Жулик прибежал обратно, покрутился у гаснущего костра, ожидая, видно, похвалы, не дождался, улегся у ног вождя.
- Ублюдки - не люди, - сказал вождь, - я до них доберусь.
- Привидения? - прошептала Люська.
- Называй их как хочешь. Точнее - это части людей, - сказал Де-Воляй.
- Ага, части, - согласился Пыркин. - И моя совесть здесь шастает. Один тут за мной как тень ходил.
- Люди слабы, - сказал Де-Воляй. - И не в силах справиться с собой. Но случается, кто-то в Новый год понимает, что не может дальше жить со своей трусостью...
- А один пить бросил от невозможности напиться. - Это Де-Воляй, конечно, о Пыркине.
Марта захихикала. Де-Воляй продолжал:
- Ты можешь избавиться от больной совести, от честности, от горя, и сам не заметишь, как это случилось. Только мы здесь заметим.
- И мы не заметим, - сказала Марта. - Их тут тьма-тьмущая. Один из призраков возник неподалеку, жался к откосу, будто ждал кого-то. Пыркин подобрал камень и бросил в него. Камень прошел сквозь призрака и дробно, громко зацокал, скатываясь по асфальтовым ступенькам к воде. Плеснуло...
- Сегодня у нас праздник, - сказал вождь. - Новый год. Всем веселиться!
- Праздник! - закричала Марта. - А я опять забыла. Мы будем плясать вокруг елки. А где елка-то?
Она полезла в темную нишу, чем-то там загремела. Егор кинул в костер доску, потом нашел палку, чтобы помешать головешки. Он подумал, сколько раз уже горел здесь костер, и стало страшно, что и он будет приходить к этому костру... Он неудачно наклонился, потерял равновесие и, чтобы не упасть, оперся руками в угли. Не обжегся, Люська зря вскрикнула, но измазался.
- Как неаккуратно, - сказал вождь, - иди, вымойся.
- Он ублюдков боится, - сказал Пыркин.
- Не боюсь, - поспешил ответить Егор. Он вскочил и пошел к реке.
Он чувствовал, что все смотрят ему вслед. Надо идти. Раз уж он оставил свою трусость в прошлом году...
Сзади послышались быстрые шаги.
Люська. За ней Жулик.
- Я с тобой, - сказала она.
Они спустились к реке.
- Пошли домой, - сказала Люська тихо.
- Ты же слышала, - сказал Егор. - Отсюда не уходят.
- Не может так быть, - сказала Люська. - Мы же не хотели.
- Хотели, - вздохнул Егор - Очень хотели.
У воды их поджидал призрак с чем-то черным в руке. Жулик обогнал их, отогнал призрака, но тот далеко не ушел, маячил где-то рядом.
- Пойдем отсюда, - сказала Люська, - ты не хочешь, что ли?
- Хочу, - сказал Егор. - Все хотят.
- А они не хотят, - сказала Люська, - неужели ты не понял? Они будут говорить, что хотят. Я в людях разбираюсь. Это ужасные люди.
- Ничего в них ужасного, - сказал Егор, смывая сажу. По поверхности воды к нему медленно двигался призрак с черным в руках. Жулик залаял, бегая по берегу. Призрак остановился неподалеку.
- Пошли хоть куда-нибудь, - умоляла Люська. Егор пожал плечами, вытер руки о куртку. Люська была права. Хоть куда-нибудь.
Де-Воляй стоял у костра, сказал:
- Смотри, теперь у тебя, как у Пыркина, свой есть. Призрак шел за ними.
- Ты его гони. Жулик, ату его! - крикнул Пыркин. Засвистел в два пальца.
Но Жулику надоело бегать, он лег у костра и принялся грызть щепку. Марта вытащила из ниши кривую нейлоновую елку, увешанную стеклянными, частью битыми шарами, и пыталась воткнуть ее в землю.
- Сделай шаг в сторону, там дырка от прошлого раза осталась, - сказал Де-Воляй. - Тысяча лет пройдет, а ты не запомнишь.
