– Фу! Мне больше нравится яичница с беконом.
– Я так и знала, – глядя на Чарли, проговорила мать.
– А ты хочешь попробовать? – с притворной застенчивостью спросила Джудит у Ника.
Он покачал головой.
– Не то чтобы я был согласен с Чарли, но мне хочется посмотреть, как ты это съешь. Обычно ты не жалуешь завтрак.
– У Маргарет такие командирские замашки, что я просто пасую перед ее натиском, – объяснила Джудит, доедая яичницу. – Мм, а ведь вкусно.
– Разве не полагается запивать такое блюдо шампанским? – поинтересовался Хью.
– Э-э, нет, только не у нас, – замотала головой его жена.
– Когда можно брать подарки? – спросил Джек.
– Вы каждый год задаете один и тот же вопрос, – сказала его мать, – и каждый год получаете один и тот же ответ: когда кончим завтракать, уберем со стола, а я поставлю париться пудинг. – Не обращая внимания на недовольное сопенье сыновей, она налила кофе четверым взрослым, подобрала с пола новую собачку, которую уронила Таб, и со вздохом уселась. – Я так люблю Рождество, – сообщила она, сияя.
Сочувствуя сгоравшим от нетерпения близнецам, Хью поднялся наверх, чтобы забрать поднос, а когда вернулся с ним, сообщил, что бабушка и дедушка спустятся через пять минут. Ребята с торжествующим воплем помчались в холл, чтобы, сидя на ступеньках лестницы, дожидаться их, а заодно занять лучшие места… Близилась церемония раздачи подарков. Когда чета Слейтер уселась на мягкой банкетке, а Джудит, с Таб на коленях, устроилась между мальчиками и Ником, облокотившимся у конца перил, Маргарет и Хью начали раздавать яркие свертки, зачитывая с подвешенных к ним карточек имена. Вначале выдали несколько подарков близнецам, чтоб они угомонились, но это были подарки попроще: Джудит знала, что «гвоздь» программы ожидает во дворе, ведь этакому не уместиться под елкой…
Прежде чем взрослым получить свои подарки, все вышли, процессией, во двор, залитый морозным зимним солнцем. Мальчики чуть не расплакались от радости, увидев, что в другом конце вымощенного бетоном двора, у стены сарая, стояли два прогулочных велосипеда.
– Подождите! – крикнула вдогонку племянникам Джудит, когда они понеслись как угорелые к велосипедам. – Вам надо получить мои подарки, прежде чем станете кататься.
Уже обмундированные, в шлемах и штанишках для езды на велосипеде, купленных им Джудит, Чарли и Джек так разволновались, что отец велел сыновьям успокоиться, прежде чем испытывать велосипеды. Но Хью опасался напрасно: оседлав свои машины, ребята мгновенно освоились. Остальные на время превратились в зрителей и смотрели, как близнецы разъезжали по бетонным дорожкам вокруг строений фермы, а потом взрослые вернулись в дом, чтобы спокойно открыть свои подарки.
Джудит обнаружила, что Ник накануне не зря потратил время в Чепстоу. В свертках, которые он вручил ей, были коричневые вельветовые брюки, коричневые замшевые туфли без каблука, шелковая блузка медового цвета и, главный элемент, жилет из тончайшей замши, чуть темнее брюк. Никто не заметил, как Джудит краснела и как запиналась, когда благодарила Ника: в это время все только ахали и целовали друг друга, разглядывая подарки, в том числе ящик вина для Хью и тонкого фарфора миску для Маргарет, подаренные Ником. Наконец, когда малышка резвилась среди оберток и рвала их в клочья, а чета Слейтер понесла свои подарки к себе наверх, Джудит нагнулась, чтобы достать маленькую коробочку, которую спрятала за елкой.
Маргарет и Хью занимались уборкой оберток, а Джудит сунула маленький сверточек в руку Нику.
– Счастливого Рождества, Ник, – хрипло проговорила она и раскраснелась оттого, что его глаза резко прищурились и густые черные ресницы прикрыли огонек, мелькнувший в них, когда он взглянул на подарок. Ник осторожно снял золотую, в полоску, обертку, и открыл маленький кожаный футляр. Джудит в напряжении наблюдала за Ником, а он с недоверием смотрел на пару прямоугольной формы запонок из чистого золота, на которых была выгравирована его монограмма. Он поднял изумленный взгляд на Джудит и молчал так долго, что привлек внимание Маргарет.
– Что у тебя там? – спросила она. – Боже, какая прелесть! Хью, посмотри-ка!
Хью посмотрел и, подняв брови, перевел взгляд на красную до корней волос сестру.
– А это откуда взялось, Джу?
Она повела плечами и снисходительно улыбнулась.
– Так, пустячок. Я его заранее припасла. – Она нагнулась, чтобы поднять Таб. – Не пора ли приступать к работе? Ты бы понаблюдал за теми велогонками вокруг Франции, Ник, пока я помогу Маргарет с самыми последними приготовлениями. Гости вот-вот будут.
