Выбор порадовал, доставка супер
Прежде чем я успела сообразить, нужно ли мне бояться, он спрыгнул на берег и пошел к ожидавшему на камне человеку.
Человек поднялся и двинулся навстречу. Я подвинулась, чтобы расслышать разговор. Если бы я услышала французский акцент, было бы ясно, что это – один из банды.
Очень грубый, но абсолютно английский голос, сказал:
– На этот раз отличная вещь, сэр. Никакого сиропа. Чистое золото, только с корабля.
Он передал Сноуду бутыль, это могло быть только контрабандное бренди. Сноуд вынул пробку и поднес бутыль к губам.
– Отличное вино, как всегда, Тракер.
– Это будет последний заказ, хозяина ведь больше нет?
Значит, обычно, это изысканное вино покупал отец! Ничего удивительного. Тетя говорила, что он разрешал контрабандистам пользоваться его территорией, но мне казалось, те времена давно прошли.
Несколько золотых монет со звоном опустились в протянутую ладонь человека.
– Думаю, что это не последний раз, Тракер. Давай продолжим договор до особого распоряжения. У меня есть приятель, который не откажется захватить в Лондон немного твоего эликсира. Можешь оставить одну бутыль в конюшне Хьюма? Деньги найдешь под сиденьем кучера в карете лорда Фарфилда.
– Я знаю его карету, видел, как она подъезжала сюда. Чистое золото на дверцах. Будет ему бутыль, благодарствую, сэр. Значит, через две недели я буду здесь, как обычно.
Тракер ушел, а Сноуд закрыл плотно бутыль, сунул ее под мышку и направился к Грейсфилду. Я стояла, сжавшись от страха, радуясь, что он, наконец, уходит. Намерения преследовать его у меня не возникало, так как это преступление было относительно безобидным. В этот момент из восточной двери выскочил Банни, держа наготове пистолет. Сноуд заметил его и остановился.
– Это вы, мистер Смайт? – позвал он.
– Не стреляйте, это всего-навсего Тракер со своим товаром.
– Тракер, говорите? – Банни счастливо улыбнулся. – Клянусь Богом, я давно его жду. Маман отдала викарию мою последнюю бутылку. Пойду поговорю с ним.
Он побежал догонять Тракера, а я не могла опомниться и стояла с открытым ртом. Я даже не заметила, что стою на виду. Сноуд посмотрел вверх и заметил меня.
– Вы так поздно гуляете, мисс Хьюм! – сказал он.
Как провинившемуся ребенку, мне пришлось придумывать оправдание.
– Такая прекрасная ночь…
– Да, как раз подходящая для лазанья по веревке, – прервал он и направился к дому, на ходу привязывая бутыль к поясу, чтобы не мешала.
Банни подошел, пистолет грозно торчал у него на поясе.
– Тракер мою бутыль оставит в конюшне вместе с вином Фарфилда. Как видишь, волнения были напрасны, но все же не совсем. Зато будет хорошее вино. Теперь можно вернуться в дом.
– Надеюсь, Сноуд не догадался, что мы шпионим за ним, а то он усилит бдительность.
– Он знает, что я охраняю дом от взломщиков и не придаст этому значения.
Раз мой отец покупал контрабандный товар, я чувствовала себя не вправе упрекать в этом Банни или Сноуда. Однако весь эпизод взвинтил меня до предела. Я не могла даже думать о сне, и предложила, несмотря на запрет Депью, послушать под дверью. Войдя в дом, я на цыпочках прокралась к комнате Фарфилда. Он разговаривал со своим лакеем, но это была пустая болтовня, ничего интересного. Он жаловался, что на камзоле пятно и еще что-то в этом роде. Я вспомнила, что не сумела обшарить карманы в этом камзоле. Хорошо, что теперь передо мной была ясная цель. Раз Фарфилд прикидывается дураком, кодовая книга может быть у него, но Сноуд дольше находится в доме. Он обыскал кабинет отца. Кроме того, я продолжала считать его более умным и волевым человеком. Чутье подсказывало, что Сноуд уже завладел шифром, чтобы ни говорил Депью. У него было достаточно времени исследовать каждый уголок, пока мы ездили в Брайтон. Если книга у одного из них, то где можно ее укрыть более надежно, чем на себе? Нужно искать не на голубятне, и не в их комнате, а в их карманах.
