Хозблок. Долго смотрела на связку ключей. Похоже, вот этот. Ну-ка, где тут свет включается?
Разинула рот. За номер с такими удобствами в главной гостинице города, «Небесной Крепости», берут двести тагари в день. На пять тагари можно неделю жить в самом дешевом номере, с полным содержанием.
Я примерно угадала, какая из штуковин тут исполняет роль стиральной машины. Но поскольку девице благородного происхождения не пристало…
Я рывком отдернула голову назад, сильно стукнулась о дверь. Не сразу поняла, что это и есть опережающее слежение. Так и шею сломать недолго!
— Слушаю, — отсутствующим голосом произнесла я. Несомненно, тетушка. Не буду включать видеосвязь. Хватит с нее и звука. Видеть ее не желаю.
— Обслуживание, тахе-те Майтенаринн. Мы получили сигнал.
Сигнал? Я никого не вызывала.
— Что вам нужно? — спросила я неожиданно резко.
— Уборка, тахе Майтенаринн. Простите, но вы не разрешили входить в апартаменты до вашего возвращения.
Получи, Май!
Я открыла дверь. Да, действительно. Парень с девушкой, в униформе — явно нервничают. Интересно, как я должна себя вести, с их точки зрения? Парень придерживал пылесос.
— Поставьте его сюда, — указала я, куда именно. Ага, получилось. Дара речи они уже лишились. — И… помогите разобраться.
Как они застегнуты! Впрочем, понятно. Обслуга «Небесной Крепости» тоже застегивается наглухо. Ни единой молекулы… короче, постороннего запаха в номерах важных постояльцев. Хлыст как-то ворчал, что интоксикация собственными э-э-э… сигнальными веществами — верный путь в клинику для душевнобольных. Но кого это волнует.
— С чем… тахе Майтенаринн? — уточнил парень.
Я поманила его за собой (они двинулись оба, словно завороженные) и указала на «стиральную машину».
— Вот с этим. Хочу идти в ногу со временем, — добавила я, вспомнив Саванти.
Тут они оба рассмеялись — я и сама улыбалась — и ситуация несколько разрядилась.
Через двадцать минут голова у меня немного гудела. Ну конечно, такая техника не может быть рассчитана на невежд. Парень указал мне, как вызывать инструкцию и Дал несколько простых пояснений.
— Пылесос оставьте за дверью, — попросил он перед тем, как они оба ушли. Мне казалось, что они бросятся бежать со всех ног, едва закроется дверь в мои апартаменты — но нет. Наоборот, удалились, непринужденно разговаривая.
Сколько еще поводов для разговоров я сегодня успею создать?
Ну хорошо. Полный цикл обработки — сорок минут. Выстирать все я не успею, да и не придется: мне нужны только парадная шапочка и перчатки. Вот с этого и начнем.
Когда я запустила, наконец, стирку (помимо светлой одежды, там подвергались обработке двадцать пар перчаток и пять шапочек), меня вновь стала бить дрожь. Но прочие синдромы истощения не возвращались. Действительно, нервы. Я чуть было не выпила еще одну дядину таблетку… но передумала. Хватит стимуляторов. Мне же сказали, что это большая нагрузка на организм.
Прежде, чем браться за пылесос, осмотрю остальные комнаты. Надо же знать, кем я была вчера. И позавчера. И несколько предыдущих лет.
* * *
Таблетки. Они повсюду. И нигде — в пузыречках между книг, между листами бумаг в столе, рядом с вазами и горшками с растениями. До боли знакомые таблетки. Я оставила одну (тщательно спрятала, надо отдать на анализ) и принялась уничтожать все прочие. За двадцать минут я отправила в канализацию более сотни штук — и это были еще не все. Похоже, мне предстоит их обнаруживать еще долго.
Пыль кругом — об этом я говорила. Растения, правда, ухоженные, — значит, поливать не забывала. Записки. Тоже непонятно — почему я их не выбрасывала? Все записки, которые валялись где придется, попадали, надо полагать, в эту вот коробку — вероятно, обслуга не осмеливалась выкидывать то, что Светлая забывала выбросить сама. Я уже было хотела включить пылесос и заняться, наконец, настоящей уборкой, как вдруг заметила эту записку.
Она, единственная, была на виду. Поверх нее стоял массивный старый том «Энциклопедии животного мира». Записка гласила, «до 14:20, зайти в 525-ю». И подпись. Зачем мне подписывать памятки самой себе?
Что в 525-й?
Не помню. Подошла к терминалу, посмотрела на план здания. В жилом корпусе 525-я — дежурный администратор и охрана. Надо понимать, у меня были какие-то претензии к обслуге?
Ничего не помню. Наваждение какое-то. Я вздохнула и, прислушиваясь к едва заметной «песне» стирального агрегата, уселась в кресло, держа в руке тот самый том энциклопедии. Высшие млекопитающие. Просьба исключить на сегодняшний день Майтенаринн из списка высших млекопитающих.
