– Грабовский, помнишь, как ты порывался отправиться вперед на разведку и какую бурю протестов это вызвало у нашего проводника?
– Что-то такое припоминаю, господин майор.
– Как ты думаешь, почему?
– Честно говоря, не знаю, но я еще тогда подозревал, что этот гуталиновый коротышка что-то темнит.
– Чутье тебя не подвело. Профессор Торн боялся, что ты вместе со своими парнями сойдешь с тропы. Вспомни, как он говорил о змеях, ловушках и прочих бедах, ожидающих тех, кто сделает неверный шаг.
– Угу, – покопавшись в воспоминаниях, совсем не по-военному ответил Грабовский.
Жерес почувствовал, что полностью завладел вниманием своих людей, двое из которых даже открыли рты. Как опытный рассказчик он нагнетал напряжение:
– Хочу сообщить вам правду. Вместо нашего знаменитого марша через темные пещеры и опасные каньоны мы вереницей идиотов бродили между строениями инопланетной базы и кузнечиками прыгали по их взлетной полосе. Все это время нам в башку проецировались африканские пейзажи. Торну оставалось только следить, чтобы никто не выходил за пределы действия психоволновых генераторов.
– Господин майор, – не вытерпел Фельтон, – как же мы оказались на другой стороне горного хребта?
Очень просто, лейтенант. Наша экскурсия закончилась переходом по пятикилометровому канализационному сбросу, выходящему подальше от изнеженных носов пришельцев, а именно – на северный склон горной гряды.
– А я-то думал, какого черта этот квени наотрез отказался соваться в каньон, – подытожил Грабовский. – Эй, Жан-Поль, как здоровье? Помнится, ты промочил горло из протекавшего там ручейка.
– Заткнись ты, Марк! – Старшина Готье двумя руками держался за живот. – Последние пять минут я только об этом и думаю…
– Господа офицеры, может, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – неожиданно со своего места поднялся лейтенант Николай Строгов. – Мы взрослые люди, профессиональные военные, обсуждаем какую-то сверхъестественную белиберду. Я понимаю, сейчас для нашего командира, как и для всех нас, не лучшие времена. Нервы на пределе, в голову лезет всякая ерунда, но мы не должны…
– Николай, – Кристиан понял, куда клонит Строгов, и не грубо, но уверенно остановил его. – Как говорят русские, «семь раз отмерь, а потом один раз отрежь». Я предлагаю тебе, как и всем остальным, просто сидеть и слушать. Я ни на кого не собираюсь давить. Решение для себя каждый примет сам.
Лейтенант повиновался, хотя без особого удовольствия.
– Господин майор, разрешите?
– Да, Моришаль.
– Я не был с вами тогда в Западной Африке, однако считаю, что вся эта история весьма занимательна. Но, как я понимаю, главное в ней не то, что было тогда, а то, что ожидает нас впереди. Ведь не зря же Торн нашел вас спустя столько лет?
– Спасибо, капитан, вы помогли мне перейти к главному. – Майор мысленно перекрестился и начал свой рассказ: – Галактический Союз насчитывает тысячи рас разумных существ. Ими освоена вся Галактика, их наука и технологии на тысячи лет опережают наши, но тем не менее у них появилась большая проблема. Примерно три года назад одна отдаленная планетная система прервала связь с Союзом. На это никто не обратил особого внимания. Мало ли что творится в доме у суверенной расы? Тревогу забили тогда, когда контакт был потерян еще с тремя цивилизациями в этом же звездном секторе. Туда послали спасательную команду, но она не вернулась; две последующие экспедиции постигла та же участь. Лучшие умы Галактики изучают проблему Черной зоны, так они ее назвали. Высказываются самые разнообразные версии: космический вирус, природный катаклизм, внегалактическая агрессия, техногенная катастрофа и так далее. Гипотез множество, а фактов никаких. Еще никто оттуда не выбрался и не послал сообщение. Внешние наблюдения дают вполне спокойную, ничем не отличающуюся от нормы картину. Но время идет, и в настоящий момент в молчанку играют уже девять планетных систем.
Кристиан остановился, чтобы перевести дух и дать возможность подчиненным переварить все им сказанное. Паузой воспользовался Строгов. Университетское образование давало о себе знать. В области научного трепа Николаю не было равных:
– Если мы примем на веру весь этот детектив, то у меня возникло три вопроса. Разрешите?
– Валяй.
– Во-первых, я так понимаю, что нас вербуют в состав четвертой экспедиции. Почему именно нас? Что, в целой Галактике нет ребят покруче? Во-вторых, почему мы должны это делать? Решать проблемы какого-то Галактического Союза, который нас и знать-то не хотел, пока, как говорится, жареный петух не клюнул. И последнее: как посмотрит на это наше командование?