– Сначала главное, – сказал Ник и обнял ее вместе с ребенком. Таб залилась смехом, когда он стал целовать обеих. – Спасибо, Джудит. Не знаю, как тебе удалось раздобыть такой чудесный подарок, но я всю жизнь буду дорожить им.
Остаток дня у Джудит прошел в кипучей деятельности: она встречала гостей, следила за овощами, разнимала близнецов, их двоюродных братьев и юных соседей, ведь все приглашенные ребята получили в подарок велосипеды и притащили их с собой, чтобы развлекаться вместе. К моменту, когда Хью разделывал индейку в одном конце стола, а Джим Слейтер – вторую, в противоположном конце, Джудит пребывала в таком радостном настроении, какого не испытывала со дня своей свадьбы.
В полосатом переднике поверх своих обновок, со смешными серьгами в ушах, она подавала хлебный соус, брюссельскую капусту в сухариках и картофель, а Ник разносил тарелки, разливал вино, подкладывал дров в очаг, и собравшаяся большая компания разделалась с великолепно приготовленным рождественским обедом подчистую – до последней ложки сливового пудинга под коньячным соусом.
После этого младших отпустили играть во двор, а старшие какое-то время обменивались новостями о родных и знакомых. Под шум голосов Ник обратился к Джудит:
– Что там по плану дальше?
– Дальше мы с Маргарет приготовим кофе, Хью поставит портвейн. Будем просто беседовать и наслаждаться общением. Потом соседи уйдут, а мы вернемся в дом и ненадолго разойдемся по своим углам. Вечером еще поедим. И, предупреждаю, будут игры.
Ник широко улыбнулся.
– Игры?
– Ну да, шарады, дорисовки и так далее. Глупо, но весело. – По лицу Джудит пробежала тень.
– В чем дело? – спросил он.
– Ни в чем. Все прошло. Как с гуся вода…
– Скорее – с индейки!
Она рассмеялась. Призрак исчез – исчезло воспоминание о прошлом Рождестве, когда в течение всего празднества ей пришлось делать веселую мину при плохой игре.
Джудит разносила кофе, когда вбежали сломя голову четверо возбужденных мальчиков и сообщили, что пошел сильный снег и поднимается ветер.
– Снег! – испуганно повторила Шарлотт, сестра Маргарет.
– Не впадай в панику! – ласково сказал Хью и усадил ее обратно на стул. – Оставайся ночевать, пусть Том выпьет немного портвейна.
– Но…
– Отличная идея, – поддержала мужа Маргарет. – Зачем портить такой день поездкой через Севернский мост в метель? Мы вас куда-нибудь втиснем, с условием, что будете участвовать в играх. Наверняка ты мастер по части шарад, Том.
Шарлотт явно успокоилась и легко дала себя уговорить. Только поздно вечером, когда завершились последние игры и все были готовы ложиться спать, Шарлотт наконец спросила, куда именно Маргарет собирается ее «втиснуть».
Маргарет на мгновение задумалась, а Джудит спокойно предложила:
– А что, если в комнату Таб, Магс?
На ферме Лонгхоуп в каждой комнате стояло по двуспальной кровати, так что предложение было вполне разумным. Но Маргарет вопросительно смотрела на Джудит, пока все желали доброй ночи друг другу, перед тем как разойтись. И вдруг Ник, ходивший с Хью в сарай, чтобы проверить, погашен ли очаг, появился на пороге, притопывая ногами и стряхивая снег.
– Что-нибудь случилось? – тут же спросил он, переводя взгляд с Маргарет на Джудит.
– Надеюсь, ты не будешь возражать, – как бы невзначай ответила Джудит, – но я забрала твои вещи из комнаты Таб, чтобы освободить ее для Шарлотт и Тома.
– Все в порядке, – не задумываясь, ответил он. – Я пересплю ночь где-нибудь на диване.
– Незачем на диване… – сказала Джудит тем же легким тоном. – Ты можешь перейти ко мне.
Он остолбенел и не сводил с нее глаз, а Маргарет поскорее пожелала им доброй ночи и утащила из комнаты зачарованного зрелищем мужа. Джудит и Ник остались одни.
– Ты серьезно? – хриплым голосом спросил Ник.
– Глупо спать на диване в такую погоду. По ночам в доме холодно, а мне бы не хотелось, чтобы ты слег с пневмонией. – Джудит огляделась вокруг. – Кажется, здесь все в порядке. Пожалуй, пойду наверх. Пошли?
Он молча кивнул и пошел за ней в холл, потом поднялся следом наверх, по дороге выключая свет. Они шли в другой конец дома, в комнату, где Джудит спала всю жизнь – до того дня, когда стала женой Николаса Кэмпьена.
– Жаль, собственной ванной при моей комнате нет, – проговорила она, немного запыхавшись. – Но, наверное, уже освободилась та, у лестничной площадки.
– Мне идти туда первому? – спросил он сдавленным голосом.
Джудит кивнула, протянула ему сумку с банными принадлежностями, которую он купил накануне, и, как только дверь за ним закрылась, сорвала с себя одежду, отыскала в ящике ночную рубашку, всю в оборочках, полученную в подарок много лет назад, но так ни разу и не надетую, расчесала волосы и немало удивилась румянцу на щеках и блестящим глазам, когда посмотрела на себя в зеркало. Она накинула старый махровый халат и, когда вернулся Ник, прошмыгнула мимо него, чтобы в свою очередь отправиться в ванную.
