Это же верно?— Нет, неверно, и вы это знаете! — Голос его звучал страстно. — Это нечестно по отношению к Анджеле.Зачем вселять в нее несбыточную надежду, что Моника Байер выздоровеет, избавится от безумия и возвратится сюда вовремя, чтобы начать работать в картине «Стеллар». И что все это должно произойти за три дня.— Что вас грызет, Хью? — спросил я из непритворного любопытства.— Анджела, вот о ком я забочусь! Рик, жестоко поддерживать в ней надежду, для которой нет никаких оснований! Проклятие! У нее и без этого достаточно неприятностей. Дарен практически ее обманул, а теперь к тому же помешалась эта немецкая девчонка... Вы понимаете, это обойдется ей минимум в сто тысяч: всего пару недель назад «Стеллар» предложил именно столько за контракт с нею.— У каждого из нас свои проблемы, Хью, — сказал я миролюбиво. — Но если Анджела не дождется своего чуда в течение трех дней, полагаю, от этого у нее не произойдет нервного срыва!— А вот я в этом совсем не уверен! — буркнул он. Конечно, она держит себя в руках, не распускается, размахивает в воздухе мундштуком и говорит властным тоном. Но это внешняя сторона, в действительности же она легкоранима, Рик.— Вы хотите, чтобы я истек кровью на моем дорогом ковре?— усмехнулся я.— Нет? А чего же вы от меня тогда хотите? Чтобы я сказал ей, что на свете чудес не бывает?— Почему бы вам не сделать этого, Рик? — Он заговорил умоляющим тоном. — Если она немедленно порвет контракт и попытается забыть о существовании Моники Байер, ничего, кроме добра, ей это не принесет! Да и всему агентству тоже. Анджела обратит внимание на другие объекты нашего бизнеса. У нас множество действительно новых клиентов, которые начали проявлять недовольство тем, что у Анджелы они как-то отошли на второй план.— Никак не могу разобрать, чего вы добиваетесь, Хью?Я задумчиво посмотрел на него. Он все так же сидел, примостившись на самом кончике стула. Его толстые короткие ноги едва доставали до пола. На круглой физиономии было ангельски невинное выражение, которое портили беспокойно бегающие глазки.— Не забывайте, что в первую очередь именно вы толкнули Анджелу на эту авантюру с выкупом прежнего контракта Моники, а теперь он утратил всякую цену, и в довершение всего Анджела потеряла человека, за которого намеревалась выйти замуж, — заговорил я. — Это вас и мучает? Вы считаете, что чем быстрее она порвет злополучный контракт и позабудет все, связанное с ним, тем это будет лучше для Хью Лэмберта?— У вас порочное мышление, Рик!— Лицо у него побагровело.— Похоже, что вы не верите ни одному моему слову. Я говорил вам раньше и повторяю еще раз:Анджела — единственный человек, о котором я беспокоюсь в этой довольно скверной истории.— Если вы это утверждаете, Хью, — я нарочито медленно закурил сигарету, — скажите мне, чем Эрих Вайгель зарабатывал себе на жизнь?— Я уже сказал вам прежде. — Он нетерпеливо повысил голос.— Когда я бывал в Мюнхене, мне так и не удалось это выяснить. Но судя по его внешности, он крутой парень, и род занятий у него наверняка нелегальный. Об этом я вам тоже сообщил.— Не знаю. — Я беспечно пожал плечами. — Мне он не показался особенно крутым, как вы изволили его охарактеризовать. Разве что этот шрам на лице.— Кто как считает! — фыркнул Хью.— Вы сами из тех, кому палец в рот не клади, так что ни один бандит не покажется вам достаточно крутой личностью.— Этот шрам просто интригует, — продолжал я, не обращая внимания на замечание своего собеседника. Неужели вы никогда не задумывались над тем, как он его получил? Ведь на пару дюймов ниже, и он лишился бы обоих глаз... Страшный удар, верно?— В Мюнхене у меня были куда более важные заботы, чем его шрам! — раздраженно огрызнулся Хью. — До него мне не было никакого дела. Не ввязывайся Вайгель в сомнительные истории, и шрама бы не было.— Еще один момент, — продолжал я невозмутимо. Ни один человек с усами не выглядит крутым. Вам это известно?— Ну а это к чему? — Он ошеломленно уставился на меня. — Впрочем, подходите к данному вопросу, как считаете правильным. Я ошибся насчет Вайгеля. Поскольку он носит усы, он не выглядит крутым парнем, не так ли?— О'кей! Давайте внесем некоторые коррективы. Из-за густых усов он не выглядит крутым парнем, но зато шрам на лбу придает его физиономии бандитское выражение. Верно?— Вы что, немного спятили? — пробормотал Хью. Постепенно теряете рассудок?— Знаете, — произнес я очень серьезно, — возможно, вы и правы.— Во всяком случае... — Он вскочил на ноги. — Мне надо уходить. Так вы скажете Анджеле, чтобы она перестала ждать какого-то немыслимого чуда, Рик?— Нет!— отрезал я. — Полагаю, существует малюсенький шанс, что чудо все же произойдет.