— А как же… — растерянно промямлила я, едва не выронив подарок.Кольцо принадлежало моей матери, это была единственная вещь, сохраненная ею на память о Рабирийских горах, и она скорее бы умерла, чем рассталась со своей драгоценностью.Мать заверяла этой печатью свою подпись и особо важные послания, в шутку говоря, будто ее похоронят с этим кольцом на пальце, ибо оно за долгие годы просто приросло.— Она сама отдала его и велела передать тебе, — чуть дрогнувшим голосом проговорил отец. — Иногда она приходит в себя. Уверен, она находилась в сознании, когда сняла кольцо и сказала, что ей оно больше не пригодится.Перстень, надетый на безымянный палец, был мне слегка великоват.Пришлось натянуть его на средний, однако он упрямо норовил перевернуться геммой вниз.Отец уехал, оставив меня в недоумении и испуге. Вслед за ним отбыл и Авилек. Мне предстояло долгое томительное ожидание. Неужели случилось невероятное, и враги сумели взять верх над несокрушимым Мораддином Эрде?Бастион Вертрауэна пал? Кровь канцлера на руках людей Тайной службы так просто не смывается. Кому-то предстоит ответить за убийство.Я ждала до самой поздней ночи. Вестри не возвращался, отец тоже. Не появлялся и вестник беды из дворца.Мы с Брианом сидели и таращились в окно. Старому псу явно хотелось спать, однако он крепился. Я пыталась представить свое будущее путешествие в Туран и не могла.В голове упорно крутилось сказанное матерью: «Беги в Лан-Гэллом, там зло не достанет тебя».
11 день Первой весенней луны.
Вместо отца утром пожаловала Цинтия. В своей обычной манере прямо с порога без обиняков потребовала ответа:— Что происходит? Ты слышала, что какие-то злодеи прямо посреди улицы прикончили великого канцлера Тимона?— Знаю, — устало кивнула я. Сказывалась бессонная ночь, я плоховато соображала и мечтала добраться до постели.— Твой отец почти целую ночь провел у короля и наследника трона, — Цици, расправив шуршащие юбки, присела на тонконогий диванчик и заговорила потише: — Уже прошел слух, будто время Эрде закончилось. Ему придется подать в отставку. Дана, хоть ты можешь сказать толком, какие бешеные собаки перекусали всех лучших людей королевства? Его величество, похоже, чрезвычайно расстроен, однако наследный принц расстроен еще больше. Те, кто недолюбливал Эрде, начинают довольно потирать руки. Знаешь, что они говорят? Не может быть, чтобы глава Вертрауэна не знал о готовящемся заговоре против канцлера. Скорее всего, он сам его и состряпал. Недаром среди убитых злодеев были его люди!Цинтия тревожно и вопросительно уставилась на меня. Подходящий ответ, к сожалению, нашелся только один:— Цици, я не знаю. Ничего не знаю. Сижу и жду — вернется ли отец.— Тогда я посижу с тобой, — твердо заявила Цинтия и огляделась в поисках колокольчика для вызова слуг. — Ты завтракала? Нет? Я тоже.Она решительно отвергла мои слабые возражения и занялась устройством утренней трапезы. Вскоре мы сидели за накрытым в моей комнате столом, хрустели свежими булочками и гадали, чем все обернется.В коридоре кто-то затопал — грузно и при этом мягко.— Хейд, — угадала я и крикнула: — Хейд, входи!Домоправительница вплыла в распахнувшиеся створки, учтиво поклонилась Цинтии и, сложив руки под передником, сообщила:— Барышня Дана, там какой-то молодой месьор пришел к вашему отцу. А еще явился гвардеец из дворца и спрашивает хозяйку Эрде.«Из дворца», — прозвенело в моей голове. Наверное, у меня что-то случилось с лицом, потому что Цинтия едва не выронила бокал и робко позвала:— Дана? Дана, что с тобой?— Хейд, сперва проси вестника из дворца, — спокойно распорядилась я. На душе у меня стало холодно и как-то удивительно безмятежно. — Цинтия, возможно, тебе лучше быстро уйти.— Никуда я не пойду, — вскинулась молодая госпожа Целлиг, подобравшись, как норовистая лошадь перед взятием барьера и агрессивно выставив горбатый носик. — Тащите сюда этого военного олуха, я сейчас с ним быстро расправлюсь!Королевский офицер предстал незамедлительно. Выверенным жестом протянул мне казенного вида пергамент с печатями, в коем именем короля предписывалось сменить всех охраняющих наш дом людей Вертрауэна, заменив их людьми из коронной гвардии. Служащим Вертрауэна надлежит разместиться в помещениях особняка герцога Эрде и не покидать оных до получения следующих распоряжений.Прислуге разрешено посещать рынки, однако их должны сопровождать королевские гвардейцы.Членам семьи герцога Эрде, то есть его супруге, сыну и несовершеннолетней дочери предоставляется полная свобода перемещений в пределах дома, но им настоятельно рекомендуется воздержаться от приема гостей. Тем, кто гостит в доме сейчас, лучше покинуть его.