, ослепляло. Наверное, поэтому Айс не сразу заметил, что ниши, где должны были находиться охранники, пусты. А когда обнаружил, неприятный озноб пробежал по спине между крыльями.
- Резко, одновременно, сразу подальше от склона! Ты - вправо, я влево, - скомандовал Айс. Вестовой кивнул, и они с разбега выстрелили собой из жерла рудника, черными снарядами разлетевшись в разные стороны.
Сделав крутой вираж, они развернулись лицом к склону. Он был пуст. Совершенно пуст! И это было невероятно - твердокрылы-стражи никогда не покидают своего поста!
Пусто было и дождливое небо, пуст был и мокрый мрачный противоположный склон ущелья.
- Ай-я-я-я-ях!- звонко воззвал Айс, и зов его, пометавшись между стенами ущелья, затерялся в шепоте мелкого дождя. Никто не отозвался на него.
Айс, подозвав вестового, приказал:
- Быстро к Айяру Айту! Доложишь ситуацию и передашь, что я жду усиленный отряд истребителей для целей разведки.
- Но Верховный Айяр! Это проклятое место!.. Здесь все пропадают!
- Боишься, что и я пропаду? - усмехнулся Айс. - Значит, никудышный я Айяр, если не могу распознать опасность... Найдете себе другого...
- Не говори так, Айяр Айс! Стая верит тебе! Стае нужно твое Великое Знание!.. Ведь больше никто не был на Священной Вершине!.. Я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится!
- Когда не прощаешь себе чего-то, то живешь достойно, стараясь не повторить своей ошибки. А чтобы не повторить, надо осознать. Для этого необходимо уедининие... А уединение открывает путь к Священной Вершине... Придется тебе, в этом случае, совершить Восхождение и заменить меня... Айян!.. Так звали моего сына... Выполняй приказ, вестовой! Я пока понаблюдаю...
- Й-й-ях! - вскрикнул вестовой, принимая приказ к исполнению, и, войдя в крутой вираж, вскоре исчез из поля зрения в сером лабиринте ущелья...
* * *
Айс поднялся над ущельем, чтобы избежать неожиданного нападения того, кто мог скрываться в скалах. До чего все-таки отвратительно - не знать своего врага...
Он перешел на парение и медленно описывал вытянутые вдоль ущелья эллипсы, внимательно разглядывая сверху скалы, расщелины, кусты, деревья... Но с таким же успехом он мог бы рассматривать собственную ладонь. Какой дурак в такую мерзкую погоду будет сидеть в скалах?! Только всякие недотепистые Верховные Айяры вместо того, чтобы пораскинуть своими начальственными мозгами в тишине пещеры у теплого очага, полощут тут крылья в холодной мороси... Нет, очаг располагает к благорастворению духа в дремотной медитации. А чтобы решить эту задачку надо ощущать холодок опасности между крыльев...
Айс прикрыл глаза и, создав багрово-черную цветограмму рудника, попытался извлечь из памяти мысль, показавшуюся ему такой важной.
"Мы говорили о радостях, которые, сталкиваясь с чужими радостями, превращаются в горе... Мы заняли чье-то место, не спросив на то разрешения прежнего хозяина этого места... Возможно, это и так, но какая здесь связь с исчезновением монтажной группы? В конце концов, мы заняли пустующие, как нам казалось, пещеры, а исчезновение произошло на руднике... Может быть, наша новая деятельность там пришлась не по вкусу хозяевам рудника?.. А кто настоящий, природный хозяин этого жизненного пространства?.. Конечно же, Паук!.. Или пауки?.. Но мы никогда не видели больше одной твари... Не может же один Паук, пусть и громадный, контролировать все пещеры!.. А обо всех сейчас разговора нет, разговор сейчас идет о руднике, где, кстати, имел место инцидент нападения Паука на твердокрылов. Хотя он и закончился относительно благополучно - нельзя гарантировать, что подобный инцидент не может повториться с гораздо более трагическими последствиями...
Побывавшие тогда в паутине так и не отошли от психического шока и отказываются жить в пещерах, ютясь в скалах.
