Для каждой плоскости характерно свое объективно сложившееся соотношение между счастьем и несчастьем.
Надо раз и навсегда понять, что пока несчастье неизбежно, особенно неизбежно оно в старых плоскостях, так как чтобы в итоге прийти к всеобщему счастью, нужны многие миллиарды людей, прошедших за всю историю человечества через муки и страдания. И чем лучше человек, чем чище его душа, чем сильнее и свободнее его ум - тем больше он будет страдать, в какой бы плоскости он ни жил. Правда, веке в одиннадцатом, чтобы прожить жизнь в мучениях, достаточно было быть просто хорошим человеком. В двадцать первом веке просто хорошие люди уже могут позволить себе роскошь жить счастливо. Однако великие, выдающиеся личности всегда будут обречены на страдания.
Отсюда великий парадокс революционных изменений: с одной стороны, вдохновители переворотов, бунтов и революций чаще всего люди искренние, они стремятся резко уменьшить долю несчастья; с другой стороны, в результате неизбежно нарушается установившийся баланс, из-за чего доля несчастья в конце концов только возрастает. Прогресс необратим, но он не любит забегания вперед.
Я пишу: "счастье", "несчастье"... Я понимаю, что это абстрактные, конкретно ничего не выражающие понятия и что наука имеет достаточное количество терминов, которые можно было бы употребить. Но, наверное, я слишком весь обращен в прошлое, потому что не хочу пользоваться терминами и ничего не могу с собой поделать. Мне удобней так."
- ...И все же... Можно ли бросать свое войско, спасая несколько тысяч? Можно ли бросать огромную страну?.. Прав Шаховской, десять раз прав... Руси нужны новые люди, которые поведут ее за собой!..
- Ты все равно не смог бы стать таким человеком, воевода. У тебя для этого слишком много совести.
- Если ты видишь... скажи, что же будет дальше. Потом... - Болотников на несколько секунд замолчал, - после моей смерти.
- Много чего будет. Придет твой Димитрий. Вернее, Лжедимитрий. Приведет под Москву шляхту. Потом Русь подымется, погонит ее куда подальше. Лжедимитрия-самозванца в Калуге убьют. Потом новая династия править начнет... Да много всего. Важно другое: доля счастья в русской жизни будет постепенно увеличиваться, а доля лиха горького - постепенно уменьшаться. Медленно, но будет.
- Князь... Так, по-твоему, из всей моей жизни только конец ее светлым оказался.
- Нет. Нет, Иван Исаич. Ты сумел побороть свой страх. Это - главное. Страх велик. Именно он двигает людьми и одновременно сковывает их. Все неприятности, вся злоба, все преступления движимы страхом. Человек боится - и убивает. Боится остаться голым и голодным - и грабит. Боится погибнуть - и губит других. Только потому что боится. И так во всем, вплоть до государств. Государства - существа наиболее пугливые, так как собранные вместе люди боятся еще больше, чем каждый в отдельности. Они делятся своим страхом, обмениваются им. Выходит, что всякое движение вперед - это подавление страха. Ты поборол страх. Ты хотел добра. Теперь ты опять боишься: ты боишься ошибиться, боишься потерять то, чего не было. И еще ты все-таки боишься за себя. Совсем немножко. Боишься мучений. Ты ведь догадываешься, чем все кончится. Да, ты прав. Цари очень редко держат свое слово. И они никогда никому ничего не прощают. Чтобы оставаться царями. Вот так. Это последний страх, который ты должен преодолеть. Ты ведь всю жизнь хотел добра. И это запомнят. Знай!
Из "Теории психотерапевтической помощи в системе множества ненулевых плоскостей" М. И. Андриевского, Киев, изд. "Наука", 2113 г.:
"...Прогресс общества, прогресс человечества - это процесс подавления страха. Страх обычно проистекает от незнания, непонимания и отсюда неуверенности. Однако чем дальше развивается общество - тем больше оно узнает, а чем больше узнает - тем лучше понимает, как мало оно еще знает, тем глубже становится неуверенность. Так что страх в принципе побороть очень тяжело, он развивается вместе с обществом и все время выступает в новом качестве. Если в средние века люди панически боялись нечистой силы, то теперь руководители Контрольной Службы боятся меня и моего Диалога."
- Князь... - тихонько позвал Болотников. - Но если ты не князь, ты, наверное, многое можешь?
Телятевский покачал головой.
- Я многое знаю. Очень многое. Но я ничего не могу.
Пружина разжалась.
- Тогда зачем ты здесь?! - неистово закричал воевода. - Что же это, князь?! Зачем?!.
- Чтобы сказать... Ты не проиграл. Ты сделал свое дело. Это твоя судьба. И поверь, неплохая судьба.
- Но я не хочу ее! Я хочу еще раз начать и все, все сделать не так! Если бы я мог заново родиться, я бы все сделал по-моему, все бы получилось!..
Он смотрел с надеждой. Но Телятевский-Андриевский ответил:
- Чтобы заново родиться, нужно как минимум умереть.
Повисло молчание.
- Ладно, - вставая, неожиданно спокойно сказал Болотников. - Ну что ж, пошутили, князь, и ладно. Готовься к последней, решающей вылазке.
