Если дейст
вительно напряжение огневого боя с самого начала войны достигло неожид
анных и небывалых размеров, опрокинув все теоретические расчеты и нашей
, и западноевропейской военной науки, то тем более героические меры нужн
ы были для выхода из трагического положения.
Между тем, уже к октябрю 1914 года иссякли запасы для вооружения пополнений,
которые мы стали получать на фронте сначала вооруженными на 1/10, потом и во
все без ружей. Главнокомандующий Юго-западным фронтом телеграфировал в
Ставку: «источники пополнения боевых припасов иссякли совершенно. При о
тсутствии пополнения придется прекратить бой и выводить войска в самых
тяжелых условиях»…
А в то же время (конец сентября) на вопрос Жофра «достаточно ли снабжена ро
ссийская императорская армия артиллерийским снаряжением для беспрепя
тственного продолжения военных действий», военный министр Сухомлинов
отвечал: «настоящее положение вещей относительно снаряжения российско
й армии не внушает серьезного опасения»… Иностранных заказов не делало
сь; от японских и американских ружей, «для избежания неудобств от разноо
бразия калибров», отказывались.
Когда в августе 1917 года на скамью подсудимых сел виновник военной катастр
офы, личность его произвела только жалкое впечатление. Гораздо серьезне
е, болезненнее встал вопрос, как этот легкомысленный, невежественный в в
оенном деле, быть может, сознательно преступный человек мог продержатьс
я у кормила власти 6 лет. Какая среда военной бюрократии Ц «к добру и злу п
остыдно равнодушная» Ц должна была окружать его, чтобы сделать возможн
ым и действия и бездействия, шедшие неуклонно и методично ко вреду госуд
арства.
Катастрофа разразилась окончательно в 1915 году.
Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской ар
мии Ц отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кро
вавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость Ц физич
еская и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…
Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестоког
о боя 4-ой стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой
тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защи
тниками их. Мы почти не отвечали Ц нечем. Полки, измотанные до последней с
тепени, отбивали одну атаку за другой Ц штыками или стрельбой в упор; лил
ась кровь, ряды редели, росли могильные холмы… Два полка почти уничтожен
ы Ц одним огнем…
Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, в
ам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действи
тельности:
Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой б
атареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефон
у немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и
облегчением…
И какой тогда тяжелой, обидной иронией звучало для нас циркулярное посла
ние Брусилова, в котором он, не имея возможности дать снаряды, с целью подб
одрить, «поднять дух войск», убеждал нас не придавать такого исключитель
ного значения преобладанию немецкой артиллерии, ибо были неоднократно
случаи, что тяжелая артиллерия, выпустив по нашим участкам позиции огром
ное число снарядов, не наносила им почти никаких потерь…
21 марта генерал Янушкевич[
Начальник штаба Верх. Главнок. вел. кн. Нико
лая Николаевича. В 1918 г. убит большевиками.
] сообщил военному министру: «свершился факт очищения Перемышля. Б
русилов ссылается на недостаток патронов Ц эту „betе-nоirе“ вашу и мою… Из в
сех армий вопль Ц дайте патронов»…


* * *

Я не склонен идеализировать нашу армию. Много горьких истин мне приходит
ся высказывать о ней. Но когда фарисеи Ц вожди российской революционной
демократии, пытаясь оправдать учиненный главным образом их руками разв
ал армии, уверяют, что она и без того близка была к разложению, Ц они лгут.