Я поделилась своими размышлениями с Банни, когда мы украдкой пробирались от комнат Фарфилда к себе.
– Когда мы разорвем их шпионскую сеть, я поеду в Лондон и завербуюсь в разведку, – сказал он. – Я конечно не маг, но и не глупее Депью, э-э, Мартина. Конечно, они уже нашли шифр.
– Великолепная мысль, Банни. Как же нам их обыскать? Давай столкнем их в море, как бы случайно, они ничего не заподозрят. Затем поможем снять мокрую одежду и заодно обследуем карманы.
– А если это в брюках?
– Значит, им придется снять брюки тоже.
Глава двенадцатая
Возможность окунуть Фарфилда в море представилась на следующее утро после завтрака. Все гости, живущие вдали от моря, стараются больше быть на берегу, общаться с природой, и все говорят, что вспоминают о том, что Великобритания – остров, только когда бывают на побережье.
Вдали от моря они годами об этом не думают. Я вызвалась сопровождать Фарфилда. Принесла одеяло на случай, если ему захочется посидеть на песке, полюбоваться волнами, когда ходьба надоест. Конечно, на самом деле я хотела иметь одеяло под рукой, чтобы он мог закутаться после «падения» в море. Тогда он, наверняка, снимет мокрый сюртук. Банни тоже пошел с нами. Здесь произошла неувязка. Тетушка Ловат, чувствуя, что мне лучше остаться наедине с Фарфилдом, попросила Банни посмотреть, что случилось с колесами кареты. Ей показалось, что одно сильно тарахтело, когда мы возвращались из Брайтона. Банни хлебом не корми, только дай ему повозиться с лошадьми и каретами. Он тут же с превеликой радостью согласился и побежал на конюшню, как резвый поросенок.
– Давайте пройдемся вдоль берега до самого океана, – предложил Фарфилд.
Я согласилась. Тетушка была бы в восторге, если бы знала о такой прогулке. Фарфилд был самой галантностью: спрыгнул со скалы, как газель, поймал меня за талию и поставил на землю. Каменистый берег не очень удобен для тонкой изящной обуви Фарфилда, ему было нелегко продвигаться. Вскоре стало очевидно, что столкнуть его в море будет совсем непросто. Он держал меня за руку и при падении мог увлечь за собой в воду, а мне этого не хотелось.
– Странно, вы не поверите, но я могу месяцами не помнить, что Англия – остров, – сказал он.
– Я помню вы говорили, что все ваши поместья находятся в центре страны и не имеют выхода к морю.
– Все до одного.
– Жаль.
В этот момент я подняла глаза и увидела фигуру человека на открытой части голубятни. Это был Сноуд, он наблюдал за нами. Веревка была уже убрана. Когда Фарфилд начинал вдруг оказывать мне особые знаки внимания, я особенно ощущала испепеляющий взгляд черных глаз Сноуда. Фарфилд избрал самый неоригинальный метод ухаживания, он решил учить меня бросать плоские камни в воду. Меня этому бесполезному занятию уже обучали с полдюжины молодых людей. Если бы я проявила интерес, то овладела бы этим искусством в совершенстве. Как бы то ни было, поскольку это давало возможность пофлиртовать с Фарфилдом, я разрешила ему одной рукой обнять меня за талию и помогать мне держать руку с камнем должным образом.
Секрет успеха заключается в том, – если вас интересует, в чем я далеко не уверена, – чтобы установить руку в очень неудобном положении – почти параллельно воде, так чтобы камень летел под очень острым углом. В противном случае он просто уходит в воду. После нескольких игривых попыток и все более настойчивого приближения ко мне, не встречая сопротивления, Фарфилд начал более решительную любовную атаку. С явным намерением запечатлеть поцелуй, он положил руку мне на плечи, а второй попытался обнять за талию, чтобы привлечь ближе к себе. Такое положение идеально соответствовало моим намерениям, единственное, о чем я жалела, это, что рядом не было Банни, его помощь мне бы не помешала. Лучшая возможность осуществить задуманное, вряд ли могла представиться. Я резко освободилась из его объятий, одновременно постаравшись столкнуть его в море. Мне повезло: он не удержал равновесия и, вычертив в воздухе замысловатый пируэт, упал прямо в набежавшую волну. Волна благополучно накрыла его и вымочила с ног до головы. Я сразу сделала вид, что очень сочувствую и сожалею о содеянном.
