Брал здесь магазин https://Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Я взгляну, там ли она.
Эмили аккуратно разгладила смятую юбку. Слезы ее высохли. Сейчас она даже сердилась на себя за то, что вела себя так глупо. Интересно, подумала она, кто этот человек?
Приезжие в Стоунбридже бывали довольно редко. По голосу она могла судить, что он еще молод.
Андре очень не хотелось заходить в пивную, но раз уж он пообещал молодой даме, что сделает это, значит, выхода у него нет.
Он не успел переступить порог, а глаза всех, кто был в пивной, устремились на него. Внутри было довольно темно и мрачно, и после яркого солнечного света ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. За столами сидело не менее дюжины завсегдатаев. Воцарилось неловкое молчание, но Андре сделал вид, что ничего не заметил. Другого он и не ожидал. Гаджо никогда не любили его соплеменников. Не глядя по сторонам, он прямиком направился к буфетчику.
– Я ищу женщину по имени Эстер.
– Эстер? Эстер ушла со своим муженьком, и довольно-таки давно, – сухо буркнул тот в ответ.
Андре кивнул и поспешно вышел.
Молодая девушка обернулась, услышав его шаги, и лицо ее просияло.
– Вы нашли ее?
– Мне очень жаль, мисс, но буфетчик сказал, Эстер уже ушла. – Андре присел на скамью возле нее. Помолчав немного, он предложил: – Если хотите, я могу проводить вас до дома. То есть если вы объясните мне, где живете.
Эмили испугались. Этот незнакомец предложил проводить ее до дома. Что же делать? Ведь она понятия не имеет, кто этот человек. Она даже не видела его лица. Наверное, ей следует остерегаться? Это уж точно, подтвердил внутренний голос. И тем не менее она почему-то не боялась его...
– Я постараюсь, – едва слышно прошептала она. – Только, боюсь, я вас совсем не знаю, сэр, и будет странно, если незнакомый человек проводит меня до дома. – Девушка с улыбкой протянула ему руку. – Я Эмили, Эмили Шервуд.
Андре, с трудом оторвав взгляд от ее руки, посмотрел ей в лицо, и от ее улыбки у него перехватило дыхание. Прошло несколько минут, прежде чем до него дошло, что она имеет в виду.
Взяв ее руку, он осторожно сжал ее, чувствуя себя по-дурацки. Этот обычай гаджо ему никогда не нравился.
– А я Андре, – наконец выдавил он.
– Очень рада познакомиться, Андре. – Ее улыбка, казалось, стала еще ярче. – Что ж, теперь вы уже не незнакомец, верно? – Девушка встала и, все еще улыбаясь, повернулась к нему. – Можно, я обопрусь о вашу руку?
Опомнившись, Андре подскочил к ней и предложил руку. Сейчас он был даже рад, что девушка не может видеть улыбки, которая скользнула по его лицу, когда он накрыл ее пальцы своей ладонью. Ему было приятно чувствовать, что теперь они уже больше не дрожат.
– Ну а теперь, сэр, мы должны прежде всего повернуться так, чтобы стать лицом к церкви, потом обойти ее с восточной стороны, а там уже будет тропинка, которая сворачивает налево...
Незнакомец был очень высок – Эмили поняла это почти сразу. Когда она подняла голову, ее щека коснулась его плеча. Рука, которой он бережно поддерживал ее, казалась сильной и мускулистой. Эмили сразу почувствовала себя спокойнее. Ей понравилось его имя – Андре. Конечно, немного необычное, подумала она, но зато куда красивее, чем вечные Джон или Пол.
Он спросил, кто такая Оливия, и Эмили охотно принялась рассказывать. Оливия – ее сестра, теперь она служит у нового графа, объяснила Эмили. Ах да, конечно, бросил Андре, кажется, он видел неподалеку господский дом.
Они добрались до дома так быстро, что Эмили удивилась. И даже поймала себя на том, что слегка раздосадована... о, совсем чуть-чуть.
– Огромное спасибо! Без вашей помощи я бы никогда не добралась до дому. – Поколебавшись, она набралась смелости и добавила: – Надеюсь, вы как-нибудь зайдете к нам. Когда Оливии нет дома, я... я порой чувствую себя такой одинокой. – Конечно, может быть, нескромно с ее стороны приглашать незнакомого мужчину в гости. Ну и пусть! Возможно, потом она и пожалеет, но сейчас ей не хотелось об этом думать.
– Рад был оказаться вам полезным, мисс, – услышала она его звучный низкий голос. Наступило молчание, потом он снова заговорил: – До свидания, Эмили.
– До свидания, – прошептала она, жалея, что не может увидеть его лицо.
Кончики его пальцев легко, едва касаясь, скользнули по ее щеке... Или, может, ей это только почудилось?
Она ни за что не расскажет Оливии о том, что случилось сегодня, поклялась себе Эмили... о том, что незнакомый молодой человек проводил ее до дома. По крайней мере пока не расскажет...