Айс мысленно представил изумительной красоты рисунок паутины, сияюще-зеленый по черному, и открыл глаза - так его влекло устремиться в самый ее центр. "Неужели существо, создающее такую красоту, способно уничтожать разумные существа? - подумал он и тут же мрачно усмехнулся: - А разве мы, создававшие прекрасные гнездовья, не уничтожали разумных мягкокрылов?.. А разве Паук не поедал их с превеликим удовольствием?.. И разве красота паутины существует не для того, чтобы завлекать жертвы, способные поддаться ее очарованию?.. О, Мать Мира, зачем Ты создала этот мир таким?.. Я не судья Тебе... Впрочем, как и Ты мне не судья... Я - всего лишь маленькая искорка искорка в Луче Твоей Надежды... Неужели Ты в своей Всевышней Мудрости сочла возможным возложить бремя Поиска на эти чуть заметные, всего несколько мгновений блуждающие во мраке искорки?!.. Поистине неисповедима Мудрость Твоя, Мать Мира!.."
Айс понял, что если он когда-нибудь вернется к своим Айятам, то непременно включит в них этот вопрос к Матери-Создательнице... Если вернется... Сейчас он уже не был в этом уверен, хотя и небо, и скалы, и ущелье по-прежнему были пустынны и никакой опасности не предвещали. Потому что в них ее не было...
* * *
Айс стряхнул с себя прострацию парения и резко лег на крыло. Стенки ущелья ринулись вверх и слились в сплошной темно-серый фон. Айс вышел из пике точно на уровне входа в рудник и, развернувшись, влетел, притормозив, внутрь. Схватил новый факел, поджег его и побежал вглубь рудника. Бежать по шпалам было удобно - их и укладывали, соразмеряя с шагом твердокрыла.
Мелькали одна за другой пустые ниши для надсмотрщиков, бывшие спальни и кормежные отсеки для мягкокрылов. И вот снова она - черная пасть перехода в пещеру Паука. "Успеть!.. Надо успеть до прилета отряда, - уговаривал себя Айс, - иначе могут появиться новые жертвы!" Лишь Великое Знание, которым обладал он, давало ему шанс на спасение.
Конечно, шанс не очень велик, потому что кроме Знания необходимо еще и умение, но у других не было и этого. Страх лишает разума, а Стая боится Паука, хотя никто и никогда в этом не признается. А Великое Знание в том и состоит, что Паук внемлет только доводам Разума.
Айс, торопясь, прорывал факелом мрак перехода, внимательно глядя под ноги - случайные травмы ему сейчас ни к чему. Он должен успеть встретиться с Пауком, пока Стая не уверует, что тот сожрал ее детей. Горе, как страх, лишает Разума, порождая жажду мести. Айс сомневался, что сможет остановить ее взрыв. Но чтобы попытаться, он должен знать Правду. Действительно ли дети Стаи стали жертвой Паука?.. Если да, то что это - месть или, как сказал Айян, Паук проголодался?.. Хотя и знание правды давало мало надежды на то, что Айсу удастся остановить лавину зла. Но правда могла дать ему силы попытаться сделать это...
Переход стал воронкообразно увеличиваться и Айс различил впереди свечение знакомого рисунка. Тогда он воткнул факел в ближайшую расщелину, сделал несколько шагов вперед и... взлетел. Он помнил, что здешнее пространство это позволяет. Учитель на Священной Вершине дал ему увидеть, как он прошел сквозь паутину с протезами крыльев. А ведь мягкокрылы гораздо больше твердокрылов. Поэтому Айс рассчитывал пролететь ловушку насквозь и, если не встретит Паука, вылететь наружу. А если встретит... Тут уж как судьба распорядится... Но РАЗГОВОР должен состояться! Иначе дети Стаи будут продолжать погибать - если догадка верна, и виноват Паук... А если нет?.. Тогда надо уцелеть...
И Айс не торопил себя. Напротив, он летел максимально медленно и плавно и, не отрываясь, смотрел на вырастающий перед ним рисунок паутины, начиная РАЗГОВОР с невидимым собеседником...
