Кто из них был прав – об этом Шариф не знает. Мать рассказывает о деде, ссылаясь на слова отца. Но отца-то давно уже нет в живых. Он умер от ран, полученных на гражданской войне. Шариф тогда был еще очень маленьким. Даже не помнит отца. Вот если бы отец был жив!
Алмазы! Где только их ни применяют в нашей промышленности. Найти хотя бы такое место, где алмазов немного – и то какая бы это была польза для родной страны!..
И вот они с Махмутом в пути к пещере Все идет очень хорошо, даже лучше, чем задумано Предаваясь этим приятным воспоминаниям, Шариф, однако, не забывал вытаскивать то и дело клевавших рыбок. Вдруг он вздрогнул: Махмут вскрикнул неестественным голосом. Его укусил невесть откуда прилетевший овод.
– Вот проклятый! Смотри-ка, сколько успел испить крови! – жаловался Махмут, растирая лоб. – Как я мог уснуть? Времени сколько? Посмотри-ка на часы. Впрочем, я только что бодрствовал. Прошло, наверное, не более пяти минут.
– Еще бы! «Пять минут!» Вон сколько ты проспал! – Шариф показал свой улов.
От удивления у Махмута смешно расширились глаза:
- Ну и ну! Когда же ты успел столько наловить? А ну-ка, почистим. Ух, какую вкусную уху сейчас сварим! Варить уж я мастер.
– Пока достаточно, – сказал Шариф, сматывая удочки, и, бросив взгляд в сторону Махмута, приступившего к чистке рыбы, крикнул: – Что ты делаешь?
– Не видишь, что ли? Дрова колю, – пошутил Махмут.
– То-то! Дрова колешь! А надо бы рыбу чистить. Кто так чистит рыбу? Дай-ка сюда ножик! Вот так надо держать и вот как скоблить чешую. А эти штуки не бросай, это же жир, а не кишки.
– Гм… Вот, оказывается, как…
– Вот так, дорогой, рыбных дел мастер.
– Не смейся, не смейся! Если бы я не уговорил тебя поехать на кашмяке, ты бы сейчас тащился пешком с грузом на спине, – сказал
– Махмут.
– Ну, конечно! Ты ведь у нас гений
- А вот что! Видишь на берегу вон тот выступающий камень? – Махмут взял в руки палку. – Можешь попасть, как я?
Палка, брошенная с сильного размаха, сделала большую траекторию и, точно ударившись о камень, скатилась вниз, поднимая пыль и приводя в движение большое количество мелких камней.
– Видел? А ты так не сможешь.
– Нет уж, дружок! Спорить из-за пустяка – это глупость. А я вот дам тебе одну задачку. Решишь умно, – тогда я скажу, кто ты.
– Давай!
– Смотри, вон впереди узкое место, где берега высокие. Представь себе, что между этими берегами на нашем пути стоит сплошная гранитная скала весом в десять тонн и высотой в десять метров. Запомнил? Как бы ты проехал то место, не сходя с кашмяка?
– Думаешь, не смогу решить?
– Почему же? Обязательно решишь! Но как ты это решишь?
– Простая арифметика. Ширина реки тут, примерно, тридцать пять метров. Согласен?
– Допустим.
Так и твою тоненькую гранитную стену просто вот этим веслом развалю. Толщина же ее, постой-ка, сколько будет?.. Меньше одного сантиметра. Соображать надо!
– Молодец! Быстро ты решил!
А за кого ты меня принимаешь! – Махмут с хитринкой прищурил глаза. – Вот в прошлом году, когда ты заставил меня решать эту задачу впервые, я действительно долго ломал голову и решил не без твоей подсказки.
За сколько секунд сегодня я решил? Ты не следил по своим часам?
– Вот оно что! А я – то забыл, что ты уже знаком с этой задачкой.
Над рекой раздался громкий смех. Смех добродушный, веселый, задорный.

КАРЯКЭ.

Ребята проснулись одновременно. Воздух был прохладный. Они вышли из своего шалашика, наспех сооруженного вечером в темноте.
На небольшой поляне развели костер. Не торопясь, приготовили уху.
После завтрака, одевшись потеплее и забрав с собой самое необходимое, ребята спрятали рюкзаки в густых зарослях и по влажной высокой траве направились к подножию горы, величественно поднимавшейся за деревьями.
Так вот она какая – пещера Карякэ, о которой из поколения в поколение передаются легенды!
Узкое ущелье. Мрачно поднимаются высокие скалы. Над синей, точно само небо, водой зияет пасть пещеры. А внутри ее тяжелый и плотный мрак.
Но как весело выбегает из-под скалы небольшая речка Сапкын, что в переводе с башкирского означает «Скачущая». В крошечном озере, образованном речкой, плавали хариусы и форели. Появление людей их не испугало. Они подплывали к берегу и, словно красуясь, исполняли свои плавные рыбьи танцы. – Ну! – сказал Махмут. – Рискнем, что ли?
Озираясь, друзья осторожно вошли в пещеру. Под ногами захрустел известняк и песчаник. Вскоре коридор повернул направо, и стало совсем темно.