Глава 7
Прошло несколько дней. Оливия чувствовала себя так, словно попала в ловушку, которая захлопнулась у нее за спиной. Теперь, едва открыв глаза, она ловила себя на том, что думает о Доминике. Каждый раз, когда она оглядывается, он тут как тут. То позади нее в коридоре. То возвращается с верховой прогулки. То заглядывает через плечо, когда она делает записи в бухгалтерских книгах. Оливия чувствовала его дыхание у себя на затылке и знала, что, подняв глаза, встретится с ним взглядом.
О, если б только она могла возненавидеть его! Ведь в нем текла цыганская кровь! Хотя, вынуждена была признаться Оливия, не знай она об этом, никогда бы не догадалась.
Но и джентльменом в полном смысле этого слова его тоже трудно было назвать. Очень часто его одежду составляли бриджи для верховой езды, рубашка и сапоги. И при каждом удобном случае он закатывал рукава рубашки или расстегивал ворот, под которым ничего не было. Галстуков он, судя по всему, вообще не признавал. И оставалось лишь отводить глаза в сторону, что порой давалось ей с трудом, тем более что мысли девушки были прикованы к нему почти постоянно.
Она невольно ловила себя на том, что сравнивает его с Уильямом. И вынуждена была признать, что ничего похожего прежде не испытывала.
И по-прежнему каждый вечер Люцифер провожал ее до самого дома. Когда это случилось во второй раз, Оливия даже накричала на пса, пытаясь заставить его повернуть обратно. Тщетно... Дружелюбно помахивая хвостом, пес упорно бежал за ней. А на следующий вечер вообще отказался уйти: как ни гнала она его прочь, преспокойно свернулся на пороге дома и мирно проспал до утра. Утром он с тем же терпеливым упорством проводил ее в Рэвенвуд. По правде говоря, Оливия была даже рада этому: в присутствии огромного пса она чувствовала себя в безопасности. К тому же девушка постепенно привязалась к нему. А Эмили он просто обожал. С тех пор так и повелось, что вечера они проводили втроем, и Оливия решила больше не обсуждать это с Домиником.
К тому же она подозревала, что он отлично знает, где проводит ночи Люцифер.
Однако она и представить не могла, что сам Доминик терзается не меньше ее.
Даже если неотложные дела призывали его, он задерживался в доме, мечтая хоть одним глазком увидеть девушку. А в те вечера, когда она, сидя в его кабинете, проверяла Счета, он то и дело находил предлог, чтобы заглянуть туда. И сам проклинал себя за это.
Господи, он вел себя, как животное в брачный период! Но ничего не мог с собой поделать. Стоило ей оказаться рядом, и у него в жилах вскипала кровь. «Почему? – думал он в отчаянии. – Ну почему?» Она нисколько не напоминала тех женщин, которые ему нравились до сих пор, – элегантных светских львиц, весьма искушенных в сердечных делах. Оливия же была невинна и неопытна, как ребенок... и это сбивало его с толку. Доминик всегда предпочитал более зрелых женщин – по крайней мере не надо было тратить время на ухаживания!
Но Оливия... Порой ему приходило в голову, что она даже не догадывается о том, в какой трепет приводит его одно ее присутствие. Доминик мечтал о том, что когда-нибудь возьмет в ладони ее лицо и долгим поцелуем приникнет к губам. Он поцелует ее... и тогда она поймет, каким он бывает, настоящий поцелуй! И забудет этого глупого мальчишку на площади. Доминик мечтал о том, как разбудит в ней дремлющие до сих пор чувства... сделает то, что оказалось не под силу другому мужчине.
Улыбка презрения к себе скользнула у него по губам. Нет, ему нужно больше, чем один поцелуй. И одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы в чреслах его возникла знакомая тянущая боль. Уже не раз и не два, когда Оливия оказывалась рядом, Доминик боялся, что взорвется, как неопытный юнец. Он даже боялся встать, чтобы не поставить в неловкое положение их обоих. В голове мутилось, стоило ему только подумать о том, как он подхватит ее на руки и уложит в постель, а потом, сорвав с нее одежду, насладится скрытыми под ней сокровищами красоты. Он жаждал разрушить ее чопорные манеры и обнаружить под ними женщину...
Он хотел обладать ею. Доминик мечтал, что в один прекрасный день она будет принадлежать ему, принадлежать всецело, как никогда еще не принадлежала ни одному мужчине.
Но не только ее тело сводило Доминика с ума. Оливия была идеальной женщиной, и он ловил себя на том, что любуется ею. Ее искренность и наивность, ее спокойное упорство и мягкая грация движений сводили его с ума.
И в то же время он догадывался, что она, вольно или невольно, старается избежать его прикосновений. В тот вечер, впервые взяв ее за руки, он ощутил легкое сопротивление и, разумеется, понял, что за ним стоит. Еще бы! Ведь она леди, а он наполовину цыган, полукровка. Несомненно, она не хочет запачкаться, мрачно подумал он. Ее чопорные приличные манеры одновременно и злили его, и вызывали уважение. При нем она всегда держалась так холодно, так сдержанно... Но он не мог забыть, как Оливия смеялась и шутила, окруженная деревенской ребятней. Да, над этим стоило поломать голову. Доминик был заинтригован. Может быть, год, проведенный в Лондоне, добавил ему надменности, но сейчас... сейчас он хотел эту девушку. Что ж, когда-нибудь наступит день, и он получит ее.
