Весь Вавилон говорит о пей. Из Ура, из Урука, из Халдеи, из Уца, со всей империи стекаются сюда люди, чтобы ею восхищаться. Весь город словно в любовном угаре. Все думают о Курруби, все мечтают о ней, все в нее влюблены. Три наследника знатных родов из-за нее утопились. В домах, на улицах, на площадях, в висячих садах, в гондолах по всему Евфрату – всюду слышатся вздохи, песни. Даже банкиры, и те начали писать стихи, а чиновники сочинять музыку.
Справа по лестнице спускается банкир Энггиби с древневавилонской гитарой в руках.
Энггиби .
Явилась дева в Вавилон.
Ее прекрасней нет.
Я потерял покой и сон,
Влюбился, как поэт.
Полицейский . Видишь!
Энггиби .
Я банком пренебрег своим,
Мечтая о Курруби,
О том, чтоб в мыслях у нее
Был только я, Энггиби.
Акки (удивленно ). Банкир...
Слева по лестнице спускается Али, тоже с гитарой.
Али .
Я раньше торговал вином,
Теперь я стал поэтом.
Мое волшебное дитя,
Ты мной в стихах воспета.

Полицейский . Еще один.
Акки . Виноторговец Али!
Энггиби . Я поражен! Виноторговец Али, ты украл мой стихотворный размер.
Али (важно ). Нет, это мой размер, банкир Энггиби, уж извините, это мой размер.
Появляются поэты.
Поэты . Мой размер! Мой размер!
Поэты исчезают.
Акки . Всегда одно и то же. Стоит кому-нибудь начать писать стихи, как тотчас же его обвинят в плагиате.
Полицейский решительно вытаскивает из-за борта своего мундира стихотворение.
Полицейский .
Я строгим полицейским был,
Я охранял закон,
Но голову я потерял,
С тех пор как я влюблен.

Акки . Полицейский Нэбо!
Полицейский .
Теперь я, стоя на посту,
Лишь о тебе мечтаю.
В минуты пик я красоту
Твою воображаю.
Акки (строго ). Ты что, спятил? Тебе надо истреблять поэзию, а не сочинять стихи.
Полицейский смущенно свертывает свои стихи. Продолжающийся спор банкира с виноторговцем мешает ему говорить.
Полицейский . Прости. Но это был порыв вдохновения. Вообще-то я не поэт, но когда вчера ночью большая желтая луна встала над Евфратом и я подумал о Курруби, я не мог не посвятить ей стихов, раз все кругом проникнуто поэзией. (Кланяется .) Мой дорогой нищий. Меня зовут Нэбо. У меня есть свой домик на Ливанской улице. К новому году меня произведут в вахмистры.
Слева входят двое рабочих.
Первый рабочий . Вон нищий Акки, он высоко держит знамя рабочего класса.
Второй рабочий . Еще бы! В саркофаге.
Первый рабочий . Бездельничает среди бела дня, а еще выдает себя за передового рабочего!
Второй рабочий . А девушка – просто оборвашка.
Первый рабочий . Какой стыд!
Второй рабочий . А еще швыряет золото и серебро в Евфрат.
Первый рабочий . Кормит одних поэтов. Будто и мы стихов не можем писать.
Разворачивают свои стихи и хотят их прочесть.
Акки (приподнимаясь в саркофаге, резко ). Прошу, не надо!
Первый рабочий . Одного не могу попять, где он взял такую красивую девушку?
Акки . Я получил ее от того бездарного нищего на набережной, которому не удалось выклянчить у вас ни гроша.
Второй рабочий . У того олуха?
Первый рабочий . А он ее откуда взял?
Акки . Все было как в сказке. Ее принес ангел из туманности Андромеды.
Появляются поэты.
Поэты . Ангел?
Акки . Он самый!
Поэты . Вот и новая тема для наших песен.
Акки . А я петь запрещаю!
Поэты исчезают.
Первый рабочий . И ты хочешь, чтобы мы в это поверили?
Энггиби . Из туманности Андромеды? Да это же абсурд с научной точки зрения.
