Но ведь я не собирался задерживаться здесь слишком долго. Я планировал привести в порядок документы по последнему делу и устроить небольшие каникулы. Я не отдыхал уже несколько лет, и это почувствовала каждая моя клеточка. Что буду делать потом, я не загадывал. Я не знал даже, вернусь ли когда-либо на Луну.
Теперь-то я, конечно, жалею, что не прислушался к своему внутреннему голосу и не улетел на какой-нибудь курорт. Очевидно, во мне оставалось еще слишком много от сэра Галахада, который продолжал с любопытством наблюдать за входной дверью. Дверь, конечно же, отворилась, и моя девица вошла в контору. Вид у нее был слегка обескураженный, но побежденной она себя отнюдь не считала. Такие, как она, бьются до последнего.
– Меня зовут Анетта Соболь, – заявила она с таким видом, словно я должен был хорошо знать это имя. – И мне действительно очень нужна ваша помощь.
– Вам следовало подумать об этом раньше, – парировал я. – Поиски Исчезнувшего – это не детские игрушки.
– Я и не собиралась играть.
– Тогда что вы тут бормотали насчет того, чтобы поторговаться? Она покачала головой.
– Мой источник...
– Кстати, о птичках, – прервал я. – Кто вас ко мне направил? Кто напел вам на ушко, что я могу вам помочь?
– Он сказал, что я не должна...
– Кто это – «он»? – перебил я резко.
И снова она быстро облизнула нижнюю губу – совсем как в первый раз. Это движение показалось мне бессознательным, так что, возможно, она действительно нервничала.
– Норрис Гоннот.
Гоннот... Вот оно в чем дело! Анетта Соболь была третьим клиентом, которого Норрис направил ко мне за прошедший год. У двух первых были довольно легкие дела, и я справился с ними сравнительно быстро, однако проблема состояла в другом. Норрис (и я вместе с ним) становился слишком заметным, и с этим нужно было что-то делать, хотя мне и не хотелось прибегать к крайним мерам. Я уже почти жалел о том, что нашел его дочь и внучку живыми (к тому же сами они этого не оценили). Впрочем, Норрис был бесконечно благодарен мне не столько за это, сколько за то, что я доказал – дисти больше не разыскивают их, что было, конечно, гораздо важнее.
– А как вы познакомились с Гоннотом? Она нахмурилась.
– Разве это имеет значение?
Я откинулся на спинку стула. Стул скрипнул, и она чуть заметно вздрогнула.
– Вот что, – сказал я, – либо вы отвечаете на мои вопросы, либо на этом мы закончим.
Анетта Соболь нахмурилась еще сильнее и, сжав правое запястье левой рукой, прижала руки к животу. Это движение показалось мне искусственным или, точнее, хорошо рассчитанным.
– Вы всегда так разговариваете с людьми?
– Нет, не всегда. С некоторыми людьми я разговариваю еще хуже.
– Удивительно, как вам вообще удается получать заказы. Я пожал плечами.
Несколько мгновений она внимательно рассматривала меня, затем бросила быстрый взгляд в сторону двери. Интересно, задумался я, это снова игра, театр одного актера – или, вернее, одного зрителя – или она просто не считает нужным скрывать свои мысли? В то, что она не умеет скрывать свои мысли и чувства, я уже не верил.
– Мне рассказал о Гонноте один коп, – сказала Анетта неохотно. – Я не должна была вам говорить, но...
– Разумеется, не должны. Как и Гоннот, кстати, но, боюсь, теперь дела уже не поправить... Этот полицейский – он был обычным копом, частным копом, федеральным копом или копом из земных полицейских сил?
– Не он – она...
– Хорошо, она. Итак, она была обычной сотрудницей полиции, или...
– Она работала в Управлении полиции Нью-Йорка, но у нее было собственное детективное агентство.
– Час от часу не легче! Вам известно, что это незаконно? В Нью-Йорке, во всяком случае...
Анетта пожала плечами.
– Допустим. Ну и что с того?
Я на мгновение прикрыл глаза. Похоже, профессиональная этика исчезала повсеместно, превращаясь в фикцию, пустой звук...
– Вы наняли ее?
– Да. Она была пятым частным детективом, которого я наняла. Все, кто брался за это дело, отказывались, проработав неделю или около того. Обычно им хватало этого срока, чтобы понять: межзвездный поиск – это не розыски страдающей склерозом старушки, которая отправилась погулять в Центральный парк и забыла, где живет.
Я молчал. Нечто в этом роде я слышал уже не раз. В рассказе Анетты была одна неточность. Ни один уважающий себя частный детектив не стал бы отказываться от дела. Поняв, что работа ему не по зубам, он бы обратился к профессиональному Мастеру возвращений сам, а не стал переадресовывать к нему клиента.
– К сожалению, – добавила Анетта, – даже ссылки на моего отца не помогли мне решить эту проблему.
