— Ничуть не сомневалась в таком исходе. Умная миссис Хизер избавилась от ребенка, потому что это наверняка входило в ее планы.
Больше Илай никогда не заговаривал с матерью на эту тему и безмерно радовался, что ее не огорчил развод, Итак, Илай завел свой велосипед в заросшую травой бетонную трещину перед домом и бросил быстрый неприязненный взгляд на удаляющийся отцовский автомобиль. Несомненно, он заезжал, чтобы уговорить Рэнди подождать еще немного с выплатой алиментов. Лесли загребал около сорока семи тысяч долларов в год, торгуя подержанными автомобилями в перерыве между карточными играми.
Безусловно, Харкурт обладал редким талантом продать любому прохожему все что угодно. Из этих денег Рэнди видела не более двадцати тысяч и экономила на всем, порой ударяясь в философию:
— Чтобы успокоить плачущего ребенка, бывает достаточно развернуть перед ним красивую конфету. Я занимаюсь приблизительно тем же, только со взрослыми людьми. Разница лишь в том, что конфету ребенок может съесть, а вот взрослый…
По-моему, это просто тщетная попытка заполнить пустоту. К несчастью, люди не платят за услуги подобного рода. Да, Илай, пожалуй, я хотела бы воспользоваться только одной реальной возможностью — стать компаньонкой какой-нибудь старой, очень богатой и приличной дамы, то есть такой, которая не только лакомится попкорном перед видео изо дня в день, но интересуется чем-то еще Илай знал, что все героини любимых романов матери либо становились владелицами огромных корпораций, не достигнув и двадцатилетнего возраста, либо работали официантками в третьесортных забегаловках и вечерами прилежно посещали муниципальные школы По этому поводу Рэнди справедливо замечала:
— Если бы все женщины на земле делились лишь на эти две категории, кто бы тогда читал эти романы?
Илай очень радовался, что мать понимает хотя бы это и не считает прочитанное единственно верной моделью мироздания. Но по большому счету Рэнди нельзя было назвать непроницательной, напротив, иногда Илаю приходило в голову, что мать наделена редким даром безошибочно проникать в самую суть вещей.
Он взбежал по ступенькам и распахнул дверь:
— Что ему здесь понадобилось?
Порой Рэнди казалось, что Илай не прочь пырнуть отца своим перочинным ножом. Стараясь не встречаться с настороженным взглядом сына, таким же, как у члена наблюдательной комиссии при вскрытии урн с бюллетенями, Рэнди равнодушно ответила:
— Так, ничего особенного…
— И сколько же ты ему дала? Готовая выслушать все что угодно, она опустила глаза — Мама, — настойчиво продолжал Илай, — все равно я узнаю правду, мне нетрудно вскрыть банковские файлы. Итак, сколько денег ты выложила этому?..
— Сынок, не забывайся! Пока что деньги в нашей семье зарабатываю я.
Слушая мать, Илай прокручивал в голове цифры. Он прекрасно помнил, сколько денег на банковском счете матери, и мгновенно вычислял проценты. Кроме того, на всякий случай он держал под контролем содержимое ее кошелька, поэтому уверенно заявил:
— Пару сотен баксов, а? Чеком. — Это был максимум, но, зная характер папаши, Илай не сомневался, что тот не удовольствуется скромной подачкой.
Поскольку Рэнди молчала, мальчик удостоверился, что не ошибся ни в сумме, ни в форме выплаты. Челси имела все основания поздравить его с выдающимися аналитическими способностями. Он сквозь зубы процедил несколько слов, которых никогда не употребляли в школе и избегали в литературных произведениях.
— Илай! — сурово бросила Рэнди. — Я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе обзывать родного отца такими словами! — Но ее лицо быстро смягчилось: Дорогой, ты еще слишком молод для цинизма. Прости за банальность, но необходимо верить людям. Конечно, мне тяжело, что теперь ты растешь без отца Не возражай, уверена, что и ты переживаешь сложившуюся ситуацию.
Мальчика передернуло:
— Должно быть, мама, ты опять насмотрелась по телевизору своих дешевых шоу? Это я-то переживаю? Да он ко мне и близко не подходил, пока жил с нами!
Послушай меня: отец — законченный эгоист и самодовольный ублюдок!
Рэнди нахмурилась:
— Так это или нет — не важно! Он твой отец!
— К сожалению. Как бы мне хотелось, чтобы ты хоть раз в молодости наставила ему рога и моим настоящим отцом вдруг оказался кто-нибудь из августейших особ маленького, но очень богатого европейского государства!
Рэнди невольно улыбнулась. Она не могла долго сердиться на Илая, когда тот неодобрительно высказывался о ее бывшем супруге. Как-никак, но он, пусть еще по-мальчишески, все же старался защитить ее. Правда, в одном Рэнди не рискнула бы признаться ему, опасаясь, что он возненавидит ее: она продолжала любить Лесли, и очень сильно даже после развода. Рэнди ничего не могла с собой поделать и боялась, как бы Илай не заметил этого.
