Она никогда не позволяла себе драк с Оддн, но тот почему-то не отставал, не искал себе более интересный объект для дразнилок.
Тяжелый тренировочный меч тянул руку к земле, вес время норовя выскользнуть из пока еще не слишком сильных и ловких пальцев, но Стефания, с упорством, в общем-то достойным в ее случае и более лучшего применения, продолжала тренироваться. К сожалению, она не могла похвастать такой усидчивостью при освоении наук, требующих долгого чтения и зубрежки. На ристалише она могла хоть весь день торчать, а в аудиториях вертелась, мешала другим заниматься, и сама все время норовила найти предлог и избежать занятий.
В первом, младшем, классе, где обучалась Стефания, она была единственной девочкой, да еще и пришедшей позже всех. Она очень сильно отставала по общеобразовательной программе, хотя была старше всех остальных, но даже не делала попыток нагнать одноклассников, за что не раз получала жесткие выговоры от начальства школы и от самого Медведя. Пока се спасало от отчисления то, что она была протеже Анны Купы, хотя об этом не говорилось в открытую.
— Штефка, а почему тебя Медведь Огнянкой зовет? Тебе бы больше подошло «торнайтиха»…
— Откуда ты знаешь? — едва слышно поинтересовалась Стефания, вспомнив про то, как однажды что-то подобное, но беззлобное, обронил Медведь. Она развернулась к Одди, словно пружина, и вскинула меч на уровень головы. — Подслушивал, да? Тогда ты — всего лишь… — и она назвала его одним из волонтерских словечек, значения коего, впрочем, не слишком понимала.
Одди сначала побледнел, потом покраснел, но через несколько секунд справился с собой и снова ухмыльнулся.
— За такие слова тебя мать должна была отшлепать, — проговорил он, схватил Стефанию за пояс, ловко подтянул к себе и шлепнул увесистым мечом по месту ниже спины. Девчонка закусила губу и промолчала, но на глазах все равно выступили слезы.
— Дурная женщина была твоя матушка, да и отец, похоже, не лучше, коли их дочка такие слова знает, — скалясь в двадцать восемь зубов проговорил Одди.
— Идиот, —тихо проговорила Стефания и все-таки не удержала слез, вспомнив залитое кровью родителей крыльцо дома.
— Смотрите! Смотрите! Она плачет! Я всегда говорил, что бабе место возле печки!..
— Ну-ка, щенок, марш отсюда! — рявкнул из ниоткуда появившийся Медведь и сопроводил кадета увесистым подзатыльником. — Что он такого сказал? — спросил гвардеец, присаживаясь возле Стефании на корточки.
— Про маму и папу… — выдавила из себя Стефания, хотя жаловаться не хотела.
— Ладно, Огнянка, пойдем, поговорим…
— Земля, иллиавэ и иллихэ, как ни странно, имеет форму, приближенную к шару. Это удалось установить нашим Волшебникам. Суть эксперимента проста, но подробно о нем вам расскажут в старших классах. Пока же поверьте мне на слово, — преподаватель физики поправил мягкую шелковую шапочку на голове и обвел класс мрачным взглядом. — Иллиа Стефания, скажите на милость, чем это столь увлекательным вы заняты? Неужто записываете лекцию?
— Я? — удивилась Стефания, словно ее обвинили невесть в чем. — Как вы, иллих Жоох, могли такое подумать? Я и писать-то не умею!
— Признание своего невежества уже половина победы над ним. Для полной победы требуется желание это самое невежество устранить, коего желания у иллиа Стефании я не наблюдаю. — Иллих Жоох подошел к парте девчонки и взглянул в ее записи. — Стихи. Ну что ж, преподаватель литературы был бы рад, но вот иллих Саф-фич пришел бы б ужас от таких ошибок, как у вас, иллиа Стефания.
Иллих Саффич, преподававший родную речь и правописание, был довольно строгим учителем. Стефания знала, что если иллих Жоох «настучит» на нее Саффичу, то не миновать, вместо часа отдыха, написания около трех сотен раз фразы: «Я безграмотный человек».
— Например, разве слово «гидра» пишется через «т», а не через «д»? — продолжал измываться преподаватель. Класс тихо прыснул. — Слово «вторник» уж никак не может писаться как «фторнек», а «вода» через две «а». Ну и верх вашего сегодняшнего гения «ключ» с мягким знаком. Это уж слишком, иллиа Стефания. После уроков я доложу обо всем иллихуАконтуи иллиху Медведю. С ними и будете разбираться, а пока продолжим наши изыскания в области физики и физических явлений…
Стефания показала язык в спину направляющемуся к кафедре преподавателю и пробормотала:
— Сушеный окунь!
Этот инцидент, возможно, закончился бы очередным вливанием о необходимости учиться или же вообще ничем, если бы не плохое настроение Медведя и какие-то не слишком хорошие новости с Пограничья.