– Ах, лорд Фарфилд, пожалуйста, извините. Давайте я вам помогу.
Он протянул руку, но я обратила внимание на его лицо. Такого страшного выражения лица мне не доводилось видеть. Вспомнилось предупреждение Депью, что это опасный и умный игрок.
– Не стоит извиняться, я сам во все виноват, – процедил он сквозь зубы.
В тот момент я поняла всю зыбкость и ненадежность моей безопасности. Держа меня за руку, он старался втащить меня в воду, но все же воспитание сыграло свою роль.
– Давайте помогу вам снять мокрую одежду. К счастью, я захватила с собой одеяло.
Я начала стягивать с него сюртук. Пока он, дрожа, кутался в одеяло, я ощупывала карманы, в которых было много всяких мелких предметов, но книжки на два на три дюйма не было. Мы пошли к дому, я несла сюртук Фарфилда, он зябко кутался в одеяло, в ботинках хлюпала вода. Взглянув на голубятню, я увидела, как Сноуд заливается хохотом. Сделав вид, что ничего не вижу, я провела Фарфилда через восточную дверь, чтобы не оставлять следов в холле. Банни появился со стороны конюшни, бережно неся завернутую в бумагу бутыль, содержимое которой вряд ли было секретом для окружающих.
– Лорд Фарфилд оступился и упал в море, – объяснила я. – Вот его сюртук, а вы, Банни, помогите ему, пожалуйста, снять мокрые ботинки и другую одежду, чтобы не наследить в доме.
По моему многозначительному взгляду он понял, что ему нужно делать с панталонами.
Отдав мне Бренди, Банни повел Фарфилда на терраску, примыкавшую к восточной двери. Я побежала в кабинет, чтобы спрятать бренди, позвать лакея Фарфилда, дать ему распоряжения и сообщить о приключении тетушке Ловат.
– Фарфилд шел по краю берега и оступился, – так я представила инцидент.
– Вода такая холодная, просто ледяная. Я надеюсь, он не простудится. С другой стороны, если бы он заболел, он остался бы у нас дольше, – сказала она, хитро улыбнувшись.
– Все же нужно приготовить ему горячую ванну, Хедер.
Позднее Банни сообщил, что его поиски тоже не дали результатов.
– Этот шифр, скорее всего, у Сноуда, – сказала я.
Инстинктивно я понимала, что со Сноудом такой номер не пройдет. Он бы искупал меня без колебаний. Происшествие положило конец флирту Фарфилда со мной. Тетушка заметила, что он стал держать себя с холодной официальностью и осуждала его за это, считая, что неприятность произошла по его собственной вине; я ее не пыталась разубедить.
– Это не значит, однако, что для замужества он стал менее заманчивой кандидатурой, – напомнила она.
– Но за карточным столом он совсем неподходящая партия, – дразнила я ее.
– Так как ты, дорогая моя, не любительница виста, надо постараться наладить с ним отношения во время Сезона в Лондоне. Надеюсь, ему не взбредет в голову опять сесть за игру сегодня. Как жаль, что Фарфилду не хватает таланта Сноуда, а Сноуду – положения Фарфилда. Но такова жизнь. Нельзя встретить все преимущества в одном человеке.
– Вы совершенно правы, тетушка. Поэтому, должна вам сказать, что мне лично Сноуд более симпатичен, – продолжала я подзадоривать.
– Настоящую леди судят по мужу, Хедер. Думаю, что ты предпочтешь голубой цвет черному.
– Почему вы называете его черным, тетя? – Я думала, она имеет ввиду характер.
– Потому что у него черные волосы и темные глаза, почему же еще?
Уловив в ее взгляде тревогу, я поняла, что даже такой строгий судья, как миссис Ловат, считает его привлекательным.
– Красота уходит, а деньги и титул остаются, – заявила они решительно. – Должна сказать, меня очень приятно удивили его изысканные манеры и умение играть в вист.
Для меня способность к карточным играм не представляла большой ценности. Все же, несмотря на очевидную разницу в их социальном положении, я чувствовала, что Сноуд был бы более интересным партнером. Но тут я вернулась к реальной жизни. Вспомнив, что оба они предатели, и я была бы рада видеть, как их обоих в наручниках повезут в Лондон.
