— Он связывал их заклятием, — сказала она тихо. — Поэтому они и подчинялись ему. Ну, теперь ты услышал все, что хотел, не так ли? Когда его убили, сила заклятия постепенно ослабла...
— Ясно, ясно, — прервал киммериец. — Избавь меня от подобных разговоров. Если бы Большой Пузан был жив, я лично прикончил бы его. Ненавижу, когда является какой-то умник и при помощи чар забирает у тебя волю.
Девушка промолчала.
Конан сердито выпил свое вино и заказал еще. Он обдумывал, как ему лучше встретиться с Сардаром.
Но, как выяснилось, Сардар уже все решил за них обоих, и вскоре к Конану за стол подсели двое. Оба обладали неприметной внешностью и к тому же прятали свои лица в тени.
— Ты спрашивал о человеке по имени Сардар, — тихо проговорил один из них. — Мы можем познакомить тебя с ним.
— Еще есть время остановиться, — добавил второй. — Если сегодня до закрытия ворот ты исчезнешь из города, то Сардар забудет о том, что ты интересовался его делами.
— Нет, нет, — неспешно отозвался Конан. — Мне очень интересно, не сомневайтесь. Сейчас допью вино, и пойдем.
— А это кто такой? — кивнул бандит в сторону Акме.
— Мой слуга. Молчаливый парнишка. По правде сказать, совсем молчаливых! — у него отрезали язык.
Бандит взял в руки одну из кос Акме и выразительно цокнул:
— А это что?
— Волосы, — сказал Конан. — А ты что подумал?
— Женская прическа.
— Говорю тебе, это парень! — рассердился Конан. — И у него нет языка. — Последние слова он особенно подчеркнул, адресуя их, скорее, Акме, чем своим собеседникам.
Все четверо встали и направились к выходу из таверны.

* * *
— Вероятно, существует возможность усиливать воздействие эликсира молодости на личное время каждого человека за счет личного времени другого человека, — говорил Малохай.
Узкие глаза Тьянь-По вдруг округлились.
— Ты хочешь сказать, что... нашел способ забирать время у одного и отдавать другому? — прошептал он, словно не веря услышанному.
— Приблизительно так, — важно кивнул Малохай.
— Но ведь это безнравственно, — сказал кхитаец очень спокойным тоном.
— Возможно. Пользуемся же мы услугами рабов, — возразил Малохай. — Мы забираем личное время у наших слуг и за счет этого увеличиваем собственное свободное время. Более того. Нанимая стражников, мы отдаем себе отчет в том, что они обязаны умереть вместо нас в случае нападения разбойников.
Тьянь-По, который совсем недавно пережил именно то, о чем говорил Малохай, молча кивнул. Однако в рассуждениях своего ученого оппонента он ощущал нечто крайне неприятное.
— Все-таки эти люди живут свою жизнь, — сказал Тьянь-По наконец. — Даже если они тратят ее на то, чтобы обслуживать пас. А забирать молодость — даже у никчемного, глупого раба... Нет, как хочешь, но это безнравственно. И кроме того, чужое добро никогда не приносит пользы. Послушай одну притчу, которая тебе все объяснит. Два человека делили наследство и никак не могли решить, кому взять большой горшок, а кому — маленький. Оба, разумеется, хотели получить большой. Когда они пришли к правителю, он велел: «Следует разделить наследство пополам. Разбейте оба горшка и раздайте обоим наследникам черепков поровну». Возможно, так получится и с разделенной молодостью.
— Бессмысленный подход! — возмутился Малохай. — Бессмысленный и умозрительных! Я предлагаю поставить эксперимент!
— Согласен, — медленно кивнул кхитаец. — Кто участвует?
— Между прочим, у меня длинный список шадизарских вельмож и богачей, — хвастливо заметил Малохай. — Все они умоляют меня продлить им жизнь. Любой из них готов попробовать эликсир хоть сегодня.
— А у кого ты намерен забирать время?
— Найдем, — уверенно сказал Малохай. — Главное — начать. Я хотел бы, друг мой, чтобы ты вел записи.
— Моим наилучшим каллиграфическим почерком, — заверил его Тьянь-По.

* * *
Сардар обитал в убогой покосившейся лачуге, стоявшей на окраине Шадизара, среди мусорных куч и дешевых притонов. Однако стоило Конану переступить порог, как он поневоле зажмурился от яркого света. Внутри лачуга выглядела совершенно иначе, чем снаружи. Ее стены оказались каменными. Снаружи их облепляла грязная солома, но это оказалась просто маскировка. С потолка на тонких цепочках свисали медные лампы, заправленные лучшим маслом. Отполированные бока ламп отбрасывали яркие искры, все блестело и переливалось. Чисто выбеленные стены были украшены золотыми кувшинами и кальянами для курения, стоявшими в многочисленных нишах, а под нишами стопкой лежали красивые султанапурские ковры.
