Аптеку передвигают! Тьфу! Хороший, скромный, советский город превращают черт знает во что! А городской Совет только глазами хлопает. Но ничего. Павликова это безобразие прекратит. Она вам мозги вправит. Ох, товарищи, не завидую я вам. Ох, не завидую. (Уходит.)
Е с а у л о в а. Да, да. Пока не поздно. Отменить. Все отменить.
Н е у х о д и м о в. А сто сорок человек почетных гостей?
Е с а у л о в а. Отменить.
Н е у х о д и м о в. Да ведь срам!
В а т к и н. А в тюрьме томиться не срам? Не слушай его, Ольга Федоровна. Отменяй. Пока не поздно.
Е с а у л о в а. Да. Нет. Да. Отменить. Отменить все. Неуходимов, бери список почетных гостей. Пиши телеграммы. Всем по порядку. Кто там сначала? Степанин? Пиши срочную Степанину. Так, мол, и так. Очень, дескать, извиняемся, но не приезжайте. Ничего не будет. Отменяется. Срам-то какой... (Вытирает глаза платком.) И профессору Эйнштейну, в Соединенные Штаты Северной Америки... (Сквозь слезы.) Дескать, извиняемся за беспокойство, но не выезжайте. (Всхлипывает.) И другим всем. По порядку. Извиняемся, дескать, за беспокойство, но не выезжайте. А я сейчас пойду и скажу людям, что денег нету. И снимите с меня голову.
Шум автомобиля.
В а т к и н. Слышите? Слышите?
Н е у х о д и м о в (смотрит в окно). Две машины стоят.
В а т к и н. Павликова.
Пауза.
Ольга Федоровна, что ж это будет? Ведь культмассовые деньги фактически я передвигал. Ведь Павликова с меня спросит.
Е с а у л о в а. Я приказала, я и в ответе.
В а т к и н. Да разве Павликова с этим посчитается! Ольга Федоровна, что ты со мной сделала!
Н е у х о д и м о в. А я-то за что? Мою жизнь за что рубят? Велели надстраивать гостиницу - я и надстраивал, будь она трижды проклята и все ее шестьдесят номеров с ваннами и без ванн.
За дверью голоса, шум, шаги.
В а т к и н. Павликова.
Н е у х о д и м о в. Ну, вот мы и дома.
Быстро входит Персюков в сопровождении мальчика Коти
и еще нескольких человек.
П е р с ю к о в. Здорово, орлы! Как дела с надстройкой гостиницы? Ковыряетесь? Не вижу темпов, не замечаю энтузиазма!
Е с а у л о в а. Персюков. Довольно.
П е р с ю к о в. Хорошо. Только сперва я тебя убью. Котя, иди сюда. Обратите внимание: обыкновенный мальчик. Называется Котя. Котя, сколько тебе лет?
К о т я. Двенадцать, тринадцатый.
П е р с ю к о в. Пионер?
К о т я. Пионер.
П е р с ю к о в. Заметьте себе: двенадцать, тринадцатый; пионер.
Е с а у л о в а. Персюков. Довольно.
П е р с ю к о в. Чего ты кирпичишься? У мальчика исключительные способности. Ваткин, дай мальчику какое-нибудь семизначное число. Ну? Ты что - забыл уже, что такое семизначное число? Ну!
В а т к и н. Четыре миллиона восемьсот девяносто пять тысяч шестьсот шестьдесят шесть.
П е р с ю к о в. Запиши себе. Неуходимов, дай мальчику трехзначное число.
Н е у х о д и м о в (угрюмо). Сто сорок три.
П е р с ю к о в. Котя, раздели.
К о т я (мгновенно, наизусть). Тридцать четыре тысячи двести тридцать пять целых и четыреста двадцать пять тысячных...
В а т к и н. Верно.
П е р с ю к о в. Прошу убедиться.
Н е у х о д и м о в. Удивительно... Феноменально...
П е р с ю к о в. Это еще пустяки. Он у меня всю таблицу логарифмов Пржевальского наизусть знает. Верно, Котя? Академики приедут, увидят ахнут. А вы говорите - Конск? Вот вам и по сю сторону хребта. Хо-хо!
Е с а у л о в а. Персюков, довольно. Что это еще за фокусы?
