Робким (замкнутым) Ч организаторская ра
бота. Ленивым Ч работа, результаты которой будут сразу видны». Ч Он посм
отрел на нас: Ч Поняли?
Мы поняли. Нас надо распределить на рассеянных (невнимательных), робких (з
амкнутых), слабовольных и ленивых.
Я сказал:
Ч У нас таких нет.
Ч Каких Ч таких?
Ч Рассеянных, невнимательных, слабовольных, робких и замкнутых. Что кас
ается ленивых, то как вы их узнаете?
Этим вопросом я сразу поставил главного инженера в тупик. Выручил его Иг
орь, брат которого имеет «Москвич».
Игорь вообще у нас самая выдающаяся личность. У него бледное лицо. А это сч
итается в нашей школе самым шикарным. Особенно если лицо оттенено черным
и волосами. Голос у Игоря низкий, басовитый, как у завуча. Наша классная ру
ководительница Наталья Павловна всегда ставит нам Игоря в пример. Его по
разительную воспитанность и трезвый ум. На самом деле Игорь большой дипл
омат.
Игорь подмигнул нам: мол, не беспокойтесь, сейчас я этого дядю окручу, Ч и,
обращаясь к главному инженеру, почтительно сказал:
Ч Вячеслав Петрович, вы хотите распределить ребят согласно их склоннос
тям и интересам?
Он уже знает, как зовут главного инженера!
Ч Вот именно, Ч обрадовался главный инженер и опять скосился в шпаргал
ку, Ч «согласно склонностям и интересам»!
Ч Тогда позвольте нам это обсудить, Ч рассудительно проговорил Игорь,
Ч мы каждому наметим цех согласно его склонностям и интересам.
Ч Что ж, Ч согласился главный инженер, Ч ты дело говоришь.
И укоризненно посмотрел на меня. Дал понять, что Игорь говорит дело, а я не
су чепуху.
Я давно привык к тому, что Игорь говорит умно, а я глупо, что с ним соглашают
ся, а со мной нет. И укоризненный взгляд инженера я оставил без всякого вни
мания. Тем более, что он опять вдруг нахмурился:
Ч Но вы будете мудрить!..
Ч Нет! Ч закричали мы. Ч Мудрить мы не будем.
Мы стали распределяться по цехам.
С теми, у кого были склонности и интересы, дело решилось быстро. Гринько с
Арефьевым попросились в электроцех Ч они электрики и радисты. Полекути
н Ч в моторный. Гаркуша с Рождественским Ч в малярный, они художники. А И
горя главный инженер взял к себе в техники Ч так он ему понравился.
Но с теми, кто не имел склонностей и интересов, получилась полная неразбе
риха. Особенно с девочками. Они все хотели работать вместе, в одном цехе.
Поднялся шум и крик.
Главный инженер хлопал глазами и поворачивался то в одну, то в другую сто
рону. Я чувствовал, что сейчас все ему надоест и он распределит нас по-сво
ему.
Тут, к счастью, очередь дошла до меня. Я объявил, что хочу проходить практи
ку в службе эксплуатации.
Главный инженер удивился моему выбору. Но согласился: обрадовался возмо
жности сбагрить меня. Я ему сразу не понравился.
Я отправился к начальнику эксплуатации. Это был толстый черный человек с
мясистыми губами. Ровно час я дожидался, пока он с кем-то ругался по телеф
ону. Даже кончив говорить, он все время хватался за телефонную трубку.
Я объявил, что явился для прохождения производственной практики. Он был
поражен.
Ч Что они там, с ума посходили?!
И схватился за телефон.
Я испугался, что он позвонит директору, и торопливо добавил:
Ч Я хочу работать на машине техпомощи.
Он весело засмеялся, даже погладил телефонную трубку.
Ч Дорогой мой, ты попал не по адресу! Честное благородное слово. Машина т
ехпомощи мне не подчиняется. Она подчиняется главному инженеру.
