Вероника Евгеньевна Иванова
Свобода уйти, свобода остаться


Третья сторона зеркала Ц 5



Вероника Иванова
Свобода уйти, свобода остаться
(И маятник качнулся… – 5)

Гроза покидала рейд.
Возвращалась домой – в море, которым была рождена. Уходила как корабль, под парусами лиловых туч. Уходила, оставляя разлитой в воздухе ту особенную свежесть, которую поэтически настроенные личности именуют не иначе, как «первый вздох новорожденного мира», а все остальные ругают за пронзительную сырость.
Волны, еще совсем недавно с пугающей силой бившие в борта, теперь всего лишь ласково поглаживают просмоленные доски. По мокрой палубе рассыпаются блики лунного света.
– Поднять колмы Колм – треугольный парус, крепящийся на лежачей мачте. Используется для маневрирования и тихого хода.

!
Окончание команды сливается с топотом ног, затихающем где-то на полубаке. Два треугольных паруса начинают медленно ползти вверх.
– Навигатор: уходим с рейда, барраж пол-узла!
За горстью небрежно оброненных слов следует недолгая пауза, по истечении которой судно, повинуясь уверенным рукам матросов, плавно разворачивается к ветру.
– Парусным мастерам: ходовая готовность!
Короткая дробь топота, и тишина утренних сумерек вновь нарушается только поцелуями волн в правую скулу фессы Фесса – быстроходный корабль малой грузоподъемности. В «Объединенном Судовом Регистре» записан в класс «Призрак». Хорош для разведывательных и курьерских целей.

.
Утихающий ветер лениво играет мокрыми парусами, но раздающиеся хлопки только подчеркивают напряженность беседы двух теней на крыше рубки изящной кормы.
– Не беспокойтесь, все движется к намеченной цели, – голос одного из полуночников нарочито спокоен, что само по себе не является самым лучшим способом внушить спокойствие окружающим.
– Согласен. Но с той ли скоростью, что нужно? – Язвит второй.
– Ламма Ламма – рыболовецкое судно. Класс «Трудяга».

прибудет вовремя, dan Dan (в женском варианте – daneke) – дословно, «господин». Вежливое обращение, распространенное в Антрее – городе-государстве в южной провинции Западного Шема.

.
– А все остальное? Вы уверены в успехе?
– Настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным. Сроки рассчитаны самым тщательным образом. Случайности? Их не будет.
– В самом деле? – Сухой смешок. – Да будет вам известно, капитан, нет в мире ни одной вещи, которая могла бы избежать влияния основного закона жизни.
– В чем же он состоит, любезный dan? – В голосе первого слышна легкая снисходительность: примерно так разговаривают с несмышленым, но очень обидчивым подростком.
– Если что-то может пойти наперекосяк, то пойдет непременно, капитан! Поэтому я и…
– Парус! – Скатывается из «вороньего гнезда» матрос, и если учесть, сколько в его голосе искренней радости, можно предположить: впередсмотрящему обещали пару монет за дополнительное рвение.
– Видите: все в порядке. Нам осталось только сдать груз и вернуться домой.
– Домой… – задумчиво, но все так же тревожно, как и раньше, протянул второй. – Не хотелось бы возвращаться под раздачу.
– Вы совсем не верите в успех, любезный dan?
– Верю. Но вера, капитан, ничто перед волей.
– Вашей или?… – Пробует уточнить капитан.
– Волей провидения, – следует мрачный ответ.
Небо на востоке светлеет. Приближается день. Но сначала… Сначала всегда наступает утро, не правда ли?

Пятый день месяца Первых Гроз

Изменчивая Ка-Йи в созвездии Ма-Кейин.
Правило лунного дня: «Все, что ты должен делать, опирается на обыденную реальность, воплощенную в осязаемые формы».
«Лоция звездных рек» напоминает:
Ка-Йи следует курсом, задающим трепетную чувствительность к пришествиям извне, которые мы сердцем ощущаем так же ясно, как кожей – горячее дыхание своей возлюбленной. Но и наше существование тем же самым эхом уносится во внешний мир, сообщая бесконечное: «Мы – едины». День природы, дикой и домашней, необузданной и хорошо знакомой. Очень полезно уделить время своим домашним, в том числе, животным, владениям, садам, водоемам и, вообще всем живым и неживым обитателям природы, встречающимся в течении дня. День наполнения жизни силой и смыслом, день возникновения новых начинаний и появления новых обязанностей».


