Вдоволь накатавшись, наши друзья отправились к Ивану домой, и как тот ни крепился, было совершенно отчетливо видно, что он волнуется.
Впрочем, волновались исключительно все, и даже невозмутимый Робах, который в данном случае ни в чем не был виноват, но искренне переживал за всех.
Мурзилка хорохорилась — ведь ей нечего было терять, а вот Ира дрожала мелкой дрожью, не совсем ясно себе представляя, какими (бесстыжими) глазами она будет глядеть в глаза Ивановых родителей.
На подлете к посольской вилле с Ирой стало плохо, но ее быстро откачали и дали сильного успокоительного, что было даже к лучшему, так как теперь она была как ватная кукла, и только механически улыбалась и моргала глазами.
Дома их встретила одна мама, и ее чуткое сердце сразу же почувствовало, что здесь что-то неладно, но обе девочки ей, как ни странно, сразу же понравились, а расспрашивать подробно, кто они такие и зачем здесь, она тактично не стала, зная, что Ивана ждет отец для срочного разговора.
В кабинете посла нашлось место всем, и мельком поздоровавшись с пришедшими, м-р Петрофф пропустил мимо своего внимания количество женщин, приходящихся на Иванову долю, лишь только поинтересовался, стоит ли посторонним вдаваться в их дела, и всех троих вместе с Робахом отправили на кухню помогать маме, что было очень мудро — пусть они там сами разбираются.
— Дела наши плохи! — начал разговор посол. — Мы везде не успеваем!
— Что-нибудь случилось? — осторожно поинтересовался Томми, удивляясь, почему он ничего не знает.
— Мы проанализировали последние исследования Робаха Супермозгом и помимо множества ответов получили еще больше вопросов, — как будто не слыша вопроса Томми, продолжал говорить м-р Петрофф. — Как вы знаете, в деле интеграции исследований в этой области наши страны работали по разным параллельным направлениям, и если ХДК проводило исследования с живым Супермозгом, то мы работали с комбинированным, биокомпьютерным вариантом Супермозга, а так как наша задача была намного сложней, то и соответственно больше было проблем.
— Так в чем же дело? — опять не понял Томми, прекрасно зная все этапы исследований русских в этой области.
— А дело в том, что вам поручается наблюдение за работами по совместным исследованиям нашего Супермозга и Робаха, и завтра надо будет лететь в МОСКВУ, а оттуда в исследовательский центр возле деревни Кривомордино, — ответил ему м-р Петрофф.
— Раз надо, значит полетим! — сказал Томми, не находя в этом ничего неожиданного.
— Но это не все, — продолжал посол. — Часть периферийных узлов разрабатывалось на УКРАИНЕ в их секретной лаборатории под городом Большие Козлы. Так вот, с их поставками у нас вышла задержка, а ускорить их можно только через их координатора этого проекта — недавно назначенного сюда посла УКРАИНЫ Григория Оксаненко.
— Ну и в чем же дело? — теперь уж совсем ничего не понял Томми в этом сложном славянском вопросе. — Взять и позвонить ему, а еще лучше — съездить и обо всем договориться!
— Все дело в том, что папа в молодости учился в одной группе с этим Григорием, и у них сложились не вполне дружеские отношения, — пояснил, усмехнувшись, Иван, глядя, как пыжится в своей беспомощности отец.
— Это он мягко сказал — мы друг друга терпеть не могли, а перед самым дипломом я ему даже здорово накостылял! — взорвался Петров-старший и пару раз показал, как он ему дал.
— Ну и тебе тоже от него досталось, — между прочим сказал Иван.
— Но я все равно верхом на нем сидел! — гордо пояснил м-р Петрофф. — И он этого мне вряд ли когда-нибудь забудет!
— Да, опять во всем виноваты проклятые москали! — констатировал ситуацию Томми и захихикал. — Но я не думаю, что эта причина может помешать вам работать на благо ваших народов?!
— Это-то да, — согласился с ним русский посол. — И я уже было собрался ему позвонить, но случилось непредвиденное!
— Украина напала на Россию, и в Крыму идут ожесточенные бои между донскими и запорожскими казаками! — предположил Томми и еще ехиднее захихикал.
— Если бы так, — проворчал м-р Петрофф. — Но все обстоит гораздо хуже!
— Бои идут не в Крыму, а в самой Москве? — как будто взаправду испугался Томми.
— У украинского посла два часа назад пропала в городе его единственная и любимая дочь! — наконец раскололся Петров-старший.
— Ну и что? — Опять не понял Томми. — Девочка загуляла и к вечеру вернется.
— Я то же самое сначала подумал, — вытирая пот со лба дорогим батистовым узорчатым платком, сказал русский посол. — Но мне доложили, что его дочь на такое не способна — уж больно в большой строгости воспитал ее папаша!
— Ну и опять ничего, — недоуменно возразил Томми, — через полчаса ее наверняка найдут живую или же мертвую!
— Типун тебе на язык! — выпалил суеверный м-р Петрофф. — Только живую и невредимую! Папаша ее так убивается, что наша разведка донесла: УКРАИНА готовит Свободному Миру ультиматум и грозится экономическими санкциями!