Глава тринадцатая
Я предложила молодому дворовому парню помогать Сноуду на голубятне. Кассиди, так его звали, был в восторге. Это было намного легче и интереснее, чем колоть дрова и носить уголь. Его пыл не остыл даже, когда я заметила, что ему все же придется выполнять эти обязанности частично, половину дня.
– Со временем я смогу перейти на голубятню на полный день, – сказал он, расплывшись в широкой улыбке.
Кассиди было всего четырнадцать лет, но для своего возраста он был очень смышленым пареньком.
– Я люблю птиц, мисс, и умею с ними обращаться. Повар всегда мне поручает собирать яйца в курятнике. Она говорит, что у меня легкая рука.
– Ступай наверх и спроси у Сноуда, в какое время ты будешь ему нужен, а до этого ты должен будешь наносить достаточно угля и дров в кухню для миссис Гиббонс.
Ленч прошел скучно. Когда все встали из-за стола, я спросила лорда Фарфилда, не хочет ли он подняться к Сноуду и отобрать нужных ему голубей. Он согласился. Банни пошел с нами. Кассиди уже приступил к работе: наполнял водой чашки для голубей, подметал пол. Я подумала, что он, вероятно, надеялся, что ему поручат более интересную работу. Сноуд что-то писал в книге. Это оказалась книга отчетов, в которую папа заносил все данные, связанные с развитием голубей. Он сразу отложил записи и пошел нам навстречу. Его ухмылка заставляла вспомнить утренний инцидент. Поклонившись мне, он обратился к Фарфилду.
– Милорд, рад, что вы не простудились. Какая неприятность. У нас берег скользкий, надо быть осторожным.
– Ничего, никто не пострадал, кроме моего сюртука и гордости, – сказал Фарфилд, прощая меня взглядом.
Я подумала, что лорд Фарфилд захочет отобрать голубей. Его особенно интересуют Цезарь и Клео. Я вижу, что Цезарь вернулся, Клео возбужденно хлопала крыльями, кружилась вокруг дерева. Цезарь, очень крупный, с черным клювом, царственно восседал на дереве, глядя сверху вниз на своих менее достойных собратьев. Среди других птиц его особенно выделяло оперение на шее, где перья причудливо загибались вперед, образуя своеобразный капюшон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Человек поднялся и двинулся навстречу. Я подвинулась, чтобы расслышать разговор. Если бы я услышала французский акцент, было бы ясно, что это – один из банды.
Очень грубый, но абсолютно английский голос, сказал:
– На этот раз отличная вещь, сэр. Никакого сиропа. Чистое золото, только с корабля.
Он передал Сноуду бутыль, это могло быть только контрабандное бренди. Сноуд вынул пробку и поднес бутыль к губам.
– Отличное вино, как всегда, Тракер.
– Это будет последний заказ, хозяина ведь больше нет?
Значит, обычно, это изысканное вино покупал отец! Ничего удивительного. Тетя говорила, что он разрешал контрабандистам пользоваться его территорией, но мне казалось, те времена давно прошли.
Несколько золотых монет со звоном опустились в протянутую ладонь человека.
– Думаю, что это не последний раз, Тракер. Давай продолжим договор до особого распоряжения. У меня есть приятель, который не откажется захватить в Лондон немного твоего эликсира. Можешь оставить одну бутыль в конюшне Хьюма? Деньги найдешь под сиденьем кучера в карете лорда Фарфилда.
– Я знаю его карету, видел, как она подъезжала сюда. Чистое золото на дверцах. Будет ему бутыль, благодарствую, сэр. Значит, через две недели я буду здесь, как обычно.
Тракер ушел, а Сноуд закрыл плотно бутыль, сунул ее под мышку и направился к Грейсфилду. Я стояла, сжавшись от страха, радуясь, что он, наконец, уходит. Намерения преследовать его у меня не возникало, так как это преступление было относительно безобидным. В этот момент из восточной двери выскочил Банни, держа наготове пистолет. Сноуд заметил его и остановился.
– Это вы, мистер Смайт? – позвал он.
– Не стреляйте, это всего-навсего Тракер со своим товаром.
– Тракер, говорите? – Банни счастливо улыбнулся. – Клянусь Богом, я давно его жду. Маман отдала викарию мою последнюю бутылку. Пойду поговорю с ним.
