Из-за этого улочка виляла так, что впереди виднелось не больше двух-трех домов с каждой стороны.
Эрвин прошел ее до конца и насчитал около трех десятков домов различной формы и размера, преимущественно двухэтажных. Не меньше десятка из них имели на нижних этажах лавки с вывесками, на которых были изображены пучки трав или медальоны, означающие ингредиенты или амулеты. На одном из домов маячила огромная вывеска, где чуть ли не в натуральную величину было намалевано зеленое животное, отдаленно напоминающее корову. Под выменем коровы была пририсована зеленая кружка величиной с ведро, из которой стекала такая же зеленая пена.
Улица заканчивалась глухим тупиком, упиравшимся в высокую каменную стену, служившую задней стеной какого-то городского сооружения. Не дойдя до нее шагов тридцати, Эрвин, уже готовый повернуть обратно, вдруг почувствовал присутствие канала. Он подошел ближе и обнаружил вход в канал, расположенный прямо на стене тупика. Трудно было представить, что это случайное совпадение. Либо улица была построена с учетом этого канала, либо канал… Но такое не укладывалось в воображении Эрвина – в академии всегда говорили, что каналы – это естественные образования, и никогда не упоминали о том, что канал может быть создан искусственно.
Он развернулся и начал заходить во все лавки подряд, чтобы ознакомиться с имеющимися в них товарами. Содержимое этих застекленных прилавков из лакированного дерева, где на замшевых подушечках лежали редчайшие амулеты, было несравнимо с жалким содержимым дангалорских лотков. Эрвин мог поклясться чем угодно, что кое-что из продающегося здесь невозможно было найти даже в академии. Вот этот, например, отражатель психических атак или этот заклинатель кридов… Эрвин попытался представить себе место, где невозможно обойтись без заклинателя кридов, но потерпел неудачу.
Тирса посоветовала ему отыскать лавку старого Ламана, ее хорошего знакомого, и обратиться к нему от ее имени. Эрвину указали лавку Ламана, но за прилавком был только помощник, сказавший, что старик ненадолго вышел. Чтобы скоротать время, Эрвин решил зайти в “Зеленую корову”, тем более что он сегодня еще ничего не ел. Он вошел под зеленую вывеску, помешкал на пороге, дожидаясь, не скажет ли чего из-за пазухи кикимора. Дика промолчала, и он прошел внутрь.
Все столы в таверне были небольшими, на двоих или на четверых. Они были расставлены у окон и вдоль боковых стен, стойка занимала дальнюю половину боковой стены, а вся середина помещения до стены напротив входа была пустой. На противоположной стене висел яркий настенный ковер, разрисованный фантастическими животными. Картинка на ковре была, прямо скажем, веселенькая, но Эрвин ошеломленно уставился на нее вовсе не поэтому. Помимо картинки, на этой стене был канал.
Это было уже слишком – два странно расположенных канала в одном месте. Эрвин оглядел посетителей, затем хозяина таверны, вышедшего с подносом из двери в дальнем углу помещения. Хотя до обеда было еще долго, в таверне сидели несколько человек. Хозяин подошел к одному из них и поставил перед ним поднос, на котором стоял глиняный кувшин с крышкой и тонко выточенная деревянная кружка, накрытая ситечком. Посетитель снял с кувшина крышку и начал переливать его содержимое через ситечко в кружку, а хозяин занял свое место за стойкой.
– Дика, как тебе здесь? – не удержался от вопроса Эрвин. Он не мог понять, как ему здесь, – такой необычной была атмосфера этой таверны по сравнению с другими подобными заведениями.
– Большая магия, – пискнула кикимора и оживленно закопошилась у него за пазухой, хотя обычно в это время суток она бывала сонной и малоподвижной. Видимо, большая магия разбудила ее.
Эрвин почувствовал на себе взгляд хозяина. Тот заметил нового посетителя и оценивающе рассматривал его.
– Что будете заказывать? – спросил он, перехватив взгляд Эрвина. – Настой, отвар, бальзам, эликсир?
– А еда у вас есть?
– Разумеется. Жареная рыба, отварной розовый моллюск с зеленью, салат из водорослей. Топленое молоко с орехами – вчерашнее. Сегодняшнее еще не успели приготовить.
– А какие у вас настои? – спросил Эрвин.
Хозяин начал перечислять ему имеющиеся в таверне травы и время их приготовления. Эрвин наконец остановился на легком тонизирующем составе, требующем двадцатиминутного прогревания на пару, и заказал к нему розового моллюска с зеленью.
– И два сырых яйца, – высунулась из-за его пазухи голова Дики.
Эрвин содрогнулся от мысли, что сейчас будет, но хозяин и бровью не повел, увидев перед собой кикимору. Видимо, здесь появлялось и не такое. Облегченно вздохнув, Эрвин уселся за угловой столик у окна – удобное место под пальмой в кадке, откуда хорошо виднелась и улица, и помещение таверны.