П е р с ю к о в. Ничего не фокусы. Просто неслыханный подъем интереса к математике в связи с открытием домика Лобачевского. Только и всего. За последнюю декаду мне удалось выявить по нашему району свыше пятнадцати математических точек. Ты не поверишь: приезжаю третьего в колхоз "Первого мая" и прежде всего - бац! - обнаруживаю кружок математиков, восемь человек. Бурный рост математики. Бурный рост. Но я вижу - тебя это не зажигает.
Е с а у л о в а. И так тошно, а ты лезешь с математикой.
П е р с ю к о в. Дорогая, что ты говоришь? Ты только вдумайся в это слово: ма-те-ма-ти-ка. Математика - это же артиллерия, математика - авиация, математика - флот...
Е с а у л о в а. Персюков. Хватит. Отменяется.
П е р с ю к о в. Что отменяется?
Е с а у л о в а. Все отменяется. Ничего не будет.
П е р с ю к о в. Чего ничего?
Е с а у л о в а. Эйнштейна не будет, академиков не будет, Степанина не будет, открытия не будет, домика не будет. Ничего не будет.
П е р с ю к о в. Кто тебе сказал?
Е с а у л о в а. Это я тебе говорю. Понятно? Хватит с нас.
П е р с ю к о в. В чем дело? Что тут без меня случилось?
Е с а у л о в а. Ты еще смеешь спрашивать? Авантюрист!
П е р с ю к о в. Кто?
Е с а у л о в а. Ты.
П е р с ю к о в. Я авантюрист? Вот уж неправда.
Е с а у л о в а. Типичный авантюрист. Спроси кого хочешь.
П е р с ю к о в. Зачем мне спрашивать, когда я же лучше знаю, что я не авантюрист.
Е с а у л о в а. И к тому же очковтиратель. Ты нам втирал очки, что вся смета по домику будет восемь тысяч, а на сегодняшний день одна лишь реконструкция "Волги" влетела нам в сто пятьдесят тысяч, плюс семьдесят пять тысяч культмассовых, плюс двадцать девять тысяч тридцать копеек организационных расходов, плюс пятьдесят тысяч за твою идиотскую скульптуру. Итого...
К о т я (мгновенно). Триста четыре тысячи рублей тридцать копеек.
П е р с ю к о в. Сравнительно немного. Правда, Котя?
Е с а у л о в а. Персюков, имей в виду. Мы тебя стукнем.
П е р с ю к о в. Честное слово, ты меня просто смешишь. Сидит тетка на миллионах и совершенно этого не понимает. Надо иметь воображение.
Е с а у л о в а. Не смей говорить этого слова.
П е р с ю к о в. Ага! Испугалась.
Е с а у л о в а. Ты понимаешь, что ты сделал? Ты нас всех погубил.
П е р с ю к о в. Батюшки, страсти! Чем же это я вас погубил, позвольте узнать? Тем, что раз в кои-то веки вы потратили на реконструкцию гостиницы и на городские благоустройства жалкие триста тысяч?
Е с а у л о в а. Их - нет. Понимаешь русский язык, - нет! Все в долг. В петлю влезли. Висим. Вот.
П е р с ю к о в. Подумаешь, триста тысяч. Большое дело. Тьфу. Да я тебе их дам хоть сейчас, только не плачь.
Е с а у л о в а. Дай.
П е р с ю к о в. Чеком? Авизовкой? Банковским перечислением?
Е с а у л о в а. Ты не шутишь?
П е р с ю к о в. Какие шутки. Вот. (Показывает чековую книжку.)
Е с а у л о в а. У тебя деньги?
П е р с ю к о в. Зачем у меня. У нас. У комитета по проведению чествования Лобачевского.
Е с а у л о в а. Откуда?
П е р с ю к о в. Местная промышленность. Иди сюда. (Показывает в окно.) Видишь - директора. Стоят, дожидаются. Я их везу в Парк культуры и отдыха, у нас там одно небольшое дельце. Забежал по дороге посмотреть, как у тебя обстоит. Оказывается, сидишь на мели. Обрати внимание. Красавцы мужчины. Один в одного. И у каждого непременно имеется пара сот тысяч неиспользованных средств. (В окно.) Вася, сколько у тебя неиспользованных? Только честно. Ага. Хорошо. (Отходит от окна.) У Васи из метизового комбината двести шестьдесят тысяч, у Петра Андреевича сто сорок четыре тысячи, у ликерно-водочного четыреста двадцать три да у Силиката Комбинатовича сто двадцать. Котя, подбей.