Я не сразу добралась до страницы 525. «Белка-плотник, она же белка-садовник. Ареал обитания — джунгли между 42-й и 32-й параллелью Тераны…» Жуткий зверь — ни то ни се, помесь белки с лошадью. «Многочисленные эпифиты обязаны своему распространению белке-садовнику… которая прячет их плоды в дуплах и трещинах деревьев».
Белка-плотник. Словно во сне, я отложила книгу, поморгала. Осмотрелась. Ни дупел, ни трещин. Ни плодов, чтобы куда-нибудь спрятать. Прошлась по комнатам, дошла до прихожей.
Вентиляционные щели. В потолке. Эй, белка, открыли, люди пришли…
— — —
Собственно, потолок во всех комнатах «с секретом» — двойной. Конечно, человеку и даже мыши не пробраться из одних апартаментов в другие, эти проемы строят не для прогулок. Все опломбировано, подключена сигнализация, объемные датчики, датчики температуры, хемоидентификаторы. Чтобы опознать, кто, когда и где находился. Фильтры. Чтобы автоматически очищать воздух от… ну, понятно.
Глянув на часы, я взяла стул и принялась осматривать потолки. Хорошо еще, панели крупные. В кабинете, там, где была записка — все запечатано. В спальне — тоже.
В общем, именно в прихожей. Сквозь одну из решеток проглядывала не то лямка, не то ручка. Ну, это совсем для тупых, почему-то обиделась я. Поставила стул поближе, без особого труда сняла крышку. Да тут человек запросто поместится! Во всяком случае, я — помещусь.
Что-то округлое лежало метрах в трех от панели. Ладно. Мне теперь либо вызывать службу охраны, либо… Забрать все самой. Фонарик, конечно же, лежит в хозблоке. Не поленилась, сходила. Стирка закончится через пять минут. Отлично. Как раз гляну на «клад», да пора будет собираться. Интересно, что я могла себе оставить?
Узнать оказалось не очень просто. Никаких тревожащих запахов или звуков из свертка (то ли пальто, то ли покрывало) не доносилось. Я подтянулась, уперлась локтями. Не так уж и сложно.
Под локтями что-то тихо щелкнуло. Локти неожиданно подались вниз — опора оказалась ненадежной. И впереди меня, прямо перед свертком, замигали, замигали веселые огоньки.
Красный, два раза синий, белый, красный. Пауза в пять секунд. Красный, два раза синий, белый, красный.
А вот это действительно для тупых. Дышать стало трудно. Стоять на цыпочках было неудобно, но я еще прекрасно помнила события прошедшей ночи. Теперь, когда глаза понемногу привыкали к полумраку, я видела, на что опираются мои локти — тонкая контактная полоса. Не знаю, смогу ли я удержать ее одним локтем.
И конечно же, я забыла нацепить телефон.
Но паника отчего-то не приходила.
— — —
Дядя сказал тогда, что ему нельзя двигаться. Что мне нельзя отдаляться от него — от бомбы? Как мне теперь действовать?
Набрать кодовый номер? Негде. Правда…
Нуда, есть терминал связи. Все здорово, если бы одно обстоятельство: до него метра три. Таких длинных руку меня нет. И нет ничего, чтобы дотянуться до сенсора. И бесполезно звать на помощь — что делать потом? Как объяснить, что я тут забыла?
Вот ведь влипла. Все рассуждения промелькнули передо мной за несколько секунд. Все, что есть — то, что на мне, то, что лежит за бомбой, стул, на который я опираюсь!
Вот оно! Можно попытаться воспользоваться стулом — нажать на сенсор. Мне бы дотянуться два раза. Включить управление голосом. Если только никто не стоит за дверью, смогу выкрутиться.
Осторожно подтянулась, стараясь не двигаться по горизонтали. Пальцы едва не соскользнули. Спокойно, Май. Сжалась в тесном пространстве, не ослабляя нажим на панель. Так. Теперь встать на нее коленями. Повернуться. Упереться пальцами ног и, наконец, дотянуться до стула. Силенок может не хватить, чтобы поднять его и два раза нажать на сенсор. Но ничего более мне не сделать.
Размечталась. Не то чтобы осторожно нажать ножкой стула — я его и сдвинуть-то не смогла. Вот так, Май. Был бы стандартный пластиковый стул, почти невесомый — была бы надежда. А этот массивный, дубовый, роскошный — вспоминаем физику. Слишком короток рычаг, слишком мало сил. Одна попытка — тщетно. Еще одна… Еще…
Стул покачнулся и упал.
Все.
Еще немного времени я смогу так провисеть. Обратно мне не забраться, это точно. Что еще есть?
Пояс. Слишком мягкий. Даже не долетел.
Клипсы. Бросила одну. Мимо. Бросила вторую. Попала!
Меню на экране. Что еще можно кинуть?
Диадема. Мимо. Я стиснула зубы, сняла ожерелье. Если смогу порвать, будет много мелких снарядов. Лишь бы удержаться.
Смогла. Натянутая нить хлестнула по лицу. Когда я осознала, что сумела удержаться, из рассеченной губы шла кровь, а во рту было два кусочка янтаря. Остальные раскатились по всему полу.
