Конечно, облагодетельствовав провинциалку,
получив в ее лице безропотную кухарку и бездонный сосуд для излияния сво
его раздражения… ну ладно, ладно, это было уже чересчур. Еще месяц назад, в
августе, она была вполне довольна, Ц или убеждала себя в этом, Ц но в сент
ябре появился Игорь, и все пошло кувырком. Сохранялась, впрочем, видимост
ь благопристойности, и Катька диву давалась, до какой степени, значит, их с
мужем ничего не связывало, если уже три недели она была ему совершенно чу
жая, а он ничего не замечал, и все шло, как обычно. Впрочем, может, замечал. С С
ереженькой ни в чем нельзя быть уверенной, на этот счет у нее был солидный
опыт. Вроде бы все гладко Ц «и вдруг разинет рот да как заорет: скорее гол
овы канарейкам сверните!». Вероятно, он и теперь что-то в себе копил, дабы п
отом, под горячую руку, припомнить ей и поздние возвращения, и хозяйствен
ную нерадивость, Ц и тогда она в ответ скажет ему, что уходит и забирает П
одушу. Это надо было еще обдумать. Подуша обожала отца, а с Игорем они не бы
ли знакомы даже заочно: Катька отчего-то избегала с ним разговаривать о д
очери, Игорь просто знал, что она есть, Ц а Подуше вообще трудно было объя
снить, где мать работает и какие у нее друзья. В «Офисе» Катька появилась п
ятого сентября, и Подуша знала только, что мать рисует для журнала и что та
м имеется подруга Лида. Лида ее туда и привела, когда вполне предсказуемо
и все-таки неожиданно лопнул «Созерцатель». Сереженька, конечно, уверял,
что проживем, но снова садиться на шею нашего мужа, выслушивая при случае
рассказы о том, как он устал горбатиться и как невыносимо приходить в неу
бранную квартиру… ведь, казалось бы, у тебя столько свободного времени
Ц могла бы и подмести! Нет, пусть у меня опять не будет свободного времени
. И она пошла в «Офис», и не знала теперь, радоваться или ужасаться. Хотя кон
ечно, радоваться! Молодость была кислая, угрюмая, закомплексованная Ц т
ак вот нам напоследок царский подарок.
Ц Заснула нормально?
Ц Тебя требовала, но я спел про невесту.
Это нам, вероятно, намек. Ну как же, ребенок ждет, мы тут шляемся и черт-те о ч
ем думаем.
Ц Мы номер сдавали.
Ц Кать, я совершенно не в претензии.
И ведь любила же когда-то, что самое интересное. Такие были страсти, такие
внезапные приезды под окна ДАСа, выбегала к нему вся разнеженная, и не ска
зать, чтобы потом было ужасно. Было очень прилично, и даже в первый год пос
ле рождения Поли никто не жаловался. Демонстрировалась забота, предупре
ждение желаний. С самого начала, конечно, было ясно, что не то и придется пр
итираться, Ц но и думалось, что это необходимость и так у всех. А по сравне
нию с личной жизнью подруги Лиды, чей муж вообще таскал ее в байдарочные п
оходы и постоянно цитировал бр. Стругацких, наш был еще приличный, даже с п
роблесками понимания. Иное дело, что он был безнадежно нудным парнем, без
малейшего полета, но это стало ясно, только когда возник Игорь со своей не
прекращающейся неделей игры и игрушки. Тут-то и оказалось, что сама она то
же способна что-то выдумать Ц причем не только для картинки; во всех этих
играх, клялся он, из нее получался идеальный партнер, и вообще Ц если б он
ей встретился пять лет назад, Господи, кто бы стал смотреть на Сереженьку!
Но пять лет назад, скорее всего, она представляла бы для него сугубо позна
вательный интерес Ц так, земная женщина, ничего особенного.