К о т я (мгновенно). Девятьсот сорок тысяч.
П е р с ю к о в. Тебя это устраивает?
Е с а у л о в а. Устраивает.
П е р с ю к о в. А меня не устраивает.
За сценой возобновляется ропот.
Входит Передышкин.
П е р е д ы ш к и н. Ну? Люди ждут. Платить будешь?
Е с а у л о в а. Обязательно.
П е р е д ы ш к и н. Вот как? Интересно посмотреть. Когда же это? Надо сейчас.
Е с а у л о в а. А я сейчас заплачу. Давай ведомости.
П е р е д ы ш к и н. А средства?
Е с а у л о в а. Давай, давай. (Подписывает ведомость.) Ваткин, передвигай обратно культмассовые. Поскорей! Действуй!
Ваткин подписывает.
(Персюкову.) Чеками на банк.
Персюков выписывает чек и вручает его.
П е р е д ы ш к и н. Виноват... Я очень извиняюсь...
Е с а у л о в а. Ну уж там извиняйся, не извиняйся, твое дело. (Открывает дверь.) Товарищи, пожалуйте денежки!
Веселое оживление.
Ваткин, плати.
Ваткин уходит с ведомостями.
П е р с ю к о в. Иди, Котя, поможешь человеку считать.
Котя уходит.
Ну, теперь ты против меня, надеюсь, ничего не имеешь?
Е с а у л о в а. Ох, Персюков, бить бы тебя, да рука не поднимается.
По радио несколько раз повторяется музыкальная фраза
"Выходила на берег Катюша".
П е р с ю к о в. Что это - позывные Конска? Едем! Вперед, орлы!
Г о л о с д и к т о р а. Внимание, внимание. Говорит Конск. Сейчас по городской радиотрансляционной сети и по местной коротковолновой станции Че-Ша-Ща передаем информацию. До открытия домика Лобачевского остались считанные дни. В настоящее время пустырь перед домиком Лобачевского превращен в бульвар, богато украшенный цветами и скульптурой. Это уже и сейчас один из красивейших уголков нашего города.
Е с а у л о в а (замечтавшись перед радио). "...красивейших уголков нашего города..." Хорошо. Это очень хорошо.
П е р с ю к о в. Едем же, едем.
Е с а у л о в а. Подожди, дай послушать.
Г о л о с д и к т о р а. Сегодня из Сухума прибыло пятнадцать больших пальм и более ста цитрусовых деревьев...
П е р с ю к о в. Грейпфруты, хамеропсы, мандарины.
Г о л о с д и к т о р а. ...которые будут высажены на бульваре Лобачевского. Передачу вел Льяносов.
Е с а у л о в а. Персюков! Это очень хорошо!
П е р с ю к о в. Теперь ты поняла мою мысль? Открытие домика Лобачевского должно вылиться в грандиозный праздник нашего города.
Е с а у л о в а. Да, да, в грандиозный праздник. Именно вылиться. Ты абсолютно прав. Водопровод, асфальт, хамеропсы - это хорошо. Так и надо. Будем же действовать в этом направлении. (Суетится.) Неуходимов, ты здесь? Ваткин! Где же Ваткин? Едем же... Едем же скорее.
Входит бледный Ваткин.
В а т к и н (запинаясь от ужаса). Павликова приехала. По лестнице подымается.
Н е у х о д и м о в. Куда?
В а т к и н. С... сюда.
Неуходимов идет ко второй двери. Ваткин идет на
цыпочках за Неуходимовым.
Е с а у л о в а. Куда вы?
В а т к и н. Домой.
Н е у х о д и м о в. Завтракать.
Неуходимов и Ваткин уходят во вторую дверь.
Входит Передышкин.
П е р е д ы ш к и н. Областной прокурор товарищ Павликова. (В дверь.) Пожалуйста, товарищ Павликова.
Входит Павликова. Мужское лицо, пенсне. Она
приближается медленно и неотвратимо, как летняя
гроза, которая собиралась с утра. За ней следует ее
помощник, в военной форме. Пропустив Павликову с
низким поклоном, Передышкин задом уходит из комнаты и
многозначительно запирает за собой дверь.
П а в л и к о в а (после долгой паузы). Нам стало известно, что в Конском районе под крылышком горсовета орудует некто Персюков. Кто этот Персюков?
П е р е г о н о в. Некто Персюков этот как раз я.
