ванна чугунная купить
И уже довольно давно.
— Откуда вы знаете? — спросил гид.
— Вы же его щупали, да? Нельзя не заметить, что тело остыло, — ответил врач.
Если подумать, то он таки заметил, но как-то не обратил внимания. Рэднал всегда немного гордился, как легко и быстро ему дался курс оказания экстренной помощи. Но он не медик и не в состоянии автоматически фиксировать все детали, как делает опытный врач…
Очередным криком Эвилии, который прервал приступ досады, мог бы по праву гордиться вышедший на охоту пещерный кот. Лофоса склонилась над подругой, заговорила с ней на родном языке; крик затих.
Только Рэднал начал задумываться над тем, что делать дальше, как к нему обратился Голобол:
— Взгляните-ка сюда, сэр.
Врач указывал на пятно на шее Дохнора прямо над тем местом, где она так неестественно изогнулась.
— Ну и что? — вынужден был спросить Рэднал.
— Вы, широкобровые, волосатый народ, вот что, — сказал Голобол. — И все равно здесь четко заметно… изменение окраса… цвета… как это на вашем языке?.. пятно! Да? Хорошо. Такую отметину оставляет удар ребром ладони смертельный удар.
Несмотря на всю жару Низины, в животе у Рэднала образовался ледяной ком.
— То есть вы хотите сказать, что это убийство?
Слово рассекло гомон голосов, стоявший в комнате, словно скальпель. Только что царила сумятица, потом мгновенно наступила тишина. И в этой внезапной звенящей тишине Голобол сказал:
— Да.
— О боги, ну и влипли! — пробормотал Фер вез Кантал.
Теперь сообразить, что делать дальше, стало крайне необходимо. Почему боги (хотя Рэднал не верил во все их шесть миллионов) соизволили, чтобы убийство произошло именно в его группе? И почему, во имя всех богов, в которых он верил, убили именно моргафца?! В Моргафе с подозрением, если не воинственно, относились к любым происшествиям с его подданными в Тартеше. А уж если Дохнор из Келлефа действительно шпион, то к его смерти в Моргафе отнесутся не просто с подозрением. Да они будут в ярости!
Рэднал шагнул к радиофону.
— Кому ты хочешь позвонить? — спросил Фер.
— Сперва обращусь в милицию Парка. Их надо известить в любом случае. А затем… — Рэднал глубоко вздохнул, — затем, пожалуй, свяжусь со столичным отделением Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана. Убийство моргафца, принесшего клятву верности Богине, дело не для парковой милиции. Кроме того, пусть уж лучше кто-нибудь из Глаз-и-Ушей уведомит о происшествии моргафские власти, а не я.
— Да, могу себе представить, — кивнул Фер вез Кантал. — Ты скажешь что-нибудь не то, а они свои канонерки пустят через Рукав! Или… — Работник паркового хозяйства покачал головой. — Нет, даже островной король не настолько спятил, чхобы швыряться звездными бомбами из-за такого пустяка. — фер с надеждой поднял глаза. — Правда?
— Разумеется. — Но в голосе Рэднала тоже не было уверенности. В мире и политике все перевернулось с тех пор, как пятьдесят лет назад появилась звездная бомба. Ни Тартеш, ни Моргаф не использовали звездные бомбы даже в войне друг с другом, но не переставали производить и испытывать это страшное оружие. Так же делали и еще восемь или десять других государств, разбросанных по планете. Если начнется большая война, она запросто может перерасти в Большую Войну, которую все боятся.
Рэднал пробежал пальцами по кнопкам радиофона. Раздался треск, потом голос произнес:
— Милиция Котлован-Парка, подкомандир вез Стериз.
— Благословят тебя боги, Лием вез! — Этот человек был Рэдналу знаком и симпатичен. — Говорит вез Кробир, из базового лагеря. К сожалению, я должен сообщить, что у нас смерть, причем похоже на убийство. — Гид объяснил, что случилось с Дохнором из Келлефа.
— Ну почему обязательно моргафец?! — воскликнул Лием вез Стериз. — Теперь придется вызывать Глаза-и-Уши, и одним богам известно, чем все это кончится.
— Да, мой следующий звонок в Тартешем, — сказал Рэднал.
— Вообще-то тебе, наверное, следовало звонить туда в первую очередь, ну да ладно. Приеду с бригадой, как только поднимем «вертушку». До встречи.
