Наверху он вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Дверь медленно открылась.Портьеры на окнах были задернуты, и комната была в полутьме. Каберман лежал в пижаме на неразобранной постели. Дыхание его было ровным и глубоким.— Хэлло, мистер Каберман!Ответом ему было все то же спокойное дыхание жильца.— Мистер Каберман, хэлло!Дуглас подошел вплотную к кровати и пронзительно закричал:— Мистер Каберман!Тот даже не пошевелился. Дуглас наклонился и вонзил зубья серебряной вилки в лицо спящего.Каберман вздрогнул и тяжело застонал.Дуглас вытащил из кармана голубое стеклышко и приложил его к глазам. Он сразу оказался в голубом мире. Голубая мебель, голубые стены и потолок, голубое лицо Кабермана, его голубые руки. И вдруг..Глаза Кабермана, широко раскрытые, были устремлены на Дугласа и в них светился какой-то звериный голод. Дуглас отшатнулся и отвел стекло от глаз.Глаза Кабермана были закрыты.Дуглас приложил стекло — открыты, убрал — закрыты. Удивительно. Через голубое стекло глаза Кабермана светились жадностью. Без стекла они казались плотно закрытыми. А что творилось с телом Кабермана!Дуглас вскрикнул от изумления. Через стекло одежда Кабермана как бы таяла и становилась прозрачной. Кожа — тоже исчезала. Дуглас видел его желудок и все внутренности. У Кабермана внутри были какие-то странные предметы.Несколько минут Дуглас стоял неподвижно, раздумывая о голубом мире, красном, желтом, которые, наверное, существуют рядом друге другом, как стеклышки в разноцветном окне.“Разные стеклышки, разные миры”, — так, кажется, говорил Каберман. Так вот почему окно оказалось разбитым!— Мистер Каберман, проснитесь!Никакого ответа.— Мистер Каберман, где вы работаете по ночам? Где вы работаете?Легкий ветерок шевелил портьеры.— В красном мире или в зеленом? А может, в желтом, мистер Каберман?Все та же тишина в полумраке.— Ну подожди же, — сказал Дуглас.Он спустился в кухню, выдвинул ящик стола и достал самый большой острый нож. Затем он вернулся обратно, вошел в комнату Кабермана и прикрыл за собой дверь.Бабушка делала тесто для пирожков, когда Дуглас вошел на кухню и что-то положил на стол.— Бабуля, ты знаешь, что это такое?Она бегло взглянула поверх очков:— Понятия не имею.Предмет был прямоугольный, как небольшая коробочка, но эластичный. Он был окрашен в ярко-оранжевый цвет. От него отходили четыре голубые квадратные трубочки. Предмет издавал какой-то специфический запах.— Никогда такого не видела, бабуля?— Никогда.— Так я и думал.Дуглас выскочил из кухни. Минут через пять он вернулся, притащив еще что-то.— А как насчет этого?Он положил ярко-розовую цепь с багровым треугольником у одного конца.— Не морочь мне голову какой-то дурацкой цепью, — сказала бабушка.Дуглас снова исчез и вернулся с руками, полными странных предметов, — кольцо, диск, параллелепипед, пирамида. Все они были упругие и эластичные, как будто сделанные из желатина.— Это не все, — сказал Дуглас, раскладывая их на столе. — Там еще много.Бабушка была очень занята и не обращала на него внимания.— А ты ошиблась, бабушка.— Когда это?— А когда сказала, что все люди одинаковые внутри.— Не болтай чепуху!— А где мой мячик?— В коридоре, там, где ты его бросил.Дуглас взял мяч и пошел на улицу.Дедушка вернулся домой около пяти часов.— Деда, пойдем наверх.— Хорошо, а зачем, малыш?— Я покажу тебе что-то интересное.Посмеиваясь, дедушка поднялся за ним по лестнице.— Только не говори бабуле, ей это не понравится, — сказал Дуглас и распахнул дверь в комнату Кабермана.Дедушка остолбенел…Все, что было потом, Дуглас запомнил на всю жизнь. Полицейский инспектор и его помощник долго стояли над телом Кабермана. Бабушка спрашивала у кого-то внизу:— Что там случилось?Дедушка говорил каким-то сдавленным голосом:— Я увезу мальчика куда-нибудь, чтобы он смог забыть всю эту жуткую историю. Эту жуткую, жуткую историю!— А чего здесь жуткого? — спросил Дуглас. — Я не вижу ничего жуткого.Инспектор передернул плечами и сказал:— Каберман умер, все в порядке.Его помощник вытер пот со лба:— А вы видели эти штучки, которые плавают в тазике с водой, и еще те, которые завернуты в бумагу?— Да, видел. С ума можно сойти.— Боже мой!Инспектор отвернулся от тела Кабермана:— Нам, ребята, лучше попридержать языки. Это не убийство. Просто счастье, что мальчишка так сделал. Если бы не он, черт знает, что здесь еще могло бы произойти.— Кто же был Каберман? Вампир? Монстр?— Может быть. Во всяком случае — не человек.Он потрогал рукой шов на животе трупа.Дуглас был горд своей работой. Он не раз смотрел, как это делает бабушка, и все помнил. Иголка и нитка — больше ничего и не нужно. В конце концов этот Каберман мало чем отличался от тех цыплят, которых потрошила, а затем зашивала бабушка.— Я слышал, мальчишка говорил, что Каберман еще жил, когда все это было уже вынуто из него, — инспектор кивнул на таз с водой, в котором плавали треугольники, пирамиды и цепочки. — Еще жил. Боже мой!— И что же убило его?— Вот это, — инспектор пальцами раздвинул край шва и полицейский увидел, что живот Кабермана набит серебряными десятицентовиками.— Дуглас говорит, что там шесть долларов семьдесят центов. Я думаю, он сделал мудрое капиталовложение, — заметил инспектор.

1 2