Игра в инопланетянина была особенно занятной и длилась пятый день. Снача
ла, вспоминала Катька в кухне, яростно размешивая чай и более всего желая,
чтобы муж так и остался у телевизора, Ц сначала были вещи более традицио
нные: допустим, что ты дочь богатого чаевладельца и живешь на Мясницкой. К
акого чаевладельца? Ну не знаю, чаеторговца. Чай от… как твоя девичья фами
лия? Калинина, какая прелесть. Значит, «Чай Калининых». Шикарный дом в цент
ре города, в первом этаже магазин, в витрине пальма. Ошеломляющий запах ча
я двадцати пяти сортов Ц и с померанцем, и с марципанцем, и с бергамотцем,
и что угодно для души. Папа, понятное дело, продвинутый, не без эстетизма. С
обирает у себя салон. Для дочек. У тебя сестры есть? Вообще-то у меня брат. У
ченый брат, намного старший. Он в Германии, родителей забрал к себе. Хорошо
, брат. Но давай допустим, что у тебя есть сестра, дура, уродина, жестокая и т
олстая девочка, которая бьет тебя с раннего детства. А ты вся такая золушк
а, кротко это переносишь, только иногда у тебя появляется неотвязная фан
тазия, что ты не родная дочь у родителей, что твой добрый отец настоящий, а
холодная, самодовольная мать Ц его вторая жена. В общем, в один прекрасны
й день они завезут тебя на саночках в лес и бросят. Такие тебя посещают бре
ды, понимаешь?
А потом, в один прекрасный день, собирается салон. Приходят голодные, но ст
рашно претенциозные модерновые поэты. Один из них по-настоящему талантл
ивый, его звать Игорь, а все остальные так себе, шелупонь, авторы и состави
тели сборника «Лягушачья икра», изданного в самодельном издательстве «
Мускус». Все поэты наперебой стараются очаровать толстую, наглую дочь Ка
линина, а ты сидишь одна, в углу, и никто на тебя никакого внимания… Но посл
е того, как жидковолосый, неопрятный Кубышкин читает венок сонетов «Вошь
», Ц дело происходит в пятнадцатом году, окопная тематика уже возоблада
ла, Ц ты вскакиваешь так, что чуть не опрокидывается чайный столик, и тра
гическим, низким голосом восклицаешь: «Боже, какая чушь! Неужели, неужели
вы не понимаете, что всего этого скоро не бу-дет! Не будет ни-ко-го!» Ц и с р
евом выбегаешь. Все в замешательстве, а я, конечно, за тобой. И осушаю губам
и твои истерические слезы где-нибудь на темной лестнице… Как?
Ц Ничего этого не будет, я обуреваем, Ц мрачно сказала Катька. Ц Похоже?

Это был второй, кажется, их разговор. Он имел место в отвратительной столо
вке «Офиса», где давали в тот день винегрет, картофельный суп и серую котл
ету, но и на том спасибо Ц в «Созерцателе» буфета вовсе не было.
Ц Похоже. Только больше надрыва. А потом, сама понимаешь, ужасная любовь,
но меня мобилизуют, и я пропадаю без вести. А в восемнадцатом папаша быстр
ее прочих сообразил, что отсюда надо драпать, и ты…
Ц Беременная от красноармейца, Ц вставила она.
Ц Почему от красноармейца? Ты что, комиссаршей на фронт пошла?
Ц Нет, полюбила представителя угнетенного класса. Из чувства вины.
Ц Это ты мне не заливай. С красноармейцем у тебя могло быть только по при
нуждению, и то ты вырвалась бы. Ты не веришь, что я погиб, и хранишь мне верно
сть. Итак, Париж, двадцать второй год, приезжает делегация российских дип
ломатов… и кто же переводчик?
Ц Конечно, ты, Карлсон!