— До встречи.
Следующий звонок пришлось делать через оператора. Через несколько сотен сердцебиений Рэднала связали с неким Пегголом вез Менком. В отличие от сотрудника милиции Парка тот все время перебивал вопросами, поэтому разговор шел вдвое дольше.
Когда Рэднал закончил, Глаз-и-Ухо заявил:
— Вы верно поступили, связавшись с нами, свободный вез Кробир. Мы займемся дипломатическим аспектом дела и немедленно вышлем группу для расследования. Не позволяйте никому покидать… базовый лагерь, так, кажется? До свидания.
Вместо более распространенной — и более конфиден циальной — трубки радиофон был снабжен громкоговорящей диафрагмой, и слова Пеггола вез Менка слышали все. Никому они не понравились.
— Это что же он хочет? — сказала Эвилия. — Чтобы мы сидели здесь взаперти… вместе с убийцей?
Она начала дрожать, и Лофоса обняла ее за плечи.
У Бентера вез Мапраба возникло иное возражение:
— Послушайте, свободный, я немало заплатил серебра за осмотр Котлован-Парка и намерен получить все, что полага ется за мои деньги. В противном случае я обращусь в суд.
Рэднал подавил стон. Тартешский закон, в значительной степени основанный на доверии, сурово карал тех, кто нарушает договор. Если старик обратится в суд, то скорее всего получит изрядную компенсацию за причиненный ему ущерб от Котлован-Парка — и в частности от Рэднала как от того, кто конкретно не обеспечил выполнения обещанных услуг.
Что еще хуже, к негодующему широкобровому присоединилась чета Мартосов. Человеку рассудительному и спокойному, Рэдналу никогда в жизни не приходилось нанимать законника, и он невольно подумал, хватит ли у него серебра на контракт с хорошим специалистом. Потом он подумал, суждено ли ему вообще увидеть серебро после того, как с ним разберутся туристы, суд и законник.
Поднявшийся шум перекрыл голос Тогло зев Памдал:
— Подождите сердцебиение! Умер человек — это важнее, чем все остальное. Что касается экскурсии… Раз начало осмотра отложилось, может быть, администрация Парка пойдет нам навстречу и перенесет сроки окончания, тогда мы полностью воспользуемся оплаченным временем.
— Отличное предложение! — с благодарностью сказал Рэднал. Фер и Жозел кивнули.
Отдаленный шум в небе перерос в грохот. Между домиком базового лагеря и хлевом, вздымая клубы пыли, опустилась милицейская «вертушка». По стенам и окнам застучали мелкие камушки. Потом мотор выключили, лопасти остановились, и пыль осела.
Рэдналу сразу полегчало, будто добрый бог спугнул ночного демона с его плеч.
— Не думаю, что потребуется продлевать вашу поездку более чем на день, — бодро сказал он.
— Да мы же привязаны к этому чертову месту в глуши! — прорычал Эльтзак вез Мартос.
— Вот именно, в глуши, — согласился Рэднал. — Предположим, мы отправимся на осмотр Парка — куда сможет бежать злодей на осле? Мы сразу установим его личность и перехватим на «вертушке».
Гид радостно улыбнулся. Туристы тоже с облегчением стали улыбаться — включая, напомнил себе Рэднал, и убийцу.
В дом вошли Лием вез Стериз и еще два сотрудника милиции Парка в военизированном варианте одежды биолога — их мантии и кепочки с длинными козырьками были испещрены бурыми и светло-зелеными пятнами, в тусклый цвет были покрашены даже знаки различия.
На стол, за которым Дохнор и Бентер вез Мапраб предыдущим вечером играли в бой, Лием поставил записыва-тель. Прибывший с ним эксперт стал самозабвенно делать снимки, словно заправский турист.
— Тело передвигали? — спросил он.
— Нет. Мы только удостоверились, что бедняга мертв, — ответил Рэднал.
— Мы? — переспросил эксперт.
Рэднал представил Голобола.
Лием взял свидетельские показания: сперва у заикающейся и то и дело вытирающей слезы Эвилии, затем у Рэднала, потом у врача и остальных туристов и сотрудников базового лагеря. Большинство повторяли одно и то же: услышали крик, выбежали и увидели Эвилию, склонившуюся над лежащим Дохнором.