- Надо бы кому-нибудь сходить в магазин, взять новых игрушек, - сказал вождь.
- Вот гости и сходят, - сказала Марта. - Они молодые.
- Нет, - сказал вождь - Им надо привыкнуть, смириться. Первое время молодые люди будут неотлучно при мне.
Марта принялась медленно приплясывать вокруг криво воткнутой елки. Браслеты и серьги нестройно звенели.
- Жалко, патефон сломали, - сказала она. - Где теперь новую пружину искать? Это все ты, Де-Воляй, своего Баха крутил.
- Неужели отсюда нельзя уйти? - спросил Егор.
Вместо ответа вождь спросил Марту:
- Ты бы ушла?
- Вы с ума сошли! - сказала Марта, не переставая раскачиваться, словно слон в цирке - А потом ищи дорогу обратно. Здесь у меня вечная молодость. Тра-та-та, тра-та-та.Егор, иди ко мне, станцуем.
- А ты, Де-Воляй? - спросил вождь.
- Мне там делать нечего. Хотя, впрочем, взглянул бы - и обратно. По вашему счету лет двадцать прошло. Может, амнистия...
- Нет тебе амнистии.
- А я бы пошел, вот кем мне быть, пошел бы, - сказал Пыркин. - Насосался бы у первой пивной - только вы меня и видели.
- А можно уйти? - настаивал Егор.
- Нет, - сказал вождь. - Нельзя. Перестань мельтешить. Марта. Я устал. Дай мне зеркало.
Марта перевела дух, протянула вождю зеркало.
- Как вы хорошо сохранились! - воскликнула она.
Вождь подпер изнутри щеку языком и долго рассматривал родинку. Потом отложил зеркало и сказал Егору:
- Первое время вы будете жить со мной, в нише. Это приказ. Даже самый скромный из вождей должен поддерживать порядок. Иначе он останется один.
- Мы все равно уйдем, - сказала Люська.
- Что ждет тебя дома? - спросил вождь. - Вопрос праздный, ты никогда уже туда не вернешься. Но все-таки подумай.
- Мама моя беспокоится. Может, плачет.
- У нее есть Константин. Ты никому не нужна.
- Пускай, - сказала Люська. - Я к тетке поеду, под Курск. Она добрая, тетка. Она меня звала...
- Чепуха, - усмехнулся вождь. - Ложные надежды. Никто никому не нужен. А здесь тебе рады. Подумай на досуге. А нам с Мартой пора на прогулку. Даже если ничто не угрожает твоему здоровью, о нем следует заботиться. Де-Воляя, например, уже ноги не держат. Егор, присматривай за костром!
Вождь встал с кресла, потянулся, захрустел пальцами.
- Пыркин, Де-Воляй, вы с нами?
Те отказались.
Егор смотрел вслед вождю. Он шел размеренно, высоко поднимая худые ноги. Марта плыла сзади, словно утка.
Пыркин скорчился на одеялах. Де-Воляй сидел неподвижно на корточках у костра. Было очень тихо.
- Ты меня слышишь? - спросила Люська.
- Да, - сказал Егор.
- Пойдем, пока его нет, - сказала Люська. - А то не пустит.
- Девочка права, - сказал Де-Воляй, не оборачиваясь. - У нашего властелина каждый подданный на счету.
- А Константин не такой плохой, - сказала Люська. - Не пьет совсем. Мне платье подарил, честное слово, не вру. Я только это платье не носила. Ножницами изрезала и выбросила.
- А он? - заинтересовался Де-Воляй.
- Он ничего, промолчал. Мать меня отлупила.
- Тебе здесь не место, Люся, - вздохнул Де-Воляй.
- Это точно, - отозвался Пыркин. - Никому здесь не место.
- Пускай уходят, - сказал Де-Воляй, - а то затянет. Вождь что-нибудь придумает.
- Не может быть, чтобы нельзя уйти! - сказал Егор. - Не верю я вашему вождю.
- И правильно делаешь, - сказал Пыркин. - Врет он все.
