И никаких разговоров у нее за спиной не будет. Хозяйка платит, работник выполняет работу. Вот и все.
Однако составить такой план куда проще, чем реализовать его. Входя в таверну, Юлия-Медея уже не была так уверена в себе. Она заняла столик у стены, попросив хозяина позаботиться о том, чтобы ее не беспокоили, и заказала стакан красного вина и кувшин с водой. Она боялась пить неразбавленное вино.
Потягивая из стакана, Юлия-Медея украдкой разглядывала собравшихся. Здесь, несомненно, имелись маги. Нескольких она сразу определила — по благосклонным и проницательным взорам, которые те устремили на одинокую женщину. Ей доводилось встречать практикующих магов в высшем свете — они все смотрели именно так. Но что-то в них не вызывало у Юлии-Медеи доверия. Возможно, слишком откровенный способ зазывать клиентов.
По мнению Юлии-Медеи, истинный профессионал должен выглядеть совершенно иначе. Но где его найти и как определить? Она задумчиво сплетала и расплетала пальцы, а в уме у нее мелькали самые разные варианты возможного развития событий. Не давать же объявление через глашатая!
— Какая красотка! — почти тотчас заметил ее
Конан.
— Где? — Ианитор оглянулся и тихо присвистнул. — Ты прав! Что такая женщина делает в таком месте?
— Ищет мужчину, — уверенно ответил Конан.
— Не смеши меня, варвар! Такой женщине незачем искать мужчину.
— Говорю тебе, у нее точно какие-то неприятности, и она ищет мужчину, который поможет ей справиться с ними, — настаивал Конан. — Посмотри на нее! Она беспокоится. Более того, она чего-то боится! При каждом звуке вздрагивает и озирается.
— Ну так что ты сидишь? — фыркнул Ианитор. — Спасать красавиц — твое любимое занятие. Иди и предложи ей свои услуги. Она наверняка хорошо за них заплатит.
— Может быть, — согласился Конан и поднялся из-за стола.
Женщина в испуге глядела, как огромный варвар неспешно приближается к ней. Конан двигался плавно, грациозно, что выглядело удивительным, если принять во внимание громаду мышц и высокий рост. При взгляде в искрящиеся весельем синие глаза киммерийца Юлия-Медея неожиданно успокоилась. Кем бы ни был этот устрашающий с виду варвар, он никогда не причинит зла женщине.
— Садись, — сказала она, кивая на скамью напротив. — Ты ведь хотел поговорить со мной?
— По-моему, это ты хотела поговорить со мной, — отозвался Конан, с удовольствием плюхаясь за столик. Он протянул загорелую ручищу, схватил стакан, из которого пила Юлия-Медея, понюхал и сморщился. — Зачем ты травишь себя этой кислятиной?
— Это аквилонское вино, — ответила женщина. — Я разбавила его водой. Неловко было заказывать одну только воду.
— Да уж, с обслуживанием у них тут дела из рук вон плохи, — весело согласился Конан. — Ты уже видела их служанку? Не женщина, а наковальня. Оплот общества.
Юлия-Медея почти против воли улыбнулась. Определенно, этот варвар начинал ей нравиться.
— Не то что ты, — Конан перегнулся через стол и окатил Юлию-Медею запахом эля и чеснока. — Ты настоящая красотка. И такая нежная! У меня к тебе один вопрос, милая: что ты здесь делаешь?
— У меня неприятности, — вымолвила Юлия-Медея.
— Я так и понял, — выдохнул Конан и снова сел прямо.
Юлия-Медея смотрела на него так, словно он уже баюкал ее в своих объятиях, приютив на широкой крепкой груди. Давно уже она не испытывала такого чувства. Это было ощущение полного покоя, совершенной защищенности. Она думала, что все это осталось в далеком детстве, когда родители, особенно отец, Туллио, представлялись ей всесильными, способными защитить ее от любых бед, страхов и неприятностей.
— Если ты попала в беду, рассказывай мне все, — заявил Конан. — Думай обо мне как о своем брате или о своем любовнике, это уж как тебе милее. Мне бы, конечно, хотелось последнего. Но и брат из меня неплохой, можешь поверить.
— А как насчет наемника? — слабо улыбнулась Юлия-Медея.
Конан гулко ударил себя кулаком в грудь.
— Скала! — объявил он. — Особенно если ты хорошо платишь. Судя по твоему ухоженному виду, ты богата.
— Да, это так, и за деньгами не постою. Я не уверена, что опасность угрожает моей жизни, но… То есть, эта опасность, возможно, не реальная… то есть, она, вероятно, призрачная…
Конан накрыл ее белую тонкую ручку своей широкой лапищей и доверительно улыбнулся, сверкнув здоровыми белыми зубами.
— Погоди-ка, моя радость. Давай с тобой закажем хорошего, доброго эля и согреемся. Потом ты расскажешь мне все по порядку, а уж насчет того, какая именно опасность тебе угрожает, буду решать я. Тебе же требуется принять одно решение: нанимаешь ты меня или нет.
— Да! — выпалила Юлия-Медея с такой горячностью, что оба, и Конан, и женщина рассмеялись.