Второй рабочий . Все вранье. Нет никаких ангелов. Их выдумали попы.
Энггиби . Я подозреваю, что девушку выкрали.
Али . Этим должна заняться полиция.
Полицейский . Полиция не видит оснований сомневаться в существовании ангела. Напротив, безбожников она всегда держала под подозрением.
Табтум спускается справа с лестницы.
Табтум . Какой скандал, какой стыд!
Акки . Привет тебе, юная дама!
Табтум ощупывает Курруби, как барышник – лошадь.
Табтум . Так вот она, эта особа. Разве зубы у нее лучше, чем у других? Ноги сильнее? Красивее фигура? Таких девочек – тысячи. И даром.
Курруби . Не трогай меня. Я тебе ничего дурного не сделала.
Табтум . Ты мне ничего дурного но сделала? Послушайте только эту святую невинность! II я не смею тронуть этого ягненочка! Нет, я тебя трону, уж будь уверена! Ты отбила у меня весь Вавилон, а тут изображаешь недотрогу!
Курруби . Я никого у тебя не отбивала. Я люблю своего нищего из Ниневии, и только его одного.
Табтум . Ты любишь нищего из Ниневии?.. Врешь, вавилонские банкиры тебе нужны. (Хочет вцепиться ей в волосы .)
Курруби бежит к Акки.
Первый рабочий . Отстань от девочки, шлюха!
Али . Такие слова при ребенке!
Энггиби . Эта девушка – не твоего круга.
Табтум . Не моего круга? Она-то? Мой круг раньше устраивал банкиров и виноторговцев.
Акки . Чего ты бесишься, красавица?
Табтум . Разве в Вавилоне есть более скромный дом, чем мой? Разве у меня не самая красивая грудь в Вавилоне?
Акки . Не понимаю, что общего между твоим бюстом и Курруби?
Табтум . Я так над собой работаю, чтобы сохранять красоту и молодость: сижу на диете, принимаю ванны, делаю массаж, а что получается? Стоило появиться этой особе и все мои клиенты бросились сочинять ей стихи.
Энггиби (наверху справа ). Курруби нас возвышает!
Али (наверху слева ). Курруби нас вдохновляет!
Первый рабочий . Теперь хоть понятно, зачем мы надрываемся.
Второй рабочий . За сребреник в неделю.
Полицейский . У нас появились духовные интересы!
Али , Энггиби , двое рабочих , полицейский (вместе торжественно ).
Нас любви сжигает пламя,
Разгораясь все упрямей.

Акки . Я не желаю больше слышать у себя в доме стихи.
Остальные (к которым присоединились и вынырнувшие поэты ).
От любовного экстаза
Человек теряет разум,
Отвергая инстинктивно
Все, что низко и противно.

Табтум . Значит, у вас появились духовные интересы? Не морочьте мне голову! У нее этот номер не пройдет. В нашей профессии надо работать честно.
Справа появляются жены обоих рабочих. Поэты в испуге исчезают.
Жена первого рабочего . Мой старик шляется под гильгамешским мостом. Хуже моста не мог найти.
Первый рабочий . Что ты, мать? Да я же случайно здесь.
Жена второго рабочего . И мой тоже тут!
Второй рабочий . А тебе какое дело? Хочешь, чтобы я рассказал, что ты выделываешь с нашим подрядчиком?
Полицейский решительно поворачивается к Курруби. Она прижимается к саркофагу, в котором сидит Акки.
Полицейский . Девушка! Меня зовут Нэбо. У меня свой домик на Ливанской улице. К новому году меня произведут в вахмистры. Все Нэбо хорошие мужья. Должен сказать, что в нашем кругу мы даже этим славимся. Ты будешь счастлива. Мое самое большое желание тебя полностью и целиком...
Первый рабочий выбегает вперед.
Первый рабочий . Девушка! Мое имя Хасан. Мое самое большое желание сделать тебя полностью и целиком счастливой. Я живу почти что в деревне и обрабатываю огородик. Жена даст тебе хорошую комнату. Жить ты будешь по-простому, но в довольстве.
Жена первого рабочего . Он сошел с ума!
Второй рабочий протискивается вперед.
