И после особо удачного попадания прямо в «гнездо» уже
мало кто мог встать, дабы внятно, без пошлого писка выразить своё недоумение
столь неаристократическим методом ведения боя…
Трувор на пару с рыжей Эльзой успешно обороняли стойку от желающих выпить
под шумок. Я уложил пятерых или шестерых, без особого желания, но так принято,
куда денешься, положение обязывает, когда общая драка стихла в один миг, словно
бы поражённая невероятным событием. Хотя правильнее было бы сказать зрелищем.
В дверях харчевни Трувора, прямо на пороге, стоял молодой эльф. Знаете,
классический такой, как на рождественских картинках, – высокий, красивый,
остроухий, длинноволосый, в зелёных одеждах, с луком за плечами и с надменно
горящим взором. Поверьте, остановились все! Памятуя о печально известных походах
в Эльфийскую поляну, мало кто относился к этим лесным бандитам хоть с малейшей
долей уважения. То есть уважать их – значило не уважать себя! Они посылали
стрелы в спину, они не давали прохода ни одиноким путникам, ни купеческим
караванам, ни имперским войскам. Смерть от эльфийской стрелы считалась высшим
мерилом позора и неприспособленности к жизни на фронтире.
Взаимные упрёки и претензии были забыты, гномы впали в ничтожество, общество
обернулось к новому, всеобщему врагу. Если кто ещё не понял, то в двери
питейного заведения Трувора мог войти только эльф-самоубийца! Но мы, к
сожалению, одного такого всё-таки знали…
– Эландер?!
– Друзья мои! – радостно улыбнулся он.
– Ложись, идиот!!!
В тот же миг десяток ножей и прочих более-менее подходящих для метания
предметов в едином залпе просвистели над его головой. Остроухий вовремя успел
увернуться, у лесных жителей вообще отменная реакция…
– Вот что, Малыш, – между завсегдатаями и эльфом встала могучая фигура
старого наёмника с двуручной секирой в руках, – забирай отсюда своих дружков и
проваливай подобру-поздорову. Я больше не позволю вам громить моё заведение.
Здесь собираются приличные люди, и всяким реликтовым расам тут не рады, это
факт!
– Но, дядя Трувор, я же никого первым не трогаю, они сами.
– Вон! И ты, столичный выхухоль, чтоб духу твоего на моей люстре не было! За
пиво, что вылакали ваши бешеные гномы, заплатите позднее, в двойном размере!
– Ну уж это несправедливость совсем уж полная… – привычно заворчали
бородатые родственнички, но хозяин был неумолим:
– Вон! Все вон! И не доводите меня до греха…
Ну в конечном счёте мы все, разумеется, пришли к разумному решению. Правда,
для этого нам пришлось применить целых три способа воздействия: а) старый
наёмник дал по башкам самым неуправляемым клиентам; в) мой господин граф Эшли
выставил за свой счёт двойную выпивку остальным; с) нас пятерых загнали в винный
подвал, заперев снаружи и разрешив (априори) бесконтрольный подход к бочкам. Так
что в целом никто не пострадал. Гномы по-любому без драки днём, как эльфы без
поцелуя на ночь. Все в своей тарелке, шишек не считают, претензий не имеют,
кроме одной: а почему это всё так быстро кончилось? Разборки начал я с
характерного:
– Гр-р-р!!!
– Малыш, это была угроза, предложение, крик души или ты просто так рад нас
видеть? – понимающе переглянулись все.
Пришлось отбросить воспитанность и поиграть в ааргха…
– Гномы! Какого вы сюда припёрлись? Вам своих гор мало?!
– «Лучше гор могут быть только горы, где встречается жёлтый металл…» –
Процитировав всем известную песню рудокопов, Туром вздохнул и скорбно отхлебнул
этак с полкружки махом. – Увы, Серые горы у нас, а в горах Серых золота нет.
Бедные мы, церковные мыши богаче и те…
– Вы же нагребли у ведьм не меньше чем по сундуку?! – От такой наглости у
меня перехватило горло, и мой заботливый хозяин подсунул полную кружку.
– Родни у нас сколько, знаешь? – виновато вступился за братца Нетуром. –
Корми всех, одевай, доспехи покупай, инструмент горный, учителям плати, сувениры
опять, подарки же, что зря считать их?! Бедны мы. Трудиться пришли монетки ради.
– Они издеваются, Малыш, успокойся, – подняв мою челюсть обеими руками и
вращательным движением возвращая её на место, предупредил Эшли. – С нашими
бородатыми героями всё ясно. Но, к сожалению, на данный момент работы у нас нет.
Наймитесь к кому-нибудь другому.
Гномы едва не всплакнули. Но нет так нет. Налили ещё по одной, прекрасно
понимая, что возиться с двумя взрослыми недомерками никто не обязан. Взаимных
обид не было, да и по определению быть не могло. Поэтому закалённый
командирскими обязанностями граф незатейливо переключился на эльфа:
– Дорогой наш Эландер, ты просто не представляешь себе, до чего я рад тебя
видеть! Да и любой из здесь присутствующих охотно присоединится к моим словам.