Господи, как им обоим надоели проделки Лесли с уплатой алиментов! Илай, не сдержав раздражения, плюнул и пошел в свою комнату. Харкурт-старший задолжал им уже за полгода, а теперь еще нахально приходит к его матери, пустив для убедительности несколько слезинок, рассказывает ей о том, как тяжело переживает разрыв, и клянчит последние деньги!
Зачем расстраивать мать и сообщать ей, что вконец обнищавший папочка совсем недавно приобрел в кредит последнюю модель «мерседеса» за шестьдесят тысяч, а выплаты за такую покупку бьют по его карману? Для Илая и Челси это не было секретом — они свободно вскрывали банковские коды и знакомились с информацией, считавшейся строго конфиденциальной.
Он полчаса ходил по своей комнате, кляня про себя отца на чем свет стоит, но заметив в окно, как Рэнди заботливо ухаживает за садовыми розами, растущими возле дома, снова вышел в гостиную, где обложил Лесли уже вслух:
— Если ты, скотина, не заплатишь моей матери в течение двадцати четырех часов за три месяца, а потом за три следующие, клянусь, твой говенный «мерс» узнает, что такое фунт сахара в топливном баке! — С этими словами Илай поднял телефонную трубку…
…Ровно через двадцать четыре часа Лесли принес деньги и, косясь на Илая, стоявшего позади матери, начал велеречиво расхваливать ее долготерпение, а также добавил что-то о всеобъемлющей доброте и ответственности людей друг перед другом. Илай свирепо посмотрел на отца, и тот быстро ретировался, не забыв при этом упомянуть, что оставшуюся трехмесячную задолженность непременно погасит в течение следующих тридцати суток.
Илай, с трудом сдержавшись, так и не крикнул ему вслед, что через месяц он уже будет должен не за три месяца, а за четыре.
Когда Лесли, улыбаясь и пятясь, как собака, наконец-то отбыл, Рэнди торжествующе повернулась к сыну:
— Видишь? Я же говорила: людям нужно верить, твой отец, кажется, одумался!
Мальчик промолчал, но десятью минутами позже уже что-то возбужденно рассказывал по телефону Челси.
— Встречаемся в Шервудском лесу, — с готовностью ответила Мэриан-Челси.
Глава 3
— Что будем делать дальше?
Они сидели на качелях в «Шервудском лесу» — в саду родителей Челси, владевших земельным участком в двадцать акров. Такого огромного участка не было ни у кого в Денвере В свое время Гамильтон купил четыре дома, стоящих рядом, три из них снес и стал обладателем такой обширной площади. Вообще-то отцу Челси не нужно было столько земли, но это позволяло ему важно пыжиться, когда про него говорили, что он владеет более чем восемью гектарами Денвера.
— Не знаю… — пробормотал Илай. — Я не могу бросить мать на произвол судьбы — это ясно как Божий день. Как только я уеду, Лесли опять начнет тянуть из матери последнее.
После рассказа Илая о недавних событиях Челси ни на секунду не сомневалась в этом. Тем более что визит экс-папаши за очередной суммой повторялся уже не единожды.
— Думаю… — начала она и замолчала, надеясь, что Илай сам предложит какую-нибудь идею. Челси внезапно вскочила и, взглянув на мальчика сверху вниз, увидела его понуро опущенную голову. — Послушай, по-моему, мы должны до Рождества найти Рэнди нового мужа.
Он презрительно фыркнул:
— Как-то раз мы уже пробовали, помнишь? Не знаю уж почему, но матери всегда нравились такие мужчины, как Лесли. А им нужны были только ее деньги.
Взять в долг и забыть вернуть — вот их жизненное кредо.
— Я знаю, но ведь если найти ей мужа, похожего на героя ее любимых книжек… Ну, вроде… Помнишь, она рассказывала про высокого черноволосого красавца миллиардера? Того самого, который…
— Миллиардера?
— Ага! Отец говорит, что сейчас инфляция, поэтому миллионеры и даже мультимиллионеры не годятся.
Порой Илая даже пугало то, что он и Челси так по-разному относятся к деньгам. И ему, и матери две сотни долларов казались не то чтобы огромной, но весьма солидной суммой. Гамильтоны же вызывали на дом парикмахера для своей ненаглядной Челси и выкладывали за визит триста.
— У тебя нет на примете знакомого миллиардера? — весело спросила она, но мальчик даже не улыбнулся.
— Есть. Более того, он мой лучший друг, среди взрослых, конечно.
Челси недоверчиво вытаращила глаза — больше всего ей нравилось в Илае то, что он умел всегда и неожиданно удивить ее. Казалось, у него про запас припрятана бездна всяких тайн и секретов.
— Где же ты встретился с миллиардером и как он стал твоим лучшим другом?
Ты не заливаешь?