Вот как я просчитался!
Он начал объяснять мне, что автобаза состоит из двух служб: технической и
эксплуатации. К технической службе относятся…
Но я перебил его:
Ч Извините, я ошибся.
И пошел обратно, к главному инженеру. С мрачным видом он сидел один в своем
кабинете, за большим письменным столом. Я ему объяснил, что в службе экспл
уатации для меня подходящей работы нет.
Ч Эге, брат, Ч сказал главный инженер, Ч ты, я вижу, порядочный волынщик!

И без дальнейших разговоров послал меня в цех профилактики, или, как его з
десь просто называют, гараж.

2

И все же нам здорово повезло, мне и Шмакову Петру. Он тоже попал в гараж.
Те, кто работали в мастерских, имели дело с частями автомобиля. Мы в гараже
Ч с автомобилем в целом. Здесь его моют, смазывают, регулируют, делают те
кущий ремонт и профилактику. Слесари сами перегоняют машины с места на м
есто, даже выезжают на улицу пробовать, как действуют тормоза. И у нас со Ш
маковым Петром была полная возможность попрактиковаться за рулем.
Ч Как ты думаешь, Шмаков, Ч спросил я Петра, Ч дадут нам здесь поездить?

Он подумал и ответил:
Ч Дадут.
Он всегда думал перед тем, как ответить.
Ч Для этого надо что-то делать, Ч сказал я.
Ч Успеем.
Ч Так вся практика пройдет, Ч настаивал я.
Ч Надо приглядеться, Ч сказал Шмаков Петр.
Но, сколько мы ни приглядывались, никто и не думал давать нам руль. Отношен
ие к нам было самое безразличное. Даже равнодушное.
Самостоятельной работы нам не давали Ч боялись. Дело здесь ответственн
ое. Из-за недовернутой гайки может случиться авария. И даже катастрофа. Ка
тастрофа Ч это та же авария, только с человеческими жертвами.
И работали мы медленно. А слесари не могли ждать: они выполняли график, у н
их был план.
По правде сказать, я и сам был не очень-то заинтересован в этой работе. Но б
олтаться без дела, когда вокруг тебя работают, неудобно.
Уж раз я попал сюда, то не желаю, чтобы на меня смотрели как на бездельника
и дармоеда.
Мы здесь были «на подхвате». Сходить куда-нибудь. Что-нибудь принести. Сб
егать на склад или в мастерские. Подержать инструмент, посветить перенос
ной лампой, промыть части…
Хорошо, когда достанется мыть машину целиком, во дворе, под брандспойтом.
Совсем другое дело! Струя так и бьет! Направляешь ее то в одно место, то в др
угое, грязь большими комками отваливается и падает в канаву. От кузова ид
ет пар, вода быстро испаряется под лучами июньского солнца. И, когда машин
а, свежая, блестящая, сходит с помоста, видишь результаты своего труда.
Но такая приятная работа перепадала нам редко. Мы работаем утром, а машин
ы моют вечером, когда они возвращаются с линии.
Видно, нам со Шмаковым не так уж повезло. Тем, кто работал в мастерских, пож
алуй, повезло больше. Мастерские работали в одну смену, и наши ребята имел
и дело с одними и теми же людьми. Они привыкли к этим людям, и люди привыкли
к ним.
А гараж работал круглосуточно, в три смены. И мы со Шмаковым Петром имели д
ело с разными бригадами.
Когда на третий день пришла бригада, с которой мы работали в первый день, о
ни нас даже не узнали, они совершенно забыли про нас. Смотрели на нас с уди
влением: «Как, разве вы все еще здесь?!»