Ц Разумеется, я. Я там на фронтах перековался, все пересмотрел и решил, чт
о будущее России Ц в большевизме. И дезертировал под это дело. Был агитат
ором. Мотался по фронтам. Ц Он опустил голову и принялся выталкивать сло
ва резко, хрипло, взглядывая на нее исподлобья. Ц Окопы. Вши. Знаете вы, Кат
я, что такое вши? Настоящие, жирные? Это совсем не то, что писал тот щенок… ка
к его… Букашкин… Потом тиф… Бредил водой, водопадами, айсбергами… Выходи
ли. Женился. Жена Ц простая, грубая. Ненавижу. Теперь здесь. Катя, одно: да и
ли нет? Там Ц жизнь. Тут Ц болото. Катя, вы пойдете со мной?
Они пошли тогда в «Синдбад» Ц Катьке там страшно понравилось, очень жал
ь, что две недели спустя его погромили в ответ на взрыв в Саратове. Было со
вершенно непонятно, почему вдобавок к саратовскому взрыву надо еще гром
ить приличное кафе в Москве, но власть не вмешивалась: люди должны дать вы
ход чувствам. Потом ходили в «Ласточку», потом в «Суши весла», Ц восточны
х кафе в городе почти не осталось, в остальных из странной национальной г
ордости перестали готовить плов и манты, хотя, казалось бы, узбеки-то при
чем? И все это время Игорь выдумывал им роли, Ц давай ты шахидка, у тебя рас
тет шахидыш, а я русский милиционер, задержал тебя и жалею… А давай ты скин
хедка с рабочих окраин, а я гастарбайтер, я защитил тебя от изнасилования
в электричке, и теперь в тебе борются долг и чувства… Все было весело, но л
учше всего получился инопланетянин.
Ц И как будто я ничего у вас тут не знаю, а ты мне все рассказываешь. Вот эт
о, например, для чего?
Ц Это предмет, освещающий улицу, ряд домов. Он должен испускать свет, но н
е испускает.
Ц Испортился?
Ц Нет, военная хитрость. Глупый инопланетянин думает, что у нас все ломае
тся, не стыкуется и разваливается, и начинает постепенно захватывать все
земное, начиная с девушек. А мы только притворяемся, на самом деле у нас го
товность номер один.
Осень, на их счастье, была отличная. Она казалась похожей на другую, тоже с
овершенно счастливую, десятилетней давности. Катьке исполнилось пятна
дцать, она быстро взрослела и сама поражалась своим новым возможностям
Ц в голову приходили отличные мысли, прилично рисовать она начала именн
о с этого времени, сами собой появились новые знакомые, понимавшие, что он
а делает, была поездка с ними в Москву, сумасшедшая ночь у сумасшедшего ху
дожника на Арбате, никаких приставаний, конечно, большая компания, сплош
ная романтика… Даже родители все стали разрешать и смотрели на нее с вне
запным почтением. Мишка уже уехал в свою Германию и триумфально двигался
к славе. В ее жизнь и даже в комнату никто больше не лез.
Та осень ей запомнилась лучше всего Ц вероятно, потому, что Катька тогда
смотрела на мир новыми глазами. Был сентябрь с большой буквы, архисентяб
рь, Ц ясный, теплый, четкий, с резкими линиями веток и проводов, с вызолоче
нными солнцем кирпичами хрущевки напротив. Катька, проснувшись, долго см
отрела на нее. В школу не хотелось, и несколько раз она ее пропустила, гуля
ла по любимой улице генерала Трубникова, освобождавшего Брянск (улица Тр
убникова была вся в кленах, которые в тот год отчего-то сплошь стали медно
-желтыми, ровного солнечного цвета), смотрела на старух во дворах, прислуш
ивалась к случайным разговорам и чувствовала себя тайной хозяйкой всег
о этого. Но и хозяйка Ц не совсем то: она была как бы представительницей Б
рянска перед незримыми, тайными наблюдателями, ей предстояло за все пере
д ними отчитаться и все объяснить. Это мы, Господи. Вот пруд, вот старик, раз
говаривающий сам с собой, вот вечно бранящаяся с матерью, несчастная очк
астая девочка с собакой Ц они живут этажом выше, мать, девочка и собака, и
когда мать с девочкой особенно неистово орут друг на друга, собака вступ
ает с пронзительным лаем, умоляя их замолчать. Все замерло на пределе, за к
оторым, конечно, тоска и распад Ц но пока, в последний миг, все еще старало
сь блеснуть, в полную силу показать себя и только после этого кануть. Она н
икогда раньше не понимала, что осень для того только и придумана: весна сл
ишком суетлива, лето блаженствует и ни о чем не думает, Ц осень впервые п
онимает конечность всего, но на осознание этой конечности у нее совсем м
ало времени. Потому-то прозрачная ясность так быстро сменяется мутью бо
льного, истерзанного сознания: делайте что хотите, только скорее.