— Женщину нельзя винить в смерти несчастного, — добавил Голобол, его акцент заметно усилился. — Он скон чался довольно раньше, за один или два десятины, а она просто обнаружила труп.
— Я понимаю, свободный, — заверил его Лием. — Именно поэтому ее показания особенно важны.
* * *
Милиционеры как раз закончили снимать последние показания, когда за окном приземлилась еще одна «вертушка». Пыль улеглась, и в дом вошли четыре человека.
Глаза-и-Уши Наследственного Тирана скорее походили на преуспевающих торговцев, чем на военных: на их кепочках красовались ремешки из настоящей кожи, мантии опоясывали серебряные пояса, а на указательном пальце каждого агента сидел перстень.
— Я Пеггол вез Менк, — объявил один из них — невысокий и, по тартешским стандартам, худой; кепочку он но сил по-щегольски сдвинутой набекрень, а глаза его смотрели пытливо и с подозрением, будто он ожидал, что кто-то сейчас совершит роковую ошибку.
Начальник Глаз-и-Ушей сразу «вычислил» Лиема вез Сте-риза и спросил:
— Что вам удалось сделать, подкомандир?
— Обычная процедура, — ответил милиционер. — Сняли показания у всех присутствующих, а наш эксперт, старший рядовой вез Софана, сфотографировал место происшествия. Тело мы не трогали.
— Хорошо, — сказал Пеггол вез Менк. Один из его людей усердно делал снимки, орудуя вспышкой, другой поставил на стол записыватель — рядом с аналогичным устройством парковой милиции. — Мы снимем копию ваших записей и сделаем свои собственные — на случай, если вы упустили какие-нибудь важные вопросы. Обыск вещей и помещений еще не производили?
— Нет, свободный, — сухо ответил Лием вез Стериз. Рэдналу тоже не понравилось бы, если бы кто-нибудь захотел украсть и продублировать его работу. Глаза-и-Уши, однако, всегда творили, что им вздумается; им подконтролен весь Тартеш, но кто контролирует их?
— Мы этим займемся. — Пеггол вез Менк сел за стол.
Фотограф вставил в аппарат свежую пленку и с двумя оставшимися агентами пошел в ближайшее спальное помещение. Оно принадлежало Голоболу.
— Будьте аккуратны, молю вас! — воскликнул врач. — У меня есть очень хрупкое оборудование.
— Сейчас я выслушаю показания женщины, обнаружившей тело. — Пеггол вытащил блокнот, заглянул в него. — Эвилия.
Эвилия, уже немного успокоившись, повторила свой рассказ, как показалось Рэдналу, теми же словами, что и прежде. Если у Пеггола и появились какие-то новые важные вопросы, он их не задал.
Примерно через десятую часть десятины наступил черед Рэднала. Пеггол вспомнил имя гида, не обращаясь к помощи блокнота. И снова его вопросы почти точь-в-точь повторяли вопросы милиционера. Когда все осталось позади, Рэднал задал собственный вопрос:
— Свободный, пока идет расследование, можно мне выводить группу на экскурсии в Парк?
Он объяснил, что Бентер вез Мапраб угрожает судом и почему, по его мнению, преступнику не скрыться.
Глаз-и-Ухо потянул себя за нижнюю губу. Волосы под ней были не выбриты и росли небольшим хохолком, от чего казалось, что его подбородок выдается вперед, как у узкоголового. Когда он отпустил губу, та стала на место с влажным шлепком. Глаза под кепочкой набекрень смотрели пронзительно и цинично. Надежды Рэднала рухнули: сейчас агент просто рассмеется.
— Свободный, мне известно, что формально вы имеете воинское звание, — сказал Пеггол. — Однако предположим, вы обнаружите, кто убийца, или он снова нанесет удар. Вы уверены, что сумеете задержать его и доставить в надлежащие органы для суда и обезглавливания?
— Я…
Рэднал замолчал. Ироничный вопрос напомнил ему, что он берется не за свое дело. Не исключено, что Дохнор из Келлефа был шпионом; так или иначе, его убийца может убить снова. «Может убить меня, если я установлю его личность», — мелькнула мысль.
— Не знаю, — наконец проговорил он. — Хотелось бы так думать, но ни с чем подобным мне никогда не приходилось сталкиваться.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Пеггола вез Менка.
— Вы честны перед собой, не каждый на такое спосо-бен. Гм-м… Если дело дойдет до суда, то платить ведь придется не только вам? Нет, конечно, немало серебра выложит и Котлован-Парк, то есть Великий Тиран.