- Мы знаем людей, которые уходили и не возвращались. Если бы они не нашли выхода, то вернулись бы, - сказал Де-Воляй.
- Я же говорила! - Люська вскочила, потянула Егора за рукав. - Ну вставай же!
- А куда идти? - спросил Егор, поднимаясь.
- Идите по набережной, - сказал Де-Воляй, - те, кто ушел, шли по набережной - направо. Идти надо быстро. И верить, что вы уходите отсюда навсегда. И если получится, вы сами поймете...
- Я с вами, - вдруг сказал Пыркин, - сил моих больше нет.
- Тебе не дойти, - сказал Де-Воляй.
- Это мне-то?
- Ну, как знаешь. Я с тобой не прощаюсь.
- А вы? - спросила Люська.
- Мне нельзя.
- Знаете, может, лучше все-таки...
- Не тратьте времени зря. Вон уж вождь возвращается...
- А как вас зовут? - спросил Егор. - Может, что-нибудь передать?
- Ни в коем случае, - сказал Де-Воляй. - Меня давно нет. Асфальт был влажный, темный. Впереди бежал Жулик. Пыркин шагал рядом и все повторял:
- Как же я раньше не догадался?
Шли быстро.
- Мы обязательно дойдем, да? - спросила Люська.
Егор оглянулся. У нейлоновой елки стоял маленький Де-Воляй. Он поднял руку, прощаясь.
Из-под метромоста к ним тянулись призраки, но увидели Жулика и спрятались.
За старым монастырем дорога расширилась. Пыркин отстал.
- Отдохнем, что ли? - спросил он.
- Так нам никогда отсюда не выйти, - сказал Егор и даже прибавил шагу. За ним увязался призрак с чем-то черным в руке. Его Егор узнал - уже видел у реки. В упорстве призрака было что-то зловещее.
- Чего тебе надо? - крикнул ему Егор.
Призрак остановился.
- Я больше не могу! - взмолился Пыркин. - Одышка у меня. Здоровье не позволяет. Соседка, ты бы хоть меня пожалела.
- Ты лучше возвращайся, - сказала Люська безжалостно. - И сам не дойдешь, и нас не пустишь.
- Значит, не годен я вам? - озлился вдруг Пыркин. - Так я и знал, с самого начала вашу сущность определил! Бросаете старого человека.
Он остановился.
- Иди обратно, - сказала Люська, - тебе там лучше. Дома опять в милицию попадешь.
- Вы простите нас, но мы больше не будем останавливаться, - сказал Егор. Мы хотим к людям.
Но они с Люськой не уходили. Все-таки неловко бросать человека. Пыркин вдруг наклонился, поднял с земли камень и кинул в Егора, камень больно ударил по руке.
- Вы чего?
-Скатертью дорожка! - крикнул Пыркин. - Чтоб вас ублюдки сожрали.
Он повернулся и неуклюже побежал обратно, к костру.
- Пошли, - сказала Люська. - Тебе не больно?
- Нет. Глупо как-то получилось.
Призрак обогнал их и встал на пути. Сквозь его жижу словно просвечивало знакомое лицо. Жулик кинулся к нему, и призрак, отпрянув, уронил на асфальт то, что держал в руке.
Это был магнитофон. Портативный магнитофон - Егор понял, что за лицо просвечивает в призраке. Лицо Гарика. Егор нагнулся. Рука прошла сквозь магнитофон. Подарок тоже оказался привидением. Привидением магнитофона.
- Это твое? - спросила Люська.
- Отцовский магнитофон, - сказал Егор.
- А ты этого, который подкинул, знаешь?
- Он как будто похож на человека, из-за которого я здесь.
- Это не он, - сказала Люська уверенно. - Это его совесть. Он ее здесь оставил. Или стыд. Или страх... Помнишь, как вождь говорил.
- Может быть, - сказал Егор.
Магнитофон стоял у его ног. Как настоящий. Даже странно было оставлять его здесь.
- Пошли, - сказала Люська. - Уже поздно. Думать потом будешь.