Шариф осветил прожектором стены и потолок. Сверху, словно в сказочном дворце, свисали сталактиты. Толстый слой кальцита покрывал стены сверкающими узорами.
Пещерный ход становился все теснее. Стало холодно.
– Голову береги! – крикнул Шариф, сгибаясь.
Они протиснулись между камнями и вдруг очутились в огромном зале.
Конический купол этого зала поднимался, на высоту четырехэтажного дома. Искрились стены. С мелодичным звуком падали сверху невидимые капли.
Шариф светом прожектора пошарил по стенам.
– Айда, поднимемся! – сказал Махмут громко, увидев вверху начало какого-то канала.
Это уже был второй этаж пещеры. Ребята знали, что два нижних этажа людям уже достаточно известны, описание их опубликовано в журналах и книгах. Да и сам Шариф в прошлом году был здесь.
Поэтому они останавливались только там, где в глаза бросалось что-то интересное; а главное внимание их было обращено на поиски более удобного подъема на труднодоступный и пока еще малоизученный третий этаж.
То они оказывались в огромных залах, где свободно могли бы вместиться большие дома, то шли по узким, извилистым коридорам, то ползли по сырым трубам.
Долгое пребывание в холодной пещере дало себе знать: одежда промокла, ребята устали и замерзли. Проголодавшись, они спустились вниз и направились к выходу. У Махмута упало настроение, и он уже ни на что не обращал особого внимания.
– Да, – сказал он, – в этих условиях никогда человек здесь не смог бы жить.
– Не везде же сырость, – возразил Шариф. – Притом сейчас лето. Зимой, наверно, здесь, в сравнении с наружным воздухом, очень тепло… Вижу, что у тебя нет уже желания заглянуть подальше.
– Почему же? – без особого энтузиазма произнес Махмут. – Раз за этим приехали, посмотрим и дальше.
Впереди показался свет. Воздух становился суше. До них дошел запах леса. Махмут, увидев, что до выхода осталось немного, облегченно вздохнул:
- Уф! Замерзли. Ох, и погреемся на солнце!
Шариф, не перестававший оглядываться, вдруг остановился, что-то увидев на земле, и осторожно взял в руки лежавший там камень.
«Интересно! Будто природа нарочно сделала его таким, чтобы было удобно держать рукой. А какой правильной формы его острый конец! Долго лежал он тут: покрыт толстым слоем извести. А ведь когда-то он был еще острее. Постой! Не человек ли это сделал?!»
Вдруг перед глазами Шарифа возникла картина, которую он видел в какой-то книжке: мастерская первобытного человека! Тут человек изготовлял свои каменные орудия. Света здесь достаточно, ни снег, ни дождь не мешают, не могут застать врасплох и враги: ни двуногие, ни четвероногие. Да, да! Для мастерской это самое подходящее место!
Как же ребята проморгали это утром? Впрочем, все понятно. Камней везде полно.
Они забыли и усталость, и голод. Вначале они осматривали, и бросали камни без определенного порядка. Затем догадались, что здесь должен быть продуманный план. Все осмотренные камни они сложили на одном месте. Тщательно проверяя каждый из них, они нашли два камня, похожих на зубило, и четыре камня, напоминающих всевозможные скребки.
Сейчас уже можно было идти сушиться, погреться, поесть.
Но их встретило хмурое небо. Тяжелые тучи, касаясь горных вершин, ползли на восток.
Ребята кое-как развели огонь и сменили мокрое белье на запасное.
Мрачная, плотная туча, образовавшаяся между двумя горами, постепенно опускалась все ниже и ниже, и вдруг полил неприятный, мелкий дождь.
Шариф и Махмут собрали в одну кучу всю свою одежду, вещи, продукты и, подняв капюшоны плащей, бросились к шалашу, чтобы укрепить его.
К счастью, дождь на время прекратился. Огонь перенесли поближе к входу, чтобы в шалаше можно было сушить одежду.
Ребята выпили по две кружки чаю, а в оставшийся в чайнике кипяток опустили яйца.
– Засекай время! – сказал Махмут. – Варить надо не больше пяти минут. Я люблю яйца всмятку.
Однако он себя все еще чувствовал очень голодным и под предлогом «пробы» достал одно из яиц уже через три минуты.
После яиц дошла очередь до картошки, приобретенной вчера в одной прибрежной деревне. Махмут, который любил хвастаться, что умеет готовить картошку более чем десятью способами, сегодня просто испек ее в горячих углях.
Наевшись, снова начали рассматривать камни, найденные в пещере.
В лесу уже стало темно. Шариф подправил остер, и в шалаше стало светло.
– Правду говоря, – сказал Махмут, трудно поверить тому, что эти камни являются орудиями труда. Если бы я нашел их в другом месте, не подумал бы даже взять их в руки.
– Еще бы! Да ты и у этих не хотел останавливаться.
Вдруг лицо Махмута помрачнело. Словно вспомнив забытое горе, он кусал губы, глаза его смотрели через камень, который он держал в руке, в неопределенную точку. Он покачал головой и тихо сказал:
- Дураки мы, Шариф, дураки… Известняки же все это. А первобытный человек свои орудия изготовлял из более твердого камня, кремня.
