Ученые есть ученые. Вмешательство солдафонов в дела федерального центра по финансированию научных исследований - из ряда вон выходящее явление. Хотя… Если бы не они - то Медведь улетел бы. Скорее всего, бросив здесь большую часть группы. И принес бы в большой мир страшную болезнь. Или не болезнь, а паразитическую форму жизни. Иной жизни, чуждой человеку. И паразит мог бы использовать нашу цивилизацию в качестве временного хозяина, поглотить ее, уничтожить.
Но это неприемлемо. И Молдер был прав, остановив Медведя. Только… Разве федералы с самого начала не знали, в чем причина гибели экспедиции Рихтера? Разве они не знали об опасности, таящейся на «Ледовой коре»? Я не верил в это ни секунды. Именно эта их дерь-мовая секретность и погубила ни в чем не повинного пилота.
Боже мой, я не в первый раз сталкиваюсь с их «правительственными секретами». Испытания ядерного и химического оружия на людях, засекречивание болезней и поражений радиацией - сколько же можно?!
Сейчас я еле сдерживал ярость. Погиб посторонний человек, а они ведут себя, как будто ничего не случилось! А может, все это не просто так? Может быть, Медведь не был просто невинной жертвой таинственной болезни, неизвестного науке паразита? Может быть, все это было запланировано ФБР, АНБ, ЦРУ или еще кем-то?
- Все инфицированные проявляли признаки агрессивности, - продолжал я, стараясь не дать волю распиравшим меня эмоциям. - Может быть, червь стимулирует повышенное выделение гормона? В результате человек становится буйным, неуправляемым.
- А зачем паразиту убивать собственного хозяина? - резко спросила Скалли.
Я вяло усмехнулся. Мне не нравились эти квазинаивные вопросы. Что-то не верилось, что феды не знают ответов.
- Он и не убивает, - терпеливо ответил я. - До тех пор, пока его не пытаются извлечь из хозяина. А вот как только его пытаются оторвать от кормушки, он выделяет яд, убивающий носителя.
Ко мне подошел Молдер.
Мне доводилось видеть людей, которых настигало прозрение в самый неподходящий момент. Именно это выражение было на лице спецагента. Я всегда был далек от мысли, что в ФБР держат одних дебилов, способных только «гнать и не пущать». Но я не думал, что там работают незаурядные актеры. Озадаченность на лице Молдера можно было вполне принять за натуральную.
Я не верил ни единому его слову. Но очень хотел верить. Ибо человек, настолько увлеченный проблемой, вызывает доверие. А Молдер был погружен в решение проблемы по самые глаза и уши. Как человек, тонущий в пруду.
- Может быть, из-за червя люди и перебили друг друга, - сказал он. - Вероятно, это и случилось с первой командой. И может случиться с нами.
Это было либо чертовски смелым предположением, либо… Либо он все знал с самого начала. Но моя уверенность никак не состыковывалась с тем, что и как делали федералы. Ни Молдер, ни Скалли не принимали мер предосторожности больших, чем мы - я, Нэнси, Дэнни. Нас троих могли использовать втемную. Но специальные агенты ФБР - неужели они были просто идейными смертниками?
- Это всего лишь гипотеза, - устало ответил я.
- Гипотеза, которая ничем не подтверждена, - поддержал Мэрфи. - Кроме пяти трупов.
- Если червь заставляет людей вести себя агрессивно, - пробормотала Скалли, потирая шею, - то почему Рихтер и Кэмпбелл застрелились?
- Может быть, они сделали это, чтобы спасти нас, - ответил Молдер.
И мне стало немного не по себе.
Молдер вышел из отсека, а ученые молча смотрели ему в спину. Он был чертовски прав. Настолько прав, что они - даже когда все это
сидение на станции кончилось - так и не поняли толком, насколько он был прав. Так и не поверили, что он знал ничуть не больше и все, что он делал, диктовали ему только анализ происходящего и интуиция.