Антреа, предместье Хольт, особняк daneke Тармы Торис,
первая треть утренней вахты

Ваше утро когда-нибудь начиналось с кота? С четырех мохнатых лап, тяжело топающих по кровати и вдавливающих в подушку пряди ваших растрепавшихся волос? С переполненного вкрадчивым злорадством мяуканья? И впрямь, почему бы малость не позлорадствовать, если точно знаешь: как бы ни был проворен дремлющий человек, он все равно успеет задеть длинный хвост лишь кончиками пальцев…
Вы когда-нибудь просыпались под пристальным взглядом немигающих глаз, круглых и желтых подобно полной луне теми осенними ночами, в которые так приятно сходить с ума? Нет? Не просыпались? Тогда вам не понять всей прелести моего сегодняшнего пробуждения.
– Мя-а-а-а-а-у!
Почти в самое ухо гнусит, гаденыш. И что ему не спится? Ведь едва-едва рассвело… Впрочем, чтобы установить сей факт, мне пришлось слегка раздвинуть веки, и мимолетное движение ресниц не осталось незамеченным: кот повторил свой призыв еще громче.
– Пшел во-о-о-о-он!
Как ни стараюсь, не могу придать своему голосу столь же противную и надоедливую интонацию, которая с легкостью удается Микису – наглому черному зверю шести лет от роду, любимцу и единовластному (хоть и незаконному) хозяину дома, под крышей коего я имею счастье обретаться.
Попытка справиться с проблемой словесными методами успеха не имела. Да, можно списать неудачу на то, что животные не понимают человеческого языка. Если, разумеется, эти животные не происходят из магической лаборатории какого-нибудь любителя природы и заклинаний… Враки. Все они понимают. И даже читать умеют, сам убеждался. По крайней мере, картинки одну от другой отличают. Так вот, скот, постоянно мешающий мне спать, способен не только различать слова и правильно определять их смысл, но и улавливать малейшие оттенки чувства, их сопровождающего. А поскольку я пробовал отогнать назойливого зверя без должной твердости в голосе, он справедливо рассудил, что находится на правильном пути. И продолжил свое «черное» дело.
– Вон, я сказал! – Очередной круг по подушке едва не заставил меня распрощаться с несколькими локонами. – Брысь!
Приказ вкупе со слепым взмахом руки возымел действие, но причину моих злоключений не устранил: кот соскочил с постели, однако далеко не ушел.
– Мя-а-а-а-а-а-у! – Требование стало еще настойчивее и омерзительнее на слух.
Я обреченно открыл глаза.
В такую рань! Да еще в законный день отдохновения после напряженной и насыщенной трудовой недели! Мерзавец лохматый… Впрочем, нет. Лохматый – я: рука, намеревающаяся почесать затылок, наткнулась на нечто, весьма напоминающее колтун. Ой, как все запущено… Что я вчера делал?
На радость маленькому чудовищу, сажусь на постели и ставлю ноги на пол, в результате чего колени оказываются на уровне груди. Нет, ноги у меня не чересчур длинные. Зато у кровати их нет. Ножек, в смысле.
Хорошая кровать, широкая: как-никак, супружеское ложе. И подарена на свадьбу любящими родителями невесты с пожеланием «незабываемых ночей». Угу. Никогда не забуду, как изжеванные жуками-древоточцами (судя по аппетиту, голодавшими не одну зиму) ножки подломились, и я вместе с рамой и периной рухнул на пол. Спросите, почему не с женой? Потому что мы спим отдельно. В разных комнатах. И в разных частях города. Но эта история – не самая желанная для воскрешения в памяти ленивым похмельным утром. Похмельным…
О, вспомнил! Вчера я пил. Ну, правильно: очередную вахту отстоял, можно и расслабиться! А поскольку расслабление указанным образом запрещено мне к исполнению во дни работы… Нет, я не злоупотребляю. Мне даже не нравится напиваться. Но скажите, что еще делать пасмурным весенним вечером, когда возвращаться в пустой дом нет никакого желания, а маги-погодники пророчили грозу на всю ночь? Совершенно верно! Приятнее всего – заглянуть на огонек в одно из тихих заведений, где с полуночи разливают «только для своих», да пропустить кружку-другую. Желательно, не мимо рта. Я и не пропускал, судя по отражению в зеркале.
Морда лица опухшая. Ай-яй-яй, в таком, можно сказать, юном возрасте (всего-то на четвертый десяток пошел), и уже так плохо переношу лишнюю выпивку… Стыдно. Мне ведь еще детей растить. Точнее, одного. Когда заведу. Надо взять себя в руки и, наконец, сделать физические упражнения постоянным участником распорядка дня. Ну да, вы поняли верно: для того, чтобы пить без последствий. Хотя бы на лице.
Ничего, через пару часиков буду свеж и бодр – подтверждено многократными опытами. А вот с волосами надо что-то делать… Может, отстричь, и все дела? Вон, соседи с Горькой Земли вообще наголо свои черепа бреют. И никаких трудностей, даже мыть голову не надо: тряпочкой протер до блеска, и порядок!
Отражение в зеркале задумчиво пропустило гребень пятерни через спутанные пепельно-золотистые лохмы.