Он побежал догонять Тракера, а я не могла опомниться и стояла с открытым ртом. Я даже не заметила, что стою на виду. Сноуд посмотрел вверх и заметил меня.
– Вы так поздно гуляете, мисс Хьюм! – сказал он.
Как провинившемуся ребенку, мне пришлось придумывать оправдание.
– Такая прекрасная ночь…
– Да, как раз подходящая для лазанья по веревке, – прервал он и направился к дому, на ходу привязывая бутыль к поясу, чтобы не мешала.
Банни подошел, пистолет грозно торчал у него на поясе.
– Тракер мою бутыль оставит в конюшне вместе с вином Фарфилда. Как видишь, волнения были напрасны, но все же не совсем. Зато будет хорошее вино. Теперь можно вернуться в дом.
– Надеюсь, Сноуд не догадался, что мы шпионим за ним, а то он усилит бдительность.
– Он знает, что я охраняю дом от взломщиков и не придаст этому значения.
Раз мой отец покупал контрабандный товар, я чувствовала себя не вправе упрекать в этом Банни или Сноуда. Однако весь эпизод взвинтил меня до предела. Я не могла даже думать о сне, и предложила, несмотря на запрет Депью, послушать под дверью. Войдя в дом, я на цыпочках прокралась к комнате Фарфилда. Он разговаривал со своим лакеем, но это была пустая болтовня, ничего интересного. Он жаловался, что на камзоле пятно и еще что-то в этом роде. Я вспомнила, что не сумела обшарить карманы в этом камзоле. Хорошо, что теперь передо мной была ясная цель. Раз Фарфилд прикидывается дураком, кодовая книга может быть у него, но Сноуд дольше находится в доме. Он обыскал кабинет отца. Кроме того, я продолжала считать его более умным и волевым человеком. Чутье подсказывало, что Сноуд уже завладел шифром, чтобы ни говорил Депью. У него было достаточно времени исследовать каждый уголок, пока мы ездили в Брайтон. Если книга у одного из них, то где можно ее укрыть более надежно, чем на себе? Нужно искать не на голубятне, и не в их комнате, а в их карманах.
Я поделилась своими размышлениями с Банни, когда мы украдкой пробирались от комнат Фарфилда к себе.
– Когда мы разорвем их шпионскую сеть, я поеду в Лондон и завербуюсь в разведку, – сказал он. – Я конечно не маг, но и не глупее Депью, э-э, Мартина. Конечно, они уже нашли шифр.
– Великолепная мысль, Банни. Как же нам их обыскать? Давай столкнем их в море, как бы случайно, они ничего не заподозрят. Затем поможем снять мокрую одежду и заодно обследуем карманы.
– А если это в брюках?
– Значит, им придется снять брюки тоже.
Глава двенадцатая
Возможность окунуть Фарфилда в море представилась на следующее утро после завтрака. Все гости, живущие вдали от моря, стараются больше быть на берегу, общаться с природой, и все говорят, что вспоминают о том, что Великобритания – остров, только когда бывают на побережье.
Вдали от моря они годами об этом не думают. Я вызвалась сопровождать Фарфилда. Принесла одеяло на случай, если ему захочется посидеть на песке, полюбоваться волнами, когда ходьба надоест. Конечно, на самом деле я хотела иметь одеяло под рукой, чтобы он мог закутаться после «падения» в море. Тогда он, наверняка, снимет мокрый сюртук. Банни тоже пошел с нами. Здесь произошла неувязка. Тетушка Ловат, чувствуя, что мне лучше остаться наедине с Фарфилдом, попросила Банни посмотреть, что случилось с колесами кареты. Ей показалось, что одно сильно тарахтело, когда мы возвращались из Брайтона. Банни хлебом не корми, только дай ему повозиться с лошадьми и каретами. Он тут же с превеликой радостью согласился и побежал на конюшню, как резвый поросенок.
– Давайте пройдемся вдоль берега до самого океана, – предложил Фарфилд.
Я согласилась. Тетушка была бы в восторге, если бы знала о такой прогулке. Фарфилд был самой галантностью: спрыгнул со скалы, как газель, поймал меня за талию и поставил на землю. Каменистый берег не очень удобен для тонкой изящной обуви Фарфилда, ему было нелегко продвигаться. Вскоре стало очевидно, что столкнуть его в море будет совсем непросто. Он держал меня за руку и при падении мог увлечь за собой в воду, а мне этого не хотелось.
