- Что такое Твин Пике? - рассеянно спросила Скалли. - Что-то на слуху…
- Не знаю, - сказал Малдер. - А почему ты спросила?
- Двести двадцать пять миль, - сказала Скалли. - Наверное, это что-то известное… Ты мне почему-то не сказал вчера, что Контора это дело в прошлом году уже расследовала. - Скалли повертела в руках зеленую папку.
- Расследовала… - Малдер сунул в рот сразу несколько орешков и сморщился. - Ну да, после тех трех смертей, когда местные власти не представили практически ничего, приехали наши ребята, пожили недельку, покушали местной ветчины - и уехали; сказали, что да, расследовать тут нечего. Одно дело они, правда, сделали на совесть: составили подробнейшую карту всех этих происшествий. Кто где жил, кого где и когда видели, кто где лежал… Дело тут же насмерть засекретили и поместили к остальным таким же… пока я не наткнулся на него на прошлой неделе.
Появился указатель: «Бельфлёр - 30 миль». Малдер пропустил встречный автобус и свернул налево, на довольно узкое шоссе графства. Дорога сразу пошла под уклон.
- Знаешь, - сказала Скалли, - а ведь тела первых трех жертв - когда не было обнаружено никаких отметин - вскрывал другой врач…
- Очень хорошо, Скалли! - ухмыльнулся Малдер - точь-в-точь как в самолете. - Лучше, чем ожидал, и гораздо лучше, чем надеялся. Впрочем, я дам тебе знать, когда мы пройдем легкий участок, - и он подмигнул.
«Да что же это они мне все подмигивают?» - разозлилась Скалли… и не сказала ничего. Вдох… выдох… «Выдержка, Старбак, выдержка», - приговаривал отец… Старбак - старший офицер «Пекода»… Так он ее звал. Уже давно не зовет. Пожалуй… пожалуй, после того, как узнал о ее вербовке в Бюро… Ах, до чего жаль, что отец не понял, что он так ничего и не понял…
- Будем производить эксгумацию? - спросила она чуть погодя.
- Да, конечно. Я звонил шерифу и попросил его все приготовить. Вскрывать будем и могилу погибшей девочки, и кого-то из прошлогодних жертв. Нужно будет взять на анализ кровь и ткани… никогда не разрывала могилы? Говорят, это любимое развлечение студенток-медичек…
- Нет, не имела пока такого удовольствия…
Она не договорила. Из приемника, гнавшего тихую музыку и обычные дорожные новости, вдруг раздались истошные визг и скрежет - будто дисковая пила напоролась на гвоздь. Индикатор настройки замигал: система пыталась найти нормальную волну. Звук нарос и истончился: теперь тысячи бормашин пикировали с высоты. Скалли почувствовала, что волосы у нее встают дыбом, а зубы готовы начать крошиться. Потом она поняла, что кричит, и заставила себя заткнуться. Малдер слепо шарил рукой по панели, пытаясь выключить сошедшую с ума технику. Наконец он нашел выключатель… Тишина наступила как облегчение после тяжелой ноши. Как глоток воды после бега по пустыне… Машина уже стояла неподвижно.
- Что это было? - выдохнула Скалли.
Малдер, не отвечая, выбрался из машины. Открыл багажник. Вынул чемодан. Достал аэрозольный баллон с краской. Отошел на несколько шагов назад и нарисовал на асфальте большой красный крест.
- А это зачем? - спросила Скалли.
Малдер положил на место баллон, поставил чемодан, закрыл багажник. Огляделся. Провел ладонью по лбу.