— Подлец! — Он чуть не зарыдал от отчаяния. — Какой вы низкий негодяй, Рик! Я вас упрашивал, уговаривал, умолял о такой пустяковой услуге взамен того огромного одолжения, которое я...— Убирайтесь к чертовой матери, Хью! — произнес я устало, — Идите рыдать еще на чьем-нибудь дорогом ковре. Вы нервируете и раздражаете меня как раз тогда, когда мне следует быть очень собранным.Он с минуту смотрел на меня бешеными от ярости глазами, потом выбежал из комнаты. А через несколько секунд я услыхал, как захлопнулась входная дверь.После ухода Хью дом показался тихим, его ноющий голос больше меня не раздражал, но легче от этого мне не стало. Глава 7 Я заехал за Кэти Фрик ровно в восемь. На ней было надето черное платье, удерживаемое на месте тоненькими бретельками. Вырез-каре был весьма низким, он не скрывал совершенно потрясающие «подножия» двух упругих холмов, разделенных ложбинкой. От лифа почти до самых колен ниспадала пышная юбка (или волан?) из черных кружев.Я посмотрел на нее с восхищением, затем покачал головой.— Таково ваше представление о повседневной одежде? Что же вы наденете по случаю официального приглашения? Бикини, наверное?Она снисходительно улыбнулась.— Я совершенно случайно наткнулась в шкафу на эту старую тряпку. Решила, что ее надо проветрить.— Кэти, дорогая, вам не нужны никакие наряды! воскликнул я совершенно искренне.— У вас имеется все, я это вижу невооруженным взглядом.— Может быть, мы пойдем куда-нибудь поесть? — спросила она с самым невинным выражением лица. — А то вы смотрите на меня такими голодными глазами, что у меня сердце сжимается от жалости.Мы отправились в тихий итальянский ресторанчик, хорошо мне известный. Он мне нравился особой интимной атмосферой и настоящим красным «кьянти»; я отношусь к тем знатокам вин, для которых после двух стаканчиков бурбона любое вино кажется лимонадом, из которого исчез весь газ. Но настоящее «кьянти» — это совершенно особая вещь!К тому времени, когда нам принесли по второй чашечке кофе, который Кэти запивала мятным ликером, а я бурбоном, стрелки часов подбирались к десяти.— Это был потрясающий обед, Рик! — сказала Кэти мечтательно.— Ну а что вы запланировали на остаток вечера? — Она внезапно зарделась.— Большой сюрприз! — ответил я. — Мы получили персональное приглашение от мастера иллюзий, который обещает продемонстрировать нам весь набор своих трюков. Это нечто единственное в своем роде, как принято выражаться в светской хронике, и будем присутствовать только мы двое.Она не пришла в восторг:— Вы случайно говорите не о Карле Крузе?Я молча кивнул, выражая свое восхищение.— Эта девушка — само совершенство! — произнес я торжественно. — Она не только красива, но и чертовски сообразительна!— Я думала, что увеселительный парк еще не открылся.— И снова в точку! Но, как я сказал, это персональное приглашение. Публики не будет, только мы вдвоем.— Не уверена, что я в восторге от данной перспективы, — произнесла она с сомнением. — Не хочу быть грубиянкой, но Карл Круз не вполне отвечает моим представлениям об интересном вечере.— Очень сожалею, милочка, но я ему обещал. Кроме того, нам вовсе не обязательно задерживаться у него долее четверти часа, выразим восхищение парой каких-нибудь пустяков и удерем. О'кей?— Пожалуй!Ее полная верхняя губа слегка дрогнула, и я с большим трудом удержался от намерения перегнуться через стол и легонечко ее куснуть.— Я только оплачу счет, и мы сразу пойдем, ладно?Чем раньше мы туда заявимся, тем раньше уйдем.— Знаете что, Рик? — Она одарила меня кисло-сладкой улыбкой.— По временам вы изрекаете прописные истины!— И мне следовало на это обидеться, очевидно, вы считаете меня занудой, чья смелость не простирается далее приглашения в кино и на аттракционы.— Как вас понимать?— Догадываетесь, что я запланировал на оставшуюся часть ночи? Я хочу сказать: вечера?Ее лицо снова вспыхнуло.— Попридержите язык, Рик Холман! Не то я немедленно отправлюсь домой! — пригрозила она.Я заплатил по счету, схватил ее за руку и поспешно вывел из ресторана туда, где стояла машина, пока ей не пришло в голову привести свою угрозу в исполнение. На поездку до увеселительного парка ушло около тридцати минут. Я остановил машину перед запертыми воротами.Появился сторож. Когда я сообщил ему, кто мы такие, он сказал, что мистер Круз предупредил его обо всем и что он сейчас впустит нас.— Отсюда до Дома иллюзий далеко, — добавил он, — но если сразу за воротами вы свернете налево и, проехав мимо колеса обозрения, у карусели еще раз повернете влево, то ярдах в пятидесяти перед собой увидите этот самый Дом иллюзий. О'кей?— Огромное спасибо!— сказал я, протягивая ему доллар.— Вы не были обязаны мне его давать, сэр.