– Странно, вы не поверите, но я могу месяцами не помнить, что Англия – остров, – сказал он.
– Я помню вы говорили, что все ваши поместья находятся в центре страны и не имеют выхода к морю.
– Все до одного.
– Жаль.
В этот момент я подняла глаза и увидела фигуру человека на открытой части голубятни. Это был Сноуд, он наблюдал за нами. Веревка была уже убрана. Когда Фарфилд начинал вдруг оказывать мне особые знаки внимания, я особенно ощущала испепеляющий взгляд черных глаз Сноуда. Фарфилд избрал самый неоригинальный метод ухаживания, он решил учить меня бросать плоские камни в воду. Меня этому бесполезному занятию уже обучали с полдюжины молодых людей. Если бы я проявила интерес, то овладела бы этим искусством в совершенстве. Как бы то ни было, поскольку это давало возможность пофлиртовать с Фарфилдом, я разрешила ему одной рукой обнять меня за талию и помогать мне держать руку с камнем должным образом.
Секрет успеха заключается в том, – если вас интересует, в чем я далеко не уверена, – чтобы установить руку в очень неудобном положении – почти параллельно воде, так чтобы камень летел под очень острым углом. В противном случае он просто уходит в воду. После нескольких игривых попыток и все более настойчивого приближения ко мне, не встречая сопротивления, Фарфилд начал более решительную любовную атаку. С явным намерением запечатлеть поцелуй, он положил руку мне на плечи, а второй попытался обнять за талию, чтобы привлечь ближе к себе. Такое положение идеально соответствовало моим намерениям, единственное, о чем я жалела, это, что рядом не было Банни, его помощь мне бы не помешала. Лучшая возможность осуществить задуманное, вряд ли могла представиться. Я резко освободилась из его объятий, одновременно постаравшись столкнуть его в море. Мне повезло: он не удержал равновесия и, вычертив в воздухе замысловатый пируэт, упал прямо в набежавшую волну. Волна благополучно накрыла его и вымочила с ног до головы. Я сразу сделала вид, что очень сочувствую и сожалею о содеянном.
– Ах, лорд Фарфилд, пожалуйста, извините. Давайте я вам помогу.
Он протянул руку, но я обратила внимание на его лицо. Такого страшного выражения лица мне не доводилось видеть. Вспомнилось предупреждение Депью, что это опасный и умный игрок.
– Не стоит извиняться, я сам во все виноват, – процедил он сквозь зубы.
В тот момент я поняла всю зыбкость и ненадежность моей безопасности. Держа меня за руку, он старался втащить меня в воду, но все же воспитание сыграло свою роль.
– Давайте помогу вам снять мокрую одежду. К счастью, я захватила с собой одеяло.
Я начала стягивать с него сюртук. Пока он, дрожа, кутался в одеяло, я ощупывала карманы, в которых было много всяких мелких предметов, но книжки на два на три дюйма не было. Мы пошли к дому, я несла сюртук Фарфилда, он зябко кутался в одеяло, в ботинках хлюпала вода. Взглянув на голубятню, я увидела, как Сноуд заливается хохотом. Сделав вид, что ничего не вижу, я провела Фарфилда через восточную дверь, чтобы не оставлять следов в холле. Банни появился со стороны конюшни, бережно неся завернутую в бумагу бутыль, содержимое которой вряд ли было секретом для окружающих.
– Лорд Фарфилд оступился и упал в море, – объяснила я. – Вот его сюртук, а вы, Банни, помогите ему, пожалуйста, снять мокрые ботинки и другую одежду, чтобы не наследить в доме.
По моему многозначительному взгляду он понял, что ему нужно делать с панталонами.
Отдав мне Бренди, Банни повел Фарфилда на терраску, примыкавшую к восточной двери. Я побежала в кабинет, чтобы спрятать бренди, позвать лакея Фарфилда, дать ему распоряжения и сообщить о приключении тетушке Ловат.
– Фарфилд шел по краю берега и оступился, – так я представила инцидент.
– Вода такая холодная, просто ледяная. Я надеюсь, он не простудится. С другой стороны, если бы он заболел, он остался бы у нас дольше, – сказала она, хитро улыбнувшись.
– Все же нужно приготовить ему горячую ванну, Хедер.
