* * *
– Так. Пожаловал. - Давила со всех сторон оглядывал Краева. - Как твоя несчастная спинка поживает? Лечиться будешь?
– Водкой? Нет.
– Это правильно, - одобрительно сказал Жуков. - Водка расслабляет, но она же снижает остроту интеллекта. А нам предстоит мозговой штурм.
– Я не хочу штурма, Илья, - надломленно произнес Краев. - Я не смогу тебе помочь, извини. Мне самому помощь нужна.
– Мы поможем друг другу. Я найду тебе самого лучшего специалиста в медицине. А ты включишься в нашу избирательную кампанию. Выиграют все - и твоя спина, и общество.
– Илья… - Краев болезненно скривился. - Ну разве в спине дело? Душа у меня не на месте. Душа болит! Душу ведь мануальной терапии не подвергнешь.
– Душа? - Жуков задумчиво почесал переносицу. - Найдем тебе психотерапевта.
– Мне ты нужен! Ты! Мой Илюха Жуков! Ты всегда лечил меня лучше всяких психотерапевтов. А теперь ты вдруг занялся переустройством России. Тоже мне спаситель Отечества новый нашелся! Тебе уже не до меня…
– А тебе до меня было? Я ведь звонил тебе - не раз и не два. А ты семь лет носу не показывал. Загордился. Ну как же - звезда московского телевидения. На звонки мои не отвечал. Списал меня из друзей? Полет у меня творческий не тот? Ну кто я такой - администратор верхневолжского пошиба. А я вот следил за тобой издалека - радовался за тебя. Как та твоя передачка?то называлась? «Природа вещей»?
– Да. Из?за нее?то все и началось. Все мои неприятности.

* * *
Передача называлась «Природа вещей». Она выходила на одном из центральных каналов в шесть часов вечера - неплохое время для передачи?дебютанта. Четыре года назад. Была тогда у высшего руководства навязчивая идея - повысить морально?просветительный уровень российского телевидения. Вернуться к вечным ценностям. Как обычно, в ходе перестройки вещательной сетки канала временно пострадали пара мыловаренных сериалов, симпатичная ведущая новостей и несимпатичный злобный политический комментатор, горячо любимый угнетенным пролетариатом. Зато на место, освободившееся после хирургического удаления намертво вросшей «Рабыни Барбары», шеф?редактор с удовольствием поставил милую передачку «Природа вещей», специально изготовленную по такому случаю.
Передача действительно была изготовлена «под идею». И автор ее, средней молодости режиссер Н.Н. Краев, был приглашен к шеф?редактору именно с этой целью. Краев к тому времени работал на телеканале три года, неуклонно прогрессировал в телемастерстве и телекарьере. Будучи сперва на подхвате, скоро отличился способностью сделать из любого дерьма конфетку. Впрочем, эта же особенность преподнесла ему дурную услугу - в основном Краев занимался «вылизыванием» передач более маститых режиссеров.
На этот раз Краев, похоже, дождался своего часа. На канале даже пари заключали, какой будет первая полностью самостоятельная передача Коли. Кто?то говорил, что Коля, конечно, облажается - влезет в эфир, снимет обет молчания и будет тупо трепать языком, насилуя несчастных собеседников. Иные же осведомленно утверждали, что там будет сплошная компьютерная графика - закрученные туннели в кривую сюрреалистическую клеточку, телки в сверкающих купальниках из жидкого металла, калейдоскоп фантастических фиолетовых образов, что задействованы лучшие специалисты и в это дело вбухана половина бюджета телеканала, по особому распоряжению амбициозного шефа, само собой…
Того, что получилось, не ожидал никто. Передача была научно?популярной - место таковой было, на первый взгляд, скорее на канале «Культура». Вел передачу седой благородный господин в плаще - этакий русский Шерлок Холмс. Начал он с постановки некоего вопроса и теперь вел собственное расследование, докапываясь, откуда ведут происхождение шестеренки в настенных часах. Несмотря на явную скучность и несовременность предмета расследования, в течение сорока пяти минут действие развивалось настолько неожиданно и разнообразно, что оторваться от экрана было невозможно. Размахивая полами плаща, ведущий переносился в различные страны и эпохи, показывал пальцем на какие?то предметы, говорил что?то негромким, но хорошо поставленным голосом. В конце передачи случайный телезритель, захлопнув рот, обнаруживал, что первый вопрос благополучно решен, но это не имеет никакого значения, потому что появились еще три нерешенных вопроса, подстегивающие его неудовлетворенное любопытство. Кроме того, имело место совершенно необъяснимое скопление у телеящика остальных членов семьи - от сопливых недорослей до слепоглухонемой прабабушки - гуманоидов, принадлежащих к различным и несовместимым возрастным и социально?экономическим слоям.