— Да, это уже серьезно! — согласился Томми. — И что, нет никаких намеков на то, что с ней произошло?
— В том-то и дело, что она вышла из дома и как сквозь землю провалилась! — доложил м-р Петрофф. — Как будто ее распылили на мелкие атомы! Ведь повсюду установлены полицейские системы наблюдения, и ни одна из них не зафиксировала, куда ее потащили! А потом, на улицах на каждом шагу патрулируют Робахи-полицейские, а от их всепроникающего взора никуда не денешься!
— Ну и что теперь делать? — подал голос Иван.
— Звонить я ему в таком состоянии не могу, — ответил отец. — И вам придется отправляться в Москву, не дожидаясь, пока я с ним договорюсь. А к этому времени, может, все образуется и его дочку найдут.
— Вы сообщили об этом моему отцу? — поинтересовался Томми.
— Конечно же, да! И вот уже полчаса как все службы безопасности ХДК включились в ее поиски! — подтвердил русский посол.
— Ну, тогда наверняка найдут! — успокоился Иван и вдруг взял и открылся отцу. — Ты знаешь, папа, я решил жениться!
— И кто же эта несчастная? — очень искренне удивился тот. — Я, конечно, всеми руками «за», но когда же ты успел?
— Это я ему подсуропил, — пришел на помощь другу Томми, — а то бы он сам никогда на это не решился!
— Это ты правильно сделал! Это я одобряю! — радостно воскликнул Петров-старший. — Ты ему плохую не подсунешь, а то я тебе никогда нашу Галю не отдам! Ну и где же она?
— На кухне, — сказал Томми и, видя, что посол начинает подниматься со своего кресла, быстро продолжил свою речь: — Но здесь есть маленький нюанс!
— Ты хочешь сказать, что ты выполнил свою угрозу, и она в душе и снаружи мулатка?! — опять сел в кресло Петров и строго посмотрел на него.
— Да нет! — рассмеялся Томми. — Она настоящая белая девушка, да к тому же еще и русская!
— Правда?! — обрадовался Петров. — Я, конечно же, не националист, но всегда считал, что русские женщины — самые лучшие в мире!
— Я тоже так считаю! — поддакнул ему Томми.
— Ты не подлизывайся! — незло оборвал его тот. — Но где же ты ему ее нашел?
— Это мой профессиональный секрет! — напустил туману Томми. — Но это неважно. Дело в другом.
— У нее от первого брака куча детей, и она ждет от Ивана ребенка?! — предположил осторожный на выводы м-р Петрофф.
— Нет, она хорошая молоденькая девушка, и с Иваном у нее еще ничего не было! — испуганно доложил Томми.
— А вот это зря! — неожиданно сказал Петров. — Доверяй, но проверяй!
— Фирма гарантирует! — обиделся Томми.
— Что, уже проверено? — не унимался Петров.
— Да нет! Я к ней не имею никакого отношения! — начал уже уставать от такого натиска несчастный Томми. — Товар отменный и качественный!
— Так в чем же дело? — м-р Петрофф тоже устал от этой пустой болтовни и ему не терпелось посмотреть на свою невестку.
— Дело в другом, — ответил Томми. — Она не одна. К ней впридачу имеется молоденькая служанка.
— Мулатка! — почему-то радостно воскликнул русский посол. — Я всегда в тебя верил и знал, что ты свое слово держишь крепко!
— Нет, она не мулатка, — слишком спокойным голосом произнес Томми. — Хотя мы могли ее сделать хоть китаянкой.
М-р Петрофф удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на сына, но тот демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что он не имеет к этому делу никакого участия и ему все равно.
— Она милая, хорошенькая белая девушка, только с одним маленьким нюансом! — начал было Томми, но увидя, как Иванов отец опять пытается предположить что у нее куча детей и еще одного она ждет от Ивана, быстро продолжил свою речь: — она искусственная!
Иван весь сжался внутри себя, ожидая взрыва негодования, но его мудрый папаша опять оправдал его надежды и вышел достойно из этой щекотливой ситуации:
— Уж не объект ли она № 7?! — радостно спросил он.
— Именно он, — подтвердил его прозорливость Томми.
— Интересно! И как он получился?
— Отлично! — доложил Томми. — Правда, Иван немного перестарался, но мы подкорректировали ее, и сейчас она вполне нормальная и годная к эксплуатации.
— И что он там напортачил? — поинтересовался Петров-старший. — Небось, заказал ей сиськи восьмого номера и зад семидесятого размера?!
— Ну ты, отец, скажешь! — обиделся Иван и нервно закурил.
— Иван сделал ее слишком чувствительной и нежной, но теперь она ведет себя вполне нормально! — сказал Томми.
— Ну, это не страшно, — успокоил его м-р Петрофф. — Мы ее будем любить, как дочь, и никто ее не будет обижать!
Иван вспомнил, как она «мочилась» с хулиганами в ресторане и до этого приставала к Иришке, но вслух ничего не сказал, а только подумал, что Томка на самом деле верный друг и все-таки сумел уговорить его папашу.