— Отсюда и мое беспокойство! — заверил Рэднал, как он надеялся, в патриотическом порыве. Лично для него собственное серебро стояло на первом месте. Он был достаточно честен перед собой, чтобы не бояться себе в этом признаться, но не обязательно признаваться в этом Пегголу.
— Нисколько не сомневаюсь, — сухо произнес Глаз-и-Ухо. — Я тоже в первую очередь пекусь о казне Тирана. Ну тогда так: вы начинайте осмотр Парка, выполняя условия контракта, а я отправлюсь с вами, в то время как мои коллеги будут работать здесь. Это разумно?
— Да, свободный, благодарю вас! — воскликнул гид.
— Хорошо, — кивнул Пеггол. — Моя наложница давно уже упрашивает свозить ее сюда. Заодно и пойму, хочется ли мне этого. — Он усмехнулся. — Видите, я тоже не забываю о своих интересах.
Остальные Глаза-и-Уши методично осматривали спальные помещения туристов и их вещи. Один агент вынес из комнаты Лофосы книгу и положил ее на стол перед Пегголом вез Мен-ком. На обложке красовалась цветная фотография двух совокупляющихся узкоголовых. Пеггол пролистал книгу — вариации на ту же тему заполняли каждую страницу.
— Забавно, — произнес он, — хотя и должно было быть конфисковано, когда владелец этой вещицы пересекал границу.
— Еще чего! — возмущенно заявила Лофоса. — Только такие ханжи, как вы, широкобровые, делают вид, будто не одобряют подобное занятие — а на самом деле просто балдеют от него! Уж я — то знаю!
Рэднал отчаянно возжелал, чтобы Пеггол не стал интересоваться, откуда она это знает. Лофоса наверняка ему все выложит, причем в красочных деталях; уж чем-чем, а стыдливостью они с Эвилией не отличались.
Но Пеггол сказал:
— Мы прилетели сюда не порнографию искать. Она могла той мерзостью вытянуть из Дохнора все жилы, но свернуть ему шею — нет. Пусть себе держит свою игрушку, раз любит доказывать всему миру то, что следует держать при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Откуда вы знаете? — спросил гид.
— Вы же его щупали, да? Нельзя не заметить, что тело остыло, — ответил врач.
Если подумать, то он таки заметил, но как-то не обратил внимания. Рэднал всегда немного гордился, как легко и быстро ему дался курс оказания экстренной помощи. Но он не медик и не в состоянии автоматически фиксировать все детали, как делает опытный врач…
Очередным криком Эвилии, который прервал приступ досады, мог бы по праву гордиться вышедший на охоту пещерный кот. Лофоса склонилась над подругой, заговорила с ней на родном языке; крик затих.
Только Рэднал начал задумываться над тем, что делать дальше, как к нему обратился Голобол:
— Взгляните-ка сюда, сэр.
Врач указывал на пятно на шее Дохнора прямо над тем местом, где она так неестественно изогнулась.
— Ну и что? — вынужден был спросить Рэднал.
— Вы, широкобровые, волосатый народ, вот что, — сказал Голобол. — И все равно здесь четко заметно… изменение окраса… цвета… как это на вашем языке?.. пятно! Да? Хорошо. Такую отметину оставляет удар ребром ладони смертельный удар.
Несмотря на всю жару Низины, в животе у Рэднала образовался ледяной ком.
— То есть вы хотите сказать, что это убийство?
Слово рассекло гомон голосов, стоявший в комнате, словно скальпель. Только что царила сумятица, потом мгновенно наступила тишина. И в этой внезапной звенящей тишине Голобол сказал:
— Да.
— О боги, ну и влипли! — пробормотал Фер вез Кантал.
Теперь сообразить, что делать дальше, стало крайне необходимо. Почему боги (хотя Рэднал не верил во все их шесть миллионов) соизволили, чтобы убийство произошло именно в его группе? И почему, во имя всех богов, в которых он верил, убили именно моргафца?! В Моргафе с подозрением, если не воинственно, относились к любым происшествиям с его подданными в Тартеше. А уж если Дохнор из Келлефа действительно шпион, то к его смерти в Моргафе отнесутся не просто с подозрением. Да они будут в ярости!
Рэднал шагнул к радиофону.