Мнение пожизненно объевшихся телекритиков было добродушным и почти единодушным - передача в общем?то «никакая», но канон выдержан и интерес зрителей должен наличествовать. В газетах промелькнули упоминания, диапазон которых простирался от «интеллектуальной жвачки» до «безыскусного оживления заведомо мертворожденного». Н.Н. Краев не отвечал на звонки, заперся в монтажной и изготавливал второй выпуск передачи. Шеф загадочно улыбался и потирал ручки.
Секрет удовлетворенности шефа выявился уже через неделю. Рейтинг второго выпуска превысил рейтинг первого в двадцать раз и сравнялся с передачей «Что? Где? Когда?». Коля хмуро кивал на поздравления. В «Антенне» поместили смазанную цветную фотографию седого ведущего в рубрике «Рекомендуем посмотреть». А в российских учреждениях, как государственных, так и частных, представители различных социальных групп обсуждали новые шесть вопросов, неизвестно каким образом оставшиеся нерешенными. Самым острым и неразрешимым был вопрос: «Почему в швейной иголке есть дырочка?»
В это же время появились признаки интереса к Краеву. Интерес почему?то в основном высказывался циничными хмырями в шершавых пиджаках - специалистами по пиару. Коля никогда не занимался рекламой - не хотел соваться в область производства синтетической субстанции для промывки мозгов. Всех хмырей, которые ловили его за рукав в коридоре и предлагали поместить на плаще ведущего рекламу мастики для паркета или сангигиенических прокладок, Николай посылал к шефу. В результате плащ удалось отстоять в невинной незапятнанности, но в передачу была введена дополнительная рекламная вставка.
Широко известный в московской телевизионной среде М.Ж. выманил Краева на чашечку кофе, пообещав подкинуть творческую идейку. Для Коли это было Удивительно и ново - обычно идейки выцыганивали У него. Откидывая умеренно длинные волосы томным жестом, М.Ж. сказал: «Слушай, Ник, тут у одной фирмешки энджой случился. Они - дилеры по трейду, не очень крупные, но на конечностях стоят. И тут немчура, которая ихний продакшн ляпает, решила на наш рынок двинуть. Промоушн им нужен путный, ну ты понимаешь. В плане массы. Бабки неплохие на это дело кидают. Ты сейчас в топе, Ник. Созерцал я твой релиз. Не поверишь - понравилось. Есть возможность срубить капусту. Приличную капусту. Быстро и без огласки».
«Типа?» - поинтересовался Краев. Его подташнивало - то ли от бессонной недели, то ли от трех чашек непривычно дорогого кофе и, уж безусловно, - от М.Ж.
«Понимаешь, эта немецкая компаха, она - эксклюзивный изобретатель своего товара. В этом весь ключ…»
«Эксклюзивный изобретатель? - Краев недоуменно качнул головой. - Это как понимать?»
«Ну, короче, они изобрели свой товар там, в Германии. Пятьсот лет назад еще. Технология там специальная, ручная сборка, вековые традиции германского качества и прочая бодяга. Но в этом ключ! Они первые товар сделали, понимаешь? Остальные - жалкие подражатели. Значит, делаем так. Твой ведущий задает вопрос. Типа, откуда это ведет происхождение? Демонстрирует товар - родной, немецкий. Расследование. Выясняется - изобретено немцами, основоположник фирмы - такой?то. Фамилия. Вот и все! Никакой открытой рекламы, заметь! И честно, между прочим! Потому что изобретено на самом деле этой фирмой. А дальше - наше дело. Мы начинаем свой промоушн товара - по стандартной схеме. На твою передачу не ссылаемся - все шито?крыто. Но уже и так все знают товар, потому что тебя смотрят все. Двадцать штук гринов - твои! Из них три штуки отдашь мне».
Краева тошнило все сильнее. Нажил, наверное, себе язву желудка со всей этой телепахотой. Пивка разве что? «Будвайзера».
«Что там за товар?» - спросил он, прикрывая рот рукой.
«Ну эти… Ерши. Для чистки унитазов. Эксклюзив. Германское качество. Тебе?то не все ли равно?»
Краева вырвало. Вырвало наконец?то. Он блевал, опустив голову и широко расставив ноги, чтобы не запачкать ботинки. Метал харчи и давился от смеха одновременно. Это было странное чувство - ему еще не приходилось заниматься двумя одновременными действиями в таком экзотическом сочетании.
«Извини, - сказал он, вдоволь проблевавшись и прохохотавшись. Вытер салфеткой рот. Вытер платком слезы. Уборщица молчаливо суетилась, протирая пол, спина ее выражала презрение. - Извини. Слушай, М.Ж., как ты думаешь, пятьсот лет назад унитазы были?»
«Откуда я знаю, что там было - пятьсот лет назад? - М.Ж. раздраженно закуривал сигарету. - Были, конечно. Куда ж они срали?то, эти немцы? Какая разница? Ты согласен или нет - я не понял?»
«Нет».
