— Это трепло успело познакомиться с каким-то ужасно умным евреем из высоколобых и теперь спорит с ним о будущем цивилизации.— Понятно, — вздохнула Семцова. — Похоже, эти господа прямо-таки созданы друг для друга.Челнок притормозил, вырулив на полосу, позади истошно завизжали двигатели. Однако пилот придерживал машину, ожидая, пока установки не выдадут требуемые для взлета обороты. Модуль неожиданно резко ринулся вперед, и внезапно легкая тряска прекратилась — аппарат ушел в воздух.— Поехали, — фыркнул Логинов, повторив сакраментальную фразу Юрия Гагарина, преследовавшую всех астронавтов уже почти три сотни лет. В этот же момент начала исчезать сила тяготения — агрегаты, отвечавшие за комфорт пассажиров, устраняли ненужные перегрузки. Спустя несколько секунд раздался хлопок, обозначавший, что модуль мимоходом преодолел скорость звука, остались далеко внизу темные облака, а звездное небо начало быстро приближаться, превращаясь из темно-синего, вечернего, в бездонно-черное.Двигатели второй и третьей ступени вступили в действие своевременно, и челнок, пробороздив верхние слои атмосферы, выбрался в открытый космос. Пилот уверенно вел аппарат к станции «Гэйтуэй». Лишь немногие его пассажиры знали, что на орбитальном комплексе предстоит еще одна пересадка — на этот раз нужно было перейти на отправляющийся к Проксиме Центавра немецкий торговый рейдер «Кайзер Вильгельм», а затем…Адмирал Бибирев старательно заметал любые следы. Системы слежения американцев (благо космическое пространство не делилось границами и зонами влияния) могли лишь зарегистрировать старт с космодрома Плесецк небольшого челнока и отметить, что он пришвартовался к порту «Гэйтуэй». Подобное происходит ежедневно по нескольку раз.Куда же потом отправятся пассажиры челнока — дело десятое. Даже если какой-нибудь бдительный американский наблюдатель отметит, что люди из Пле-сецка пересели на борт «Кайзера Вильгельма», — это означает лишь одно: новые колонисты или ученые отправляются на Проксиму.В действительности странному отряду, возглавляемому лейтенантом Казаковым и его германскими коллегами, в районе помянутой звезды предстояло снова сменить транспортное средство и бесследно раствориться в бездне Галактики Млечный Путь.Район ближайшей к Солнечной системе звезды — Проксимы созвездия Центавра — местечко крайне скучное и неинтересное. Впервые земной корабль появился тут чуть больше двухсот лет назад, в самом конце двадцать первого века. Потом люди отправились дальше, оставив возле звезды перевалочную базу. Так как Проксима имела только два естественных спутника-астероида, представлявших собой громадные каменные осколки, размерами лишь немногим уступающие Луне, то для пущего удобства экипажей транспортных кораблей были построены впечатляющие своими размерами порты. Здесь могли швартоваться огромные межпланетные рейдеры, их груз перемещался на более легкие и маневренные транспорты, отправляющиеся к Земле. Лететь-то всего ничего — даже старинные и считающиеся ужасно медлительными корабли на твердом топливе преодолевали расстояние от Проксимы до границ Солнечной системы за четверо суток. Когда же появились более совершенные двигатели, позволявшие в десятки раз перекрывать скорость света, путешествие от колыбели человечества к ближайшей базе можно было вовсе не заметить, настолько оно оказывалось быстрым.Танкер «Кайзер Вильгельм» (принадлежавший, если верить судовым документам, немецкой компании «Черный орел») прибыл к внешнему кольцу контроля Проксимы Центавра спустя двенадцать часов после вылета из Солнечной системы. Округлый и кажущийся ужасно неповоротливым грузовик причалил к терминалу искусственного спутника «Форпост-1», руководство над которым осуществляли Европейское экономическое сообщество и Российская внеземная компания — основные конкуренты американцев, построивших также вращавшийся на орбите звезды «Форпост-2».Маша Семцова неоднократно видела эти спутники либо в телевизионных передачах, либо в учебных программах Интернета, однако сама ни разу здесь не бывала. Все исследовательские рейсы, в которых она участвовала, отправлялись прямо из Солнечной системы к месту назначения.— Фантастика! — Маша, выглядывая в иллюминатор, рассматривала медленно приближающуюся гигантскую станцию «Форпост-1». Это был настоящий межзвездный торговый дом, более всего похожий на скопище пчелиных сотов, соединенных меж собой ажурными стальными перекрытиями, трубами коридоров и штангами, удерживающими вместе отдельные части сооружения. Доки, складские ангары, танки, вмещавшие нефть и жидкий газ, отсеки для хранения руды, десятки швартовочных портов… И маленький жилой комплекс для обслуживающего персонала. Освещение скупое — тусклые синеватые бортовые огни да оранжевые и зеленые маяки причалов. Но все-таки «Форпост-1» впечатлял именно своими размерами. Даже орбитальная станция «Гэйтуэй» была поменьше.