По тону лейтенанта Жерес понял, что Строгов может стать серьезной проблемой для операции. Николай имел какое-то магическое влияние на добрую половину роты, его уважали, а некоторые даже побаивались. Он был непредсказуем в поступках и руководствовался одному ему понятными жизненными принципами. Подтверждением тому служили те немногие факты биографии Строгова, которые майор знал. Сын русских эмигрантов, покинувших Советский Союз в конце двадцатого века. С отличием окончил университет в Тулузе. Ему светила блестящая карьера ученого, но Николай плюнул на все и ушел в армию. Дослужился до лейтенанта. Далее была то ли любовная, то ли политическая история, после которой он расстался со своим офицерским чином. Но неудача не сломила Николая. Громкие подвиги и дождь наград вновь воскресили его имя. После операции в Косово восстановлен в звании.
Предвидя проблему, Жерес решил взять тайм-аут:
– Хорошие вопросы, Николай. Ответить на них как раз входило в мои планы. Только сначала я бы хотел промочить горло. Кто хочет присоединиться?
Предложение вызвало единодушную поддержку десантников. Маленький кондиционер не мог противостоять дыханию семнадцати здоровенных мужиков. В помещении стало нестерпимо душно.
– Мишель, – обратился майор к Тьюри, который спиной подпирал холодильник. – Осмотри содержимое этого агрегата. Мне колу.
Пока сержант передавал бутылки с водой, пивом и кока-колой, Кристиан продумывал наиболее убедительный ответ на последнюю часть вопроса Строгова. О правовом аспекте миссии нечего было и говорить. Это явное преступление в глазах французского закона. Однако искусство командира и заключается именно в том, чтобы уметь повести за собой людей как на подвиг, так и на скользкие дела. Причем во всех случаях подчиненные должны быть уверены в правоте и благородстве своего поступка. Перебрав несколько вариантов ответа, Жерес не остановился ни на одном. Он решил действовать по наитию и обстановке.
Как только утихли звон бутылок и урчание в животах, все взоры сосредоточились на майоре. Жерес был готов к этому:
– Четвертая экспедиция, как и три предыдущие, планировалась инопланетянами без нашего участия. Галактический Союз уже более тысячи лет решает все вопросы без применения силовых методов. Они забыли о войнах и о самом существовании военных. Мне кажется, что при неудаче четвертой миссии были бы посланы еще сотня-другая экспедиций, и никому бы даже в голову не пришло выдать им оружие. Но этот подход изменило одно событие. Начальником четвертой был назначен наш общий знакомый – профессор Торн. Проторчав несколько лет на Земле, он был не понаслышке знаком с возможностями вооруженных сил и сразу смекнул, что разбираться с проблемой Черной зоны намного безопаснее, когда задницу прикрывают опытные бойцы. Используя все свои связи, Торн добился от Совета Галактического Союза разрешения на включение в экспедицию «группы военной поддержки». А, по авторитетному мнению профессора, самыми лучшими экспертами в области военной поддержки являемся мы с вами, господа.
Произнося свою речь, Кристиан все время поглядывал на Строгова. Лейтенант внимательно слушал с холодным, ничего не выражающим лицом. Его карие глаза буравили майора пристальным оценивающим взглядом.
– Я ответил на первый вопрос. Перейдем ко второму. Почему мы должны это делать? – Жерес постарался позабыть о гипнозе Николая и состроил хитрую интригующую мину. – Хочу вас спросить: какие причины называть вначале, благородные или не очень?
Как ни странно, но первым на уловку майора клюнул старина Дюваль.
– Я старый солдат, уже иногда подумывающий о пенсии, поэтому мне не стыдно поинтересоваться о не очень благородных причинах нашего участия в игре.
Жерес понимающе кивнул:
– Каждый участник получит по шестьсот тысяч американских долларов. К груде денег также полагаются новые документы любой страны мира по выбору и новые отпечатки пальцев по желанию. Замечу, что все это далеко не лишнее. Особенно если учесть, что многие из нас совсем скоро встанут в очередь на бирже труда. В штабе я уже видел приказ на Манзони, Строгова, Фурье и Такера.
Дружный гул засвидетельствовал о том, что приманка проглочена. Каждого беспокоило его собственное будущее, в котором единственным светлым пятном маячила сумма, которую посулил майор.
– Не думаю, что теперь кто-либо поинтересуется другими причинами, – пошутил Кристиан, – поэтому я сам проинформирую вас о них. Своим участием мы попытаемся доказать, что человечество тоже кое на что способно и не грех открыть ему дорогу в Галактический Союз. Не мне вам говорить, что это значит для Земли. Используя мощь инопланетян, мы победим болезни, голод и нищету, а главное – получим доступ к звездам.