Полуобнаженные девушки подбежали к гостям и принялись виться вокруг них, одаряя Конана обольстительными улыбками. Киммериец ласково щипнул одну из них за бедро, она рассмеялась, закрыла лицо в притворном смущении и убежала.
Навстречу посетителям встал Сардар. Это был жилистый невысокий человек, такой смуглый, что казался плохо умытым. В его ушах качались массивные золотые серьги, курчавые волосы перехватывала головная повязка, украшенная золотыми подвесками в виде маленьких лошадей и быков.
Он сделал приветственный жест. Конан не заставил повторять дважды — уселся на ковры, скрестив моги. «Немой мальчик» встал за спиной у своего «хозяина». Сардар лишь бегло смазал его взглядом и устремил все свое внимание на огромного киммерийца.
— Вина? Фруктов? — любезно проговорил он. Холодный изучающий взгляд странно контрастировал с приветливым тоном его голоса.
— Благодарю, — неопределенно ответил Конан. — Ты хорошо живешь, Сардар, — добавил он, выразительно осматриваясь в жилище бандита.
Тот пожал плечами.
— На меньшее не согласился бы никто, — сказал Сардар. — Меньшее недостойно человека.
— Шадизар — прекрасный город, — уклончиво произнес Конан.
— Мне доводилось видеть другие города, но лучше Шадизара я не встречал, — согласился Сардар.
— В Шадизаре человек может позволить себе хорошее жилье, — сказал Конан.
— Еда может быть скудной, одежда — простой, но жилье должно радовать, — сказал Сардар.
В таком духе они обменивались любезностями еще некоторое время, а потом Сарлар решил перейти к делу.
— Я слышал, ты прибыл в город вместе с ученым кхитайцем?
— Не могу отрицать, — произнес Конан.
— И этот кхитаец, как говорят, остановился в доме ученого Малохая? — продолжал Сардар.
— И это невозможно опровергнуть, — молвил Конан.
Сардар рассмеялся, сверкнув зубами, и ударил киммерийца жилистой рукой по плечу.
— Вот это речь учтивого человека! Однако скажи мне, незнакомец, наверное, ты слышал нечто, что поможет украсить мое жилище и создать твое?
Конан посмотрел прямо в глаза заправиле шадизарских воров.
— Эликсир вечной молодости, — произнес он. Они посмотрели друг другу прямо в глаза и начали улыбаться.

* * *
Вечером этого дня Конан и Тьянь-По имели продолжительный разговор. Маленький кхитаец рассказывал об открытии своего шадизарского коллеги и его грандиозных планах, а огромный киммериец повествовал о Сардаре и его «скромном жилище».
— Ты можешь обокрасть какого-нибудь богача, — говорил Тьянь-По, очень волнуясь, — и если ты не попадешься на краже и не будешь повешен, то ничего в мире не изменится, ни для тебя, ни для богача. Ты обеднеешь так же быстро, как богач опять обогатится. Но этот эликсир вечной молодости будет отбирать у людей то, что никогда не сможет к ним вернуться. Нет-нет-нет, это следует остановить.
— Как? — спросил Копан. — Я знаю только один способ: Малохая убить, его зелье вылить, а книги сжечь. Я всегда так поступаю с колдунами.
— Малохай — не колдун, а ученый, — возразил Тьянь-По. — И есть другой способ. Вот послушай.
Жил один слепец, который хотел попасть на небо. Однажды над ним решили подшутить и жазали: «Мы только что побывали на небе — как нам хорошо! Там журчит вода, поют женщины, топают небесные лошади. Там очень красиво. Жаль, что ты не можешь этого увидеть». — «Но я хотя бы услышу все это», — сказал слепец, и шутники, взяв его под руки, повели его куда-то. Они привели чего на высокий холм. Под холмом женщины стирали белье, пели и стучали вальками. «Вот там — небесное царство», — сказали шутники. Слепец слушал и говорил: «Какие удивительные звуки я слышу на небе!»
— К чему ты это рассказал? — спросил киммериец.
— К тому, что человек верит в то, во что хочет верить, — ответил Тьянь-По. — Главное — половчее его обмануть.
Они долго обсуждали детали своего плана и разошлись по кроватям, когда было уже далеко за полночь, и белая лупа высоко стояла в роскошном бархатном небе над Шадизаром.

* * *
Первый опыт Малохай решился провести над самим собой, а в качестве человека, который отдаст ему свою молодость, был избран Сардар. Малохай считал, что затеял дело одновременно и полезное — ибо что может быть полезнее, чем избавить общество от такого головореза, как Сардар? — и выгодное, поскольку вечная юность оставалась недостижимой мечтой человека иа протяжении многих тысячелетий. А когда в Шадизаре увидят, к чему привели эксперименты Малохая, богачи валом повалят к нему в дом и принесут ему огромные, несметные сокровища. «Я буду юн, прекрасен и богат!» — заключил он, глядя на Тьянь-По блестящими, счастливыми глазами. Малохай так увлекся своими мечтами, что даже не удивился тому, что кхитаец не проявляет ни малейшей зависти и не пытается, ухватить хотя бы малую толику счастья, выпавшего на долю коллеги.
