https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/pod-stiralnuyu-mashinu/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Руководил он Соединенными Штатами в один из самых трудных периодов их истории, когда Англия вступила в Европейское сообщество, а весь арабский мир пошел за левыми и встал под коммунистические знамена, так что США пришлось присоединиться к Делийскому договору. Одни считали его предателем родины, другие – ее спасителем. Действительно, в последние двадцать лет страны Западного полушария стали искать близости с США. Впрочем, скептики напоминали, что альтернативы у их соседей просто не было…
Здание Департамента было построено в 2012 году. Это было самое мощное из министерств – и единственное, располагавшее значительными энергетическими ресурсами. Его подвалы были набиты компьютерами, и тепло, выделяемое ими во время работы, использовалось для отопления помещений, чему черной завистью завидовали Государственный, Юридический, Финансовый и все прочие департаменты. Да, тут все было продумано: преобладание белого цвета в интерьерах позволяло улучшить освещенность помещений, низкие потолки экономили тепло, абсолютная звукоизоляция успокаивающе действовала на сотрудников.
Сектор № 4 занимала целый этаж вдоль Кей-стрит; здесь же располагался кабинет Секретаря. Чтобы попасть к себе, Карриол пришлось остановиться перед еще одним микрофоном:
– Спуститься в пучину морскую.
Как обычно, вся секция уже трудилась: доктор Карриол предпочитала задерживаться до ночи, поэтому приходила на службу попозже. Встречаясь с ней, сотрудники здоровались почтительно, без намека на фамильярность. Что ж, она – не только ветеран Департамента, но и глава его мозгового центра. Не удивительно, что доктор Джудит пользуется большим влиянием.
Когда-то над ее личным секретарем все потешались. Еще бы: зваться Джон Уэйн, носить имя образцового киногероя, но говорить писклявым детским голоском и не знать, что такое бритва… Впрочем, он пережил свой позор – а заодно и всех насмешников. Теперь он – один из немногих ветеранов Департамента, фигура в некотором роде священная. Секретарем он был великолепным. Хотя собственно секретарские обязанности выполнял, разумеется, редко, – для такой примитивной работы Уэйн и сам имел секретарей.
Проследовав за Джудит в кабинет, Уэйн ждал, пока начальница снимет все свои меха. Эту роскошь она приобрела по случаю предыдущего повышения по службе. На следующей ступеньке карьеры доктор предполагала обзавестись собственным домом. Сняв манто, Карриол осталась в черном платье, прямом, строгом, без узоров и украшений – она и так выглядела великолепно. Не мило – в том пошлом смысле, который вкладывают в это слово обыватели. Утонченность и особая отстраненность отпугивали от нее даже завзятых сердцеедов. Даже те, до кого она снисходила, назначая им свидания, – даже эти редкие счастливцы бывали наповал сражены ее недосягаемостью. Зеленоватые глаза под тяжелыми веками, пухлые, но четко очерченные губы… Она знала, что сочетание бледности и черноты волос придают ей особое очарование, и умела им пользоваться. Тонкие и длинные руки, изящные кисти, тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями, не ведающими лака… Нечто паучье. Впрочем, прозвище ей дали другое: Змея. Может быть, из-за тела – длинного, гибкого, почти лишенного выпуклостей. Или из-за характера?
– Итак, еще один день начался, Джон.
– Да, мадам.
– Вы уже договорились о времени?
– Да, мадам. В четыре в конференц-зале.
– Прекрасно. Не хотелось назначать заранее, в последнюю минуту он мог вмешаться и все испортить.
– Этого не случится, мадам. Все это слишком важно. Шеф ему не позволит.
Она села за стол и стала переобуваться, сменив черные ботинки на черные же лодочки на очень высоком каблуке.
– Кофе?
– М-м-м… Неплохо бы. Есть что-нибудь новенькое к предстоящей встрече?
– Пожалуй, нет. С вами собирается поговорить мистер Магнус, но это не новость… Вы рады, что начальная фаза Исследования закончена?
– Конечно. Мы ждали этого пять лет! Конечно, можно было развернуться быстрее, если бы сразу подключить к этому делу вас, Джон. Да, вы – настоящая находка. Найти такого человека в недрах Департамента – все равно, что наткнуться на золотой самородок где-нибудь в глиняном карьере.
Уэйн потупился, слегка порозовел и пулей вылетел из кабинета.
Джудит сняла трубку зеленого телефона:
– Это доктор Карриол. Миссис Тавернер? Пожалуйста, Секретаря.
Их соединили без лишних слов.
– Мистер Магнус?..
– Я хотел бы повидаться с вами, – его голос звучал печально, почти обиженно.
– Господин Секретарь, я знаю, что все еще главенствует мнение, будто бы Исследование – всего лишь гипотеза. Я согласна – пусть те, кто над вами, думают так и дальше, раз не хотят мне помочь. По крайней мере, до тех пор, пока мы не ткнем их носом в результаты. На это понадобиться несколько месяцев. И предать сейчас огласке ход работ – значит, все испортить. Вы это понимаете?