«Боже мой, как мне надоело это проклятое копание в этих дурацких мешках», - с внезапной усталостью подумала Скалли, застегивая мешок с телом Кэмпбелла. Закутанная в меховую куртку, она сидела на корточках в одном из холодных отсеков станции, куда перенесли все шесть трупов.
Дверь за спиной Скалли со скрипом открылась. Дэйна, вздрогнув, резко обернулась. В отсек вошел Молдер и прикрыл дверь за собой. Неодобрительно поглядев на напарника, Скалли устало произнесла:
- Я перепроверяю на всякий случай. Вдруг я что-нибудь упустила?
- Может, поспишь? - подойдя ближе, предложил Фокс.
- Посплю? - невесело усмехнулась Дэйна. - Да я так устала, что не усну.
«Да и боюсь я расслабиться, - сказала она себе. - Не хватает, чтобы меня кто-нибудь во сне прикончил, как младенца».
- Мы все как на иголках, - продолжал Молдер, - нервничаем. Я думаю, с утра придется начать все заново.
Скалли выпрямилась и встала напротив.
- Я не желаю терять ни секунды, - решительно сказала она. - Я хочу выяснить, как убить эту тварь.
Она уже собиралась выйти из отсека, но слова Молдера заставили ее остановиться и резко оглянуться.
- А стоит ли убивать ее? - негромко спросил Призрак, запрокинув голову и глядя в потолок. - Я не знаю.
Скалли смотрела на него с непониманием, пожалуй, даже со страхом.
- Знаешь, - продолжал Молдер, повернувшись к ней и глядя в лицо, - эта область льда расположена над метеоритным кратером. Червь способен жить в среде, перенасыщенной аммиаком, он легко переносит отрицательные температуры. Теоретики альтернативных форм жизни верят, что организмы, чей метаболизм основан на аммиаке, приспособлены к существованию на планетах, покрытых льдом. Может быть, здесь разбился корабль, может быть - метеорит, который прилетел- с одной из таких планет…
Глаза Молдера блестели знакомым Скалли блеском - тем самым, который возникал, когда Фокс размышлял или говорил о внеземной жизни, об НЛО и всем прочем, что Скалли называла про себя не иначе как чепухой.
- Молдер, - перебила она, указывая на мешки с трупами, - когда летчик заразился,
симптомы проявились в течение нескольких десятков минут. За пяток часов весь мир подвергнется угрозе этой чумы. Ты представь, что будет, если этот паразит попадет в какой-нибудь крупный город, например - Нью-Йорк? - от усталости и нервного напряжения она уже не замечала, что почти кричит. - Пару дней - и всем конец.
- Вот именно! - вспылил Молдер. - А что мы про него знаем? Может быть, этот организм лежит себе в спячке еще в каком-нибудь кратере…
- Если мы не убьем его сейчас, - зло перебила Скалли, - то мы рискуем последовать за Рихтером и Кэмпбеллом и приставить пистолеты к виску.
- А если мы его убьем, - так же зло ответил Молдер, - мы не будем знать, как его остановить в будущем.
- Молдер, то, что ты предлагаешь, - это бе-зу-ми-е, - по слогам выговорила Скалли. - У нас нет ничего, даже толкового оборудования для исследований! Наша задача - остановить эту чуму здесь и сейчас! И выбраться живыми с этой треклятой станции!
Она развернулась и вышла из отсека. Молдер шагнул за ней.
- А ты уверена, что твои слова насчет Нью-Йорка не исполнятся через полгода, через пять лет? - спросил он. - Мы ничего не узнаем,
если поступим как испуганные дети - выбросить бяку и больше ее не трогать.
- Может быть, - ответила Скалли. - Очень может быть, что ты и прав. Но сейчас мы совершенно бессильны. Мы ничего не сможем сделать!
- Можем, - очень спокойно ответил Молдер. - Мы можем разобраться хотя бы в том, что нам по силам.