... И стал Айс обескрыленным мягкокрылом, со страхом и надеждой подставлявшим культи Пауку, который вдохновенно наплетает на них новые искусственные крылья из паутины. Он ясно ощутил в себе эту надежду и этот страх перед Пауком. И в то же время чувствовал, как растут крылья и сладкая тяжесть их все явственней растекается по телу звонкой истомой предвкушения... О! Как он хочет взмахнуть этими крыльями и взлететь!.. И вот крылья готовы. Неуклюже сложив протезы за спиной, ступает он на пружинящую паутину, Паук бежит впереди, он ковыляет следом, с трудом удерживая равновесие и все дальше углубляясь в светящуюся воронку паутины. И вдруг небо! Звезды! Ветер! Слезы!.. Чувство благодарности!.. И, наконец, он летит! Летит, запрокинув лицо к звездам, и от этого кажется, что он летит к ним или среди них... И радости его нет предела!..
Таков был первый монолог этого странного РАЗГОВОРА... Неожиданная догадка выбила Айса из медитации. "О, Мать Мира!
Как же это я раньше не догадался?! Ведь Паук умеет делать крылья!.."
Он снова вгляделся в светящуюся спираль паутины, и его словно бы ввинтило в пространство. Сознание опять погрузилось в глубины медитации, и Айс ясно представил себе Паука, летящего на искусственных крыльях, скопированных им у летающих пещерных грызунов. Конечно же, для Паука они гораздо удобнее, чем крылья мягкокрыла и, тем более, твердокрыла. Перепонки, натянутые на лапы, позволяют менять конфигурацию и характер полета. Паук оказался отличным конструктором! И, стало быть, эта ужасная тварь, действительно, разумна!
...И вот Паук летит к жилой пещере в красных лучах заходящего солнца, и крылья его кажутся сотканными из огня. Страшен темный лик его!.. Так кажется перепуганным твердокрылам, которые неспособны понять радость Паука, научившегося летать - они-то всегда это умели... И, значит, они, спасая себя, совершили зло...
Таков был второй монолог РАЗГОВОРА... Но существует ли собеседник?!..
Айс продолжал ввинчиваться в пылающую спираль паутины, уже не в силах остановиться, потому что остановка означала бы падение в паутину и...
А что, собственно, "и"? Они же уничтожили единственного Паука. Но ведь никто не видел его трупа, и если он остался жив... Тогда "и" наполняется кровавым и беспросветным смыслом. У Паука больше нет оснований щадить твердокрылов, наоборот - у него есть все основания ловить и уничтожать своих врагов...
Но неужели можно выжить, упав с той высоты, на которой летел Паук?! Теперь Айс понял, что лохмотья паутины на камнях были крыльями Паука, которые так искусно отсекли истребители. А тело?.. Тело могли утащить ночные хищники. Никто ведь и не задавался целью обнаружить его...
И все же, несмотря на логические умозаключения, Айс ощущал, что прекрасная ловушка - жива!.. О, Мать Мира!.. Айс был на грани отчаяния. Он влетал сюда с надеждой - теперь же не видел выхода. Диаметр ловушки сузился настолько, что развернуться он уже не мог. Оставалось только лететь до предела. До предела чего, о Мать Мира?.. Надежды?.. Жизни?.. Ведь где-то должен быть предел Зла?!..
А спираль, сужаясь, вращалась все быстрее и быстрее, а Верховному Айяру казалось, что вращается он сам. Кто знает, может, так оно и было?.. Айс потерял ощущение реальности. Видимо так и становятся жертвой ловушки теряя ориентацию и сознание от бесконечного вращения светящихся спиралей... Хитро... Единственное спасение - закрыть глаза...
... И Айс снова стал неизвестной громадной птицей, которой ему довелось ощущать себя во время Восхождения. И снова он ввинчивал величественную спираль своего полета в звездное небо, пытаясь познать Предел Своей Высоты, и с удивлением почувствовал, что предела этого нет. Родная планета превратилась в маленькую чуть светящуюся точку. Крылья его стали прозрачными и легкими, словно были сотканы из тончайшей паутины, инкрустированной светлыми точечками созвездий... И вдруг ему стало так одиноко без тех, кого он оставил на родной планете! И сам собой сложился айят: "И когда Звезды Небесные стали украшением крыльев моих, понял я, что Предел Высоты Полета находится не в пространстве, а в Любви моей"...
Таков был третий монолог Айса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30