Однако он моментально спрятал доллар в карман брюк, очевидно, испугавшись, что я могу всерьез принять его отказ.— Сейчас открою ворота.Через несколько минут мы въехали в увеселительный парк. Я в точности придерживался указаний сторожа.Свернул налево перед колесом обозрения, затем у карусели и внезапно почувствовал, что Кэти дрожит.— Вы замерзли?— Не совсем, — ответила она тоненьким голосочком маленькой девочки.— Просто в этом месте мне как-то не по себе, вот я и вздрогнула. Кругом все такое большое, и темное, и пустынное. Так и кажется, что на карусели надумают покататься привидения. Или из темноты выскочит какой-нибудь упырь...— Замечательно! — засмеялся я. — У вас самое подходящее настроение для того, чтобы встретиться с мастером иллюзий.— Рик! — Она на секунду взяла меня за руку. — Прошу, не будем долго задерживаться в обществе Карла Круза, хорошо?— Конечно! Самое большее — пятнадцать минут.Я припарковал машину перед большим темным строением высотой этажа в четыре. И мы вышли из машины. Первым делом мне бросились в глаза яркие буквы, горящие на фасаде:"ДОМ ИЛЛЮЗИЙ.ГАРАНТИРУЕМ, ЧТО ОТ СТРАХА ВЫ НЕ УМРЕТЕ.ЗАЙДИТЕ И ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С ЧУДОВИЩАМИ!"Я посигналил клаксоном. Кэти снова вздрогнула.— С самого детства я терпеть не могла подобные вещи!Карусель еще куда ни шло, но всякие поезда призраков, зеркальные дома и прочие ужасы пугали меня до потери сознания.— Ну, во всяком случае, здесь они гарантируют, что вы не умрете от страха.Я кивнул в сторону надписи на стене, и тут неожиданно появился прямоугольник яркого света в самом конце здания, где открылась дверь, и раздался голос Карла Круза:— Это вы, Рик?— Конечно. Мы приехали проверить точность ваших гарантий.— Идите же сюда!Мы подошли ко входной двери. Карл отступил в сторону, пропуская нас внутрь, затем провел нас по узкому коридору в огромную комнату, которая мне показалась внутренностью самого большого компьютера в мире.Там были тысячи больших и маленьких проводов, приборов, катушек и электроламп, которые, очевидно, управлялись с одного щитка. Я не берусь описать это должным образом, ибо даже в мальчишеские годы у меня не пробудилось желание создать собственный перпетуум-мобиле.— Хэлло, Кэти! — воскликнул Карл, когда мы оказались в центре комнаты. — Я в восторге, что вы оба приняли мое приглашение.— Спасибо, Карл. — Она вымученно улыбнулась. — Я уже дрожу от страха.И я увидел, как в центре его физиономии блеснули белые зубы.— Ну, а для чего все это сделано? — спросил он, посмеиваясь.— Надеюсь, вы не станете давать подробные объяснения о назначении отдельных частей этого огромного компьютера? — воскликнул я в притворном ужасе.— Знаете, до вашего прихода я как раз и собирался так поступить. А теперь подумал, что будет гораздо интереснее, если вы с Кэти сначала самостоятельно походите по Дому. Ознакомитесь с тем, что видят посетители, а уж потом я объясню, как это делается.— Отлично, Карл! — воскликнул я, делая вид, что не замечаю, как помрачнела Кэти. — Откуда начинать?— Постойте минутку, только включу основной двигатель.Он подошел к набору массивных выключателей и последовательно начал их включать. В комнате раздался характерный для любого цеха гул работающих машин.— О'кей! — крикнул Карл. — Идите за мной.Мы прошли назад по узкому коридору и выбрались из здания, обогнули его и очутились перед центральным входом. Теперь все здание было испещрено гигантскими неоновыми надписями. Одни вспыхивали, другие гасли. Неподвижными оставались лишь две кошмарные фигуры по обе стороны входа, излучающие зеленый свет.— Вот мы и пришли! — объявил Карл, когда мы оказались у входной двери. Он ткнул пальцем в пустую будку билетной кассы и хохотнул:— Тут всегда бывает многолюдно!.. Проходите прямиком в эту дверь и идите дальше. А я буду вас ждать на выходе. Желаю получить удовольствие!Я крепко взял Кэти за руку и потащил ее к подобию двери в склеп, где помещалась кровавая эпопея самого Дракулы.— И мы должны туда войти? — дрожащим голосом спросила Кэти. — Боюсь, что со мной сейчас начнется истерика.— Вам совершенно незачем волноваться, — заверил я ее. — Не забывайте, что я буду с вами до самого конца.— Помню, помню, только почему-то страх у меня не проходит.Когда мы оказались в нескольких футах от двери в подобие склепа, она распахнулась с душераздирающим скрипом, и мы оказались в непроглядной тьме. А когда дверь за нами захлопнулась, раздался леденящий душу стон, и я почувствовал, что рука у Кэти не дрожит, а трясется, словно под воздействием тока.— Ну как мы сумеем пройти куда-то в этой кромешной темноте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17