П а в л и к о в а. Вот как? Откровенно. Что это у вас здесь происходит за вакханалия?
П е р с ю к о в. Вы имеете в виду домик Лобачевского?
П а в л и к о в а. Мы имеем в виду то, что имеем.
Пауза.
Я вас слушаю.
П е р с ю к о в. Про что говорить-то?
П а в л и к о в а. Говорите все, что знаете. (Долго совещается с помощником.) Рассказывайте, рассказывайте. Мы вас слушаем.
П е р с ю к о в. Воды можно выпить?
П а в л и к о в а. Пожалуйста.
П е р с ю к о в (пьет воду). Говорить?
П а в л и к о в а (совещаясь с помощником). Да, да, говорите. Я слушаю.
П е р с ю к о в. Второго сентября, значит, открывается домик Лобачевского. Уже собран богатейший иконографический материал, а также большое количество документов, фотокопий, гравюр и картин известных русских художников...
П а в л и к о в а. Постойте. Как вы говорите? Документов и фотокопий?
П е р с ю к о в. Документов и фотокопий.
П а в л и к о в а. Так. Продолжайте. (Делает отметку в блокноте.)
П е р с ю к о в. ...известных русских художников, отображающих эпоху Лобачевского. Среди экспонатов обращают на себя внимание портреты Пушкина, Карамзина, Глинки, Гоголя, Бенкендорфа, Аракчеева и Александра Первого.
П а в л и к о в а. Я не расслышала - кого? Последние три фамилии?
П е р с ю к о в. Бенкендорфа, Аракчеева и Александра Первого.
Павликова совещается с помощником, делает заметки в
блокноте.
А что?
П а в л и к о в а. Ничего. Я вас слушаю. Продолжайте.
П е р с ю к о в (откашливается). Имеются почти все первые издания работ Лобачевского на русском и иностранных языках.
П а в л и к о в а. На русском и - как вы сказали? - иностранных?
П е р с ю к о в. Да.
П а в л и к о в а (оживляясь). И номера "Ученых записок Казанского университета" есть?
П е р е г о н о в. А как же. Полный комплект, товарищ прокурор, с тысяча восемьсот тридцать шестого по тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. С большим трудом, но достали. А сочинение Лобачевского "Новые начала геометрии с полной теорией параллельных" даже с собственноручными пометками самого Лобачевского.
П а в л и к о в а. Это любопытно. Я сама, знаете, до известной степени... окончила математический факультет. Впрочем, это дела не меняет. Дальше.
П е р с ю к о в. Ну, что ж дальше? На открытие домика со всего Советского Союза съезжаются почетные гости.
П а в л и к о в а. Нам это известно.
П е р с ю к о в. Из Америки приезжает профессор Эйнштейн.
П а в л и к о в а (живо). Что вы говорите! Альберт Эйнштейн? Впрочем... нам это известно.
П е р с ю к о в. Словом, грандиозный праздник нашего города.
П а в л и к о в а. Вернее сказать - грандиозное безобразие. Приезжают лучшие люди нашей страны, приезжает мировой ученый Эйнштейн, и что же они увидят? Мостовая ужасающая, всюду грязь, даже ресторана, чтобы прилично пообедать, и гостиницы, чтобы выспаться, - нет. Как это называется? Вакханалия?
П е р с ю к о в. К приезду гостей все будет готово. За это я вам отвечаю.
П а в л и к о в а. А трамвай?
П е р с ю к о в. Будет.
Е с а у л о в а. Персюков, не лги.
П е р с ю к о в. Если я говорю - будет, значит, будет. Мы нашли во дворе метизового комбината рельсы. Шестой год валяются. А вагоны идут из Тулы в обмен на наш мрамор.
Е с а у л о в а. Да, да. Вагоны идут из Тулы.
П а в л и к о в а. Однако вы размахнулись.
П е р с ю к о в. Маленько есть.
П а в л и к о в а. Во сколько же вам все это вскочит?
Е с а у л о в а. Я думаю - тысяч пятьсот.
П е р с ю к о в. Сколько? Тетя Оля, не смеши людей. (Павликовой.) У меня по смете пока что предусмотрено полтора миллиона.
Е с а у л о в а. Сколько?
П е р с ю к о в. Полтора миллиона. Ну, может быть, миллион шестьсот тысяч. Во всяком случае, не больше миллиона семисот.
1 2 3 4 5 6 7