Жулик уже бежал впереди. Видно, решил остаться с ребятами. Они шли еще минут десять. Почти бежали.
- Здравствуйте, - услышал Егор.
Наверху, на склоне, сидели мужчина и женщина, совсем старые, седые.
- Здравствуйте.
- Не останавливайся! - крикнула Люська.
- Вы были у вождя? - спросил старик.
- Простите, мы спешим, - сказал Егор.
- Ради бога, мы вас не задерживаем, - сказала старуха.
- Счастливого пути, - сказал старик. - Вы правильно идете. Только умоляю, не останавливайтесь.
...Не хватало воздуха.
- А ты глубже дыши, - сказала Люська. - Смотри, как я.
Она оказалась железным, упрямым человечком. Егору даже стало смешно.
- К тетке спешишь, под Курск? - спросил он, сбивая дыхание.
- Дурак, - обиделась Люська.
Больше они не разговаривали. Сил не было.
Лет через сто они оказались на площадке, где замерли карусели и люльки-самолеты. Егор давно бы плюнул на все, но все равно бежал, потому что бежала Люська.
Вроде бы стало темнее и холоднее. Мимо, как за окном поезда, проплывали какие-то темные здания. Егор протянул Люське руку, и она крепко схватилась горячими пальцами. Егору показалось, что на небе луна, но сил не было поднять голову, поглядеть еще раз.
Жулик тоже устал, высунул язык чуть не до земли, наверно, уже раскаивался, что увязался за такими странными людьми.
Егору почему-то казалось, что он несет магнитофон и от этого ему тяжело бежать. Но бросить его он не мог, пальцы не слушались.
...Впереди, за широкой площадью, поднимались колонны. Вход в парк. Неужели они уже пробежали от метромоста до входа? А сколько еще бежать?
Конечно, Де-Воляй их обманул. И сейчас посмеивался. Никуда отсюда не деться. Ты совершаешь в жизни одну ошибку, главную, которую нельзя исправить. Егор хотел остановиться. Люська заметила, дернула за руку. Егора охватила злость на эту девчонку, он хотел было сказать...
Жулик отчаянно залаял и понесся вперед.
От входа к нему навстречу бежала белая собачонка.
Между колоннами входа видны были фонари улиц, перечеркнутые косо летящими снежинками.
- Гляди, - прошептала Люська. - Да гляди же!
Там, под фонарями, медленно ехал ночной троллейбус. Слышно было, как он тормозит у остановки. Его окна желтели, как окна теплого дома.
- А теперь смотри назад!
Люська торжествовала, словно все вокруг было делом ее рук.
Сзади, за площадью, устланной мокрым снегом, чернели аллеи черных деревьев, а от них по снегу через всю площадь тянулись две цепочки человеческих следов, а рядом, зигзагами, собачьи.
...Они стояли между колоннами входа. Примораживало. Егора била крупная дрожь.
- Отойдем подальше, - сказала Люська, - на улицу.
- Не бойся, - сказал Егор. - Мы уже пришли. Жулик пробежал мимо, бок о бок с белой собачонкой, оглянулся на Егора, чтобы тот не ушел без него.
- Ты сильный, добежал, - сказала Люська с одобрением. - Я думала, помру, чуть-чуть не померла.
- Ты смешной человечек, Люська.
- Нет, правда, без тебя я бы не добежала. Ну куда мне одной? Тебе далеко домой ехать?
- Нам вместе.
- У тебя мелочь есть на метро? - спросила Люська. - А то у меня ни копеечки.
- Наверно, метро еще не работает.
По той стороне шли ребята, человек десять, с гитарой.
- С Новым годом! - крикнул один из них, заметив Егора с Люськой.
- С Новым годом! - Люська притоптывала, чтобы согреться.
- Проводить тебя до дому? Я скажу твоей матери, что ты не виновата.
- У меня обойдется, - сказала Люська. - Ты не переживай. Вон автомат стоит, позвони домой, соври им, что у товарища загулял.
Голос у Люськи был взрослый, многоопытный и такой серьезный, что Егор рассмеялся.

1 2 3 4 5