Болотников вышел.
("Ну, вот и все. Поговорили. Теперь осталось красиво умереть.")
Атаман Беззубцев привел Степана Стеблова к князю Шаховскому и, не говоря ни слова, удалился. Князь и бывший стрелецкий сотник остались одни.
Шаховской с уважением оглядел мощную фигуру Стеблова.
- Слышал о тебе много доброго, Степан...
- Тимофеевич, - с ухмылкой подсказал Стеблов.
- Да, Степан Тимофеевич, - продолжил Шаховской. Он не понял юмора. Так вот, Степан Тимофеевич, сразу спрошу прямо: хочешь ли стать моим человеком?
Стеблов потоптался на месте.
- Быть моим человеком хорошо. Полезно. Вскорости особенно пригодится может. Ты понимаешь: не просто воином под моим началом, а МОИМ человеком.
- Что я должен делать? - спросил Стеблов.
- Подожди. Сперва скажи, согласен ли ты. И знай: своих людей я люблю. Но за измену караю смертью. Если узнаю, что, выйдя отсюда, ты передал кому-нибудь хоть слово, сказанное наедине - ты умрешь.
- Я согласен.
- Ты не прогадал.
Шаховской сделал характерный для него энергичный жест.
- К делу. Необходимо убрать из крепости князя Андрея Телятевского.
("Хороший принцип - брать быка за рога. Что ж, хватка у него есть.")
- Зачем?
Шаховской еще резче взмахнул рукой.
- Тебя это не должно волновать! Ты всегда должен будешь спрашивать не "зачем?", а "как?" - запомни. И то только на первых порах. Потом я буду намекать, что мне нужно, и ты будешь понимать меня с полуслова.
("Не люблю вождей. Цезарь, Чингисхан, Сталин, Гитлер... Не люблю. И Шаховского не люблю.")
- Впрочем, скажу: он слишком много времени стал проводить один на один с Набольшим Воеводой. Мне это не нравится. Ты думаешь - почему? Отвечу: это может стать угрозой нашему делу. Ты должен убрать князя. Как хочешь!
("Какие знакомые слова! И какая парадоксальная ситуация: этот человек дает мне МОЕ задание, да еще говоря при этом то же самое, что неделю назад сказал мне щеф! Вот это ситуация, черт побери!")
- Я сделаю это! - вполне искренне ответил Степан Стеблов. - Я обязательно все сделаю.
Телятевский внезапно проснулся среди ночи. На краю кровати сидел человек со свечкой, пламя которой он прикрывал рукой. Увидев, что князь проснулся, человек убрал руку, и Телятевский узнал недавно перебежавшего к восставшим Степана Стеблова.
- Здравствуйте, Михаил Игоревич, - сказал Стеблов.
Андриевский протер глаза и спустил ноги на пол.
- Что, нашли? - хриплым со сна голосом проговорил он. Бенью на мгновенье даже показалось, что это настоящий, подлинный голос Андриевского.
- Нашли, Михаил Игоревич, нашли.
- Вам повезло.
- Вам тоже. Что вы ему наговорили?
- Да в общем, почти ничего. Ему не надо было ничего пространно объяснять. Он оказался очень понятливым.
- А я-то сначала подумал, что вы у Циолковского.
- Зачем? Я уже был там.
- Когда?
- В молодости.
- В чьей?
- В своей. Читайте "ЖЗЛ", Бенью, это вам поможет в работе.
Бенью обиженно засопел.
- Кстати, Бенью, вам не надоело за мной гоняться? Неужели вы не видите, что после моих посещений ничего не происходит?
Бенью промолчал.
- Я убеждал Спартака: уходи во Фракию, уходи. Иди домой! Я был молод и не понимал. Я хотел изменить конец - мне было жалко этого сильного человека. И что же?
Бенью твердо решил не отвечать. Все уже было двадцать раз переговорено и лишний раз затевать спор ему не хотелось. Андриевский это понял.
- Значит, пора сматываться из этой плоскости, - сказал он.
- Да. Но на этот раз смерти не будет. Михаил Игоревич, с каких пор вы стали вселяться в людей, которым предстоит прожить еще пять лет?
- Не понял?
- Князь Андрей Телятевский умер в 1612 году.
- Вы ошибаетесь, - спокойно ответил Андриевский. - Это ошибочная версия, к сожалению, вошедшая во все издания. По моим данным, князь убит вместе с воеводой.
- Это красиво, - согласился Бенью. - Но это не так. Что у вас за данные?
- Я понимаю ваш ход. Вы хотите, чтобы я открыл вам свои источники информации. Но я не сделаю этого. Еще я понимаю вашу досаду: имея целый информационный отдел КС, о некоторых вещах вы знаете меньше, чем я. Конечно, это неприятно.
- Да, нас интересует, откуда вы берете информацию. Но в данном случае это не ход. Это факт - князь Телятевский умер в 1612 году. Это не из истории и не из энциклопедии - это факт проверенный, проверенный нашей Службой. Двадцать пять часов назад наш агент присутствовал при смерти князя. Узнав об этом, я сомневался целые сутки, прежде чем поверил, что вы находитесь в Андрее Телятевском. Оказывается, вы тоже способны ошибаться, Михаил Игоревич.