Хозяин ушел на кухню заваривать настой, а Эрвин остался ждать заказ, разглядывая окружающую обстановку. Здесь царила непривычная, но приятная атмосфера, в которой было уютно посидеть и расслабиться. Пожалуй, нужно было почаще заглядывать в эту таверну магов.
Вдруг посреди таверны возникла высокая фигура в синем плаще. Просто так, ниоткуда. Это бы еще ничего, потому что Эрвин имел представление о том, как появляются из канала, – но эта фигура была синекожей, красноглазой и с волосами странного красно-рыжего оттенка. Ее с натяжкой можно было назвать человеческой, потому что она принадлежала высокому и широкоплечему существу мужского пола. На широком плече этой фигуры восседало нечто вроде побитого молью чучела летучей мыши, но это чучело имело длинную вытянутую пасть, усеянную мелкими треугольными зубами, и шиповатый вырост на затылке.
По этим признакам Эрвин распознал птерона – вероятно, карликового. Но если с птероном хоть что-то прояснилось, его хозяин принадлежал к неизвестной Эрвину расе. Спрашивается, чему же их учили в академии, если в кейтангурские таверны запросто заглядывают представители совершенно не известных ему рас?
Остальные посетители, кажется, нисколько не удивились внезапному появлению этой парочки. Мужчина с птероном на плече уверенным шагом подошел к соседнему с Эрвином столику и уселся там поджидать хозяина. Вскоре тот вышел из кухни с заказом Эрвина, поставил отварных моллюсков перед ним, а блюдце с двумя сырыми яйцами – перед Дикой, которая уже выкарабкалась из-за пазухи Эрвина и уселась на столе. Обслужив их, хозяин подошел к новому посетителю.
– Лорд Хирро, рад вас видеть, – сказал он. – Что будете заказывать?
– Как обычно – пару порций вашего замечательного драконьего эликсира, – сказал тот на слегка исковерканном общеконтинентальном. – Еще жареные орехи и несколько сырых моллюсков.
“Интересно, кто из них будет есть сырых моллюсков?” – покосился на них Эрвин, берясь за вилку. Дика в свою очередь занялась яйцом на блюдечке. Странная парочка в ожидании заказа разглядывала посетителей таверны, как это только что делал Эрвин.
– Ты посмотри на эту уродину! – раздались щелкающие звуки кнузи – языка магов, предназначенного специально для существ с ограниченными возможностями голосового аппарата. – Я в жизни не видывал такого страшилища!
Эрвин не сразу сообразил, что разговаривало побитое молью чучело на плече синекожего незнакомца. И оно имело в виду его приятельницу Дику.
Кикимора перестала есть яйцо и возмущенно уставилась на обидчика.
– Твоя сама уродина, – заговорила она на ломаном алайни. То, что кикимора знает алайни, Эрвина не удивило, но она, оказывается, понимала кнузи! – Моя красивая!
– Красивая? – Клюв птерона часто защелкал, обозначая хохот. – Вот эта помесь лягушки с выкидышем?!
Дика схватила второе, еще не начатое яйцо и запустила им в обидчика. Бросок, получившийся на удивление точным, пришелся прямо в клювастую голову. Яичная скорлупа треснула, ее содержимое потекло по голове и перепончатым крыльям птерона. Тот соскочил с хозяйского плеча, расправил залитые яйцом крылья и спикировал на Дику, та прыгнула со стола ему навстречу и ухватилась за его крыло. Оба свалились на пол, но птерон тут же вырвался из ручонок кикиморы и начал кружить над ней, норовя клюнуть в голову.
Эрвин бросил взгляд на незнакомца, но тот как ни в чем не бывало наблюдал за дерущимися. Казалось, эта драка забавляет его. Эрвину было не до забавы – птерон был вдвое крупнее кикиморы и нападал на нее с воздуха, он запросто мог выклевать ей глаз. Однако Дика ловко уворачивалась и норовила ухватить его за когтистые лапы. Пока Эрвин примеривался, как бы выхватить ее из драки, она вдруг прыгнула на птерона и повалила его на пол, в доли мгновения оказавшись сверху. Лягушачий рот кикиморы распахнулся, обнажая два ряда острейших зубов…
– Дика!!!
Эрвин выкрикнул это, не успев ничего подумать, и это было хорошо – иначе бы он опоздал. Из того, что он знал о кикиморах и птеронах, однозначно следовало, что тощая кожистая шея птерона не выдержит даже мимолетного знакомства с зубами кикиморы.
Дика повернула к нему голову и захлопнула рот. Шея птерона была спасена. Краем глаза Эрвин увидел, как вскочивший было незнакомец садится обратно на стул.
– Брось эту гадость, – сказал он кикиморе. – Еще отравишься, чего доброго.
Дика соскочила с трепыхающегося врага и взобралась на колени к Эрвину. Помятый птерон тяжело взлетел в воздух и уселся на плече хозяина. Эрвин поймал на себе разгневанный взгляд незнакомца. Тот вдруг обратился к нему на слегка исковерканном общеконтинентальном:
– Помериться силой – это я понимаю, но убивать…
– Надеюсь, вы примете во внимание, что ваш птерон первым начал оскорблять мою приятельницу? – прощелкал ему Эрвин на чистейшем кнузи. – К тому же незаслуженно, потому что Дика очень красивая кикимора. Вы, наверное, понимаете, что такое для красивой дамы – услышать, как ее называют уродиной?