Позднее Банни сообщил, что его поиски тоже не дали результатов.
– Этот шифр, скорее всего, у Сноуда, – сказала я.
Инстинктивно я понимала, что со Сноудом такой номер не пройдет. Он бы искупал меня без колебаний. Происшествие положило конец флирту Фарфилда со мной. Тетушка заметила, что он стал держать себя с холодной официальностью и осуждала его за это, считая, что неприятность произошла по его собственной вине; я ее не пыталась разубедить.
– Это не значит, однако, что для замужества он стал менее заманчивой кандидатурой, – напомнила она.
– Но за карточным столом он совсем неподходящая партия, – дразнила я ее.
– Так как ты, дорогая моя, не любительница виста, надо постараться наладить с ним отношения во время Сезона в Лондоне. Надеюсь, ему не взбредет в голову опять сесть за игру сегодня. Как жаль, что Фарфилду не хватает таланта Сноуда, а Сноуду – положения Фарфилда. Но такова жизнь. Нельзя встретить все преимущества в одном человеке.
– Вы совершенно правы, тетушка. Поэтому, должна вам сказать, что мне лично Сноуд более симпатичен, – продолжала я подзадоривать.
– Настоящую леди судят по мужу, Хедер. Думаю, что ты предпочтешь голубой цвет черному.
– Почему вы называете его черным, тетя? – Я думала, она имеет ввиду характер.
– Потому что у него черные волосы и темные глаза, почему же еще?
Уловив в ее взгляде тревогу, я поняла, что даже такой строгий судья, как миссис Ловат, считает его привлекательным.
– Красота уходит, а деньги и титул остаются, – заявила они решительно. – Должна сказать, меня очень приятно удивили его изысканные манеры и умение играть в вист.
Для меня способность к карточным играм не представляла большой ценности. Все же, несмотря на очевидную разницу в их социальном положении, я чувствовала, что Сноуд был бы более интересным партнером. Но тут я вернулась к реальной жизни. Вспомнив, что оба они предатели, и я была бы рада видеть, как их обоих в наручниках повезут в Лондон.
Глава тринадцатая
Я предложила молодому дворовому парню помогать Сноуду на голубятне. Кассиди, так его звали, был в восторге. Это было намного легче и интереснее, чем колоть дрова и носить уголь. Его пыл не остыл даже, когда я заметила, что ему все же придется выполнять эти обязанности частично, половину дня.
– Со временем я смогу перейти на голубятню на полный день, – сказал он, расплывшись в широкой улыбке.
Кассиди было всего четырнадцать лет, но для своего возраста он был очень смышленым пареньком.
– Я люблю птиц, мисс, и умею с ними обращаться. Повар всегда мне поручает собирать яйца в курятнике. Она говорит, что у меня легкая рука.
– Ступай наверх и спроси у Сноуда, в какое время ты будешь ему нужен, а до этого ты должен будешь наносить достаточно угля и дров в кухню для миссис Гиббонс.
Ленч прошел скучно. Когда все встали из-за стола, я спросила лорда Фарфилда, не хочет ли он подняться к Сноуду и отобрать нужных ему голубей. Он согласился. Банни пошел с нами. Кассиди уже приступил к работе: наполнял водой чашки для голубей, подметал пол. Я подумала, что он, вероятно, надеялся, что ему поручат более интересную работу. Сноуд что-то писал в книге. Это оказалась книга отчетов, в которую папа заносил все данные, связанные с развитием голубей. Он сразу отложил записи и пошел нам навстречу. Его ухмылка заставляла вспомнить утренний инцидент. Поклонившись мне, он обратился к Фарфилду.
– Милорд, рад, что вы не простудились. Какая неприятность. У нас берег скользкий, надо быть осторожным.
– Ничего, никто не пострадал, кроме моего сюртука и гордости, – сказал Фарфилд, прощая меня взглядом.
Я подумала, что лорд Фарфилд захочет отобрать голубей. Его особенно интересуют Цезарь и Клео. Я вижу, что Цезарь вернулся, Клео возбужденно хлопала крыльями, кружилась вокруг дерева. Цезарь, очень крупный, с черным клювом, царственно восседал на дереве, глядя сверху вниз на своих менее достойных собратьев. Среди других птиц его особенно выделяло оперение на шее, где перья причудливо загибались вперед, образуя своеобразный капюшон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23