— Кому ты хочешь позвонить? — спросил Фер.
— Сперва обращусь в милицию Парка. Их надо известить в любом случае. А затем… — Рэднал глубоко вздохнул, — затем, пожалуй, свяжусь со столичным отделением Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана. Убийство моргафца, принесшего клятву верности Богине, дело не для парковой милиции. Кроме того, пусть уж лучше кто-нибудь из Глаз-и-Ушей уведомит о происшествии моргафские власти, а не я.
— Да, могу себе представить, — кивнул Фер вез Кантал. — Ты скажешь что-нибудь не то, а они свои канонерки пустят через Рукав! Или… — Работник паркового хозяйства покачал головой. — Нет, даже островной король не настолько спятил, чхобы швыряться звездными бомбами из-за такого пустяка. — фер с надеждой поднял глаза. — Правда?
— Разумеется. — Но в голосе Рэднала тоже не было уверенности. В мире и политике все перевернулось с тех пор, как пятьдесят лет назад появилась звездная бомба. Ни Тартеш, ни Моргаф не использовали звездные бомбы даже в войне друг с другом, но не переставали производить и испытывать это страшное оружие. Так же делали и еще восемь или десять других государств, разбросанных по планете. Если начнется большая война, она запросто может перерасти в Большую Войну, которую все боятся.
Рэднал пробежал пальцами по кнопкам радиофона. Раздался треск, потом голос произнес:
— Милиция Котлован-Парка, подкомандир вез Стериз.
— Благословят тебя боги, Лием вез! — Этот человек был Рэдналу знаком и симпатичен. — Говорит вез Кробир, из базового лагеря. К сожалению, я должен сообщить, что у нас смерть, причем похоже на убийство. — Гид объяснил, что случилось с Дохнором из Келлефа.
— Ну почему обязательно моргафец?! — воскликнул Лием вез Стериз. — Теперь придется вызывать Глаза-и-Уши, и одним богам известно, чем все это кончится.
— Да, мой следующий звонок в Тартешем, — сказал Рэднал.
— Вообще-то тебе, наверное, следовало звонить туда в первую очередь, ну да ладно. Приеду с бригадой, как только поднимем «вертушку». До встречи.
— До встречи.
Следующий звонок пришлось делать через оператора. Через несколько сотен сердцебиений Рэднала связали с неким Пегголом вез Менком. В отличие от сотрудника милиции Парка тот все время перебивал вопросами, поэтому разговор шел вдвое дольше.
Когда Рэднал закончил, Глаз-и-Ухо заявил:
— Вы верно поступили, связавшись с нами, свободный вез Кробир. Мы займемся дипломатическим аспектом дела и немедленно вышлем группу для расследования. Не позволяйте никому покидать… базовый лагерь, так, кажется? До свидания.
Вместо более распространенной — и более конфиден циальной — трубки радиофон был снабжен громкоговорящей диафрагмой, и слова Пеггола вез Менка слышали все. Никому они не понравились.
— Это что же он хочет? — сказала Эвилия. — Чтобы мы сидели здесь взаперти… вместе с убийцей?
Она начала дрожать, и Лофоса обняла ее за плечи.
У Бентера вез Мапраба возникло иное возражение:
— Послушайте, свободный, я немало заплатил серебра за осмотр Котлован-Парка и намерен получить все, что полага ется за мои деньги. В противном случае я обращусь в суд.
Рэднал подавил стон. Тартешский закон, в значительной степени основанный на доверии, сурово карал тех, кто нарушает договор. Если старик обратится в суд, то скорее всего получит изрядную компенсацию за причиненный ему ущерб от Котлован-Парка — и в частности от Рэднала как от того, кто конкретно не обеспечил выполнения обещанных услуг.
Что еще хуже, к негодующему широкобровому присоединилась чета Мартосов. Человеку рассудительному и спокойному, Рэдналу никогда в жизни не приходилось нанимать законника, и он невольно подумал, хватит ли у него серебра на контракт с хорошим специалистом. Потом он подумал, суждено ли ему вообще увидеть серебро после того, как с ним разберутся туристы, суд и законник.
Поднявшийся шум перекрыл голос Тогло зев Памдал:
— Подождите сердцебиение! Умер человек — это важнее, чем все остальное. Что касается экскурсии… Раз начало осмотра отложилось, может быть, администрация Парка пойдет нам навстречу и перенесет сроки окончания, тогда мы полностью воспользуемся оплаченным временем.