Сердце ее бешено колотилось. Глупо, как глупо! Разве можно уговорить Гарольда Магнуса?!
– Боитесь, что я перебегу вам дорогу? – усмехнулся ее собеседник. – Так сказать, отрясу все яблони, пока вы выбираете одно яблочко получше… А может, так и надо действовать?
– Чепуха!
– Не скажите… Ладно, будем надеяться, что вторая фаза поиска будет продвигаться быстрее первой. Я хотел бы увидеть конечные результаты еще будучи Секретарем… Что ж, не забывайте держать меня в курсе!
– Конечно, – ответила она вежливо и, повесив трубку, улыбнулась.
Когда Джон принес кофе, она задумчиво смотрела на зеленый телефон, покусывая губу.
– Джон, можете пригласить их.
Уэйн ввел тех, кто ожидал в приемной.
– Доктор Абрахам, доктор Хемингуэй, доктор Чейзен – вы готовы?
Они чинно склонили головы.
– Тогда начните вы, доктор Абрахам. Доктор надел очки. Легкая дрожь в руках выдавала его волнение. Он любил Карриол и был счастлив встретиться с ней хотя бы на совещании – на большую близость он и надеяться не смел.
– Когда я начал работу, в моем списке значилось 33368 человек. После всех тестов и проверок остались три кандидата. Каждого я опишу подробно, без комментариев, и перечислю их в том порядке, который кажется мне более справедливым, – по степени их соответствия идеалу.
Он откашлялся и взял со стола первую папку.
Зашелестели бумагами из своих папок и остальные присутствующие.
– Кандидат номер один – маэстро Бенджамин Стайнфельд, американец в четвертом поколении, из польских евреев. 38 лет, женат, имеет сына. Мальчику около 14, учится в школе. Маэстро – образцовый семьянин и прекрасный отец. Женился в девятнадцать, но два года спустя его первая супруга с ним развелась. Едва закончив музыкальную школу Джулларда, стал распорядителем «Праздника зимы» в Таксане, штат Аризона, и взвалил на себя ответственность за организацию целой серии концертов и шоу, которые вот уже три года транслируются по телевидению на всю страну, пользуясь невероятным успехом у зрителей. По воскресеньям, как вы, вероятно, и сами знаете, он ведет телепередачу, посвященную актуальным проблемам. Причем так умело, что ни разу не дал разгореться эмоциям, которые, казалось бы, неизбежны при обсуждении самых больных тем. Его программа по праву считается лучшей в Штатах. Полагаю, вы уже успели познакомиться с материалами, собранными в ходе наблюдений, поэтому можно и не вдаваться в подробности. Характер и способности маэстро Стайнфельда безусловно позволяют говорить о присутствии у него так называемой «искры божьей».
Прочитав короткое введение на первом листе из папки, доктор Карриол стала рассматривать цветную мужскую фотографию. Вполне обычная физиономия. Массивный череп, резко очерченные твердые губы, большие темные глаза, густая шапка светло-каштановых волос, спадающих на высокий лоб. Она отметила: лицо типичного дирижера. Во всяком случае, типичная дирижерская шевелюра: густая и буйная.
– Возражения есть? – спросила она, глядя на Чейзена и Хемингуэй.
– А первый брак, Сэм? Вы выяснили причину разрыва? – спросила Хемингуэй. Кажется, доктор Абрахам возмутился:
– Конечно же! Развод не бросает ни малейшей тени на репутацию маэстро. Просто его прежняя жена неожиданно открыла в себе… склонность к лесбийской любви. Рассказала об этом мужу, Стайнфильд все понял и, что особенно важно, всячески приободрял ее во время ее первых попыток сойтись с женщинами… попыток отчасти мучительных для нее. Да, о разводе же речь зашла лишь тогда, когда маэстро решил снова жениться. И, напомню, предоставил первой супруге возможность самой подать иск. В противном случае ей нелегко бы пришлось в суде…
– Спасибо, доктор Абрахам. Еще нет возражения? Нет? Прекрасно. Кто же следующий в вашем списке? – спросила Карриол, откладывая фотографию дирижера и открывая другую папку.
– Мэрли Гроссман Шнайдер, американка в восьмом поколении, предки – из немецких евреев. Тридцать семь лет, замужем. Сыну шесть лет, школьник, очень талантливый мальчик. Шнайдер – превосходная мать и супруга. Работает в НАСА – астронавт. Возглавляла космическую миссию Фоэбуса – занималась созданием пилотируемых генераторов солнечной энергии на околоземных орбитах. Автор бестселлера «Усмиренное солнце». Кроме того, она – атташе НАСА по связям с общественностью и президент Общества женщин – ученых Америки. Во время учебы в колледже была известна, как феминистка, инициатор акций протеста против употребления слов типа «билетерша», «официантка», «председательница». Если помните, одно время часто цитировали ее высказывание: «Если нация изберет женщину на самый высокий пост, захочет ли нация, чтобы ею правила Президентша – или ей нужен настоящий Президент?» Ее выступления вообще славились выразительностью и остроумием. Она умела увлечь аудиторию. Как ни странно, эта феминистка очаровывала даже мужчин. И как женщина, и как личность.