Жерес как истинный трагик сделал паузу перед главной частью:
– И последнее, то, что превращает в пыль все сказанное ранее. Черная зона стремительно расширяется и уже вплотную подобралась к Солнечной системе. Следующей может замолчать наша Земля. Эксперты считают это делом ближайшего будущего. Таким образом, мы не имеем права отказываться.
Ответом майору послужила гробовая тишина.

Глава 5

Кольви – унылый маленький городишко на северо-западном побережье Корсики. Его основными достопри мечательностями являются штаб Второго парашютно-десантного полка и невероятное количество разнокалиберных питейных заведений, в которых бравые десантники коротают время своих увольнительных за компанию с местными рыбаками. Как правило, хозяева подобных ресторанчиков предлагают своим клиентам довольно скромный ассортимент блюд, зато всегда готовы блеснуть широким выбором горячительных напитков. Под стать солдатам, на полках выстроились крепкий кубинский ром и терпкое французское вино, ароматное шотландское виски и веселящая русская водка…
Именно к дверям такого заведения по узенькой старой улочке приближались два завсегдатая. От их обычной легкой походки не осталось и следа. Переговариваясь вполголоса, приятели медленно и устало брели по пыльной мостовой. Если бы не офицерская форма, эту парочку можно было бы принять за безработных, плетущихся домой после безуспешных поисков пропитания.
Грабовский первым дотянулся до ручки и отворил дверь, пропуская вперед приятеля. Николай вошел в темное помещение и с ходу налетел на молоденькую официантку, которая обслуживала крайний столик. Он успел перехватить падающий поднос, но одна маленькая чашечка кофе, описав крутую дугу, выплеснула дымящуюся жидкость прямо на грудь лейтенанта. На светлом кителе в районе сердца медленно расплывалось бурое пятно. Ни Николай, ни Марк не слышали суматохи, вызванной этим крохотным инцидентом, они как завороженные стояли и смотрели на знак судьбы.
Первое, что увидел Строгов, когда очнулся, были огромные, как озера, голубые глаза Луизы. В них застыл страх вперемежку с отчаянием. Девушка стояла перед Николаем, переводя взгляд с его лица на запачканный мундир и обратно.
– Простите, мсье Николай, – наконец сумела прошептать она. – Я опять доставляю вам неприятности.
Вдруг, спохватившись, Луиза кинулась промокать бумажной салфеткой мундир и быстро-быстро затараторила:
– Отдайте мне ваш китель. Я все отстираю, я все отчищу, я умею, меня учила мама…
Строгов понял, что с девушкой сейчас произойдет истерика. Оставив поднос на попечение Грабовского, он молниеносно перехватил руки Луизы.
– Успокойся, девочка, ты ни в чем не виновата. Это я, неуклюжий, сбил тебя. Прости меня, – с этими словами Николай поднес ее ледяные пальцы к своим губам и поцеловал. Девушка затихла не дыша.
Вся эта сцена происходила под любопытными взгля дами двух десятков посетителей, которым было все равно, глазеть ли на экран телевизора, на карточную игру соседей или наблюдать за кофейной катастрофой. Когда инцидент был исчерпан, большинство клиентов перешло ко второй части происшествия – его обсуждению. Тишину сменил разноголосый гул, вернувший молодых людей к действительности. Луиза робко освободила свои пальцы из захвата и потянулась за подносом. Грабовский передал его.
– Для того чтобы полностью утешить тебя, милашка, хочу сообщить, что нашему другу этот мундир уже не понадобится, – вставил Марк.
Девушка встрепенулась:
– Господин лейтенант выходит в отставку?
– Ни в коем случае! Просто за заслуги перед Францией господину лейтенанту присваивают генеральское звание, и ему придется шить новый мундир. – Грабовский наигранно-честно посмотрел на Луизу.
В ответ на шутку та лишь иронически покачала головой.
– Да-да, – Марк не унимался, – мы, собственно говоря, и забрели-то сюда, чтобы хорошенько набраться по этому поводу.
– Свободно ваше обычное место. Я как раз попросила посетителей не занимать его, как будто знала, что вы зайдете сегодня… – Девушка показала рукой на столик возле дальнего окна. – Проходите, я сейчас принесу вино.
Когда друзья плюхнулись за маленький столик, по крытый белой скатертью, Грабовский, улыбаясь, посмотрел на Строгова:
– По-моему, эта девочка по уши втрескалась в тебя. А после сегодняшнего происшествия ты для нее сказочный благородный рыцарь. Можешь делать с ней что угодно.
– Перестань, Марк, у тебя в голове одни бабы! Нашел время! – Николаю не хотелось выслушивать обычные плоские шутки в адрес Луизы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10