— Отличное предложение! — с благодарностью сказал Рэднал. Фер и Жозел кивнули.
Отдаленный шум в небе перерос в грохот. Между домиком базового лагеря и хлевом, вздымая клубы пыли, опустилась милицейская «вертушка». По стенам и окнам застучали мелкие камушки. Потом мотор выключили, лопасти остановились, и пыль осела.
Рэдналу сразу полегчало, будто добрый бог спугнул ночного демона с его плеч.
— Не думаю, что потребуется продлевать вашу поездку более чем на день, — бодро сказал он.
— Да мы же привязаны к этому чертову месту в глуши! — прорычал Эльтзак вез Мартос.
— Вот именно, в глуши, — согласился Рэднал. — Предположим, мы отправимся на осмотр Парка — куда сможет бежать злодей на осле? Мы сразу установим его личность и перехватим на «вертушке».
Гид радостно улыбнулся. Туристы тоже с облегчением стали улыбаться — включая, напомнил себе Рэднал, и убийцу.
В дом вошли Лием вез Стериз и еще два сотрудника милиции Парка в военизированном варианте одежды биолога — их мантии и кепочки с длинными козырьками были испещрены бурыми и светло-зелеными пятнами, в тусклый цвет были покрашены даже знаки различия.
На стол, за которым Дохнор и Бентер вез Мапраб предыдущим вечером играли в бой, Лием поставил записыва-тель. Прибывший с ним эксперт стал самозабвенно делать снимки, словно заправский турист.
— Тело передвигали? — спросил он.
— Нет. Мы только удостоверились, что бедняга мертв, — ответил Рэднал.
— Мы? — переспросил эксперт.
Рэднал представил Голобола.
Лием взял свидетельские показания: сперва у заикающейся и то и дело вытирающей слезы Эвилии, затем у Рэднала, потом у врача и остальных туристов и сотрудников базового лагеря. Большинство повторяли одно и то же: услышали крик, выбежали и увидели Эвилию, склонившуюся над лежащим Дохнором.
— Женщину нельзя винить в смерти несчастного, — добавил Голобол, его акцент заметно усилился. — Он скон чался довольно раньше, за один или два десятины, а она просто обнаружила труп.
— Я понимаю, свободный, — заверил его Лием. — Именно поэтому ее показания особенно важны.
* * *
Милиционеры как раз закончили снимать последние показания, когда за окном приземлилась еще одна «вертушка». Пыль улеглась, и в дом вошли четыре человека.
Глаза-и-Уши Наследственного Тирана скорее походили на преуспевающих торговцев, чем на военных: на их кепочках красовались ремешки из настоящей кожи, мантии опоясывали серебряные пояса, а на указательном пальце каждого агента сидел перстень.
— Я Пеггол вез Менк, — объявил один из них — невысокий и, по тартешским стандартам, худой; кепочку он но сил по-щегольски сдвинутой набекрень, а глаза его смотрели пытливо и с подозрением, будто он ожидал, что кто-то сейчас совершит роковую ошибку.
Начальник Глаз-и-Ушей сразу «вычислил» Лиема вез Сте-риза и спросил:
— Что вам удалось сделать, подкомандир?
— Обычная процедура, — ответил милиционер. — Сняли показания у всех присутствующих, а наш эксперт, старший рядовой вез Софана, сфотографировал место происшествия. Тело мы не трогали.
— Хорошо, — сказал Пеггол вез Менк. Один из его людей усердно делал снимки, орудуя вспышкой, другой поставил на стол записыватель — рядом с аналогичным устройством парковой милиции. — Мы снимем копию ваших записей и сделаем свои собственные — на случай, если вы упустили какие-нибудь важные вопросы. Обыск вещей и помещений еще не производили?
— Нет, свободный, — сухо ответил Лием вез Стериз. Рэдналу тоже не понравилось бы, если бы кто-нибудь захотел украсть и продублировать его работу. Глаза-и-Уши, однако, всегда творили, что им вздумается; им подконтролен весь Тартеш, но кто контролирует их?
— Мы этим займемся. — Пеггол вез Менк сел за стол.
Фотограф вставил в аппарат свежую пленку и с двумя оставшимися агентами пошел в ближайшее спальное помещение. Оно принадлежало Голоболу.