– На вашего отца?..
Она уставилась на меня так, словно я спросил, кто такой Иисус Христос.
– Меня зовут Анетта Соболь, – повторила она с таким видом, словно это что-то проясняло.
– А меня зовут Майлс Флинт, но мое имя не скажет вам о моем отце ровным счетом ничего. Разве только, что он тоже был Флинт, хотя это и не обязательно...
– Мой отец является одним из основателей «Третьей династии».
Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы скрыть удивление. Я, разумеется, знал, что представляет собой «Третья династия», но имена ее основателей не были мне известны. Эта гигантская мегакорпорация была достаточно грозной силой, а ее влияние распространилось даже за пределы нашей галактики. «Династия» занималась в основном разведкой и добычей полезных ископаемых на богатых минеральными ресурсами планетах, где она строила заводы и шахты, основывала поселения и даже целые колонии Я, впрочем, знал «Династию» с несколько иной стороны. Ее дочерней фирмой была некая «Прайвэси анлимитед» – полулегальная секретная служба, которая помогала людям исчезнуть, не оставив следов.
«Прайвэси анлимитед», как и многие другие частные фирмы и государственные фонды, появилась на свет после того, как люди встретились в космосе с дисти и узнали, что в некоторых внеземных культурах напрочь отсутствуют такие понятия, как милосердие и прощение. Из всех союзников землян дисти были, пожалуй, самыми непримиримыми и жестокими. Конечно, уинги, ревви и фетрер тоже преследовали землян, совершивших преступления против их народов, и это было закреплено в соответствующих договорах, однако из всех вариантов дисти были, пожалуй, наихудшим.
Важной особенностью этих договоров являлось то, что в них речь шла не об обычной экстрадиции преступников, которая когда-то была широко распространена на Земле. Они были заключены ради сохранения и укрепления все еще довольно хрупкого мира между несколькими расами разумных существ, поэтому особое внимание в них уделялось праву каждой из сторон на сохранение своих культурных и исторических традиций, включавших, в частности, преследование и наказание преступников. Конечно, для того, чтобы начать преследование преступника, принадлежавшего к другой расе, его вину надлежало доказать. Рассмотрением подобных дел занимались восемнадцать созданных на многонациональной основе межзвездных трибуналов, и если такой трибунал принимал решение в пользу инопланетян, преступник-землянин был обречен. В большинстве случаев мы закрывали на происходящее глаза и старались не думать об этом. К тому же, согласно заявлениям нашего правительства, большинство землян, которых трибунал обвинил в том или ином преступлении, оказывались виновными даже по меркам земной морали, однако те конкретные люди, кого это непосредственно касалось, были далеко не всегда согласны с подобной точкой зрения. Именно тогда и появились сначала частные, а затем и государственные службы исчезновения, которые давали несчастным шанс на спасение. И надо сказать, шанс этот был не таким уж слабым. Если тот или иной человек исчезал, и его не удавалось найти достаточно быстро, большинство инопланетных рас прекращали преследование, хотя формально преступник мог числиться в розыске сколь угодно долго.
Одни лишь дисти не прекращали поисков за давностью лет. Как я уже говорил, таких понятий, как «амнистия», «срок давности» и «прощение», для них не существовало.
Ну а поскольку значительная часть интересов «Третьей династии» по воле случая сосредоточилась на планетах дисти, ее корпоративная служба исчезновений «Прайвэси анлимитед» была одной из лучших в галактике.
Наверное, в моем лице что-то изменилось, поскольку Анетта Соболь сказала:
– Ну, теперь вы понимаете, в чем моя проблема?
– Откровенно говоря, нет, – ответил я. – Вы дочь одного из боссов «Династии». Почему бы вам не обратиться за помощью в «Прайвэси анлимитед»? Как правило, организаторы исчезновения находят жертву значительно скорее, чем специалист со стороны.
Она покачала головой.
– Моя мать не воспользовалась услугами «Прайвэси анлимитед». Она обратилась в какую-то другую службу.
– Вы уверены?
– Да. – Анетта провела ладонью по лбу, поправляя упавшую на глаза прядь. – Дело, видите ли, в том, что моя мать скрывалась не от кого-то, а от моего отца.
Семейное дело... Я старался не лезть в подобные проблемы – слишком уж запутанными и грязными они в конце концов оказывались.
– Тогда, возможно, ваша мать вообще никуда не обращалась, – заявил я. – Для того, чтобы убежать от мужа, достаточно на «челноке» добраться до Луны и пересесть на первый же межзвездный транспорт.
Анетта Соболь скрестила руки на груди:
– Нет, мистер Флинт, вы все-таки не понимаете. Если бы моя мать сделала что-то подобное, отец мог бы найти ее с помощью собственной поисковой службы. Это было бы достаточно просто, и мне не пришлось бы вас беспокоить Детективы, которых я нанимала, тоже нашли бы ее без труда. Но они не смогли.