Второй рабочий . Девушка! Меня зовут Синдбад. Твое место в здоровой пролетарской среде. И моя старуха даст тебе хорошую комнату. Я буду тебя просвещать. Я открою тебе глаза на происки капиталистов. День и ночь я буду готовить тебя к священной борьбе за интересы рабочего класса.
Жена второго рабочего . Видно, и мой старик рехнулся...
Справа врывается торговец ослиным молоком Гиммил и падает перед Курруби на колени.
Гиммил . Девушка. Мое имя Гиммил. Я снимаю квартиру в районе Евфрата. На шестом этаже, лифт и вид на висячие сады. Ты будешь дышать буржуазным воздухом, но это благотворный воздух!
Жены . Гнать ее из города! Гнать ее из города!
Али и Энггиби подходят поближе.
Али . Девушка. Мое имя Али, я владелец «Виноторговли Али», городского дома и дачи на берегу Тигра. Тебе нужна опора, девочка, твердая опора. Я и есть такая опора. На меня ты можешь опереться. Я – как скала. Я уверен, что...
Поэты (появляясь ). Курруби принадлежит нам! Курруби принадлежит нам!
Энггиби . Девушка! Меня зовут Энггиби, генеральный директор всемирного банка «Энггиби и сын», но это не самое главное. Мои дворцы, мои акции, мои поместья – все это бренно. Главное, что тебе нужно, это сердце, мужественное, живое человеческое сердце. Такое сердце бьется в моей груди.
Жены . Гоните ее из города! Гоните ее из города!
Поэты (одновременно с ними ). Курруби принадлежит нам! Курруби принадлежит нам!
Поднимается грандиозный шум. На голове Гилъгамеша вдруг появляется ангел. В волосах еловые шишки и цветы мака, в руках подсолнечник, еловые ветки и тому подобное.
Ангел . Курруби, дитя мое, Курруби!
Все (в крайнем ужасе ). Ангел!
Все, кроме Курруби, падают на землю и пытаются спрятаться.
Курруби . Ангел! Мой ангел!
Ангел . Случайно, пролетая мимо, моя девочка, я увидел эту веселую суматоху и тебя среди нее.
Курруби . Помоги мне, мой ангел!
Ангел . Земля, дитя мое, это такое откровение! Я просто восхищен, я счастлив! Чудо из чудес! Она поразила мое воображение. Я только и делаю, что взвешиваю, измеряю. В волнении я летаю над ней то туда, то сюда, славословя, приобретая знания, записывая. День и ночь я неутомимо изучаю неведомое. И притом я еще ни разу не погружался в моря, не окунался в водную пучину. Я пока исследовал только средние широты и Северный полюс. Смотри, что я нашел там – замерзшую росу. (Показывает сосульку .) Сколько светил я ни видел, нигде не встречал я ничего более прекрасного.
Курруби . Нищий из Ниневии бросил меня, мой ангел. Я люблю его, а он меня бросил.
Ангел . Недоразумение, дитя мое, чистое недоразумение. Потерпи немножко, и он к тебе вернется. Красота земли так безмерна, что от нее голова идет кругом. Это естественно. Как можно спокойно взирать на эту нежную синеву над нами, на эти красноватые пески и на серебро ручейка? Как не возблагодарить за это красоту, как не испытать благоговение? А растения, а звери! Лилии белые, львы желтые, газели коричневые. Даже люди, и те окрашены в разные цвета. Посмотри на это чудо. (Показывает подсолнечник .) Разве найдешь что-либо подобное на других звездах – на Адель-баране, Канопусе или Атаире?
Курруби . Люди преследуют меня, мой ангел. Я принесла несчастье городу Вавилону. Слезы несет Евфрат в море. Все, что я здесь нашла – любовь и ненависть, все меня убивает.
Ангел . Все придет в норму, моя девочка, все придет в норму самым отличным, самым наилучшим образом. (Расправляет крылья .)
Курруби . Не покидай меня, мой ангел! Защити меня. Пусть твоя божественная сила мне поможет. Отнеси меня к моему возлюбленному.