— Отлично, — сказал варвар. — Со мной приятель, — он оглянулся на тот столик, за которым остался Ианитор. — Если ты не возражаешь, он присоединится к нам. Он маг — не слишком удачливый и не очень-то опытный, но старательный малый. Не поручусь за его честность, но ради денег он способен на многое. О прочем позабочусь лично я.
— О чем прочем? — удивилась Юлия-Медея.
— Ну, например, о том, чтобы он нас не предал. Он хорошо знает, что в случае чего я попросту сверну ему шею, — обворожительно улыбаясь, пояснил киммериец.
— Маг, — протянула женщина. — Определенно, боги ответили на все мои мольбы.
— Только не говори, что ты искала именно магической помощи, — взмолился Конан. — Скажи, что тебе нужен громила-телохранитель!
— Боюсь, мне потребуется именно маг, — вздохнула женщина. — Но это ничего не значит. Громила-телохранитель будет тоже очень кстати.
— Понял. — Конан встал и замахал руками Ианитору. — Давай сюда, друг! — закричал он. — Тут есть интересное дельце!
Ианитор застонал от досады, но встал и прихватил со стола недоеденное мясо и кувшин, наполовину еще полный эля. Когда переселение завершилось, и хозяин «Зеленого вепря» принес по просьбе Юлии-Медеи еще один кувшин эля, начался настоящий разговор.
— Я вдова, — начала Юлия-Медея, — и на моем доме лежит проклятие.
Она начала рассказывать. Когда повествование дошло до имен Филодама и Рубрия, Конан и Ианитор быстро переглянулись. Кажется, Юлия-Медея не ошибалась, когда говорила, что эту встречу в «Зеленом вепре» подстроили для них сами боги!
— Проклятие, — вкрадчиво заговорил Ианитор, — можно снять. Нет ничего проще. Для этого храбрый и вооруженный знаниями маг должен провести ночь в твоем доме. Один. Тебе придется удалить оттуда всех слуг, чтобы ничто не мешало магическому пиединку с темными силами.
— Так ты считаешь, что мой дом действительно проклят? — ужаснулась Юлия-Медея.
— Ну а что там еще может происходить, моя драгоценная прелесть? — развязно осведомился Ианитор. Конан подумал, что если таким тоном Ианитор соблазнял коринфийскую красавицу, для которой устраивал сеансы связи с потусторонним миром, то об уме и вкусе этой девицы нельзя сказать ничего хорошего.
— Темные силы… — прошептала Юлия-Медея. — Всю жизнь меня преследуют силы, природу которых я не понимаю…
— Скоро этому придет конец, — заверил ее Ианитор. — Положись на нас, красавица.
Конан молча кивнул. Юлия-Медея поднялась.
— В таком случае, не будем терять времени. Отправимся на виллу и посмотрим, что там можно сделать. С каждым днем проклятие все глубже въедается в стены моего дома, а мне бы не хотелось покидать его навеки.
— Этого не произойдет, — заверил ее Конан. — Только вот что… — Он широко зевнул и потянулся. — Предлагаю провести здесь ночь. Отдохнуть и выспаться, чтобы отправиться в путь со свежими силами.
— Тебе бы только есть да спать, — укорил его Ианитор.
— Увы, в этом смысл моего существования, — фыркнул Конан.
— Он врет, — сказал Ианитор Юлии-Медее. — На самом деле он хочет стать королем.
— Похвальное желание, ваше величество, — улыбнулась Юлия-Медея.
Синие глаза широко раскрылись, а губы варвара растянулись в ухмылке.
— Ты поразительная женщина, — сказал Конан Юлии-Медее. — Клянусь Кромом, ты мне нравишься, и я не буду иметь ничего против, если эту ночь ты проведешь в моих объятиях. Обещаю, они будут нежными, как аренджунская халва, и надежными, как аргосская кутузка.
Юлия-Медея засмеялась и кивнула.
— Я согласна, — просто сказала она.
Ианитор посмотрел на Конана с плохо скрытой завистью.

* * *
Всю дорогу до виллы Конан раздумывал о случившемся. Были ли простым совпадением их побег с каторги, неожиданная смерть мужа Юлии-Медеи, появление загадочных рисунков на степах ее дома? Или за этим стоит чья-то злая воля? Конан, как это ни странно, не был суеверен. Многие образованные и цивилизованные люди, жители больших городов, были куда более суеверны, нежели варвар из диких гор Киммерии. Конан почти не верил в приметы и редко считал совпадения выражением воли богов. Он предпочитал искать всему разумное объяснение и зачастую оказывался прав: больше половины таинственных случаев были делом рук злонамеренных людей, которые преследовали свои корыстные цели.
Теперь Конан почти окончательно уверился в том, что Рубрий сумел скрыться с галеры сразу вслед за тем, как ее покинули Конан и Ианитор. Не следовало им задерживаться в Коринфии. Пока Ианитор наслаждался любовью одураченной красавицы, а Конан пропивал деньги, заработанные приятелем, в лучших кабаках, в компании лучших куртизанок Коринфии, Рубрий не терял времени даром.
Проклятый коротышка! Кто бы ожидал от него подобной прыти!