- Не знаю, - сказал он. - Может быть, и незачем…
Бельфлёр
7 марта 1992 года
Городок Бельфлёр нельзя было назвать типичным маленьким городком - из тех, которые представляют собой два ряда домов вдоль главной улицы. Потому что вдоль главной улицы Бельфлёра стоял только один ряд домов: по другую сторону улицы сразу начинался пляж. Пустой, холодный, серый, прилизанный дождем и прибоем пляж… Две яхты покачивались у далекого пирса. Еще несколько лежали на песке, склонив голые мачты. Самым старым зданием в городе был, пожалуй, консервный завод. Похоже, он переживал и лучшие, и худшие времена. Дощатый забор недавно покрасили, но фасад стоял облупившийся. Двое рабочих привинчивали над решетчатыми воротами новую вывеску. Наверное, завод только что сменил владельца. У маленького кинотеатра сидел, сложив на коленях огромные руки, седой коричневолицый лесоруб. Скалли показалось сначала, что это манекен, по потом манекен повернул голову и равнодушно посмотрел на проезжающую машину. Наверное, он кого-то ждал. В мотеле, получая ключи от комнат, Малдер спросил портье, женщину лет тридцати со странно асимметричным измятым лицом:
- А что у вас говорят об этих смертях в лесу?
- О каких таких смертях? - посмотрела на него портье.
- Девочка умерла. Карей Форсман. Не слышали разве?
- Нет. Ничего не слышала…
- В газетах было. Трое прошлым летом, она сейчас. Все одноклассники…
- Ничего не знаю. Спросите полицию.
Скалли послышалась фальшь в ее голосе, по фальшь - это отнюдь не доказательство…
Кладбище городка располагалось на пологом склоне, местами заросшем белой сиренью и дикими розами. Сирень цвела, и густой ее запах смешивался с гарью дизельного топлива, исторгаемой маленьким кладбищенским экскаватором. Человек восемь стояли на склоне холма и молча наблюдали за работой машины.
- Мистер Малдер? - по склону быстрым шагом спускался коренастый мужчина в расстегнутом пиджаке и съехавшем набок светлом галстуке. На руке его болтался хороший кожаный черный саквояж. - Джон Труи, патологоанатом графства. Приступим?
- Знакомьтесь: агент Скалли. Бакалавр медицины, - представил ее Малдер.
Скалли пожала руку доктору Труи. Рука была твердая и прохладная.
- Помещение для проведения вскрытия нам предоставят, - продолжал Труи, - там тесновато, правда, по лучше поблизости ничего пет, в этом я вас заверяю.
- А что, с помещением были проблемы?
- Да, видите ли, патологоанатом местной больницы - большой скандалист, я вам скажу - в отпуске, а без него никто не решался… Но теперь все в полном порядке, я уговорил кого нужно.
- Чью могилу вскрываем?
- Рэя Сомса. Поскольку вы не конкретизировали, мы решили именно так. Видите ли… семьи девочек остались жить здесь, и… могли возникнуть трудности. Семья же Сомсов вскоре после несчастья переехала в Айову: отец, мать и две младшие сестры. Мы известили их и получили согласие. Очевидно, на расстоянии это не настолько трудно пережить, как вблизи… - он говорил это, глядя в основном на Скалли.
Скалли кивнула.
Позади скрипнули тормоза, сдвоенно хлопнула дверца машины, и сердитый голос произнес:
- Эй, черт возьми, что здесь происходит?
И тут же:
- Папа, не надо…
Скалли оглянулась. Из остановившегося синего «чероки» вверх по склону быстро шел, почти бежал решительный высокий мужчина в мягкой бежевой куртке. Лицо его было очень знакомым. У машины осталась стоять девушка лет двадцати с красивыми, слегка вьющимися волосами.
- Что вы себе позволяете? - громко заговорил мужчина. - Вы что, считаете, что приехали - и можете распоряжаться здесь, как вам левая нога прикажет?
- Кто вы такой? - приподняв брови, спросил Малдер.
- Доктор Джейк Немман, и я делал вскрытие…
- А, - вспомнила Скалли, - вы делали вскрытия погибших прошлым летом молодых людей… - его фотография была подклеена к делу. Правда, там он был в академической шапочке и мантии…
Доктор Труи предостерегающе кашлянул, однако Немман на него даже не взглянул. Он был то ли взбешен - непонятно чем, - то ли так же непонятно чем испуган.