«Дурак, - бросил М.Ж. - Ты просто дурак, Краев. Такие бабки… Нет, ты подумай…»
«Я - дурак. - Краев снова начал неприлично давиться - то ли от икоты, то ли от смеха. - Я - дурак! - Он ткнул себя пальцем в грудь. - А ты - идиот, М.Ж.! Ты - полный идиот! К тому же напыщенный и пошлый!»
«Ну и вали отсюда…»
Краев свалил. С огромным удовольствием. Он все чаще получал удовольствие не от общения с людьми, а от необщения с ними.
Реклама туалетных ершей позже появилась в рекламной вставке - в общепринятом порядке. Ролик занимал десять секунд. Унитазные ерши - коротко стриженные, благородные, блондинистые, как и подобает истинным арийцам, восседали там за длинным столом вместе с советом директоров фирмы. «БОЛЬШОЕ ДЕЛО ДОЛЖНО БЫТЬ ЧИСТЫМ. МНОГОВЕКОВОЕ КАЧЕСТВО ОТ ОСНОВАТЕЛЕЙ ФИРМЫ „АРШ“ [2] , - гласила надпись, выполненная готическим шрифтом.
Третий выпуск краевской передачи собрал уже полстраны. Двенадцать вопросов, оставшихся после него, цепляли население острыми рыболовными крючками. О передаче заговорили везде - и все разом. На верхах нечленораздельно, в соответствии с остаточными возможностями дикции произнесли, шта, понимаешь, это хорошо, потому шта - несет и, понимаешь, повышает! В «Комсомольской правде» опубликовали статью «Ходим мы по Краеву родному». Писали, что в целом традиционно, и в то же время свежо, и, конечно, есть какой?то необъяснимый секрет. И тут же раздался первый крик души. Академик Запечьев, большой спец по идеологическому вскармливанию народа еще с хрущевских времен, случайно включил телевизор в восемнадцать ноль?ноль и не смог оторваться от кресла до конца передачи - даже тогда, когда этого настоятельно требовала запущенная простата. В результате кресло было безнадежно испорчено. Запечьев выступил с гневнейшей тирадой, в которой утверждал, что современные средства перешли все рамки приличия в использовании непозволительных методов воздействия на неокрепшие российские души и открытое вредительство масс?медиа в виде индуцированного наркотического транса в наибольшей мере проявляется в пресловутой передаче «Природа вещей». «Никакого Николая Краева в природе не существует, - писал он. - Никогда мы не видели такого режиссера, да и вряд ли увидим, ибо ни к чему зомбирующим простодушного обывателя воротилам шоу?бизнеса показывать свое лицо - слишком неприглядное, чтобы соответствовать мещанским псевдоинтеллектуальным притязаниям, насильно вбиваемым в головы одураченных. „Природа вещей“ - это скорее природа вещизма, когда подлинная тяга к знаниям заменяется телевизионным суррогатом, а российская извечная пытливость ума растворяется химическими реактивами, сделанными по американским рецептам».
И тут же облик Н. Краева промелькнул в нескольких выпусках новостей - субтильный силуэт, полуразвернутый в попытке убежать от камер, дешевый свитер, острый носик, колючие, настороженные глаза. Это сработало против автора - ожидалось, что создатель передачи, повышающей тягу к знаниям и защищающей традиционные моральные устои, должен с удовольствием давать интервью и охотно теоретизировать на любую тему. Видный политический диссидент, недавно перебравшийся из?за бугра обратно на историческую родину, выступил по телеканалу, издавна противоборствующему с той компанией, в которой работал Краев. В своей длинной, но эмоциональной речи он повторил идеи академика, заменив иностранные термины древнерусскими словами. В частности, слово «реактивы» звучало у него как «изгноившиеся помои».
Четвертая передача все же вышла в срок. Рейтинг продолжал расти зловеще - как раковая опухоль. В публикациях «Природу вещей» уже открыто называли примером применения технологии массового гипноза. Николай испугался сам. Он тщательно просчитывал конструкцию передачи, но не ожидал такого убойного эффекта. Что?то он сделал не так. Перестарался.
Шеф вызвал Краева в свой кабинет. «Читал?» - с тихой яростью спросил он, выложив перед Краевым газету. «Читал». - «Честно скажи - использовал какие?нибудь технологии?» - «Использовал». - «Современные?» - «Современнее не бывает». - «Сволочь! - заорал шеф. - Да ты хоть понимаешь, что меня теперь с дерьмом съедят?! Почему ты меня не предупредил? Ты же популярку делаешь, а не пиар!» - «Вы же сказали - нужно сделать рейтинговую передачу…» - «Господи… Заставь дурака Богу молиться… Ну чего ты туда навалял? Нейролингвистику? Эффект связки?» - «Нет». - «А чего?» - «Это даже не технология, - сказал Краев. - Там нет традиционных пиаровских штампов. Это все обман - весь этот паблик рилейшн. В моей передаче все наоборот. В противоположность стандартным схемам. Это мои собственные наработки. Я же не думал, что так получится…» - «А надо было думать! - веско заявил шеф, уже смягчаясь душой.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9