Попала первым же. Хорошо, что цель крупная — видимо, чтобы даже трясущимися руками можно было выбрать нужный пункт с первого раза.
Позволила себе отдышаться. Ноги ныли нестерпимо — нет у меня привычки висеть вот так, вверх ногами, в распоре.
Продиктовала номер, успела перепугаться, что забыла последовательность огоньков. Нет, не забыла. Все так же неизвестный голос велел повторить семь цифр и отключился.
Ну же… Я дважды продиктовала номер.
Связь прервалась. Позади и вверху тихо щелкнуло.
Упав на пол, я едва не свернула шею. Попытавшись подняться — едва не свернула вторично, подвернув ногу на кусочке янтаря.
Посидела на полу, отдышалась. Ну и разгром я тут устроила… Ладно. Ради чего я рисковала жизнью?
Огоньки не горели. Проклятье, надо успеть подлечить губу — скоро выступать. Потом гляну. Надеюсь, новых бомб там нет?
Новых не было.
Какое счастье.
Я бросила сверток под кровать, все еще ошарашенная. Справилась!
Все, хватит с меня! Я пинком отправила разряженную мину (вырвала с мясом все проводки) под кровать. Потом разберусь, что там за клад. Иначе, если придет обслуга и увидит все это — открытую панель, капли крови, разбросанный янтарь и прочее…
Уборкой придется заняться после выступления. А сейчас — в душ!
Глава 6. ВЫСТУПЛЕНИЕ
Если верить инструкции, стиральный комплекс может действовать и без моей помощи. Правда, собираться пришлось в жуткой спешке. Надеюсь, мой запрет на проведение уборки все еще в силе — не очень хочется, чтобы кто-нибудь заметил мину-ловушку и сверток под кроватью.
Ф-ф-фу, едва успела!
В сто пятой, «предбаннике», было уже людно. При моем появлении произошла некоторая, к счастью, короткая, суматоха. Майстан (припомнила я почти сразу), главный администратор, тут же подошел ко мне, вежливо поклонился. Я ответила, как положено. На этом формальности были закончены — и хорошо. Устала я от поклонов и церемоний за сегодня. Вообще, казалось, что из дому я вышла дня три тому назад.
Имя я могла бы и не вспоминать. У нас, оказывается, часть традиций Южного Союза уже соблюдается. Например, ответственные стали носить опознавательные значки — кто такой, за что тут отвечает и так далее. Я представила, как должен был бы выглядеть мой значок, и едва не прыснула со смеху.
— Рад вас видеть в прекрасном расположении духа, — улыбнулся Майстан (точно, ему уже сообщили про нововведения в поддержании чистоты у меня в апартаментах). — Вот текст вашей речи. Все, как было согласовано. Если захотите что-то добавить, будем признательны.
Да знаю я, знаю. Вот оно, доказательство того, что я марионетка: говорить то, что якобы велела сказать Ее Светлость. А на деле — Министр внутренних дел Южного Союза, в который графство формально входит как автономия.
— Если можно, — указала я на свою губу. Кровь удалось остановить, но скудного запаса средств первой помощи на большее не хватило.
— Ох, какое несчастье, — Майстан дал знак, и ко мне тут же подошли двое — один в бело-зеленом халате, врач. Смутно помню лицо, значка не вижу. Должно быть, под халатом.
— Не извольте беспокоиться, тахе, — он присел передо мной и раскрыл небольшой чемоданчик, который ему подал напарник. — Будет немного жечь. Закройте глаза, ненадолго…
Я послушалась. Приятный запах… мазь? Мне осторожно нанесли ее на ранку. Больно не было, было страшно щекотно. Чего мне стоило усидеть на месте!
А потом действительно стало жечь. И еще как. Мне потом сказали, что у меня было настолько спокойное выражение лица, что врачи даже подумали — не перепутали ли мазь. Нет, не перепутали. Минуты через три страдания окончились, я открыла глаза.
— Нет-нет, не надо облизывать, — всполошился врач, протягивая салфетку. — Не болит?
Я заглянула в зеркало, по правую руку; по традиции — латунное. Нет, все в порядке, ранка зажила. Готова к представлению.
— Не болит, — встала я. — Мне уже пора?
— Нет еще, тахе, — Майстан указал за спину. Да, чей-то голос все еще раскатывался над площадью — не помню, кто это, усилители немного искажают голос. Ну ладно.
Я присела в кресло, чтобы не смущать остальных, прикрыла глаза. Впрочем, в Университете ко мне относятся намного более просто. Почти как ко всем остальным.
Странно, но это приятно.
* * *
Как много людей пришло на церемонию открытия выпускного праздника!
Конечно, студентов в Университете намного больше. Но привилегией посещать праздники обладают только студенты, начиная с шестого курса. Остальным придется довольствоваться либо пересказами, либо просмотром записей — если будет, где смотреть. С ума сойти… восемь лет в школе, еще восемь — в Университете… и не помню ни единого дня! Как такое может быть?
Я ощутила, что совершенно беспомощна. Солнце освещало меня; тысячи людей смотрели на меня; позади воцарилась полная тишина. Листки лежат передо мной.
1 2 3 4 5 6 7 8