Ангел . Я должен беречь время. Я не могу позволить себе никаких излишеств. Ведь очень скоро я вернусь в туманность Андромеды и буду ползать по этой красной громадине. А я еще не все изучил. Я все время открываю новые тайны.
Над морями, над лесами,
Континентами, холмами,
По просторам небосклона
Я скольжу, как ослепленный,
Расправляя мягко крылья
Над планетой изобилья.

Акки (устало ). И он сочиняет стихи!
Ангел .
Звери, люди и растенья -
Вот источник вдохновенья!
Упоенный тем, что вижу,
Я к Земле спустился ближе.

Курруби . Останься, мой ангел, останься!
Ангел . Прощай, Курруби, мое дитя. Прощай! (Исчезая .) Прощай.
Курруби стоит на коленях, закрыв лицо руками. Бледные, потрясенные люди наконец начинают подниматься на ноги.
Поэты (осторожно высовывая головы из саркофагов ). Значит, все-таки это был ангел.
Гиммил (заикаясь ). Посреди бела дня.
Полицейский (вытирая пот ). И сел на голову нашему национальному герою.
Первый рабочий (мечтательно ). Какой чудесный посланец божий.
Жена первого рабочего (мечтательно ). Такой рослый и весь покрыт разноцветными перьями.
Второй рабочий . Он пролетел над моей головой, как гигантская летучая мышь.
Энггиби . Я жертвую колокол. «Колокол Энггиби».
Али . А я буду бесплатно кормить богословов. «Столовая Али».
Жены . Пойдем исповедоваться.
Оба рабочих и Гиммил . Мы примем государственное вероисповедание.
Полицейский . К счастью, я всегда ходил в церковь.
Энггиби . Вавилоняне! К нам снизошел ангел! Час прозрения настал. Как банкир, как человек трезвой мысли, я должен заявить: приближаются опасные времена!
Первый рабочий . Заработки стали хуже!
Гиммил . Все теперь пьют коровье молоко!
Али . Потребление вина падает.
Энггиби . А еще и неурожай.
Жена первого рабочего . Землетрясение.
Второй рабочий . Нашествие саранчи.
Энггиби . Неустойчивая валюта, эпидемия оспы в прошлом году, а в позапрошлом – чума. Почему все это? Потому, что мы не верили в бога. Мы все, в той или иной мере, были атеистами. Вот небеса и открылись нам в образе ангела. Все теперь зависит от того, как мы обойдемся с девушкой, которую ангел принес из туманности Андромеды на Землю.
Гиммил . Больше нельзя ей жить в бедности.
Первый рабочий . Забрать ее у нищего.
Второй рабочий . И от поэтов.
Энггиби . Окажем ей величайший почет, и небеса будут удовлетворены. Сделаем ее нашей царицей. Не то с нами случится беда. Побороть месть небес нам не под силу. Мы и так еле-еле пережили всемирный потоп, а новый экономический кризис будет пострашнее.
Жена первого рабочего . Поведем к царю это небесное дитя.
Все . К Навуходоносору!
Первый рабочий . Она должна стать нашей царицей.
Все . Нашей царицей!
Поэты . Останься с нами, Курруби, останься с нами.
Курруби . Я хочу остаться у тебя, нищий Акки, у тебя, под этим мостом, около вод Евфрата, подле твоего сердца.
Толпа ведет себя угрожающе.
Голоса . Бросим нищего в реку!
Толпа хочет наброситься на Акки, но полицейский энергичным жестом их останавливает.
Полицейский . Ты знаешь, как я к тебе отношусь, нищий. Ты знаешь, что у меня есть домик на Ливанской улице, и я мог бы сделать Курруби счастливой. На определенном уровне, конечно. Но сейчас мой долг отдать девушку царю, а твой – этому не мешать. (Вытирает пот .)
Толпа . Да здравствует полиция!
Курруби . Помоги мне, Акки...
Акки . Не могу я тебе помочь, моя девочка. Мы должны проститься. Десять дней мы в лохмотьях бродили по улицам и площадям Вавилона, а по ночам, тихо дыша, ты спала в моем теплом саркофаге, окруженная поэтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10