Письмо было написано уверенной рукой опытного канцелярского служаки и украшалось росписью Мальса — одного из капитанов королевской гвардии. Я прочитала его два раза, в надежде, что где-то обнаружится не замеченная мною отцовская приписка или упоминание о нем. Нет, ничего. И условного слова «вечер» тоже не присутствует.— Как отпрыск фамилии Эрде, я подчиняюсь приказу короля, — я вернула документ посланцу. — Нужна какая-то моя помощь? Тех, кого вы будете снимать с их постов, можно временно поселить на первом этаже. Спросите домоправительницу, она покажет.— Кто-нибудь из ваших родственников дома? — офицер явно не мог заставить себя относиться ко мне всерьез, но положение обязывало.— Герцогиня Эрде больна. Вестри Эрде, мой брат, на занятиях в Военной Академии, — я не была уверена, что Вестри именно там, но эта ложь ничего не изменит. Называя вещи своими именами, мы, кажется, угодили под домашний арест. — В этом распоряжении сказано, что вы не будете чинить препятствия тем, кто не проживает в особняке и пожелает уйти. Это верно?— Да, госпожа, — кивнул гвардеец.— Тогда я хотела бы побеседовать с человеком, дожидающимся в приемной. Затем он и эта дама покинут дом.Цинтия ободряюще толкнула меня под столом ногой.Офицер снисходительно кивнул нам обоим и отбыл.Цици шумно перевела дух:— Ты молодец! Я бы непременно испугалась и брякнула какую-нибудь глупость.— Матушкины уроки, — буркнула я. На самом деле я отчаянно трусила и мысленно умоляла отца поскорее вернуться. Или пусть придут Вестри, Майль, Дорнод — хоть кто-нибудь из мужчин, способных принимать решения!Слово в ответ на мою просьбу, в дверях появился некий молодой человек, озадаченно уставившийся сначала на Цинтию, потом на меня, затем опять на Цици.Приняв ее за хозяйку дома, он отвесил положенный глубокий поклон.Мне достался второй — покороче и не столь старательный. Обидно.Мы с Цици примерно одного сложения, только я пониже. Цинтия, как я уже говорила, блондинка. Мои же волосы черного цвета с каштановым отливом, и вообще я не слишком привлекательна — тощая, бледная и похожа, по авторитетному утверждению моего брата, на сушеную стигийскую мумию.— Молодая госпожа Эрде, я полагаю? — вопросил незнакомец, обращаясь к Цинтии.Голос у него был хорош — бархатистый, с мелодичными переливами. Сам он тоже выглядел неплохо: загорелый, среднего роста, крепкого сложения, кареглазый, с коротко, на кофийский манер стрижеными каштановыми волосами.Герб на колете, три серебряных полумесяца, наискось перечеркнут алой полоской. Бастард какого-то из родовитых кофийских семейств? Красивый парень, только почему он столь откровенно пялится на Цици?— И полагаете совершенно ошибочно, — без положенной любезности отрезала мрачная Цинтия. — Я только гостья этого дома. Цинтия Целлиг, во избежание дальнейших казусов.— Э… — молодой человек перевел слегка разочарованный взор на меня. — Прошу прощения, благородные дамы, но…— Я баронесса Долиана Эрде, — отчеканила я. — С кем имею честь и что вам угодно? Говорите побыстрее, ибо с сегодняшнего дня семейство Эрде не в чести у короля Немедии, и, хочешь — не хочешь, вам придется отправляться восвояси.Окончательно запутавшийся гость представился:— Влад, девятый сын герцога Зимбора из Кофа… Вообще-то я надеялся на встречу вашим батюшкой, Мораддином Эрде…— Его нет, — честно ответила я.Поди разберись, что за птица этот Влад Зимбор. Отцовский лазутчик, вернувшийся из дальних странствий, начинающий конфидент, посыльный или?..Родовое имя, во всяком случае, звучит как настоящее, и держится молодой Зимбор под перекрестными взглядами двух любопытствующих девиц с достоинством.— Я не знаю, когда он вернется. Если нужно что-то передать — можно оставить мне. Переговорить — наберитесь терпения и ждите.Влад поколебался.— С разрешения благородной госпожи, я бы предпочел обождать, — сказал он и рискнул улыбнуться, с поразительной точностью разделив улыбку поровну между мной и Цинтией. — Тем более, в обществе столь прекрасных дам любое ожидание покажется кратким.— Разрешаю, — легче мне не стало, но появилась какая-то робкая уверенность. Возможно, еще не все потеряно. Отец не велел отчаиваться, и я не буду.Месьор Влад Зимбор отважно попытался завести куртуазную беседу, и, ободренный воспрянувшей Цинтией, вскоре красочно повествовал о своем путешествии из Хоршемиша в Бельверус.Цици воспитанно смеялась в нужных местах, а я ловила себя на том, что совершенно не верю этому красавчику. Не знаю, почему.Пришла Хейд. Тоном, выражавшим крайнюю степень озабоченности и возмущения, сообщила, что теперь в первом этаже особняка торчат три десятка наших охранников и, разумеется, на разные лады сообщают о своем недовольстве.