— Огнянка, если не перестанешь дурью маяться и не начнешь нормально заниматься, вышибут тебя из Саулле и будут абсолютно правы. Я, знаешь ли, хоть и имею тут определенный вес, пониже иллиха Аконта буду. Он тут всему начальник, ректор как-никак. Даже мне он начальник.
Медведь стоял у окна и смотрел на улицу. Приближался праздник Tailerro Jool, праздник середины зимы, Новый Год. Сколько не боролись власти с этим названием, предлагая новые — от просто Новый Год до Сердца Зимы и Поворота на Весну, — люди продолжали именовать этот праздник древним Тайлерро Йоол, что означает «Рождение Дракона». Стефания любила этот праздник в самой середине зимы, когда установятся твердые холода и земля прочно оказывается укрыта снегом. Праздник отмечался большими двухдневными гуляньями, мистериями, когда-то изображающими рождение Снежного Дракона, а сейчас обозначающими невесть что. Любила Стефания и колядки, и хороводы, и катания на санях…
Перспектива оказаться в канун Тайлерро Йоол на улице ее не прельщала.
— Огнянка, мечемашествуты обучаешься с упорством и удовольствием, а запомнить простые истины, как, например, таблица умножения, ты не в состоянии. Это что, врожденная тупость или же хорошо продуманная политика?
— Я знаю таблицу умножения, — Стефания всхлипнула. — Я даже прочитала полное описание эксперимента. доказывающего, что земля имеет форму шора… Иллих Медведь… Просто… Ну… Там все мальчишки, они глупые совсем, маленькие. Я просто не хочу показывать, что если я старше, то, стало быть, умнее… "
— Ясно. А как быть с грамматикой?
— Да выучу я ее, неделю дайте и без единой ошибки писать буду!
— А не врешь? — Медведь усмехнулся. — Ладно, до Тайлерро Йоол осталось ровно две недели. Если начнешь писать без единой ошибки и сможешь доказать свои знания по остальным предметам, то я переведу тебя к восьмилеткам, в третий класс…
Тайлерро Йоол Стефания уже встречала с третьим классом, где было целых две девочки. Но были они так высокомерны и презрительны, гордясь своим высокородным происхождением, что с «крестьянкой» общаться не пожелали. Таким образом, находясь в обществе девятнадцати детей, Стефания опять оказалась лишена компании. Ее перевели в другой жилой корпус и дали отдельную комнатку, как и всем девочкам. Это было одно из немногих попустительств «слабому» полу в цитадели Саулле.
Празднование Тайлерро Йоол начинались в ночь с четырнадцатого января на пятнадцатое или, по старому календарю, в ночь с тридцатого числа месяца Ivvaast, на первое число месяца Sokhlast. Только мало кто помнил в Саулле старый календарь.
С вечера до полуночи молодежь развлекалась хороводами и пением. Все было степенно, чинно и благородно. А после полуночи начинались основные гулянья. Жглись костры на майдане цитадели, устраивались пляски, мистерии, переодевания и колядования. Старики предпочитали сидеть по богато убранным залам с ломящимися от яств столами, а молодняк гулял во всю на улице. Все кадеты получали неделю выходных и отрывались на полную. Пиво и медовуха лились рекой, и все преподаватели закрывали на это глаза. Разумеется, если никто не пытался спаивать младшеклассников.
Всего в цитадели Саулле обучались десять лет, а потом еще пять лет готовились к службе в гвардии или поступлению в Академию Чародейского Искусства, потому в цитадели наблюдалась молодежь всех возрастов. И были даже несколько Волшебников довольно невысокого ранга, по они сумели устроить впечатляющий фейерверк.
Стефания сначала пыталась веселиться со всеми, но быстро поняла, что ничего не получится. Те, кто были старше, отсылали малолетку подальше, чтоб под ногами не путалась, младшие же попросту игнорировали Огнянку, как с легкой руки Медведя называли Стефанию в цитадели.
Стефания покрутилась еще немного вокруг майдана, где проходило гулянье, сходила на гору и прокатилась на санях, получила подзатыльник от кого-то из старших, заглянула к преподавателям в зал приемов и отправилась в свою комнату.
По дороге она встретила Одди. Сначала ей показалось, что он совершенно пьян, но, принюхавшись, поняла, что от него не пахнет ничем спиртным. От него несло лошадиным потом, снегом, морозом и почему-то кровью, но не спиртным.
Одди стоял у стены одного из учебных корпусов и, покачиваясь, что-то мычал сквозь зубы, держась обеими руками за голову. Было темно, и Стефания не сразу поняла, что происходит.
— А, Огнянка, — Одди поднял голову, и Стефания разглядела черные потеки крови на его лице. Кровь вытекала из-под впившихся в волосы пальцев паренька. — Сходи, позови кого-нибудь… Похоже, я спьяну въехал во что-то…
Стефания всхлипнула, утерла рукавом синего кафтанчика, подаренного еще Катрин, нос и помотала головой, отгоняя неожиданно явившееся воспоминание о событиях в Пышково. Не помогло.
— Да не стой ты! — зло рявкнул Одди. — Я ж кровью изойду!