Махмут брал в руки то один, то другой камень:
- Вот тебе зубило, вот скребок, – перечислял он с каким-то раздражением и, увидев растерянность Шарифа, рассмеялся.
– Ха-ха-ха! Показать бы кому-нибудь: «Вот смотри, мы нашли орудия труда, принадлежавшие человеку древнекаменного века!» Ха-ха-ха! Что бы он сказал, а?
Махмут так долго хохотал, что потом еле отдышался.
– Сколько времени тратили! – сказал он и, как бы желая освободиться от ненужной вещи, с размаху швырнул камень, который был у него, и потянулся за следующим.
– Оставь! – сказал Шариф, не громко, но резко.
Махмут с недоумением взглянул на Шарифа. Он казался спокойным, только лишь загорелись глаза, выдавая его сильное возмущение.
– Если тебе они не нужны, отнеси туда где взял. Но швыряться вещами из пещеры никаких прав ты не имеешь! Ясно?
– Подумаешь, будто там мало таких, ответил Махмут, покраснев, но положил камень на место.
– Может быть, каждый из этих камней хранит какую-нибудь тайну, нужную людям, науке. На свете мы не одни ведь с тобой. Придут другие. Разберутся.
– Да, ничего же особенного в них нет, сказал Махмут кротким голосом.
Сколько лет уже они дружат с Шарифом, но то, что Шариф может так сильно сердиться, он видел впервые.
В шалаше установилась тишина.
А дождь о них и не думал, был занят своим делом.
Огонь у входа в шалаш долго и лениво облизывал сырые дрова и, почувствовав, что о нем никто не заботится, погас. Шалаш наполнился горьким дымом.
Кругом, кроме нескольких деревьев, потерявших в темноте свою форму, ничего не видно пришла ночь.
Иногда в лицо попадают холодные капли. Все вещи влажные, везде вода, весь мир кажется насквозь промокшим, и не верится, что где-то в сухих домах живут люди.
– Те люди, которые жили здесь, по-твоему, где должны были достать кремень? спросил Шариф, как человек, пришедший после долгих размышлений к серьезному выводу.
– Наверно, там, где удобно…
– А где удобно? – Шариф сам же и ответил, четко и раздельно выговаривая каждое слово. – Нет здесь такого «удобного места».
– Поблизости нигде нет кремня. А издали не могли они возить кремень: тогда у них не было не только самолетов или автомашин, но даже прирученных лошадей. Им приходилось пользоваться такими камнями, какие находили.
– Ведь верно! – воскликнул Махмут, уже забыв о своей обиде. – Правда же! Как же это я сам не додумался до этого! А ведь по-другому и быть не может!
Он поднялся с места. Накинул на себя плащ и пошел искать тот камень, который бросил. Догадавшись о его намерении, Шариф быстро достал прожектор и посветил ему дорогу.
Аккуратно завернув найденный камень в бумагу, вместе с другими положили в рюкзак и выключили прожектор.
Вскоре тлеющий костер загорелся последний раз и скупо осветил спокойные лица спящих, крепко прижавшихся друг к другу ребят.

НЕ СОН ЛИ ЭТО?

Махмут проснулся: с него сполз плащ. Шалаш протекал. «Сейчас короткие ночи, почему все еще не наступает утро? – подумал Махмут. – А зачем нам день? В пещере же все равно, что днем, что ночью».
Он мягко погладил друга по голове:
- Шариф, Шариф!
Шариф что-то бормотал.
– Шариф, проснись-ка! Который час?
Шариф приподнялся и стал шарить в карманах. Махмут разыскал прожектор.
Было половина третьего.
– Шариф, послушай-ка. Может быть, пойдем? Там же все равно.
– Где все равно?
– В пещере…
Шариф полежал немного, как бы раздумывая, встал и начал одеваться.
Не прошло и пяти минут – они были уже готовы. Подъем на верхний этаж пещеры был долгим. На крутых стенах глубоких колодцев, по которым они поднимались, им пришлось молотком долбить уступы. А раз случилось такое, что Махмут из-за своего неосторожного движения поскользнулся по наклонной гладкой стене. Если Шариф не успел бы укоротить веревку, которой они были связаны, могло быть большое несчастье. А так Махмут отделался только испугом, но компас в его кармане разбился.
Наконец, они поднялись в узкий коридор, который, извиваясь, привел их в просторный зал.
– Смотри-ка, Шариф! – показал Махмут на углубление в стене, напоминающее кресло. – Природа не только создала трудный путь, но позаботилась и о том, чтобы после тяжелого подъема человек мог посидеть и отдохнуть.
– Точно! Айда, садись!
Ребята достали из авоськи завернутый в кусок клеенки свой завтрак.
Здесь было немного суше, чем на нижних этажах. Махмут увидел под ногами странные кристаллы, в форме длинных призм и похожие на иголки.
– А это арононит, – пояснил Шариф, – естественный карбонат кальция.
Скоро они очутились в таком огромном зале, какого они еще ни разу не встречали. Для внимательного осмотра пришлось сменить в прожекторе лампочку на более мощную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18