А. И. Гучков образовал кружок, в состав которого вошли Савич, Круп
енский, граф Бобринский и представители офицерства, во главе с генералом
Гурко. По-видимому к кружку примыкал и генерал Поливанов, сыгравший впос
ледствии такую крупную роль в развале армии (Поливановская комиссия). Та
м не было ни малейшего стремления к «потрясению основ», а лишь желание по
дтолкнуть тяжелый бюрократический воз, дать импульс работе и инициатив
у инертным военным управлениям.
По словам Гучкова, кружок работал совершенно открыто, и военное ведомств
о первое время снабжало его даже материалами. Но затем отношение Сухомли
нова круто изменилось, кружок был взят под подозрение, пошли разговоры о
«младотурках»…
Как бы то ни было, осведомленность комиссии государственной обороны был
а очень большая. Генерал Лукомский, бывший начальником мобилизационног
о отдела, потом помощником военного министра, рассказывал мне, как серье
зно надо было готовиться к докладам и какое жалкое впечатление производ
ил во время своих редких выступлений легкомысленный и несведущий минис
тр Сухомлинов, терзаемый со всех сторон членами комиссии…
Во время процесса сам Сухомлинов рассказал эпизод, как однажды он явился
в заседание комиссии, в которой рассматривались два больших военных воп
роса и как его остановил Родзянко:
Ц Уходите, уходите… Вы для нас красное сукно: как только вы приезжаете, д
ела ваши проваливаются.
После галицийского отступления Государственной Думе удалось, наконец,
добиться постоянного участия своих членов в деле правильной постановк
и военных заказов, а земским и городским союзам Ц образования «главного
комитета по снабжению армий».
Кровавый опыт привел, наконец, к простой идее мобилизации русской промыш
ленности. И дело, вырвавшееся из мертвящей обстановки военных канцеляри
й, пошло широким ходом. По официальным данным на армию посылалось в июле 1915
г. по 33 парка вместо затребованных 50-ти, а в сентябре, благодаря привлечени
ю к работе частных заводов Ц 78. Я по непосредственному опыту, а не только п
о цифрам имею полное основание утверждать, что уже к концу 1916 г. армия наша,
не достигнув, конечно, тех высоких норм, которые практиковались в армиях
союзников, обладала все же вполне достаточными боевыми средствами, чтоб
ы начать планомерную и широкую операцию на всем своем фронте.
Это обстоятельство также было учтено надлежаще в войсках, укрепляя дове
рие к Государственной Думе и общественным организациям.
Но в области внутренней политики положение не улучшалось. И к началу 1917 г.
крайне напряженная атмосфера политической борьбы выдвинула новое сред
ство:
Ц Переворот!


* * *

В Севастополь к больному Алексееву приехали представители некоторых д
умских и общественных кругов. Они совершенно откровенно заявили, что наз
ревает переворот. Как отнесется к этому страна, они знают. Но какое впечат
ление произведет переворот на фронте, они учесть не могут. Просили совет
а.
Алексеев в самой категорической форме указал на недопустимость каких б
ы то ни было государственных потрясений во время войны, на смертельную у
грозу фронту, который по его пессимистическому определению «итак не сли
шком прочно держится», и просил во имя сохранения армии не делать этого ш
ага.
Представители уехали, обещав принять меры к предотвращению готовившег
ося переворота.
Не знаю, какие данные имел Михаил Васильевич, но он уверял впоследствии, ч
то те же представители вслед за ним посетили Брусилова и Рузского и, полу
чив от них ответ противоположного свойства, изменили свое первоначальн
ое решение: подготовка переворота продолжалась.
Пока трудно выяснить детали этого дела. Участники молчат, материалов нет
, а все дело велось в глубокой тайне, не проникая в широкие армейские круги
. Тем не менее, некоторые обстоятельства стали известны.
Целый ряд лиц обращались к государю с предостережением о грозившей опас
ности стране и династии, в том числе Алексеев, Гурко, протопресвитер Шаве
льский, Пуришкевич, великие князья Николай и Александр Михайловичи и сам
а вдовствующая императрица.
После приезда в армию, осенью 1916 года, председателя Государственной Думы
Родзянко, у нас распространилось письмо его к государю; оно предостерега
ло царя о той огромной опасности, которая угрожает трону и династии, благ
одаря гибельному участию в управлении государством Александры Феодоро
вны.
Одно из подобных «вмешательств» Родзянки вызвало высочайший выговор, п
ереданный письменно председателю Государственной Думы по приказанию г
осударя генералом Алексеевым. Это обстоятельство, между прочим, весьма с
ущественно отразилось на последующих отношениях этих двух государстве
нных деятелей.
Великий князь Николай Михайлович в своем письме, прочтенном государю 1 н
оября, после указания на недопустимость сделавшегося известным «всем с
лоям общества» порядка назначений министров при посредстве ужасной ср
еды, окружающей императрицу, говорит:


«…Если бы Тебе удалось устра
нить это постоянное вторгательство темных сил, сразу началось бы возрож
дение России и вернулось бы утраченное Тобою доверие громадного больши
нства Твоих подданных… Когда время настанет, а оно уже не за горами, Ты сам
с высоты престола можешь даровать желанную ответственность перед Тобо
ю и законодательными учреждениями. Это сделается просто, само собой, без
напора извне и не так, как совершился достопамятный акт 17 октября 1905 г. Я дол
го колебался открыть Тебе истину, но после того, что Твоя матушка и Твои об
е сестры меня убедили это сделать, я решился. Ты находишься накануне эры н
овых волнений, скажу больше, новых покушений. Поверь мне, если я так напира
ю на Твое собственное освобождение от создавшихся оков, то я это делаю не
из личных побуждений… а только ради надежды спасти Тебя, Твой престол и н
ашу дорогую родину от самых тяжких и непоправимых последствий».

Но никакие представления не действовали. В состав образовавшихся кружк
ов входили некоторые члены правых и либеральных кругов Государственно
й Думы, прогрессивного блока, члены императорской фамилии и офицерство.
Активным действиям должно было предшествовать последнее обращение к г
осударю одного из великих князей… В случае неуспеха, в первой половине м
арта предполагалось вооруженной силой остановить императорский поезд
во время следования его из Ставки в Петроград. Далее должно было последо
вать предложение государю отречься от престола, а в случае несогласия, ф
изическое его устранение. Наследником предполагался законный правопре
емник Алексей и регентом Михаил Александрович.
В то же время большая группа прогрессивного блока, земских и городских д
еятелей, причастная или осведомленная о целях кружка, имела ряд заседани
й для выяснения вопроса «какую роль должна сыграть после переворота Гос
ударственная Дума»[
Милюков. «История 2-ой русской революции».
]. Тогда же был намечен и первый состав кабинета, причем выбор главы
его, после обсуждения кандидатур М. Родзянко и князя Львова, остановился
на последнем.
Но судьба распорядилась иначе.
Раньше предполагавшегося переворота началась, по определению Альбера
Тома, «самая солнечная, самая праздничная, самая бескровная русская рево
люция»…


Глава IV. Революция в Петрогр
аде

С событиями в Петрограде и Ставке я ознакомился только впоследствии. Для
последовательности изложения коснусь их вкратце. В телеграмме царю чле
нов государственного совета в ночь на 28 февраля Ц положение определяло
сь следующим образом:


«Вследствие полного расстр
ойства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остано
вились заводы и фабрики. Вынужденная безработица и крайнее обострение п
родовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта
, довели народные массы до полного отчаяния. Это чувство еще обострилось
той ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против влас
ти, которые глубоко запали в народную душу.
Все это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению прис
оединяются теперь и войска. Правительство, никогда не пользовавшееся до
верием в России, окончательно дискредитировано и совершенно бессильно
справиться с грозным положением»…