Я не отрицаю крупных недостатков в системе назначений и комплектовании
высшего командного состава, ошибок нашей стратегии, тактики и организац
ии, технической отсталости нашей армии, несовершенства офицерского кор
пуса, невежества солдатской среды, пороков казармы. Знаю размеры дезерти
рства и уклонения от военной службы, в чем повинна наша интеллигенция ед
ва ли не больше, чем темный народ. Но ведь не эти серьезные болезни армейск
ого организма привлекали впоследствии особливое внимание революционн
ой демократии. Она не умела и не могла ничего сделать для их уврачевания, д
а и не боролась с ними вовсе. Я, по крайней мере, не знаю ни одной больной сто
роны армейской жизни, которую она исцелила бы, или, по крайней мере, за кот
орую взялась бы серьезно и практически. Пресловутое «раскрепощение» ли
чности солдата? Отбрасывая все преувеличения, связанные с этим понятием
, можно сказать, что самый факт революции внес известную перемену в отнош
ения между офицером и солдатом, и это явление обещало при нормальных усл
овиях, без грубого и злонамеренного вмешательства извне, претвориться в
источник большой моральной силы, а не в зияющую пропасть. Но революционн
ая демократия в эту именно рану влила яд. Она поражала беспощадно самую с
ущность военного строя, его вечные, неизменные основы, оставшиеся еще не
поколебленными: дисциплину, единоначалие и аполитичность. Это было, и эт
ого не стало. А между тем, падение старой власти как будто открывало новые
широчайшие горизонты для оздоровления и поднятия в моральном, командно
м, техническом отношениях народной русской армии.
Каков народ, такова и армия. И, как бы то ни было, старая русская армия, страд
ая пороками русского народа, вместе с тем в своей преобладающей массе об
ладала его достоинствами и прежде всего необычайным долготерпением в п
еренесении ужасов войны; дралась безропотно почти 3 года; часто шла с голы
ми руками против убийственной высокой техники врагов, проявляя высокое
мужество и самоотвержение; и своей обильной кровью[
Французский депутат Люи М
артэн исчисляет потери армий одними убитыми следующими цифрами (в милли
онах): Россия Ц 2,5, Германия Ц 2, Австрия Ц 1,5, Франция Ц 1,4, Англия Ц 0,8, Италия
Ц 0,6 миллионов и т. д. На долю России приходится 40% мартиролога всех союзных
армий.
] искупала грехи верховной власти, правительства, народа и свои.
Наши союзники не смеют забывать ни на минуту, что к середине января 1917 года
эта армия удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, т. е., 49% всех сил п
ротивника, действовавших на европейских и азиатских фронтах. Старая рус
ская армия заключала в себе достаточно еще сил, чтобы продолжать войну и
одержать победу.


Глава III. Старая армия и госуд
арь

В августе 1915 года государь, под влиянием кругов императрицы и Распутина, р
ешил принять на себя верховное командование армией. Этому предшествова
ли безрезультатные представления восьми министров и некоторых политич
еских деятелей, предостерегавших государя от опасного шага. Официальны
ми мотивами выставлялись с одной стороны трудность совмещения работы у
правления и командования, с другой Ц риск брать на себя ответственность
за армию в тяжкий период ее неудач и отступления. Но истинной побудитель
ной причиной этих представлений был страх, что отсутствие знаний и опыта
у нового Верховного главнокомандующего осложнит и без того трудное пол
ожение армии, а немецко-распутинское окружение, вызвавшее паралич прави
тельства и разрыв его с Государственной Думой и страной, поведет к разло
жению армии.
Ходила, между прочим, молва, впоследствии оправдавшаяся, что решение гос
ударя вызвано отчасти и боязнью кругов императрицы перед все более возр
аставшей, невзирая на неудачи армии, популярностью великого князя Никол
ая Николаевича…
23 августа армии и флоту был отдан приказ, в котором после официального тек
ста государь собственноручно приписал:


С твердою верою в милость Бо
жию и с непоколебимою уверенностью в конечной победе будем исполнять на
ш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли Русской.

Николай .

Этот значительный по существу акт не произвел в армии большого впечатле
ния. Генералитет и офицерство отдавало себе ясный отчет в том, что личное
участие государя в командовании будет лишь внешнее, и потому всех интере
совал более вопрос:
Ц Кто будет начальником штаба?
Назначение генерала Алексеева успокоило офицерство.
Что касается солдатской массы, то она не вникала в технику управления, дл
я нее царь и раньше был верховным вождем армии и ее смущало несколько одн
о лишь обстоятельство: издавна в народе укоренилось убеждение, что царь
несчастлив…
Фактически в командование вооруженными силами России вступил генерал
Михаил Васильевич Алексеев. На фоне русской военной истории и русской см
уты фигура генерала Алексеева занимает такое большое место, что нельзя в
кратких словах очертить его значение. Для этого необходимо специальное
историческое исследование жизненного пути человека, вызвавшего различ
ное отношение Ц и положительное, и отрицательное Ц к своей военной и по
литической деятельности, но никогда не давшего повода сомневаться в том
, что «крестный путь его озарен кристаллической честностью и горячей люб
овью к Родине Ц и великой, и растоптанной»[
Слова из приказа по Добров
ольческой армии.
]…
Не всегда достаточно твердый в проведении своих требований, в вопросе о
независимости Ставки от сторонних влияний Алексеев проявил гражданско
е мужество, которого так не хватало жадно державшимся за власть сановник
ам старого режима.
Однажды, после официального обеда в Могилеве, императрица взяла под руку
Алексеева и, гуляя с ним по саду, завела разговор о Распутине.
Несколько волнуясь, она горячо убеждала Михаила Васильевича, что он не п
рав в своих отношениях к Распутину, что «старец Ц чудный и святой челове
к», что на него клевещут, что он горячо привязан к их семье, а главное, что ег
о посещение Ставки принесет счастье…
Алексеев сухо ответил, что для него это вопрос Ц давно решенный. И что, ес
ли Распутин появится в Ставке, он немедленно оставит пост начальника шта
ба.
Ц Это ваше окончательное решение?
Ц Да, несомненно.
Императрица резко оборвала разговор и ушла, не простившись с Алексеевым.