Наш дом взят в настоящее оцепление — мышь не проскользнет.Я отошла взглянуть в окно и невольно ойкнула. Во двор преспокойно въезжал отцовский экипаж, поблескивая темно-синими дверцами, украшенными гербом Вертрауэна — дракон с моргенштерном в передних лапах. Гости оказались мгновенно забыты.Даже не извинившись, я вылетела в коридор, скатилась по лестнице, потеряв левую туфлю, но успела вовремя.У больших створок парадного входа стоял отец. Живой и невредимый, но, если судить по яростному сухому блеску глаз, крайне разозлившийся.— Держишь осаду? — невозмутимо спросил он, увидев, как я скачу через нижний зал. — Как состояние духа в гарнизоне?— Бодрое, ваша милость! — выдохнула я. — Отец, тебя отпустили?— Последний раз такую взбучку мне устраивали двадцать с лишним лет назад, в блаженной памяти Аграпуре, когда я опоздал на построение к парадному выходу Владыки Илдиза, — мечтательно проговорил отец. — И вдобавок прописали десять плетей. Это тогда, а не сейчас… — уточнил он, перехватив мой изумленный взгляд, — Сейчас я отделался домашним арестом и королевской немилостью.— И ты так спокойно говоришь об этом? — не поняла я.— Я жив, ты тоже, Вестри сидит в казармах Академии, значит, ничего непоправимого пока не произошло, — коротко улыбнулся отец. — Пошли, расскажешь мне, как ты тут справлялась.— К тебе приехали, — вспомнила я. — Какой-то Влад Зимбор из Кофа. Сидит у меня и пытается вызнать, устойчива ли добродетель Цинтии.— Зимбор? — отец нахмурился, припоминая, — Знакомое имя. Этот гость — законный Зимбор или как?— Бастард, — кивнула я. Подумала и добавила: — Он симпатичный. Но, по-моему, лгун. Скорее всего, он — из твоих подчиненных.— Посмотрим, — И Мораддин Эрде легко взбежал по длинной лестнице.Мне оставалось только поспевать следом за ним.

Глава шестаяИз воспоминаний графа Монброна — IV.«Чертополох в драконьем логове»

Бельверус, Немедия. 11 день Первой весенней луны.
Он молча вскрыл пакет костяным ножом для разрезания бумаг, пробежался глазами по строчкам, затем перечитал второй раз, более вдумчиво, и, наконец, бросил пергамент на стол. Молодая госпожа вопросительно глянула на отца, получила в ответ легкий кивок и, забрав письмо, тоже начала читать.Я украдкой косился по сторонам, разглядывая заваленный бумагами кабинет, его владельца и его наследницу. К моему удивлению, второй по значимости человек Немедии отчасти смахивал на преуспевающего чиновника, вдобавок, родившегося где-то на Восходе — приземистый, коренастый, изрядно облысевший, с вроде бы отчасти рассеянным и одновременно очень цепким взглядом глубоко посаженных маленьких глаз серо-стального цвета.Говорил он негромко, очень выдержанным и ровным голосом, чем поразительно напоминал моего недоброй памяти покровителя, барона Гленнора.Девушка-подросток, дочь всесильного герцога Эрде, мне не слишком понравилась. Какая-то угловатая, бледная, неулыбчивая и мрачная. Наверняка злится, что я по ошибке спутал ее с подругой, обратившись к той, как к хозяйке дома.И вообще, Долиана Эрде имела в облике нечто общее с мелкой хищной птицей, вроде пустельги или дербника. Не сомневаюсь, что эта особа остра на язык и самоуверенно полагает себя умнее прочих.— Велено что-нибудь добавить на словах? — осведомился его светлость герцог, подняв взгляд на меня. — Вряд ли Конан доверил все лишь бумаге.— Ничего, кроме наилучших пожеланий вашей милости, госпоже Ринге и вашим юным отпрыскам…— Говори проще, — хмуро посоветовала баронесса Долиана, не отрываясь от чтения. — Мы не на королевском приеме.— Откуда ты знаешь, как разговаривают на королевских приемах? — спросил Мораддин у дочери. — Матушка делилась впечатлениями? Или Цинтия? Впрочем, это неважно. Граф, я хотел бы услышать твое мнение обо всем увиденном в Бельверусе. Свежий взгляд на обстоятельства всегда ценен.— Я не так уж много видел, — честно признался я. — Могу рассказать только о самых запомнившихся мгновениях.— А именно?— Больной король, беседа с главой Королевского Кабинета… — послушно начал перечислять я.Мораддин немедленно перебил.— Ты умудрился познакомиться с месьором Хостином Клеосом? — изумился герцог. — Странно, что ты до сих пор жив. Обычно кролики, изловленные Королевским Кабинетом, немедленно свежуются, а их шкурки украшают коллекцию Хостина.— Значит, живой граф Монброн для господина Клеоса куда полезнее мертвого, — едко заметила Долиана, отложив в сторону депешу из Тарантии, и бесцеремонно оглядела меня, сообщив: — Никогда в жизни еще не видела настоящего шпиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34