Они даже не знали наших имен. Шмаков Петр выглядел старше меня, и они его н
азывали «парень». «Эй, парень, а ну-ка, парень!» Мне они говорили сначала «п
ацан». «Эй, пацан, а ну-ка, пацан!» А когда они услыхали, как ребята зовут мен
я «Крош», они тоже стали называть меня «Крош», а некоторые даже «Кроша»… «
Эй, Кроша, а ну-ка, Кроша!» Они думали, что меня так называют из-за моего невы
сокого роста. На самом деле «Крош» Ч это сокращенное прозвище от моей фа
милии Ч Крашенинников. В школе всегда сокращают фамилии, тем более таку
ю длинную, как моя. Вот и получилось «Крош». А рабочие в гараже придавали э
тому прозвищу другой, унизительный для меня оттенок.
В общем, наше положение никак меня не устраивало. При таком положении нам
никогда не доверят руля.
Я поделился своими мыслями со Шмаковым Петром. Он ответил: «Сиди спокойн
о».
Шмакову. Петру хорошо так говорить. С его характером можно сидеть спокой
но. Скажут ему: «А ну, парень, сними болт!» Шмаков Петр молча берет гаечный к
люч и начинает снимать болт. Ни на кого не смотрит. Кряхтит. Углублен в раб
оту, будто делает невесть что… И все к нему относятся с уважением. Такой у
него серьезный и сосредоточенный вид.
А потом оказывается, что Шмаков снял вовсе не тот болт, который нужно было
снять.
Я бы сквозь землю провалился от стыда. А Шмаков ничего… Как ни в чем не быв
ало начинает все переделывать. И все считали, что Шмаков работает лучше м
еня.
Происходило это вот почему. Я не мог просто так, как Шмаков, крутить гайку.
Мне надо знать, что это за гайка и для чего я ее кручу. Я должен понять работ
у в целом, ее смысл и общую задачу. Дедуктивный способ мышления. От общего
к частному. Шмаков Петр не задает вопросов, а я задаю вопросы. А слесари не
хотят отвечать на вопросы. Им некогда. А может быть, не могут ответить на н
их.
Даже бригадир слесарей Дмитрий Александрович, худой человек в берете, по
хожий на испанца, сказал мне:
Ч Ты, университант-эмансипе, поменьше спрашивай.
Я сначала не понял, почему он так меня назвал. Потом оказалось, что у Чехов
а есть рассказ «Святая простота». К священнику, куда-то в провинцию, приез
жает сын, известный адвокат. И отец-священник называет сына-адвоката «ун
иверситант-эмансипе».
Очень приятно, что бригадир слесарей Дмитрий Александрович ходит в бере
те, похож на испанца и так хорошо знает Чехова. Но тем более глупо с его сто
роны давать человеку кличку.
Особенно донимал нас слесарь Коська, парнишка из ремесленников.
Шмакова он побаивался. Шмаков но обращал на него никакого внимания. А ко м
не он привязывался, посылал то туда, то сюда. «Эй, Кроша, тащи обтирку!» Ч кр
ичал он, хотя обтирку поручали принести ему. Он был слесарь всего-навсего
четвертого разряда.
Особенно любил этот Коська задавать нам со Шмаковым Петром дурацкие воп
росы-загадки.
Ч А ну, скажите, практики (так он называл нас), а ну, скажите: что работает в м
ашине, когда она стоит на месте?
Я пожимал плечами:
Ч Что? Мотор.
Ч Мотор выключен.
Ч Свет.
Ч Выключен свет.
Ч Значит, ничего не работает.
Ч Эх ты, Кроша несчастный! Тормоза у нее работают, вот что!
Ч А если ее не поставили на тормоз? Ч возражал я.
Коська хохотал:
Ч Как же ее можно оставлять не на тормозе! Сразу видно, что вы ни черта не з
наете.
И вот, чтобы утереть этому Коське нос, я принес из дому свое «Удостоверени
е юного водителя» и показал его слесарям.
Я никак не ожидал, что эти права произведут на них такое впечатление.
Они просто обалдели, когда я им их показал.
Тем более, что я не дал их в руки. Только показал надпись на книжечке: «Удос
товерение юного водителя». Потом раскрыл и показал свою фамилию, имя, отч
ество и фотокарточку.