Мэрфи как неприкаянный бродил по отсеку и действовал мне на нервы. Всякий раз, когда он проходил у меня за спиной, я невольно поворачивался и следил за ним. Наконец геолог тяжко вздохнул, сел за стол и сунул в уши «ракушки» своего плеера, с которым никогда не расставался. Я снова повернулся к Нэнси. А двое федералов орали друг на друга в холодном отсеке.
- Скажи мне, что здесь жарко, - попросила Нэнси.
Я исподлобья поглядел на нее.
- Система кондиционирования не работает, - неохотно включился я в старую игру. - За бортом - минус сорок, ветер, а здесь страшная жара и духота.
Я даже почувствовал, как по спине вдоль позвоночника потекла противная струйка пота. Только я не знал, отчего я вспотел. Уж точно - не от жары. Нервы у всех были натянуты. И какое-то внутреннее атавистическое чувство говорило мне, что это нервное напряжение должно вскоре разрядиться взрывом.
- Ты не слышишь, - спросила Нэнси, - о чем они там спорят?
Я, кряхтя, уселся за стол. Век бы мне не слышать этих споров.
- Наверное, обсуждают свои правительственные секреты.
- Ты думаешь, - живо обернулась Нэнси, - они все знали еще до того, как мы сюда попали? Santa simplicitas! Я тяжело глянул на женщину. Выглядела Нэнси не ахти - лицо заострилось, вокруг глаз проступили темные круги. Нервы у нее всегда были ни к черту, а за последние несколько часов она измоталась вконец.
- Да, я в этом просто уверен.
Вопли зазвучали громче, уже в коридоре, соединяющем центральный отсек с холодным. Нэнси оглянулась на голоса. Точнее, слышался только один голос - Скалли. Мы переглянулись. Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль.
- Зараженная кровь Медведя попала на Скалли, - сказал я, встав. Нэнси пожала плечами.
- Кровь попала и на тебя, - уклончиво отозвалась она.
Я швырнул на стол планшет с результатами исследований крови трупов, который до этого вертел в руках, просто чтобы их чем-нибудь занять, чтобы не была заметна мелкая предательская дрожь пальцев. Вышел в коридор. Нэнси потянулась следом. За ней - Мэрфи.
- Откуда ты знаешь, - услышали мы голос Молдера, - что он не заразный?
- Может быть, и заразный, - кричала Скалли. - Нужно взять эти зараженные тела, вытащить на лед и сжечь!
- Вы что-нибудь от нас скрываете, агент Скалли? - спросил я, выходя из отсека в коридор. - Вы в порядке?
Она взглянула на меня недоуменно, а потом одарила взглядом оскорбленной невинности.
- Да, - ответила она с некоторой задержкой, - все в порядке.
- Вы что-то разнервничались, - продолжал я.
Она машинально кивнула, потом подняла на меня взгляд, начиная понимать, что я имею в виду.
- Вы куда это клоните?! - напустилась она на меня.
«А куда я еще могу клонить? - подумал я. - Мы здесь, как в каком-нибудь детективе-в одной комнате и все под подозрением».
Молдер вклинился между мной и своей буйной напарницей.
- Ладно, - сказал он, - давайте успокоимся. День у нас был длинный и трудный, мы
все испуганы, мы все устали. Давайте не будем бросаться друг на друга. Ну, - усмехнулся он невесело, - по крайней мере, если нет на то веской причины. Может, мы все пойдем и поспим, а?
Миротворец из него, по-моему, никакой. Скалли со злостью смотрела на меня, я ей отвечал полной взаимностью. Выглядела она лишь чуть получше Нэнси, а вымоталась заметно сильнее. Я оглядел присутствующих. Кроме Мэрфи, стоявшего с невозмутимым видом, все так и дышали подозрительностью.