Мальчик задумчиво смотрел на Челси. О, она прекрасно знала это замкнутое выражение лица, свидетельствующее о том, что из него ни слова не вытянешь.
Лишь через два дня он снова назначил встречу Челси в «Шервуде». Никогда еще она не видела Илая таким возбужденным, с лихорадочным блеском в глазах.
— Что случилось? — шепотом спросила она, охваченная ужасными предчувствиями.
Мальчик протянул ей свежий номер газеты, и Челси встревожилась еще больше, заметив, что у него дрожат руки Прочитав небольшую заметку, молча указанную Илаем, она совсем растерялась. Речь шла о некоем Франклине Таггерте, одном из президентов компании «Монтгомери — Таггерт энтэрпрайз». С ним произошла неприятность — двойной перелом правой руки Сообщалось, что Таггерт до полного выздоровления останется в своем домике, затерянном где-то в Скалистых горах.
Назначенные встречи и заключение контрактов откладываются. Челси опять пробежала глазами заметку.
— Ну и что?
— Как что? Это и есть мой друг! — Он произнес это с таким пылом, что Челси затрепетала, но, впрочем, быстро пришла в себя.
— Это и есть твой миллиардер? — недоверчиво спросила она.
— Кстати, это была твоя идея. Иногда твоя логика хромает еще сильнее, чем у моей матери — Челси задели эти слова. — Если помнишь, ты на днях утверждала, что Рэнди необходим новый муж, причем с деньгами. Но не могу же я отдать ее первому встречному, пусть даже богатому? Ко всему прочему претендент на ее сердце должен обладать чуткостью и деликатностью.
Брови Челси приподнялись, на лбу пролегла морщинка — это было что-то новое.
— Если рассуждать логически, то главная проблема в том, как их познакомить. Не забывай, что моя мать — профессиональная сиделка, — деловито продолжал Илай. — Я кое-что рассчитал по своей базе данных. Приблизительно в двадцати одном проценте прочитанных ею романов интрига разворачивается вокруг больного или раненого героя и возвращающей его к жизни женщины. Дальше, сама понимаешь, между ними вспыхивает любовь, и дело в шляпе.
Челси, с интересом слушая друга, постепенно начинала понимать ход его рассуждений.
— Так вот, — продолжал он, — из этого следует, что Рэнди нужно предоставить такого богатого пациента. Федеральная больница, где она работает, само собой, исключается — богатые болеют дома и приглашают к себе для ухода частных сиделок.
— Ясно. Ты решил предложить Таггерту услуги своей матери. О'кей, умник! Но почему ты уверен, что он согласится взять ее на эту работу? И почему полагаешь, что твой миллиардер чуток и деликатен? И, самое главное, с чего ты взял, что он влюбится в Рэнди? При любви должна охватывать дрожь! — Последнее утверждение Челси подцепила из какой-то книги и решила, что это чистая правда, наблюдая за своей вечно полусонной сестрицей.
Илай принял к сведению замечание Челси, однако возразил:
— Неужели, по-твоему, есть мужчина, который останется равнодушным к моей матери? Передо мной проблема найти Рэнди достойного спутника жизни, а не облагодетельствовать какого-то типа!
Этого Илай мог бы и не говорить — Челси прекрасно знала, как высоко он ставит свою мать, считая ее только что не святой — А как… — Челси замолчала, внимательно посмотрела на друга и закончила мысль:
— Робин и Мэриан!
— Ага. Полагаю, мистер Таггерт находится именно там, где указывает газета.
Остается выяснить точный адрес и послать Рэнди приглашение на работу. Они полюбят друг друга, а все прочее уладится само собой. Таггерт — красивый и порядочный человек.
— Красивый и порядочный? — удивилась Челси. Илай промолчал, но Челси прекрасно знала, как удовлетворить свое любопытство.
— Если ты сейчас же не расскажешь мне, откуда знаешь мистера Таггерта, не рассчитывай на мою помощь. Я и пальцем не пошевелю.
При желании Илай мог бы и не отвечать. Еще не было проекта, в котором Челси не приняла бы самого активного участия, так что сейчас она просто отчаянно блефовала.
— Помнишь, два года назад наш класс поехал на экскурсию в «Монтгомери Таггерт энтэрпрайз»?
Челси не помнила, но на всякий случай кивнула.
— Мне совсем не хотелось тратить время на такую ерунду, но потом я подумал, что это может оказаться интересным, и тоже поехал… — Вот так начал он свою совершенно невероятную историю.
Говоря «может оказаться интересным», Илай лукавил — он просто надеялся пополнить запас официальных бланков. Письма от «Монтгомери» открывали необозримые перспективы для подпольной робингудской деятельности. По его расчетам, даже самый бдительный секретарь не обратил бы внимания на ребенка, невинно играющего с казенным бланком. Мальчик оглядел большое помещение секретариата: в дальнем углу прямо на столе сидел мужчина и разговаривал по телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11