Этот разговор, по словам Михаила Васильевича, повлиял на ухудшение отнош
ений к нему государя. Вопреки установившемуся мнению, отношения эти, по в
нешним проявлениям не оставлявшие желать ничего лучшего, не носили хара
ктера ни интимной близости, ни дружбы, ни даже исключительного доверия.
Государь никого не любил, разве только сына. В этом был трагизм его жизни
Ц человека и правителя.
Несколько раз, когда Михаил Васильевич, удрученный нараставшим народны
м неудовольствием против режима и трона, пытался выйти из рамок военного
доклада и представить царю истинное освещение событий, когда касался во
проса о Распутине и об ответственном министерстве, он встречал хорошо зн
акомый многим непроницаемый взгляд и сухой ответ.
Ц Я это знаю.
Больше ни слова.
Но в вопросах управления армией государь всецело доверялся Алексееву, в
ыслушивая долгие, слишком, быть может, обстоятельные доклады его. Выслуш
ивал терпеливо и внимательно, хотя, по-видимому, эта область не захватыва
ла его. Некоторое расхождение случалось лишь в вопросах второстепенных
Ц о назначениях приближенных, о создании им должностей и т. п.
Полное безучастие государя в вопросах высшей стратегии определилось д
ля меня совершенно ясно после прочтения одного важного акта Ц записи су
ждений военного совета, собранного в Ставке в конце 1916 г. под председатель
ством государя из всех главнокомандующих и высших чинов Ставки, для обсу
ждения плана кампании 1917 года и общего наступления.
Подробная запись каждой произнесенной фразы создавала впечатление о в
ластности и руководящей роли временного заместителя начальника штаба
Ц генерала Гурко, о несколько эгоистических устремлениях главнокоман
дующих, пригонявших стратегические аксиомы к специальным интересам св
оего фронта и, наконец… о полном безучастии Верховного главнокомандующ
его.
Такие же взаимоотношения между государем и начальником штаба существо
вали во время исполнения последней должности генералом Гурко. Алексеев
осенью 1916 г. тяжко заболел и лечился в Севастополе, не прекращая, однако, св
язи со Ставкой, с которой он сносился по прямому проводу.


* * *

Между тем, борьба Государственной Думы (прогрессивного блока) с правител
ьством, находившая несомненно сочувствие у Алексеева и у командного сос
тава, принимала все более резкие формы. Запрещенный для печати отчет о за
седании 1-го ноября 1916-го г.[
Появился в газетах в урезанном виде только в начале января
1917 года.
], с историческими речами Шульгина, Милюкова и др. в рукописном виде
распространен был повсеместно в армии. Настроение настолько созрело, чт
о подобные рукописи не таились уже под спудом, а читались и резко обсужда
лись в офицерских собраниях.
Ц Я был крайне поражен, Ц говорил мне один видный социалист и деятель г
ородского союза, побывав впервые в армии в 1916 г. Ц с какой свободой всюду, в
воинских частях, в офицерских собраниях, в присутствии командиров, в шта
бах и т. д. говорят о негодности правительства, о придворной грязи. Это в на
шей стране Ц «слова и дела»!.. Вначале мне казалось, что меня просто прово
цируют…
Связь Думы с офицерством существовала давно. Работа комиссии государст
венной обороны в период воссоздания флота и реорганизации армии после я
понской войны протекала при деятельном негласном участии офицерской м
олодежи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11