– Давайте уточним, – перебил я, стараясь перехватить инициативу. – Это вы разыскиваете свою мать или ваш отец?
– Я.
– Но вы делаете это для него? Краска бросилась ей в лицо.
– Нет.
– А зачем вам это нужно?
– Повидаться с ней. Я фыркнул.
– По-моему, вы платите деньги, и немалые. И все это только для того, чтобы сказать: «Здравствуй, мама, как дела?» Если это ваша прихоть, то она стоит непомерно дорого... Кстати, вы не боитесь, что отец узнает о том, что вы затеяли?
– У меня есть свои деньги.
– В самом деле? Собственные деньги, о которых папочка не знает?
– Я уже взрослая. Отец давно меня не контролирует.
– Даже сейчас? Тогда зачем у вас эти штуки под перчатками? Она бросила быстрый взгляд на свои руки и машинально прикрыла ладонью компьютер и браслет безопасности.
– Я взяла их на всякий случай. Они не имеют никакого отношения ни к моему отцу, ни к его людям.
Я скептически улыбнулся.
– Ваш отец – человек самых широких возможностей. Одна из этих красивых безделушек наверняка используется для того, чтобы следить за вами, куда бы вы ни направились. Если бы моя система безопасности была чуть менее совершенной, ваша передавала бы ему все, что здесь говорится.
Анетта Соболь спрятала руку с электроникой за спину, словно надеясь, что так я скорее забуду о существовании следящих устройств. Однако этот жест лишь напомнил мне, что, когда моя система обезвредила ее браслет безопасности, Анетта никак не отреагировала. Мисс Соболь, бесспорно, была умна, но я все-таки не мог понять ее мотивов.
– Ступайте отсюда, – сказал я. – Поезжайте домой и обратитесь к папочке. А если вам так не хватает семейного тепла, могу посоветовать выйти замуж и нарожать побольше детей. В конце концов, наймите какую-нибудь женщину, чтобы она играла роль вашей матери. Если вам зачем-нибудь нужен генетический код вашей мамы, побеседуйте с вашим семейным врачом: у него должны быть все необходимые сведения – все, что вы желаете знать, и даже то, чего не желаете... И наконец, если вам просто хочется избавиться от опеки отца, не торопитесь швырять миллионы на ветер – попробуйте прежде поговорить с ним по душам. Быть может, он выполнит вашу просьбу, и совершенно бесплатно... – Я немного подумал и добавил: – А если, паче чаяния, вы вознамерились позлить своего отца, то, думаю, своего уже достигли. Об этом, во всяком случае, вы узнаете даже скорее, чем рассчитываете.
Визитерша прищурилась:
– Вы так уверены в себе, мистер Флинт.
– Наверное, это единственное, в чем я могу быть уверен по-настоящему, – ответил я, ожидая, когда девица уйдет.
Но она осталась. Девушка долго смотрела на меня, и в ее глазах я заметил холодность и силу, каких, по правде говоря, не ожидал увидеть. Можно было подумать, что она пытается оценить меня и с каждой минутой все больше убеждается, что я совершенно не тот человек, который ей нужен.
Впрочем, я не имел ничего против. Мне было абсолютно безразлично ее мнение. Мне хотелось лишь одного – чтобы она поскорее перешла к сути дела. Тогда я с чистой совестью мог бы вышвырнуть ее за дверь.
В конце концов Анетта Соболь вздохнула и скривила губы так, словно только что съела что-то очень кислое. Затем она огляделась по сторонам, явно разыскивая второй стул. Но ни кресла, ни даже простого табурета или скамьи в конторе не было – я не люблю, когда мои клиенты сидят. Ни один из них не должен чувствовать себя комфортно в моем присутствии.
– Ну хорошо... – сказала она, и я сразу заметил, что ее голос звучит немного иначе. Теперь в нем появились уверенность и пафос, которых раньше не было или, точнее, которые она ловко скрывала. Я с самого начала знал, что ее бросающаяся в глаза робость, нерешительность и попытки говорить намеками были лишь частью хорошо продуманной игры. Теперь мое подозрение превратилось в уверенность.
– Ну хорошо, – повторила мисс Соболь. – Я пришла к вам только потому, что вы, похоже, единственный, кто способен решить эту проблему.
Я криво ухмыльнулся.
– Вы мне льстите. К тому же не очень умело.
– Боюсь, что это правда, как ни неприятно мне это признавать. Я покачал головой.
– Поисками Исчезнувших занимаются десятки, если не сотни людей. Конечно, не все они отличаются достаточно высокой квалификацией, но зато большинство из них оценивает свои услуги значительно дешевле, чем я. – Я улыбнулся как можно прохладнее. – Кроме того, у них в конторах есть кресла для посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11