Отсюда возникает всего лишь один необременительный вопрос: тебе-то чего здесь
надо, а?
– Меня послали!
– Это мы понимаем, сами такие, – кивнул Эшли, но молодой эльф торопливо
развеял наши заблуждения:
– Я прислан именно за вами! Моему народу грозит страшная опасность, и наших
сил не хватает, чтоб её предотвратить. Старейшины бросили клич, но никто не
хотел идти за помощью к людям…
– Почему? – удивился мой господин. – Разве эльфы не такой же народ Империи?!
– Э-э… мм… мы не платим налогов, – осторожно напомнил Эландер.
– Это серьёзно меняет дело, – согласились все.
Хотя налогов в Приграничье вообще никто не платит, ни ааргхи, ни гномы, ни
гоблины, ни чёрные орки, ни ведьмы, ни… Короче, никто! Последнего сборщика
налогов ещё мой дедушка сплавил вниз по реке, раздельно, в четырёх коробочках,
надеясь, что дойдёт. Дошло, до всех дошло – жители фронтира имеют право на самое
льготное налогообложение уже потому, что ежедневно рискуют жизнью, сохраняя
незыблемыми границы Империи. Но если что, то Империя в свою очередь также и
пальцем не шевельнёт ради нашей защиты… Всё честно, всё всех устраивает. Мы
глубокомысленно промолчали, после чего Эшли провозгласил:
– Что ж, мы готовы тебе помочь, брат наш остроухий!
– Вообще – то я пришёл просить о помощи ааргха…
– Малыш?! – строго обернулся ко мне покрасневший граф.
– Чего? – намеренно затупил я. – Мы наёмники. Покажет золото – будем
разговаривать. Без аванса нет романса…
– Справедливо только оно будет, – хором поддержали гномы, всегда ищущие
выгоды. Хотя их-то вроде никто и не приглашал.
Эльф молча выложил три золотые монеты.
– Четыре, – потребовал Эшли. – Я тоже пойду!
Эландер переглянулся со мной, понял, что от графа не избавиться по-любому, и
без вздоха добавил ещё одну. Отчаянный парень! Идти к людям, вооружённым до
зубов, да ещё с наличными в кармане? Вкус к самоубийству у него в крови, такое
нельзя не уважать. Туром воодушевлённо предложил первый тост за начало новой
кампании. Вообще-то традиционно гномы пьют без тостов, для них это пустая трата
времени, но сейчас горняки могли позволить себе упасть бородой в салат перед
столичным дворянином.
– «Ахнет Запад и хрюкнет Восток – кружка в гномьей руке!» – тожественно
пропели братцы нестройным хором, вздымая пенные кружки.
Я присоединился, Эландер пожал плечиками (всё-таки он пришёл за мной, а не
за гномами), но тоже глотнул вина. Все обернулись к Эшли…
– «Девять звёзд, первый глоток… Девять звёзд на коньяке!» – в свою очередь
почти без ошибок процитировал он, демонстрируя хотя бы поверхностное знание
священной книги гномов.
Это он у меня нахватался, его аристократические учителя подобную литературу
не жалуют, предпочитая пичкать воспитанников проверенной, но устаревшей
классикой. Все выпили ещё раз. Молодое вино казалось безумно лёгким.
– А куда мы, собственно, идём? – несколько запоздало поинтересовался я.
– В великий поход за будущим нашей расы! – значимо провозгласил стройный
эльф, плеснул себе ещё больше чем с полкружки и ещё более весомо заключил: –
Немногие вернутся назад…
Старая песня. Ладно, задержимся на этой теме чуть позже, остроухие быстро
пьянеют, сам всё выложит. Я поманил пальчиком Эшли, гномы наливали себе сами, а
нам требовалось поговорить. Точнее, обсудить одну, но очень-очень важную деталь,
чётко определяющую схему грядущих взаимоотношений, – кто у кого в подчинении?
– Это даже не вопрос, мой верный ааргх! Я по-прежнему твой отец и командир.
– Гр-р-р!
– Хорошо, не будем касаться памяти твоего папы. Но во всём остальном ты,
надеюсь, понимаешь моё безусловное превосходство? В образовании, тактике,
стратегии, жизненном опыте и так далее? О, недаром столько поколений моих
предков показали себя блестящими полководцами Империи, а мой дядя даже сейчас
является…
– Гр-р-р!
– Понял. Давай ещё короче: тебе налить?
– Наливай.
Вот и поговори с ним. Хотя мне, наверное, так даже лучше. Если Эшли будет
командовать, я хотя бы избавлюсь от вечно ворчащих гномов, да и суицидальные
вздохи Эландера порой дико утомляют. А к чему я всё это? А, к тому, что на самом
деле я по всем им ужасно соскучился и жутко рад видеть…
– Малыш, ты чего? Придушишь ведь…
Ровный голос графа вернул меня к действительности – в моих широких объятиях
нервно пытались отдышаться два гнома и эльф. Увлёкся, бывает… Редко, но если уж…
Или всё это от вина? Чушь, ааргхи не пьянеют!