— Да пьяные все уже, — Стефания опять всхлипнула. — Пойдем, я тебе помогу. Меня иллиа Ка… Волшебница одна научила. Пойдем!
Она схватила Одди за полу распахнутой дохи и потащила к корпусу, где была ее комната. Паренек шел с трудом, едва переставляя ноги, его мотало из стороны в сторону. В итоге Стефании пришлось обнять его за талию и Упереться плечом в бок, чтобы Одди не свалился где-нибудь по дороге. Это было не удобно, потому что он был выше девчонки на полторы головы и, вдобавок, не опускал рук, упираясь локтем в макушку Стефании.
Встречные кадеты и преподаватели понимающе улыбались. Они сами уже едва стояли на ногах и поэтому ни у кого не вызывала подозрения такая более чем странная парочка.
Стефания с немалым трудом дотащила Одди до своей комнаты и усадила на кровать.
Дрожащими руками зажгла свет, причем огниво постоянно вываливалось у нее из пальцев. Однако, справившись с этим, она скинула кафтанчик и обернулась к Одди. Паренек был бледен до синевы, по лицу протянулись ярко-красные, почти свежие и уже начавшие темнеть дорожки крови. Светлые, почти белые волосы покраснели от крови и слиплись в колтун.
Стефания опять помотала головой, пытаясь отстраниться от так некстати вернувшегося воспоминания. На сей раз получилось.
Одди следил за ней злыми серыми глазами и, судя по всему, едва сдерживался, чтобы не выругаться.
Девчонка залезла в шкафчик, где хранились ее немногие вещи, а также, что немаловажно, комплект запасного постельного белья. Найдя чистую льняную простыню, она вытащила ее и быстро оторвала несколько довольно больших лоскутов. Остальное аккуратно положила на стол и помчалась за водой. Отгоняя мысли о родителях и Ние, она постоянно повторяла про себя всю последовательность действий.
«Вряд ли у него проломлен череп. Скорее всего, просто снят кусок кожи. Значит, надо тщательно промыть рану водой. Дабы исключить возможность заражения, надо ее промыть еще и спиртом. Спирта нет… Хотя… Надо поискать.
Потом, когда рана будет промыта и приведена в порядок, следует приложить кусок кожи на место и пришить его по возможности шелковыми нитями. Этого, благодаря иллиа Катрин, в избытке. И иглы тонкие есть, так что пришьем по высшему разряду…
Потом надо наложить чистую повязку. Первое время ее надо менять часто, по мере смачивания кровью. Потом можно делать это и реже…»
Стефания выбежала из корпуса и помчалась к гулявшим на майдане. Обращаться напрямую к Медведю она не рисковала, потому что не знала, где пострадал Одди, и не вышибут ли его за это из Саулле. Сейчас она не помнила, что парень постоянно над ней издевался и всячески дразнил. Перед ней был просто раненый, и ему надо было помочь.
— Дори! Дори! — закричала Стефания, заметив прямо по улице знакомую фигуру, обнимавшуюся с кем-то. Дори был знакомым Стефании из старших классов, помогавшим ей время от времени делать домашние задания и разбираться в наиболее сложных задачках. Ему было уже шестнадцать, и следующей осенью он уже должен будет начать подготовку к службе в гвардии. Стефания знала, что Дори хорошо к ней относится, и потому не ожидала того, что, он рявкнул, когда девчонка к нему подбежала.
— Ты видишь, я занят!
— Дори, ноты мне очень нужен… — промямлила Стефания, втягивая голову в плечи.
— Катись отсюда! — Дори отвесил ей подзатыльник. — И что б я тебя до послезавтра рядом с собой не видел!
Стефания сдержала слезы, не заплакала, помня про то, что сейчас не время, что у нее в комнате раненый и ему надо помочь. Она отвернулась и побежала дальше, выискивая взглядом знакомых. Наконец счастье ей улыбнулось, и она натолкнулась на пьющих втихомолку, спрятавшись в переулке между двумя корпусами, юнцов.
— Ребята, у вас спирт есть? — спросила Стефания, неожиданно вылетая из-за угла. Один из юнцов поперхнулся и закашлялся.
— С ума сошла, Огнянка? — изумился один из тайно выпивающих. Стефания его знала. Его звали Лоррис, и он не отличался высокими моральными принципами. Значит, на жалость и совесть давить было бесполезно.
— Так есть или нет? — резко повторила вопрос Стефания, попутно стягивая с пальца золотое колечко, тоже подарок Катрин.
— Ну… —Лоррис взглянул исподлобья на приятелей. — Есть немного… С литр будет.
— Кольцо. С бриллиантом. Золотое кольцо с бриллиантом за литр спирта. Идет? — Стефания обвела взглядом изумленных юнцов. — Ну! Быстрее решайте!
— Идет, — Лоррис достал из-за пазухи небольшой мех со спиртом и протянул его Стефании. — Зачем тебе спирт-то?
— Не твое дело, — огрызнулась девчонка, отдавая кольцо и забирая мех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48