Когда она вернулась, Ник все еще был одет.
– Я не знаю, каковы правила этикета в таких случаях, – сказал он с каменным лицом. – Мне показалось, что было бы слишком бесцеремонно с моей стороны залезть в твою постель без приглашения. – Джудит закусила губу, но не смогла сдержать смешок. Лицо Ника вдруг смягчилось, и он криво улыбнулся. – Мне в самом деле как-то неловко. Я совершенно опешил, когда ты объявила о новом распределении спальных мест.
– Извини, что так тебя озадачила в присутствии Хью и Маргарет. – Она пожала плечами. – Ты, конечно, можешь спуститься обратно и найти какой-нибудь холодный диван, если тебе хочется…
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – сказал он, внезапно вспыхнув, и подошел вплотную к ней. Не прикасаясь, он опустил взгляд на ее лицо. – Чтобы я получил такой бесценный случай, Джудит Кэмпьен, и, как последний дурак, не воспользовался им? Начнем с того, – добавил он, стаскивая с себя свитер, – что я наконец смогу выговориться. Да, именно, выговориться! – подтвердил он, заметив изумление на ее лице.
Джудит вдруг затрясло, и она кивнула в сторону кровати.
– Ты не мог бы вон там выговориться? Я вся продрогла.
В ответ на это Ник откинул одеяло, освободил ее от халата и толкнул в постель, потом выключил свет, мгновенно разделся и скользнул под одеяло рядом с нею. Он растянулся на спине, и единственное, что он себе позволил, это взял ее за руку.
Не отрывая головы от подушки, он повернулся лицом к ней:
– Мне хочется кое-что предложить тебе.
– Давай. Маргарет говорила, что я должна тебя выслушать.
– Большущее спасибо Маргарет, – сухо произнес он. – Начнем с того, Джудит, что я решительно не желаю разводиться. Ты моя жена, и я желаю, чтобы ты таковой и оставалась. А если тебе нужны доводы, только один имеет значение: я люблю тебя.
– Нда, но достаточно ли ты меня любишь? – тихо спросила Джудит.
– Черт, я люблю тебя так, что не знаю покоя. И если ты намерена по-прежнему работать, никогда не садиться в самолет и родить дюжину детей, мне все равно – только вернись ко мне и дай стать их отцом. – Он вдруг рассмеялся каким-то странным, сдавленным смехом. – Я тогда заходил к тебе на квартиру, чтобы сказать это.
Джудит повернулась в темноте и приблизила лицо к его лицу.
– Правда?
– У меня есть свои недостатки, Джудит, – с раздражением сказал он, – но я не лжец.
Джудит почувствовала жар во всем теле, и это ощущение не объяснялось только тем, что она лежала рядом с мужчиной.
– Мне не надо целой дюжины… – наконец сказала она.
Ник лежал не шелохнувшись, потом осторожно, как будто она была вся из стеклянного волокна, привлек ее к себе и поцеловал.
– Значит, да? – помолчав, спросил он шепотом.
– Ну конечно же, – проворчала она.
– Так почему ты была так дьявольски холодна вчера утром? – потребовал он ответа и слегка встряхнул ее.
– Потому что тогда, – в ярости прошептала она, – ты считал, что стоит лишь провести ночь… ну…
– Полную счастья? – с жаром спросил он и сжал ее крепче.
– Я хотела сказать «секса», но в прошлый раз ты отказался упоминать об этом.
– Еще бы, – угрюмо произнес он.
– Ты ничего не говорил ни о моей работе, ни о детях.
– Я уже был готов. Готов на все, чего бы тебе ни захотелось. Вот так-то. Но после того, как я провел самую восхитительную в своей жизни ночь с тобой в постели, встретиться за завтраком со Снежной королевой было все равно что получить пощечину!
– Мне было неловко, – пробормотала она. – Я, знаешь ли, совершенно твердо решила, что буду держаться с холодком, когда мы доберемся во Фрайерс-Хейвен. Но я переборщила, я сама просто обледенела, и тебе пришлось согревать меня единственным способом, которому я не в состоянии сопротивляться!
– Пришлось? – Он фыркнул. – Я обеими руками ухватился за случай! – Он сделал паузу. – И вообще не думал о последствиях.
– Так вот почему ты хочешь, чтобы я вернулась, – вдруг появится ребенок, тогда понадобится твое имя, – театрально произнесла Джудит.
– Вернешься ты или нет, ребенок будет носить мое имя! – прогремел он и еще раз встряхнул ее. – Но ведь ты вернешься, правда, любимая?
Она кивнула и подставила лицо для поцелуя.
– Откуда в тебе вдруг эта уверенность?
– Я был уверен с той минуты, когда ты мне вручила подарок. Это же был не просто порыв, Джудит. Ты наверняка давно купила эти запонки, чтобы успеть отнести их граверу. Когда ты собиралась подарить их мне?
– На прошлое Рождество.
У Ника напряглось тело, и он прижался к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11