Не-а, оставлю, как есть. Во-первых, в городе, где каждый второй – моряк (а каждый первый считает себя таковым, хоть в море ни разу не был), носят только длинные волосы: не короче, чем до плеч. А у меня всего-то – чуть ниже лопаток. Да и, во-вторых… Наис засмеет. Так и слышу ехидное: «Решили укоротить прическу, любезный dan? Неужели, насекомые замучали?». Наис – это моя жена. Первая и единственная. И нежно любимая, только об этом не подозревает, а я не спешу ставить ее в известность… Впрочем, есть еще и «в-третьих». Длинные волосы мне по службе положены. В идеале они должны были бы доходить до пят, но такого издевательства над собой я допустить не мог, и путем продолжительных истерик на грани приличия (а очевидцы и участники уверяют, что далеко за гранью) добился-таки разрешения выглядеть, как все нормальные люди. Хотя в моем случае уместнее было бы… Нет, не сейчас! И так тошно.
Отражение в зеркале поскребло ногтями подбородок.
Щетинка начала пробиваться, значит, хваленое притирание придворного доктора действует от силы неделю. И на том спасибо. Бриться каждый день – врагу такого мучения не пожелаешь! Можно, конечно, отрастить усы и бороду, но… При дворе сейчас пользуются успехом мужчины с чисто выбритыми лицами. Поветрие такое. Да и, как мне по секрету призналась одна подвыпившая фрейлина, далеко не все дамы любят целоваться с усато-бородатыми кавалерами. Потому что усы колются и частенько бывают мокрыми, как щетка, которой драили палубу. Я, конечно, не дамский угодник…
Отражение в зеркале гнусно ухмыльнулось.
Сдаюсь. Угодник, угодник! По мере сил и желания. А если заранее знаешь о возможных препятствиях на трудном пути соблазнения, не легче ли устранить их еще до возникновения? То-то! Соблазнитель из меня, правда, неважный, потому что без винного подогрева сознания нет должного куража, а когда выпью…
Вот и вчерашний вечер закончился привычным образом. Стенаниями на тему: «Меня daneke не любят». Надеюсь, Савек к тому моменту уже разогнал всех случайных посетителей, а завсегдатаи за столько лет успели попривыкнуть к моим «выступлениям», хотя поначалу воспринимали серьезно и даже пробовали утешать. За что получали по физиономии и давали сдачи. Мне, разумеется. А я звал на подмогу мебель и предметы утвари уважаемого в узких кругах ценителей хорошей выпивки трактира «Окровавленный риф», за что на следующий день извинялся перед его хозяином, подтверждая искреннее раскаяние в содеянном горстью монет.
Так, ну-ка, посмотрим: костяшки пальцев не ссажены, синяков на лице не наблюдается. Значит, драки не было. А это что? Лиловое, с желтыми краями продолговатое пятно на голени. Неужели… Нет, это я наткнулся на раму кровати, падая. Или сначала наткнулся, а потом уже упал? Да какая разница? Хуже другое: полоса кружев по подолу ночной рубашки оторвана. Надо будет просить Эйну привести мою спальную одежку в порядок. Собственно, и ношу-то сию просторную пакость именно из-за несовершеннолетней племянницы хозяйки дома: daneke Тарма, как только узнала, что спать я предпочитаю, в чем мать родила, поставила категоричное условие: или буду соблюдать приличия, или отправлюсь искать другое место жительства. Я, как человек, у которого лень и практичность с рождения идут рука об руку, взвесил все «за» и «против», и… Принял предложенные правила игры. Правда, Эйна так мерзко хихикает, когда видит меня в ночной рубашке, что поневоле думается: не настолько эта девушка чиста и невинна, как утверждает ее тетушка.
Бух – толчок под коленку. Недовольный. Ну, разумеется! Хочешь сказать: сам встал, а про меня забыл? Забудешь, как же! И хотел бы, да…
Эй, а откуда на полу вода? Ковер же испортит, напрочь! Странно… Балконная дверь закрыта. Тогда в чем причина происхождения маленького болотца? А, понятно: после зимы рама чуть изогнулась, и образовалась небольшая щель, которая была совершенно незаметна, пока… Пока не начались ливни. Придется звать плотника: или поменяет, или подтешет, да замок врежет в другое место, иначе меня зальет. По уши.
А погода-то какая красивая!
Не могу удержаться и выхожу на балкон. Зачем? Сказать: «Доброе утро». Кому? Городу. Моему городу. Антрее – сокровищу, расположенному в дельте полноводной Лавуолы.
Как ты прекрасна, любовь моя! И вчера, хмурящаяся мрачнее полога сизых туч, и сегодня, кутающая бледные плечи в розовую дымку рассвета… Если есть на свете место, в котором хотелось бы родиться и умереть, то это ты, Антреа. Только ты.
– С добрым утром, дорогая!
Шлеп.
Дурно пахнущая, вязкая капля шмякнулась мне на нос. Сверху. Я задрал голову.
Так и есть. Зар-раза! Опять ты?!
Голубь на карнизе крыши сделал вид, что меня не замечает.
Ну, я до тебя доберусь! Арбалет, что ли, стянуть у Кир? Весь дом стрелами утыкаю, но твою поганую тушку…
– Мя-а-а-а-а-ау!
1 2 3 4 5 6 7 8