- Но тогда вы должны быть в курсе, что мы приедем, - сказал Малдер.
- Нас не было в городе…
- А-а! То есть тело Карен Форсман вскрывали не вы. Теперь ясно, откуда такое расхождение в диагнозах, - Малдер позволил себе усмешку.
- Что за инсинуации? - взвился доктор Немман. - Вы хотите сказать, что мы здесь халатно относимся к исполнению своих обязанностей?!
- Никаких инсинуаций, - отрезала Скалли.
- Например, из тела погибшей Карен Форсман были взяты образцы тканей, - сказал Малдер. - Чего в предыдущих случаях вы сделать не удосужились.
Он повернулся, чтобы идти, и вдруг доктор Немман схватил его за плечо и повернул к себе.
- В чем бы вы меня ни обвиняли, - прошипел он, - вам придется запастись настоящими доказательствами!..
- Папа, - громко и отчетливо позвали от машины. У девушки теперь было очень напряженное и встревоженное лицо. - Папа. Поедем. Пожалуйста. Домой.
Доктор Немман взглянул Малдеру в глаза… и Малдер вдруг прочел в этом взгляде отчаяние и обещание. Такой человек будет идти до конца… Потом доктор резко повернулся и побежал вниз. Девушка чуть расслабилась. «Чероки» нервно тронулся - и покатился к городу. Скалли подумала, что и отец, и дочь выглядели слишком изможденными для людей, возвращающихся с отдыха…
- Этому парню нужен отпуск подлиннее, - будто подхватив ее мысли, сказал Малдер, глядя вслед машине.
Доктор Труи кашлянул.
- Э-э.. мистер Малдер…
- Да?
- Я тут поговорил кое с кем… Понимаете, я хоть и не здешний житель, но все-таки бываю здесь часто, как бы наполовину свой… так что со мной говорят. - Он замолчал и посмотрел на Малдера в сомнениях.
- Я слушаю, доктор.
- Да. Так вот: это маленький город. А в маленьких городах ведь как: дети выросли - и уехали…
- Как правило.
- Да, как правило. И здесь это обычное дело. Только вот из того класса… ну, в котором все эти смерти… дети не уезжают. Крутятся здесь. Все, понимаете? Или в самом Бельфлёре, или где-то рядом. Работу находят… хотя какая тут, если разобраться, работа…
- Спасибо, доктор. Надо будет поговорить с родителями.
- О-о! Думаю, это окажется потруднее, чем вытащить этот гроб…
Этот гроб уже зацепили тросами.
- Рэй Сомс был третьей по счету жертвой, - докладывала Скалли, будто отвечая заданный урок; учитель знает, конечно, что такое пестики и тычинки, но нужно доказать, что и ты тоже знаешь… - Окончил школу с отличием, занимался гимнастикой и баскетболом, был некоторое время кандидатом в сборную школы, но не попал. Потом лечился в психиатрической больнице графства…
- Видимо, он признался в первых двух убийствах, - предположил Малдер. Арахиса в его кармане почти не осталось, одна шелуха. - Наверняка причины смерти девушек высосаны из пальца. Маленький город, все на виду, все друг друга знают и все друг друга покрывают. Как в хорошей патриархальной семье, где родители сдохнут, но никогда не проговорятся о том, что у сынка триппер, а дочка спит с трубочистом… Парня заперли в больнице, но улик, судя по всему, так и не нашли.
- Кстати, о причинах смерти, - продолжала Скалли с выражением. - Причина смерти Рэя Сомса: общее переохлаждение.
- Седьмого июля? В Орегоне? Как можно умереть теплой летней ночью от переохлаждения, Скалли?
Скалли хотела ответить, что нельзя и что это в высшей степени странно, но тут дизель экскаватора взвыл, и трос начал наматываться на лебедку. Рабочие с двух сторон придерживали гроб - хороший красный лакированный буковый гроб, с которым за девять месяцев пребывания в вечно сырой земле Орегона ничего не случилось.