Теперешняя осень была так же ясна, тепла и золотиста, и так же Катьке прихо
дилось отвечать перед неведомым наблюдателем, но уже за Москву. В сущнос
ти, у нас неплохой город. Это было тем забавней, что Игорь тут родился, а она
жила последние восемь лет, Ц но он идеально перевоплощался в чужака и на
второй день игры даже выдумал язык, на котором они теперь почти все время
разговаривали: сплошные инфинитивы, именительные падежи, усиливающие п
овторы, прелестное дикарское наречие.
Ц Что быть тут?
Ц Тут быть проспект, ряд домов, в честь Ленин. У нас быть обычай называть в
честь великий человек улица, корабль, иногда научный институт.
Ц Что сделать Ле-нин?
Ц Он картавить, делать рука вот так, говорить: «ТоваТ ищи! ТоваТ ищи!». По
том он умереть, и товарищи назвать улица, чтобы вечно помнить, как хорошо г
оворить милый, милый товарищ Ленин. Такой лысенький.
Ц Ты его любить?
Ц Бэзмэрно. Как только слышать про товарищ Ленин, так сразу подпрыгиват
ь, махать ручки, хохотать. Вот так: «Товалищи, товалищи!», Ц она подпрыгнул
а и поцеловала Игоря в нос.
Она объясняла ему, что такое мороженое и почему оно в стаканчиках; почему
один орех называется грецким, а другой Ц миндальным; зачем на растяжке к
рупно написано «Поздравляем с днем города!» («А что, в городе бывают какие
-то другие дни?» Ц «Разумеется. Страна у нас сельская, большую часть года
все живут соответственно, без горячей воды, с удобствами во дворе, Ц чтоб
ы селянам не было обидно. Когда наступает день города, все ужасно радуютс
я: дают воду, показывают кино, работает канализация… но все это только оди
н раз в году»). Они забредали в Нескучный сад («Почему Нескучный? Здесь ник
то не скучает?» Ц «Ну что ты. Здесь во время Дня города раздают Нескафе, он
о лежит по всему парку огромными бесплатными кучами, почему он и называе
тся Нес-кучный»), видели рубку толкиенистов на деревянных мечах, Ц один
вдруг узнал Игоря и подошел.
Ц Галадриэль, магистр! Верный ученик приветствует тебя!
Ц В смысле? Ц дружелюбно спросил Игорь.
Ц О, простите мою неучтивость! Любезная дама, я должен был обратиться сна
чала к вам! Сообщите мне ваше звездное имя, чтобы я мог повторять его в бит
ве.
Ц Его уже я повторяю в битве, Ц объяснил Игорь. Ц Вы меня, рыцарь, не за то
го приняли.
Ц А, Ц сказал толкиенист. Вид у него стал озадаченный. Ц Играем. Понял. П
ростите, что вторглись.
Ц Да ничего, ничего.
Ц Когда магистр играет, ученик отступает, Ц учтиво сказал толкиенист. О
н был приятный малый, хотя и сальноволосый. Ц Удачи магистру. Помните, чт
о всегда можете рассчитывать на Эстрагорна.
Ц Непременно, непременно, Ц ответил Игорь. Ц Добро победит, мир, дружба
, жвачка.
1 2 3 4 5 6 7