– Чувствую, всем вам тут очень хорошо. – В подвал неторопливо спустился
старина Трувор с двумя буханками хлеба. – Народ наверху расходится. А теперь
введите в курс дела и меня. Никто не поверит, что вы, молодёжь, чего-нибудь не
замышляя…
Его слова прервал жуткий грохот! Впечатление было такое, словно на харчевню
упал половозрелый мамонт, приняв её за зазевавшуюся курицу. Трувор рухнул со
ступенек носом об земляной пол, гномов стряхнуло с бочонков, стукнув головами,
эльфа облило пивом, и только мы с Эшли удержались на ногах, хотя всё вокруг
тряслось и громыхало.
– Что происходит. Малыш?! Это конец света?!
Понятия не имею, чей это конец… Землетрясение прекратилось так же внезапно,
как и началось. Повисла какая-то неприятная, по-особенному режущая уши тишина.
Вдобавок с тонким, но нарастающим запахом гари. И бывший наёмник первым понял,
что это значит…
– Какая безмозглая сволочь посмела жечь мою замечательную харчевню?!!
Он ринулся на выход, но люк был чем-то прижат снаружи. Я подключился, не
дожидаясь незаслуженных обвинений в непроходимой тупости и вечном магните для
бед. Кое в чём друг моего папы, разумеется, прав, но, когда ругается, вечно
перегибает палку. Причём из любви ко мне. В смысле он сам так говорит. А я ему
верю…
– Не копайся там, горе мое! Клянусь пушистой задницей Берлобога, если бы
твой отец не вытащил меня, раненого, брошенного боевыми товарищами, из-под
развалин пылающей башни вовремя… Да ломай её на фиг! Ты ведь ааргх, примени
силу!
Я послушно поднажал, и крышка люка рассыпалась на отдельные досочки.
– За ремонт вы мне заплатите отдельно, – абсолютно без всякой логики заявил
лишённый чувства благодарности трактирщик и, отпихнув меня, первым рванулся
наружу.
Я осторожно выглянул следом. Ну что можно сказать утешительного? Харчевни
больше не было. На её месте чернело и догорало здоровущее пепелище. Сгорело всё!
Стены, крыша, мебель – всё, казалось, было в единый миг уничтожено одной
невероятно мощной волной пламени. Даже большущая кирпичная печь на кухне и та
сплавилась в дико неприглядный комок. Люди тоже не все успели уйти, три или
четыре завсегдатая этого питейного заведения уже не покинут его никогда…
– Я очень сожалею, дядя Трувор…
Старый наёмник стоял на горячих углях в середине того, что ещё недавно было
его домом, средством заработка, гарантией обеспеченной старости, и молча плакал.
Вот уж не подозревал в нём такой сентиментальности. Меня он всегда учил
радоваться тому, что хоть сам живой…
Из люка выскочил в высоком вертикальном прыжке остроухий Эландер. Он сделал
сальто через голову и твёрдо приземлился на обе ноги, с луком в боевой
готовности, в беглом поиске врага! Врагов в радиусе ближайшей мили заметно не
было, зато туча золы и пепла взлетела вверх, мигом превратив бледного эльфа в
заморского папуаса. Я таких у дедушки в книге видел, нарисованных, только голых
и с перьями…
Следом осторожно выползли гномы.
– Кто содеял бедствие сие бесстыже?! – грозно начал Туром, а его
родственничек поспешил утешить друга моего отца:
– Не надо, Трувор дядя, лить слёзы в великой тут скорби. Отомстим и найдём
мы неведомого врага его противного, голову в дар принесём на пепелище тебе!
Бывший наёмник от таких «утешений», с позволения сказать, взревел ущипленным
за ягодицу вепрем и встряхнул гнома над головой. Однако, глянув в преданные
глаза Нетурома, явно устыдился своего агрессивного порыва, нежно поставив
бородача на землю и даже ласково похлопав по шлему меж рогов. Последним вылез
молодой граф и одной фразой сразу испортил всё:
– Не вижу никакой трагедии!
Я невольно шагнул вперёд и прикрыл его спиной. Гневные взгляды остальных
пылающими лучами упёрлись мне в грудь, но ведь мы, ааргхи, такие толстокожие…
– И всё-таки я позволю себе высказаться до конца, – настырно раздалось
где-то у меня под мышкой. – Да, это очень неприятно, когда у вас ни с того ни
сего кто-то сжигает любимое питейное заведение. Но давайте взглянем правде в
лицо – так ли хороша была эта харчевня? Платила ли она налог с прибыли, являла
ли собой островок безопасности и оплот гигиены? Нет! Честно посмотрев в глаза
друг другу, мы должны признаться себе, что это был большой, грязный, неухоженный
бандитский притон для всякого беглого сброда, куда приличному человеку даже с
охраной рискованно сунуться!
1 2 3 4 5 6