Зато подвел трос. Он лопнул.
Кто-то вскрикнул, а кто-то успел среагировать - толкнул уже начавший падать гроб вбок, в сторону от разрытой могилы. Он покатился по склону, переворачиваясь с боку на бок, кувыркнулся так раза три и врезался в массивный, вросший в землю могильный камень. С громким треском отскочили болты; крышка сама собой приоткрылась.
Все было до чертиков похоже на кадр из фильма ужасов.
Малдер и внезапно запыхавшийся доктор Труи оказались у гроба одновременно.
- Это отступление от формальной процедуры, - сказал доктор, когда Малдер взялся за угол крышки. Галстук доктора сполз куда-то на плечо.
- Ну и что? - Малдер пожал плечами. Он смотрел на Труи, и поэтому первой увидела то, что было в гробе, Скалли.
- Ып, - сказала она и сглотнула.
Волна смрада, исходящая от тела, была совсем не похожа на обычный трупный запах, уж это-то она могла сказать с уверенностью. Но что еще хуже - тот коротенький обрубок, нашедший себе упокоение в этом гробу, еще меньше походил на человеческое тело…
- Да, - сказал Малдер, пытаясь заслониться от смрада, - теперь понятно, почему Рэй Соме не попал в сборную школы по баскетболу.
Доктор Труи перевел дыхание. Ему хотелось что-то сказать, но все мысли превратились в мелкий серый порошок. Малдер посмотрел на него.
- Здесь все опечатать, - распорядился он. - Никто не должен ни видеть этого, ни прикасаться.
Доктор Труи коротко кивнул.
Скалли казалось, что они тонут в зыбучем песке. Кругом тишина и спокойствие, кричи - не кричи… Даже получить в школе список учеников оказалось делом непростым. Разумеется, никто не отказывал, но вот беда: в новый компьютер эти данные не вносили, они хранятся на дискетах в сейфе, а ключи от сейфа у мисс Хилл, а мисс Хилл должна прийти попозже… А поискать обычные классные журналы? Ой, вы просто не знаете, там такой беспорядок… Наконец список возник. Но без адресов.
Адреса очень неохотно дали в полиции. Опять же вроде бы не потому, что не хотели, а что-то мешало…
- Миссис Хастингс?
- Да-а… А вы кто?
- ФБР. Специальный агент Малдер, агент Скалли. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
- Мне не о чем говорить с ФБР. Я не нарушала никаких законов.
- Речь идет не о нарушении законов. Нам нужно выяснить некоторые вопросы о жизни вашего прекрасного города. Если вы не против…
- Против. Это ведь вы копались на кладбище? Так вот и проваливайте…
- Мистер Шлурман? Я из ФБР, и мне хотелось бы задать вам один вопрос…
- Так. А теперь послушайте. Меня. Я не знаю, чего вы там затеваете, но на меня можете не рассчитывать, ясно? Я ясно выразился?
И так далее - почему-то чем дальше, тем короче и грубее. Малдер решил не доводить дело до коротких энергичных слов с одной гласной…
- Слушай! - и Скалли вдруг, повернувшись на каблуках, встала перед ним. - Тебе никогда не приходило в голову, что все агенты ФБР - тупые вырожденцы?
- Каждое утро, когда я бреюсь…
- Возможно, в Академии им отсасывают мозги через ноздри - так, кажется, поступают твои инопланетяне?
- Ты это к чему?
- Учитель! Который все знает про детей, который неравнодушен к ним - и в то же время человек достаточно посторонний…
- Я думаю, что далеко не всем в ФБР отсасывают мозги, - сказал Малдер, с любопытством глядя на нее.
Мисс Пола Лебье, невысокая худенькая дама нескрываемых шестидесяти лет, выслушала Малдера внимательно и будто бы заинтересованно.
1 2 3 4 5 6 7 8