«Строгое, красивое лицо, – думала доктор Карриол, разглядывая фотографию. – С твердыми складками у рта – признак выдержанности и твердой воли, присущих астронавтам. Но широко раскрытые серые глаза – глаза гениального мыслителя».
– Возражения есть? Никто не откликнулся.
– А третий?
– Персиваль Тейлор Смит, почти стопроцентный американец. Его предки по отцу прибыли сюда в 1683 году, предки матери – в 1671-м, оба рода – из англо-саксов, белые, протестанты. Ему 42 года, женат, дочери около шестнадцати. Как муж и отец – безупречен. Возглавляет Бюро по общественно-социальной регуляции отношений в Палестрине, штат Техас. Заслуги этого человека феноменальны. В Палестрине никто давным-давно не покушался на самоубийство, а в местных психиатрических лечебницах нет сегодня ни одного пациента с расстройствами на почве изменения условий окружающей среды или перемены места жительства. Обаятельная личность, первоклассный оратор, абсолютно преданный своему делу специалист.
Доктор Карриол посмотрела на фотографию. Честное, открытое лицо, улыбающееся, хотя и утомленное. Сфотографирован в момент беседы. Веснушки на щеках и на носу, трогательно оттопыренные уши, рыжие волосы, голубые глаза, сеть морщинок вокруг рта и глаз – свидетели пережитых горестей и радостей.
– Возражения?
– Палестрина расположена в зоне В, жизнь там более стабильна. Думается, Смиту пришлось легче, чем специалистам из городов зоны С, – сказала доктор Хемингуэй.
– Понятно. Доктор Абрахам?
– Коллега права. Но… Во-первых, даже на фоне зоны В, – показатели Палестрины резко выделяются. Во-вторых, методики, разработанные мистером Смитом универсальны.
– Согласна, – поддержала доктор Карреол. – Спасибо всем. И тебе, Сэм. Теперь можно предоставить слово доктору Хемингуэй. Но прежде спрошу еще раз: может ли кто-то из вас привести существенные возражения против кандидатур, предложенных Абрахамом?
Доктор Хемингуэй подалась вперед, и Абрахам нахмурился: настырность этой маленькой дамы начинала выводить его из равновесия.
– Я заметила, что первые два кандидата – евреи. Вы тоже еврей. Да и ваш шеф – еврей. Это как-то повлияло на ваш выбор?
Доктор Абрахам сдержался, только насмешливо присвистнул:
– Какая наблюдательность! Давайте спросим у доктора Карриол, нет ли у нее особого пристрастия к евреям. Ведь из трех руководителей исследовательских групп, которые у нее в подчинении, двое – евреи: я и доктор Чейзен. Двое против одной бедной Милли!
Доктор Карриол рассмеялась. Смягчилась и доктор Хемингуэй.
– Хватит, Сэм. Спасибо за доклад. Теперь твоя очередь, Милли.
Карриол взяла со стола еще три папки.
– Ну, что ж, – начала миниатюрная дама с личиком, похожим на собачью мордочку. Колкость Абрахама не задела ее: Хемингуэй была из тех, кто обязательно усомнится и обязательно выскажет сомнение вслух. – Каждый член нашей группы вел отбор самостоятельно, а потом мы сравнивали результаты. Так что все три кандидата включены в список в результате большего или меньшего совпадения мнений. Под номером первым значится Кэтрин Уокинг Хос. Ее отец – чистокровный индеец сиу, мать – представительница шестого поколения ирландских католиков, переселившихся в Америку. Двадцать семь лет, одинока, детей нет, замужем не была. Бисексуальна. Несомненно, вы слышали или ее саму, или о ней: она известна как исполнительница народных песен. Очень целеустремлена, всегда в приподнятом настроении. Терпима и оптимистична – здесь у нее самые высокие показатели среди 38 тысяч испытуемых. Ее докторская диссертация по этнологии, вышедшая отдельным изданием, признана выдающимся вкладом в науку. Великолепный оратор, притягательная личность. Она – колдунья. В том смысле, что умеет заворожить публику… Весьма любопытная фигура.
С фотографии смотрела молодая женщина, смуглая, с легкой улыбкой на устах и взглядом ясновидящей.
– Возражения?
– Двадцать семь лет… Слишком молода, – сказал доктор Абрахам. – Ее не стоило даже вносить в список.
– Согласна, – ответила Хемингуэй. – Но компьютер не стер ее имя из своей памяти. Понимаете? Мы несколько раз пытались это сделать, но электронный мозг, похоже, протестовал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44


А-П

П-Я