— Будьте аккуратны, молю вас! — воскликнул врач. — У меня есть очень хрупкое оборудование.
— Сейчас я выслушаю показания женщины, обнаружившей тело. — Пеггол вытащил блокнот, заглянул в него. — Эвилия.
Эвилия, уже немного успокоившись, повторила свой рассказ, как показалось Рэдналу, теми же словами, что и прежде. Если у Пеггола и появились какие-то новые важные вопросы, он их не задал.
Примерно через десятую часть десятины наступил черед Рэднала. Пеггол вспомнил имя гида, не обращаясь к помощи блокнота. И снова его вопросы почти точь-в-точь повторяли вопросы милиционера. Когда все осталось позади, Рэднал задал собственный вопрос:
— Свободный, пока идет расследование, можно мне выводить группу на экскурсии в Парк?
Он объяснил, что Бентер вез Мапраб угрожает судом и почему, по его мнению, преступнику не скрыться.
Глаз-и-Ухо потянул себя за нижнюю губу. Волосы под ней были не выбриты и росли небольшим хохолком, от чего казалось, что его подбородок выдается вперед, как у узкоголового. Когда он отпустил губу, та стала на место с влажным шлепком. Глаза под кепочкой набекрень смотрели пронзительно и цинично. Надежды Рэднала рухнули: сейчас агент просто рассмеется.
— Свободный, мне известно, что формально вы имеете воинское звание, — сказал Пеггол. — Однако предположим, вы обнаружите, кто убийца, или он снова нанесет удар. Вы уверены, что сумеете задержать его и доставить в надлежащие органы для суда и обезглавливания?
— Я…
Рэднал замолчал. Ироничный вопрос напомнил ему, что он берется не за свое дело. Не исключено, что Дохнор из Келлефа был шпионом; так или иначе, его убийца может убить снова. «Может убить меня, если я установлю его личность», — мелькнула мысль.
— Не знаю, — наконец проговорил он. — Хотелось бы так думать, но ни с чем подобным мне никогда не приходилось сталкиваться.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Пеггола вез Менка.
— Вы честны перед собой, не каждый на такое спосо-бен. Гм-м… Если дело дойдет до суда, то платить ведь придется не только вам? Нет, конечно, немало серебра выложит и Котлован-Парк, то есть Великий Тиран.
— Отсюда и мое беспокойство! — заверил Рэднал, как он надеялся, в патриотическом порыве. Лично для него собственное серебро стояло на первом месте. Он был достаточно честен перед собой, чтобы не бояться себе в этом признаться, но не обязательно признаваться в этом Пегголу.
— Нисколько не сомневаюсь, — сухо произнес Глаз-и-Ухо. — Я тоже в первую очередь пекусь о казне Тирана. Ну тогда так: вы начинайте осмотр Парка, выполняя условия контракта, а я отправлюсь с вами, в то время как мои коллеги будут работать здесь. Это разумно?
— Да, свободный, благодарю вас! — воскликнул гид.
— Хорошо, — кивнул Пеггол. — Моя наложница давно уже упрашивает свозить ее сюда. Заодно и пойму, хочется ли мне этого. — Он усмехнулся. — Видите, я тоже не забываю о своих интересах.
Остальные Глаза-и-Уши методично осматривали спальные помещения туристов и их вещи. Один агент вынес из комнаты Лофосы книгу и положил ее на стол перед Пегголом вез Мен-ком. На обложке красовалась цветная фотография двух совокупляющихся узкоголовых. Пеггол пролистал книгу — вариации на ту же тему заполняли каждую страницу.
— Забавно, — произнес он, — хотя и должно было быть конфисковано, когда владелец этой вещицы пересекал границу.
— Еще чего! — возмущенно заявила Лофоса. — Только такие ханжи, как вы, широкобровые, делают вид, будто не одобряют подобное занятие — а на самом деле просто балдеют от него! Уж я — то знаю!
Рэднал отчаянно возжелал, чтобы Пеггол не стал интересоваться, откуда она это знает. Лофоса наверняка ему все выложит, причем в красочных деталях; уж чем-чем, а стыдливостью они с Эвилией не отличались.
Но Пеггол сказал:
— Мы прилетели сюда не порнографию искать. Она могла той мерзостью вытянуть из Дохнора все жилы, но свернуть ему шею — нет. Пусть себе держит свою игрушку, раз любит доказывать всему миру то, что следует держать при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16