— Как погиб твой муж, Юлия-Медея? — спросил Конан, приблизившись на своем вороном к всаднице на гнедой лошадке.
В утреннем свете красота женщины поистине сверкала: сияли ее золотые волосы, выбивающиеся из-под капюшона, сверкали зеленые глаза, светлой медью вспыхивали брови и ресницы. А еще — и это тоже было заметно — вчерашняя ночь явно пошла ей на пользу: с ее лица исчезло кисловатое выражение, какое появляется даже у самых привлекательных женщин, которые слишком долго живут в одиночестве, без мужчины.
— Почему ты спрашиваешь об этом, Конан? — удивилась Юлия-Медея.
— Есть причина, — сказал Конан твердо. — Расскажи мне об этом подробно.
— Он отправился на охоту с двумя своими старыми друзьями, нашими соседями, Бибуло-ном и Фуфидием, — начала Юлия-Медея. — Они стреляли уток из луков. Они делали это довольно часто по осени. Мой муж неловко упал с лошади и сломал себе шею.
— Удивительное происшествие! — сказал Конан. — А раньше он когда-нибудь падал с лошади?
— Не припомню. Но мы с ним прожили не так долго.
— Сколько?
— Пять лет.
— Если бы он имел привычку падать с лошади, Юлия-Медея, то за пять лет ты бы об этом узнала, можешь мне поверить. Нет, дорогая, все не так просто. Упал с лошади! Почему-то я в это не верю.
— Ты хочешь сказать… — Юлия-Медея побледнела. — Но это невозможно!
— Что, дорогая, невозможно? В этом мире, под этим солнцем, — Конан величаво и вместе с тем небрежно указал на пылающее дневное светило, — возможно решительно все! Я предполагаю, что твоему мужу помогли упасть с лошади!
— Но ведь Бибулон и Фуфидий… — начала Юлия-Медея.
— Не могли этого сделать, да? Потому что они ваши соседи и старее друзья?
— Да.
— Возможно, там был кто-то еще, — сказал Конан.
— Ты меня пугаешь! — Юлия-Медея поежилась. — Я сама не своя с тех пор, как увидела те страшные рисунки на стенах и узнала о проклятии!
— Ты со мной, — утешил ее Конан. — Уверяю, тебе ничего не грозит. А после того, как наш друг Ианитор снимет с дома заклятие, ты будешь совершенно свободна.
Худшие подозрения Конана подтвердились. Конечно, он не верил в случайность смерти мужа Юлии-Медеи. Вряд ли это сделали соседи — тут вдова совершенно права. Рубрий прячется где-то неподалеку. Ему удалось то, на что Конан считал его неспособным. Он вернулся, чтобы завершить начатое.
Рубрию необходимо пробраться на виллу и добыть статую из цельного изумруда. Статуя спрятана где-то там, на вилле. Поначалу Рубрий, вероятно, полагал, что вилла по нескольку месяцев в году стоит пустая. Но когда наступила осень, а обитатели виллы даже не подумали покидать ее и переселяться в город, Рубрий понял: дело плохо. Ему удастся проникнуть в дом и пошарить там в тайниках только в том случае, если хозяева будут устранены. Поэтому для начала он организовал несчастный случай на охоте.
А потом что-то спугнуло его, и он затаился на несколько недель.
— Что ты делала после того, как погиб муж?
— Здесь было очень много людей, — сказала Юлия-Медея. — Я погрузилась в какой-то бесконечный водоворот визитов, выражений соболезнования. Меня вынуждали устраивать разные поминальные пиры, приемы, мамаши в это время подсовывали мне своих сынков. Потом начались приглашения в город на праздничные мероприятия — якобы мне необходимо «развеяться».
— Но ты на них не ездила?
— Почти не ездила. Я занималась хозяйственными делами. У меня почти непрерывно толкались подрядчики мужа, его караванщики, держатели его магазинов. Я решила продолжить дело мужа.
— А чем он занимался?
— Торговал тканями. Преимущественно шелком и атласом.
Следовательно, в доме всегда кто-то находился, соображал Конан. Было от чего впасть в отчаяние Рубрию. Юлию-Медею не удавалось выманить. А караванщики, которые постоянно находились рядом с ней, — народ серьезный, привыкший к опасностям и не так-то просто поддающийся фата-морганам.
— Тебе просто повезло, — вымолвил он вслух.
— Что?
— Прости, брякнул не подумав, — сказал Конан. — Не обращай внимания. Интересно, что происходит в твоем доме сейчас?

* * *
Об этом они узнали, когда на закате следующего дня подъехали к воротам имения Юлии-Медеи. Конан увидел это первым: мертвец, прибитый к воротам. Вороной конь, на котором ехал варвар, захрапел и встал на дыбы, роняя пену, так что Конан с трудом успокоил животное. Юлия-Медея, не доверяя своему искусству наездницы, сразу спешилась — она поняла, что конь киммерийца храпит и пляшет не просто так, что впереди нечто страшное. Женщине совсем не хотелось упасть с седла. Она бросила поводья магу и пешком приблизилась к воротам.
1 2 3 4 5 6