— Вы правы. — Семцова услышала за спиной голос Бишопа. — Очень масштабная постройка. Наверное, лет через двадцать пять «Форпост» вполне сумеет заслужить статус искусственной планеты.— Вероятно, — кивнула Маша.С андроидом они встретились на «Гэйтуэе», во время пересадки. Бишоп (как, впрочем, и всегда) был слегка задумчив, немногословен и потрясающе аккуратен во всем, начиная от скромной, но чистой одежды и заканчивая своим странным невмешательством в дела людей. Его, впрочем, можно понять — биологический робот, наделенный искусственным разумом, априори не станет расспрашивать высшее существо, то есть человека, о чем бы то ни было. Он получает приказ и выполняет его. Хотя, как сообразила Маша, на этот раз андроиду ничего не объяснили. Может быть, он сам догадывался о дальнейших перспективах (логический центр у синтетиков развит получше, чем у человека), но виду не подавал, даже увидев очень знакомые по экспедиции «Патны» лица.Кстати, о лицах. Покойный Рональд Хиллиард то ли из-за тщеславия, то ли шутки ради придал всем биороботам серии «Бишоп» свой собственный облик. Оттого Семцова, буквально нос к носу столкнувшись с андроидом перед посадкой на германский рейдер, на краткий миг опешила, подумав, что явилось привидение бывшего вице-президента «Уэйленд-Ютани». Но мистер Хиллиард уже несколько месяцев был мертв — душу у него отняли Чужие, а тело сгорело вместе с взорвавшейся «Патной». Так что нечего бояться призраков.Во время перелета синтетик болтал с Машей обо всем и ни о чем, рассказывал об исследованиях в Цюрихском институте ксенологии, принадлежавшем ООН, честно доложил, что специалисты Организации поныне не могут уяснить принцип построения жизни у Чужого, хотя все три тела инопланетных тварей давным-давно разобраны по косточкам, если можно так выразиться.Семцову очень интересовало, обнаружились ли серьезные различия между организмами черных Чужих и их светлоокрашенных разумных собратьев. Бишоп в ответ только пожал плечами, сказав, что анатомически эти существа почти идентичны. Даже нервные узлы, разбросанные по всему организму и, вероятно, выполняющие функцию мозга, у тех и других по размерам не отличаются. Есть небольшая разница в химическом строении — и только. Ясно одно — Чужой, как организм универсальный, обладает не только стандартными органами чувств, но и некими дополнительными, наподобие теплового зрения, биологического сонара и еще черт знает чего.Словом, даже с наисовременнейшей техникой, используемой ООН в изысканиях, возиться придется долгие годы. Вот если бы имелся живой экземпляр…Маша тотчас подумала, что Бишоп вполне сумеет удовлетворить свое научное любопытство на американской базе, где, как явствовало из размышлений адмирала Бибирева и совершенно точных сведений Удава, штатовцы проводили работы именно с живыми существами.— Прибыли, поднимайтесь! — После того как танкер «Кайзер Вильгельм» слегка толкнуло и его бортовые шлюзы соприкоснулись с портом базовой станции, лейтенант Казаков пробежался между рядами кресел, подгоняя своих подчиненных и научный персонал. За его спиной постоянно маячил по-северному спокойный тевтон — любезный и скрытный, рыжеватый и выбритый капитан Реммер. Он уже снял форму офицера Люфтваффе, оставшись в неприметном серовато-сизом комбинезоне без знаков различия.Маша за время, пока торговый рейдер шел от Земли к Проксиме, от скуки успела побродить по пассажирскому салону, познакомиться почти со всеми участниками экспедиции, а заодно поприветствовать старых друзей. Хотя из людей, участвовавших в прошлогоднем полете «Патны», здесь были только врачи, английский пилот да лейтенант Казаков с Бишопом, если, конечно, последнего можно назвать настоящим человеком. Маша подумала, что можно.Военных, как это ни странно, было очень мало. Четверо абсолютно незнакомых Маше солдат из подразделения «Волкодав» во главе с сержантом — кажется, его фамилия Ратников — да еще четверо немцев из «Фальке» вместе с обер-лейтенантом Эккартом. Итого шестнадцать человек и биоробот. Маловато… Вспомнив, что на «Патне» солдат было почти в три раза больше, Семцова слегка забеспокоилась и решила потом прояснить этот вопрос у Казакова.— Мария Викторовна, вы что, заснули с открытыми глазами? — Андроид подтолкнул Машу, взял ее за локоть и быстро повел к выходу вслед за остальными.