— А как к ней относится Ванина невеста? — задал резонный вопрос Петров-старший.
— О! Она еще тише и спокойнее, чем та! — успокоил его Томми.
— А вот это плохо! — сделал неожиданный вывод посол. — Ивану нужна женщина энергичная и решительная, что-то вроде нашей Галки, а то сам он рохля, и если его бабы тоже будут такими, то мне с ними до конца своих дней придется нянчиться!
— Да вы не беспокойтесь, она только в обращении кроткая, а в жизни она даже очень ничего! — беспардонно соврал Томми, а с другой стороны, что ему оставалось делать, ведь не он ее выбирал?!
— Ну ладно, хватит бодягу разводить, — решительно встал Петров-старший и направился к дверям. — Показывайте мне моих новых дочек!
33
На кухне они застали всех.
Петруха в пестром передничке, ну прямо как на рекламе, взбивал свежие сливки и блаженно улыбался, а вокруг его ног вертелись оба кота — Мурзик Помойкин и Мурзик Сарделькин.
Мама Оксана сидела у обеденного стола и имела на лице бесконечное удивление, но без доли беспокойства.
Перед ней у плиты вертелась раскрасневшаяся Мурзилка, беспрестанно балаболя про всевозможные кулинарные рецепты.
Но самое интересное было в другом.
Галя вместе с Ирой переоделись в домашнее из Галиного гардероба, повязали на головы одинаковые косынки и вдруг все увидели, что они похожи друг на друга, как две капли воды!
Одинакового роста и телосложения, такие же длинные стройные ноги, практически одинаковые лица, как у сестер-близняшек, лишь только разного цвета были глаза да волосы, но они были спрятаны под косынками и, естественно, были не видны!
Томми чуть не упал в обморок от такого открытия. И куда он, интересно, раньше глядел?!
Иван тоже с удивлением заметил, что его сестра может иногда иметь пристойный, невызывающий вид.
Но больше всех приятно удивились Ивановы родители, которые не могли не ревновать невестку к своему сыну, а в данном случае это было невозможно!
Бедная, несчастная Ира от страха и смущения раскраснелась и от этого стала еще более красивой и похожей на нарумяненную Иванову сестру.
Петров-старший уселся рядом со своей супругой и, нежно обняв ее за плечи, стал с умилением молча наблюдать за этим цветником.
— А вот и жених! — нарочито громко и весело произнесла Галя. — Сейчас он нам расскажет про свои подвиги!
Иван хотел было цыкнуть на сестру, но его опередила мать:
— Сыночек, за что же мне такое счастье на старости лет?
Иван густо покраснел и, припав к материнской груди, тихо произнес:
— Прости меня, мама!
Но тут спас положение отец:
— А что?! Девки ладные! Мне такие невестки очень даже нравятся!
Мурзилка, услыхав, что глава семьи одобряет ее присутствие здесь, на радостях вприпрыжку поднесла ему только что испеченный ею румяный каравай.
Петров-старший степенно отломил от него кусок и, надкусив, протянул своей жене:
— И готовят они славно! Так что, мать, не шибко расстраивайся — твой сын мог натворить этих делов похуже и пожиже!
Мама Оксана молча взяла из руки мужа кусок мурзилкиного хлеба и, попробовав, горько заплакала.
— Мамочка, милая! — прошептал испуганно Иван. — Не плачь! Если они тебе не понравились, то я готов их прогнать, лишь бы ты не расстраивалась!
Наступила зловещая тишина, которую разорвал звон тарелки, выпавшей из рук ставшей как мел Иры.
Робах прекратил взбивать сливки и тяжело вздохнул.
Томми начал пятиться к двери, в последний раз прощаясь с милым образом своей ненаглядной Гали.
Та от изумления открыла рот, но ей не хватало воздуха что-либо произнести.
Бедная Мурзилка жалобно пропищала: «Му-ур!» и, широко открыв глаза, приготовилась тут же умереть.
Глава семьи, Петров-старший, сурово насупил брови и неодобрительно засопел.
Мама Оксана провела рукой по склоненной голове сына и, смахнув набежавшую слезу, тихо произнесла:
— Ну что ты, сынок, такое говоришь! Как это — выгнать?! Ведь они же тебя любят!
Тут все повскакали со своих мест, а кто и так до этого стоял — подпрыгнул от радости к потолку!
— Ура! — закричал весь народ.
— Му-ур! — вопила Мурзилка и размахивала передничком.
— Эх, ма! — басил отец.
Все тут же бросились друг с другом целоваться, а Робах продолжил взбивать свои сливки, оставшиеся после налета на них котов за время неожиданной паузы.
Потом все дружно плакали и объяснялись обоюдно в любви, но самое интересное, что Томми схватил в охапку Галю и ну ее целовать, а та, несмотря на присутствие родителей, совершенно не сопротивлялась, а даже наоборот — обхватила его за шею обеими руками и, по-моему, тоже отвечала ему взаимообразно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28