- Вы издеваетесь, наверное? - спросил я Молдера. Почему-то мне в этот момент даже не пришло в голову, что он может говорить всерьез. - Думаете, кто-нибудь из нас сможет сейчас заснуть? Ребята, будем смотреть правде в глаза. Мы должны осмотреть друг друга. Если у кого-то есть пятна, этот человек должен быть немедленно изолирован. Я думаю, вы все согласны со мной?
Воцарилась длинная пауза.
- Кто будет осматривать? - задала вопрос Нэнси. - Ты? - она смотрела на меня с некоторой надеждой.
- Нет, - решительно одернула ее Скалли, - мы все разденемся друг перед другом. Никаких секретов.
Я поднял брови. «Ну-ну, - мелькнула мысль, - хотелось бы в это верить».
«Друг перед другом», конечно, модифицировалось в «мальчики - направо, девочки - налево». Женщины отошли за шкаф установки кондиционирования. Мы начали стаскивать с себя свитера и рубашки.
- Пока никто не вынес преждевременного суждения, - сказал Молдер, расстегивая ремень джинсов, - я хочу напомнить - все мы в Арктике.
Из-за шкафа донесся успокаивающий голос Скалли: «Все, у тебя чисто», - и прерывистый вздох облегчения Нэнси Да Сильвы. Как, интересно, женщины успели раздеться раньше нас? Ведь если вспомнить, сколько они обычно одеваются… Видимо, кто для чего создан Всевышним. Мне в голову полезли какие-то игривые мысли, но я отогнал их и сосредоточился.
Мы по очереди внимательно осмотрели друг друга. Все было чисто. Забрезжила слабенькая надежда, что никто из нас не заразился, но… Но все равно, одеваясь, мы поглядывали на товарищей по несчастью с подозрением. Никто, никто никому не верил. Потому что надежда была слишком эфемерной.
Спать расходились в напряженном молчании.
- Спокойной ночи, - буркнул Ходж на прощание.
- Желаю, чтоб клопы не кусались, - пошутил Молдер, но никто даже не улыбнулся.
На пороге «своей» комнаты Молдер обернулся к Скалли, открывавшей дверь в комнату напротив. Скалли тоже повернулась к нему. Ничего не сказав, Молдер шагнул в темный проем.
- Спокойной ночи, Молдер, - тихо сказала Дэйна.
Фокс высунулся из-за косяка.
- Спокойной ночи, - с улыбкой ответил он.
- Слава богу, все по крайней мере здоровы, - устало пробормотала Скалли. Улыбка напарника исчезла.
- Не забывай, - жестко сказал он, - пятна у собаки пропали.
Постояв еще секунду, Призрак скрылся за дверью. «Нечего сказать, - подумала Скалли, - вот тебе и пожелание „спи спокойно“. Она ощупью нашла выключатель, включила свет и только после этого переступила через порог. Бросив на кровать фонарик и сумку, тщательно заперла дверь и подошла к небольшому столику. На нем в беспорядке лежали журналы, стояли фотографии в рамках и бронзовая статуэтка Будды. Скалли взяла одну из карточек.
Со снимка глядел улыбающийся Кэмпбелл, обнимающий за плечи двух женщин - видимо, мать и сестру. У девушки было несомненное сходство с пожилой женщиной и некоторое- - с самим Кэмпбеллом. Скалли некоторое время вглядывалась в изображение. Потом лицо Дэйны застыло, она побледнела. В ушах эхом отдались слова Молдера, сказанные пару минут назад. Она положила фотографию лицевой стороной вниз и, быстро перебирая руками, точно так же повалила остальные. Бронзовый Будда опрокинулся, прокатился по столику и упал на пол.
Скалли подтащила столик к двери, подперла ее и уселась на пол рядом, прислонившись спиной к стене. Над головой висел цветной плакат:
пальмы, а под ними - шоколадно-загорелые мисс чего-то там и экс-мисс того же самого, выпячивающие груди, едва прикрытые миниатюрными купальниками звездно-полосатой расцветки.
1 2 3 4 5 6 7 8