Все молодые слесари здесь мечтают стать шоферами. При каждом удобном слу
чае садятся за баранку. Лица у них перекашиваются от страха. Зато вылезаю
т они из-за руля с таким видом, будто совершили полет в космос.
То, что я, школьник, имею водительские права, поразило их.
У них и в мыслях не было, что эти права ненастоящие. Ведь они отпечатаны в т
ипографии. Не будет же типография печатать какую-то липу.
Слесари были нормальные люди и рассуждали здраво.
Именно поэтому они приняли мои права за настоящие. И были буквально потр
ясены.
У Шмакова Петра не было прав. Он в свое время не пошел сдавать экзамен. Ска
зал тогда: «Кому они нужны, эти детские права?!»
Теперь он жалел, что так сказал тогда. Теперь, когда он увидел, какой автор
итет я сразу приобрел этими правами, он пожалел, что не пошел сдавать экза
мен.
Но Шмаков был не так прост, как казался с виду. Он держался так, будто и у нег
о тоже есть такие права.
Когда слесарь Коська меня почтительно спросил: «Чего ж ты не ездишь, если
права имеешь?», то Шмаков вместо меня ответил: «А чего к рулю рваться. Пуст
ь те рвутся, у кого прав нету».
Из этого ответа получалось, что у Шмакова тоже есть права. Именно поэтому
он не рвется к рулю.
Я тоже держался так, будто права есть у нас обоих. Из товарищеской солидар
ности. Тем более, что своим ответом Шмаков поставил слесаря Коську на мес
то.
Ни у кого не возникло сомнения, что права есть у нас обоих. Наш авторитет н
еизмеримо возрос.
Но в последующих событиях эти права, мои настоящие и Шмакова предполагае
мые, сыграли роковую роль.

3

Постепенно к нам привыкли, и мы втянулись в работу.
Нам стали доверять операции, которые полагается выполнять слесарям чет
вертого разряда. Например, проверить, как закреплен передний буфер, номе
рной знак, стоп-сигнал, фары или смазка. Надо знать, где, когда и чем смазыва
ть.
Однажды мне даже досталась работа пятого разряда: проверить и закрепить
радиатор. Сначала надо внимательно осмотреть радиатор, не течет ли, пото
м оба шланга, тоже не текут ли, затем осторожно подтянуть хомутики. Очень с
ложное и ответственное дело. А его поручили мне. И оказалось, что все сдела
но правильно.
Когда бригадир Дмитрий Александрович, похожий на испанца, проверял мою р
аботу, я с безразличным видом вытирал руки обтирочными концами. Главное,
не суетиться. Если ты суетишься, обязательно подумают, что ты сделал что-т
о не так.
Теперь мы не стояли как болваны, не таращили глаза, ожидая, куда нас пошлют
. Сами знали, что надо делать.
Мы привыкли, и к нам привыкли. Руля нам, правда, не давали. Но мы не теряли на
это надежды. Мы снова стали считать, что нам здорово повезло, мне и Шмакову
Петру. Ребята, работавшие в цехах, были прикреплены к одному месту. А мы ра
згуливали по всей автобазе. То туда пошлют, то сюда Ч гараж связан со всем
и цехами. Все завидовали нашей живой, оперативной работе.
Часто мы работали во дворе. Солнышко светит. Дышится легко. Все видишь: кто
приехал, кто уехал, кто куда пошел, куда что понесли. Слышно, как начальник
эксплуатации ругается по телефону. Словом, находишься в курсе жизни всей
автобазы.
Давно ли главный инженер водил нас по цехам?.. А теперь мы здесь свои. Вахте
р даже пропуска не спрашивает.
По утрам так не хочется вставать. Но что-то толкает тебя: вставай, вставай!
Нехорошо, неудобно… Опоздаешь на какие-нибудь двадцать минут, а кажется,
что все работают давным-давно.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4