Гнев на лице незнакомца сменился удивлением, а затем веселой усмешкой.
– Пожалуй, вы правы, – ответил он на кнузи. – Я знавал многих красивых дам, которые кому угодно глотку перегрызли бы за такие слова. Чанк – отличный парень и надежный друг, но, к сожалению, он совсем не умеет вести себя с дамами.
– Сам такой, – прощелкал птерон, обиженно запахнувшись в кожистые крылья, с которых капал яичный белок.
К их столу подошел хозяин, поставил орехи и сырых моллюсков. Синекожий попросил воды, чтобы отмыть своего невежливого приятеля, а Эрвин, вспомнив, что Дика потратила свой обед на птерона, заказал еще одно яйцо. Сырые моллюски предназначались все-таки Чанку. Он соскочил на стол и начал глотать их, предварительно подбрасывая кверху, а его хозяин принялся есть орехи.
Принесли сырое яйцо. Дика вылезла на стол к блюдцу, птерон недовольно зашипел на нее. Кикимора повернулась к нему, из ее лягушачьего рта выскочил красный язык и быстро-быстро замелькал в воздухе.
Эрвин с незнакомцем переглянулись и заулыбались.
– Кстати, меня зовут Хирро, – сказал тот.
– Эрвин, – представился Эрвин.
– Ты здесь недавно, Эрвин?
– Второй день.
– Ты из нового выпуска здешней академии? – осведомился Хирро.
– Нет, – нехотя признался Эрвин. – Меня исключили.
Выражение лица Хирро неуловимо изменилось. Он отвлекся от орешков и пристально взглянул на Эрвина, но затем снова расслабился.
– Я знаю, за что выгоняют из академии, – заметил он, – но ты не похож на тех, кого выгоняют. Могу я узнать, за что тебя исключили?
Эрвин рассказал ему злополучную историю с блохами. Как ни странно, этот синекожий, уже немолодой мужчина, веселился как мальчишка, дослушав ее до конца.
– Значит, за это? – удивился он. – Что-то здесь не так, Эрвин. Говоришь, ты всего два месяца не доучился?
Эрвин кивнул.
– Ладно, не горюй – тебе есть с чем начинать жить. Кейтангур – интересный город для мага, ты найдешь здесь подходящее дело. Если захочешь, здесь можно наняться в любую точку вашего мира.
– Так вы не из нашего мира? – Эрвин, собственно, так и думал.
– Нет, я из Пирта, – ответил-Хирро. – Собрался поохотиться на снуклей, а для такой охоты очень желательно иметь при себе хороший защитный амулет от яда. Свой делать долго, я и решил заглянуть сюда, нет ли здесь в продаже готовых. Ты ведь знаешь эту гнусную привычку снуклей плеваться ядом?
– Да, – подтвердил Эрвин. – Я уже обошел сегодня лавки и видел несколько подходящих амулетов. Один хороший амулет общего назначения и пара гадючьих, которые подходят и для снуклей.
– Тогда покажи мне, где ты их видел. – В ответ на кивок Эрвина он добавил: – Но сначала допьем наше пойло. Я всегда выпиваю пару порций драконьего эликсира, когда попадаю сюда.
Они допили и отправились по лавкам, обсуждая всякие мелочи, касающиеся амулетов. Хирро одобрил указанные Эрвином амулеты, выбрал самый мощный и подозвал хозяина для расчета. Названная цена ужаснула Эрвина, но нисколько не смутила его нового знакомого. Хирро извлек из нагрудного кармана мешочек и высыпал перед лавочником горстку драгоценных камней. Тот покопался в них, выбрал два, отсчитал золотыми сдачу и подал магу вместе с амулетом.
Еще немного побродив по лавкам и купив себе несколько пакетиков с травами, Хирро сказал, что ему пора возвращаться, и они направились обратно в таверну. Эрвину снова показалось, что здесь слишком много совпадений. Он еще мог убедить себя, что два канала оказались на этой улице случайно. Он еще мог согласиться с тем, что в таверне имелся выход сюда из Пирта. Но чтобы какой-то из этих каналов вел обратно в Пирт – это было уже за пределами любой случайности.
– Нам говорили в академии, – сказал он Хирро, – что каналы располагаются по мирам случайным образом и почти никогда не бывают двусторонними. Но на этой улице они ведут себя как-то странно… – Эрвин вопросительно глянул на мага, не решаясь задать прямой вопрос – все-таки ученики не допускались к этой информации.
Однако Хирро отнесся к его вопросу доброжелательно.
– Вам правильно говорили, – подтвердил он, – но каналы в “Зеленой корове” не естественные – это узел Скальфа.
– Что такое – узел Скальфа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49