Казаков громогласно поторапливал:— Быстрее! Где доктор Гильгоф, черт бы его побрал? Вениамин Борисович, что вы канителитесь, как старая дева на могиле своей болонки? Маша, давайте за мной! Резвее!— А куда спешим? — задала вполне резонный вопрос госпожа консультант. — Вы же ничего не объясняете!Вышли через шлюз, прибывшую группу никто не встречал. По приказу лейтенанта свернули налево, в абсолютно пустынный, покрытый металлической обшивкой коридор с холодным голубоватым освещением.Казаков, возглавлявший небольшой отряд, топал вперед с видом человека, знающего все и обо всем. Вот он нырнул в уводящий куда-то в сторону узкий проход, над которым горела надпись «Порт 211», и вскоре наткнулся на закрытую много лепестковую дверь, более всего напоминавшую диафрагму старинного фотоаппарата. Ударил ладонью по красной клавише, засунул в щель свою личную карточку, и, когда сигнал сменился на зеленый, стальные створки начали расползаться. За ними обнаружилась сложная система шлюзов и неширокий пластиковый трап, уходивший вниз, в полутьму. Казаков легко сбежал по ступенькам, фотоэлемент засек движение человека, и тотчас в квадратном провале разгорелся яркий, приятный глазу желтоватый свет ламп.Когда остальные спустились, лейтенант продолжил командовать:— Ратников со своими — направо! Обер-лейтенант Реммер — за ними! Госпожа Семцова, господин Гильгоф и доктора следуют за мной.Маша наконец сообразила, что сейчас они находятся внутри небольшого, "но довольно комфортного на вид космического корабля неизвестной ей конструкции. Если на челноке «Меркурий», на котором Семцовой привелось спускаться на LV-426, был длинный центральный коридор и по его сторонам располагались научные, грузовые и пассажирские отсеки, то здесь все было устроено несколько по-другому.Проход, изредка прорезаемый эллиптическими иллюминаторами, тянулся вдоль правого борта, где-то впереди изгибался влево и, видимо, оканчивался в кабине пилотов. По левую руку имелось несколько раздвижных дверей-переборок — одна чуть позади стыковочного шлюза и две неподалеку от кабины. Казаков провел Машу, врачей, андроида и выглядевшего прирожденным скептиком Веню Гильгофа к передней дверце.— Сюда. — Он ткнул пальцем в кнопку, и створки бесшумно разъехались. — Здесь несколько тесно, зато…Лейтенант обвел отсек площадью самое большее в тридцать квадратных метров таким жестом, будто показывал экскурсантам «Мону Лизу» в Лувре.— Ого! — поднял бровь ученый из «Калуги-9». — Начальство, как погляжу, не скупится. Мило.— Это все, что вы можете сказать? — притворно возмутился Казаков. — Признаюсь, его высокопревосходительство выделил нам небольшой корабль, однако по оснащению он превзойдет иной крейсер.Маша застыла на пороге раскрыв рот. Даже в университете Санкт-Петербурга, прекрасно финансируемом и считающемся одним из самых оснащенных учебных заведений мира, о такой аппаратуре можно было только мечтать. Радиоуглеродный анализатор, к примеру, был размером не более ладони, электронный микроскоп напоминал небольшой сундучок вместо обычной «скалы» в половину человеческого роста, компьютеры, судя по маркировкам, мощнейшие, способные за доли секунды обрабатывать триллионы битов информации… Не говоря уж об остальных полезных штуковинках, являющихся мечтой каждого человека, занимающегося серьезной наукой.Очень компактно, исключительно надежно и невероятно дорого. Подобные удовольствия может позволить себе только могучая сила, за которой стоит не менее могучее государство. То есть адмирал Бибирев и его Контора.— А что за стенкой? — деловито поинтересовалась Маша, указывая большим пальцем за спину, в сторону кормы.— Гибернационный отсек, — пояснил лейтенант. — Пригодится. Лететь до Гаммы Феникса долго, вот и поспим. Еще дальше — оружейный склад, небольшая кают-компания и отсек, в котором находится десантный транспортер.— Слышал я о таких кораблях, — закивал Гильгоф. — Вернее, не то чтобы слышал, а участвовал в их разработке. Их всего создано четыре штуки. Если не ошибаюсь, малый военно-исследовательский катер серии «Морана» с ядерной двигательной установкой, дальностью действия более пятисот световых лет и…— Веня, — моментально влез медтехник, — и все-таки я хочу спросить — вы доктор каких наук?— Всяких, — чарующе улыбнулся Гильгоф. — Господин Казаков, так я угадал или?..— Угадали, — вздохнул лейтенант. — Она самая, «Морана». Прошу любить и жаловать. Название серии давали какие-то мрачные шутники, посему данный конкретный борт именуется вообще чудесно — «Триглав». Змей Горыныч, если понаучному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49