Что касается Сардара, то он лелеял совершенно иные планы. Он намеревался представиться вымышленным именем и явиться в дом ученого под личиной богатого торговца солью — так он условился с Конаном. С собой он брал всего трех своих людей, полагаясь на собственную силу и ловкость. Когда глупый Малохай поделится с ним своим открытием (а Сардар справедливо полагал, что вид больших денег развяжет ученому язык), главарь шадизарских воров завладеет орудием беспредельной власти. Ради эликсира вечной молодости сильные мира сего лягут к его ногам, как покорные овечки. И тогда... При одной мысли об этом «тогда» у Сардара начинала кружиться голова, и губы его растягивались в пьяной улыбке.
Визит «торговца солью» происходил ночью, под покровом таинственности. Несколько темных теней произнесли несколько условленных фраз, после чего двери в дом Малохая приотворились, и тени проникли внутрь. И вновь воцарилась тишина на улицах спящего Шадизара.
Трое бандитов остались внизу, среди слуг Малохая. Сардар, закутанный в белое просторное покрывало, медленно поднялся по витой лесенке и оказался на втором этаже. Молчаливый слуга проводил его в господские покои. По пути Сардар быстрым, цепким взглядом осматривался по сторонам, но ничего стоящего не обнаруживал. Судя по всему, Малохай жил не бедно, но сокровищ не накопил и все свои деньги тратил на еду и содержание дома.
Комната, где ученый ждал своего посетителя, была обтянута войлочными драпировками, так что внутри напоминала шатер кочевника. Сардар мгновенно понял, для чего это сделано: ни один звук не доносился отсюда наружу. Умно, подумал вор. И недальновидно со стороны Малохая. Потому что никто не придет ему на помощь, когда настанет время Сардару завладеть ключом к безграничной власти.
Малохай встретил своего гостя сидя На подушках в углу. Он даже не поднялся, поскольку был занят последними приготовлениями. Маленький кхитаец в скромной черной одежде смирно сидел за плечом ученого — Сардар заметил его, но решил не принимать во внимание. Кхитаец держался очень тихо и производил впечатление слуги или помощника. Убить щуплого коротышку не составит труда.
В другом углу комнаты на коленях стояла молодая женщина, закутанная в прозрачный голубой шелк. Сардар плохо понимал, для чего здесь нужна женщина. Возможно, для того, чтобы клиент, завладевший вечной молодостью, мог сразу по достоинству оценить полученный дар.
— Приступим, уважаемый, — начал Малохай торжественно. — Времени мало. Луна вступила в свою полновесную фазу и скоро начнет терять жизненную силу.
Сардар кивнул, приняв важный вид. Он уселся, скрестив ноги, на маленьком коврике, расстеленном прямо в центре комнаты, расслабился, как ему порекомендовали, и принял из тонких рук женщины плоскую чашу из очень простого фаянса. В чаше плескалась какая-то жидкость, на вид напоминающая ячменное пиво.
— Прошу тебя, уважаемый, выпей, — прошептала женщина.
Сардар медленно провел по ней взглядом. Она вдруг показалась ему знакомой. Не то чтобы он знал ее когда-либо — нет, скорее, он видел ее, причем совсем недавно. Но размышлять над этим не было времени. Ни одна женщина не играла важной роли в жизни Сардара.
Малохай прикоснулся к какому-то прибору, похожему на водяные часы, и перевернул колбочку. Вода, окрашенная красным, медленно потекла по узкой трубке. Кхитаец зажег благовонную палочку, и комната наполнилась странным запахом. Улыбаясь, Сардар поднес к губам чашу. Кинжал, спрятанный под одеждой, приятно холодил кожу. Его прикосновение радовало, как рукопожатие верного друга.
Тепло пробежало по жилам Сардара. Он закрыл глаза, откинул голову назад и стал ждать. Что-то происходило с его телом. Монотонно напевал Малохай, вода капала в клепсидре — громко, слишком громко падали капли, красные и тяжелые. В висках оглушительно стучала кровь. Кожа на лице то растягивалась, то вдруг сморщивалась. Сардар чувствовал, как жизненная сила течет по его телу... течет... вытекает!
Он открыл глаза. Свет в комнате как будто потускнел. Женщина, которая вызывала у него хищный интерес, теперь показалась ему скучной, как досадное недоразумение. А Малохай вдруг раздулся и сделался очень розовым и гладким. Пухлые его руки сильно тряслись, губы приоткрылись, как у слабоумного, покрасневшие глаза наполнились жидкими слезами.
Сардар вскочил на ноги и вдруг понял, что его ноги, прежде такие сильные и крепкие, не желают его слушаться. Он сделал шаг и едва не упал. «Я слишком быстро омолодился, — подумал он в смятении. — Я еще не владею собственным телом. Вот в чем дело».
С Малохаем явно творилось неладное.
1 2 3 4