В тот вечер Оливия проверяла счета за прошлую неделю. По распоряжению графа миссис Темплтон и дворецкий Франклин закупали все необходимое, а потом приносили счета в кабинет и складывали их на столе.
Сгущались сумерки. В комнате постепенно стало темно, так что Оливии пришлось зажечь лампу, иначе она с трудом разбирала цифры. В углу кабинета стоял небольшой рабочий столик. Именно за ним она и решила устроиться. Шло время. Оторвавшись от счетов, Оливия глянула в окно и заметила, что все небо затянуто низкими, грозовыми облаками. Она вздохнула, и в то же мгновение первая тяжелая капля дождя со звоном ударилась о подоконник.
Услышав приближающиеся шаги, Оливия едва успела снова уткнуться в бухгалтерскую книгу, когда на пороге выросла высокая фигура Доминика. Сердце ее оборвалось. Скорее всего он только что вернулся с верховой прогулки. Желтовато-коричневые бриджи туго облегали сильные ноги, подчеркивая мощные мускулы икр. Украдкой покосившись в его сторону, Оливия заметила, что он сбросил сюртук и швырнул его на спинку обитого бархатом кресла, стоявшего возле камина.
– Добрый вечер, мисс Шервуд.
Подняв голову от книги, Оливия с неудовольствием заметила, как задрожала ее рука, когда она переворачивала страницу. Сейчас он выглядел совсем молодым – особенно с этими взлохмаченными ветром волосами, спутанными прядями падавшими на высокий лоб. И в то же время она чувствовала, что перед ней настоящий мужчина. Неуловимая аура мужественности исходила от него – та аура, которая делает женщину беззащитной в присутствии мужчины.
– Добрый вечер, – пробормотала она.
Скрестив руки на груди, Доминик повернулся к ней. Как обычно, он первым делом закатал до локтей рукава рубашки. Руки его были покрыты темными шелковистыми волосками. И как всегда, стоило ей увидеть его таким, внутри у нее все сжалось.
– Можно попросить вас об услуге, Оливия?
Сердце девушки екнуло. Оливия! Он назвал ее по имени, и то, как он произнес его, пронзило ее душу. До сих пор он неизменно обращался к ней официально: «мисс Шервуд», – а теперь назвал по имени, будто они были... Нет! – одернула она себя. Что она вообразила, в самом деле! В конце концов, это ничего не значит.
– Конечно. – Отложив счета в сторону, Оливия приготовилась слушать.
– Мне не раз приходило в голову, что вы слишком молоды, чтобы взвалить на свои плечи заботы о слепой сестре. Неужели у вас нет никаких родственников?
– Мне уже двадцать два, сэр, так что, сами видите, я не так молода, как вам кажется. – На губах Оливии мелькнула слабая улыбка. – И боюсь, родственников у нас действительно нет. Разве что тетя... вдова моего дяди, но она живет в Корнуэлле. Однако у нее своих забот хватает.
– А ваши родители... они умерли?
– Мама умерла, когда мне было всего двенадцать, – кивнула Оливия. – А папа... – Она едва не проговорилась, что отец был убит. – ... Папа – чуть больше года назад. – Оливия сморгнула набежавшую на глаза слезу и попыталась перевести разговор на другое: – А ваша матушка, милорд? Она до сих пор с цыганами?
– Моя мать умерла, – резко бросил он, и лицо его окаменело.
Смущенно облизнув пересохшие губы, Оливия наконец решилась задать ему вопрос, который уже давно мучил ее – с того самого дня, когда она узнала о его возвращении:
– Именно поэтому ваш отец и забрал вас?..
– Нет, – оборвал он, не дослушав. – Скажите, неужели вы не знаете, что у цыган считается дурной приметой говорить о тех, кого уже нет в живых?.. Примерно такой же, как увидеть лису или волка... Это значит накликать на себя беду.
– А я только утром видела лису... – Дрожь страха пробежала у нее по спине.
– Тогда ждите беды. – Он улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались холодными. – А о проклятии вы тоже слышали? И что из-за него у Джеймса Сент-Брайда больше никогда не было детей?
Оливия догадалась, что Доминик говорит о проклятии, которое его мать когда-то наложила на его отца.
– Да-а, – смущенно пробормотала девушка.
– И что вы об этом думаете?
– Я не верю в это.
– Пусть так. Но как вы тогда это назовете? Судьба? Рука провидения?
– Ну... хотя бы.
– Значит, вы не верите, что существуют некие силы, которые нам не подвластны? А в Бога вы верите?
– Конечно!
– В таком случае не кажется ли вам, что именно судьба свела нас с вами в тот день, когда вы чуть было не попали под колеса моей кареты? – С этими словами Доминик присел на краешек стола, вытянув перед собой длинную, обутую в сапог для верховой езды ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я