- Но я должен был умереть у него на глазах, - пробормотал Андриевский.
- Если бы это случилось - параллельность возникла бы вне всякого сомнения.
Андриевский изменился в лице.
- Подождите... - прошептал он. - Подождите, Бенью...
- Ждать некогда, Михаил Игоревич. Все подготовленно и через... через 13 секунд начнется насильственная телепортация.
- Нет! Нет!.. - закричал Андриевский. - Постойте, Бенью! Вы ведь ничего не знаете о темпоральных вихрях! Вы ничего о них не знаете!.. Не знаете... не знае...
Князь Андрей Телятевский проснулся утром в своей постели. В голове шумело.
- Что это? - спросил князь, недоуменно оглядываясь по сторонам.
- Тебе, князь, ночью дурно сделалось, - объяснил подоспевший лекарь. - Это все после отравления, это пройдет.
- После какого отравления? - удивился князь.
- Ну, которое четыре дня назад приключилось. А воевода-то меня сразу прислал. Смотри, вылечи мне, говорит, князя Андрей Андреича, обязательно вылечи...
Князь вспомнил, как ему сделалось дурно, как за столом внезапно закружилась голова... Дальше тоже что-то было, но уже очень смутно. Вроде бы воевода. Причем почему-то разгневанный. И еще какой-то человек. И еще что-то... Но нет, не вспоминалось.
И тут в дверях Телятевский увидел Болотникова.
- Идем, князь, - сказал тот, - близка развязка.
И в этих словах Телятевскому почудилось тоже что-то знакомое... Но он так и не вспомнил.
Как известно из истории, Иван Исаич Болотников в 1607 году сдал Тулу царским войскам. Особой необходимости в этом не было: восставшие могли бы продержаться еще довольно долго, а к Туле уже шло подкрепление. Однако слезные мольбы наполовину затопленных местных жителей, среди которых начался голод и мор, достигли-таки своей цели. В обмен на обещание сохранить всем жизнь, а также уничтожить запруду, губящую город, Набольший Воевода сдался на милость обрадованных победителей. Большинство восставших Шуйский действительно не тронул: князь Телятевский, например, даже остался боярином. Но на зачинателя всей этой смуты, на самого Болотникова царского слова уже не хватило. Ему Шуйский приготовил ужасный, мучительный конец. Болотников был заточен в Каргопольский острог, потом безжалостно ослеплен шилом, продержан несколько суток в ледяной воде и, наконец, утоплен.
Но, говорят, перед самой смертью он улыбнулся. Видимо, что-то вспомнил.
* * *
Просторный, светлый зал суда ничем не напоминал переполненного инфернальностью средневековья.
- Встать, суд идет!
Все меняется в этом мире, а данная формула уже долгое время остается неизменной.
- Слушается дело Андриевского Михаила Игоревича по обвинению в нарушении 5 Закона Плоскостных правонарушений и незаконном пользовании закрытой Визой.
Как все знакомо... Какой это уже раз?
- Андриевский Михаил Игоревич, две тысячи пятьдесят первого года рождения, семь раз осуждался за нарушение 5 Закона Плоскостных правонарушений и шесть раз за незаконное пользование...
...Болит голова.
Позади 186 диалогов. Много.
Теперь, после всего этого, он уже не может спокойно смотреть кино или читать книгу - все время лезет в голову, что было бы, если показать это кому-то из них, ушедших в вечность. Что если прочесть "Войну и мир" Пушкину? Или Кутузову? Или показать Шекспиру цветной стереофильм из жизни Древнего Рима? Наверное, к лучшему, что это невозможно - физические тела не могут передвигаться по плоскостям. Правда, когда-то давно он почитал Лермонтову кое-что из Высоцкого. "Я хотел бы увидеть этого человека, сказал Лермонтов. - Если, конечно, он еще жив. Вообще-то я не верю, что подобным людям суждена долгая жизнь..." Это было сказано за два дня до дуэли с Мартыновым.
Ох, опять... Все существо пронзает острая боль. Впрочем, ему ли привыкать к боли?..
Болит, болит голова. Это даже не голова, а мозг, там, глубже. Как нехорошо, когда болит мозг! Он уходит, проваливается куда-то. Мозг отклеивается от внутренней поверхности черепной коробки, безжалостно разрывает всякие связи с ней. И вместе с тем ему так не хочется разлучаться с телом. Тяжелая разлука. "Разлука ты, разлука..." - где это он слышал?..
Воссоединиться... Хочется... Боже, как дико, как ужасно хочется воссоединиться! Мозг хочет собрать в себе все 186 личностей, в которых он побывал. В себе одном. Не много ли? Да он взбесился, этот мозг!.. Он совсем свихнулся! Хотя что такое мозг? - это только связной. Связной между телом и биополем, между материей и разумом. Связной, позволяющий назвать эту сложную конструкцию человеком.
Взбесившийся связной.
Но что теперь делать? Что это?..
Кто эти люди?!
Обвиняемый с трудом открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8