Находившая благоприятную почву в общих условиях жизни страны подготов
ка к революции прямо или косвенно велась давно. В ней приняли участие сам
ые разнородные элементы: германское правительство, не жалевшее средств
на социалистическую и пораженческую пропаганду в России, в особенности
среди петроградских рабочих; социалистические партии, организовавшие
свои ячейки среди рабочих и воинских частей; несомненно и протопоповско
е министерство, как говорили, провоцировавшее уличное выступление, чтоб
ы вооруженной силой подавить его и тем разрядить невыносимо сгущенную а
тмосферу. Как будто все силы Ц по диаметрально противоположным побужде
ниям, разными путями, различными средствами шли к одной конечной цели…
Вместе с тем, прогрессивный блок и общественные организации, учитывая не
избежность больших событий, начали готовиться к ним, а некоторые круги, и
дейно или персонально близкие к указанным организациям, как я уже говори
л, приступили к подготовке дворцового переворота, как последнего средст
ва предотвратить надвигающуюся революцию.
Тем не менее, восстание все же вспыхнуло стихийно, застав всех врасплох. В
исполнительном комитете Петроградского совета рабочих и солдатских де
путатов впоследствии, около 10 марта[
При посещении его генералом Корниловым.
] видными членами его по частному поводу были даны разъяснения, что
«восстание солдат произошло независимо от рабочих, с которыми солдаты е
ще накануне переворота никакой связи не имели» и что «восстание подгото
влено не было, почему и не оказалось соответствующего органа управления
».
Что касается думских и общественных кругов, то они подготовлены были к п
еревороту, а не к революции и в ее бушующем пламени не могли сохранить душ
евное равновесие и холодный расчет.
Первые вспышки начались 23 февраля, когда толпы народа запрудили улицы, со
бирались митинги, и ораторы призывали к борьбе против ненавистной власт
и. Так продолжалось до 26-го, когда народное движение приняло грандиозные
размеры, и начались кровавые столкновения с полицией, с применением ею п
улеметов.
26-го получен был указ об отсрочке сессии Государственной Думы, а 27-го утро
м в заседании Думы решено было не разъезжаться из Петрограда…
Между тем, в тот же день утром обстановка в корне изменилась, так как на ст
орону восставших перешли запасные батальоны Литовского, Волынского, Пр
еображенского и саперного гвардейских полков. Именно запасные батальо
ны, так как настоящие гвардейские полки находились тогда на Юго-западно
м фронте. Эти батальоны не отличались ни дисциплиной, ни настроением от п
рочих имперских запасных частей.
Командный состав многих частей растерялся, не решил сразу основной лини
и своего поведения, и эта двойственность послужила отчасти причиной уст
ранения его влияния и власти.
Войска вышли на улицу без офицеров, слились с толпой и восприняли ее псих
ологию.
Вооруженная толпа, возбужденная до последней степени, опьяненная свобо
дой, подогреваемая уличными ораторами, текла по улицам, сметая баррикады
, присоединяя к себе все новые толпы еще колебавшихся…
Беспощадно избивались полицейские отряды. Встречавшихся офицеров обез
оруживали, иногда убивали. Вооруженный народ овладел арсеналом, Петропа
вловской крепостью, Крестами (тюрьма)…
В этот решительный день вождей не было, была одна стихия. В ее грозном тече
нии не виделось тогда ни цели, ни плана, ни лозунгов. Единственным общим вы
ражением настроения был клич: Ц Да здравствует свобода!
Кто-то должен был овладеть движением. И после горячих споров, после прояв
ления некоторой растерянности и нерешительности эту роль приняла на се
бя Государственная Дума, выделив из своей среды «Комитет Государственн
ой Думы»[ М.
В. Родзянко. Н. В. Некрасов. А. И. Коновалов. И. И. Дмитрюков. А. Ф. Керенский. В.
В. Шульгин. С. И. Шидловский. П. Н. Милюков. М. А. Караулов. В. Н. Львов. В. А. Ржевс
кий. М. С. Чхеидзе, который отказался, предпочитая председательствование
в совете рабочих депутатов. Потом вступил Б. Энгельгардт.
], который в таких осторожных выражениях объявил 27 февраля о существ
е своего назначения:


«Временный комитет членов Г
осударственной Думы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванно
й мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки
восстановление государственного и общественного порядка… Комитет выр
ажает уверенность, что население и армия помогут ему в трудной задаче со
здания нового правительства, соответствующего желаниям населения и мо
гущего пользоваться его доверием».

Центром политической жизни страны стала Дума, которая, несомненно, к том
у времени, после патриотической и национальной борьбы ее против ненавис
тного народу правительства, после большой и плодотворной работы в интер
есах армии, пользовалась широким признанием во всей стране и армии. Никт
о другой не мог стать во главе движения. Никто другой не мог получить тако
е доверие страны и такое быстрое и полное признание верховной властью, к
ак власть, исходившая из недр Государственной Думы. Это обстоятельство о
тлично было учтено Петроградским советом рабочих депутатов, который то
гда еще не претендовал на официальное возглавление российского правит
ельства. Такое отношение тогда к Государственной Думе породило иллюзию
«всенародности» Временного правительства, ею созданного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11