То, что предстало его взору, было просто невероятно.
Он растерянно уставился на легкий крейсер, находившийся сейчас в непосредственной близости от орбитальной станции.
– Как такое могло случиться? – набросился он на одного из дежурных офицеров. – Почему только сейчас была поднята тревога? Вы что, спали, почему никто не заметил приближения крейсера раньше?
– Он… он вдруг появился на экране, – воскликнул один из вахтенных офицеров.
– Прыжок через гиперпространство?
– Нет, Ваше Высочество, мы не зарегистрировали никаких сотрясений. Кроме того, было бы невозможно вернуться в нормальное пространство так близко от планеты.
– Но, в конце концов, должно же быть какое-то объяснение!
– Все было так, как я сказал. Корабль совершенно внезапно появился на наших экранах, и мы…
– Из этого происшествия будут сделаны выводы, – резко оборвал его Нишигумо. Он тоже не мог представить себе, что его подчиненные действительно допустили такую невероятную халатность. Однако причины происшедшего выяснятся в ходе последующего расследования. Сейчас предстояло заняться более важными делами.
Он бросил взгляд в сторону офицера артиллерийско-технической службы Кугами, который уже привел в боевую готовность тяжелые пусковые установки. Вот-вот должны были появиться боевые расчеты – тогда командир вражеского крейсера почувствует, что ему не поздоровится, если он с враждебными намерениями приблизится к станции великих йойодинов.
Внимательно вглядевшись в экран, он пораженно нахмурил лоб. На дисплее появилось более дюжины маленьких точек, которые отделились от обнаруженного крейсера и с большой скоростью приближались к станции. При этом они двигались, постоянно меняя курс.
Нишигумо выпрямился.
– Выдвинуть автоматические батареи, режим автоматического поиска цели, после захвата цели открывать огонь без команды, – приказал он. – Немедленно установить в каждом переходе посты, по два человека из резервной команды!
После того, как его приказ был повторен, он вновь повернулся к монитору и задумчиво посмотрел на экран. Он спрашивал себя, что же собирались делать «техносы».

* * *

Не успели внешние ворота шлюзовой камеры полностью скрыться в полу ангара, а сержант Дэлвар уже отстегнул свой ремень и оттренированным прыжком катапультировался в космическое пространство. В течение нескольких секунд второе отделение в полном составе последовало за ним.
Сразу после прыжка Долин на какое-то мгновение отвлеклась, когда увидела «Орбиту VII». Имеющая форму веретена станция, парящая над большим бурым шаром Гандамака, представляла собой величественное и одновременно угрожающее зрелище. Что случится, если она пролетит мимо станции и ее унесет в космическое пространство? – мелькнула у Долин мысль. Достаточно ли у ее реактивного ранца энергии, чтобы она могла повернуть и вернуться на станцию? Она отбросила эти мысли. Если сконцентрироваться и не допускать ошибок, ей нечего будет бояться.
Маккена помахал ей рукой и стартовал, оставив за собой маленькое, едва различимое облачко реактивных газов. Долин тоже нажала на стартер своего ранца и последовала за ним. Сразу за ней парил Пржевальский. Слева и справа от нее в свете Центрального созвездия вспыхивали короткие отраженные блики – остальные из их боевой группы.
Долин летела по прямому курсу к станции, и уже можно было различить отдельные детали внешней оболочки. Она немного скорректировала свой курс, чтобы попасть в намеченную точку встречи на внешнем крае второго уровня.
Они уже пролетели добрую треть пути к вращающемуся веретену станции, когда первая пусковая установка открыла заградительный огонь. Какую-то долю секунды был виден тонкий зеленоватый луч, который, однако, не попал в «Уту». Крейсер уже давно лег на курс отхода и быстро удалялся.
Сразу за этим еще одна батарея открыла огонь по «Уте», но с тем же успехом, что и первая. По членам же боевой группы огонь пока еще не открывался, а между тем три отделения уже преодолели более половины пути. У Долин забрезжила слабая надежда, что йойодины вообще не заметили высадку группы захвата, но через несколько секунд она погасла, когда на внешней оболочке станции образовалось множество маленьких отверстий, из которых показались стволы орудий.
Едва осознав опасность, она рванула ручку управления вниз, вошла на какой-то момент в штопор и в отчаянии попыталась, несмотря на резкое изменение направления движения, выдержать курс на станцию.
Мгновение спустя, автоматические батареи открыли огонь, и Пржевальский исчез в быстро рассеявшемся облаке в том месте, где только что находилась она. От ужаса Долин вскрикнула, но из-за выключенной связи этот крик затих неуслышанным в ее шлеме. Пространство вокруг нее закипело от взрывов, когда скорострельные батареи с бешеной скоростью выпустили еще один залп.
У Долин уже не было времени смотреть на остатки группы вторжения. Все внутри нее сжалось от панического страха, и только натренированные во время обучения рефлексы спасли ее, и она не разделила судьбу Вальского, а продолжала, закладывая крутые виражи, мчаться к станции. Как и у всех остальных, у нее не было защитного экрана. В этой операции речь шла в первую очередь о быстроте; соответствующие защитные устройства могли им только помешать, да и пользы большой от них бы не было. Отражающие экраны защищали или только от лучевого, или только от ракетного удара, а на станции у йойодинов было достаточно самого разнообразного оружия, так что они могли выбрать подходящее для данного боя. Абсорбирующие экраны, защищавшие от обоих типов оружия, еще не поступили на вооружение.
Без соответствующего защитного снаряжения у Долин оставался один-единственный шанс – лететь как можно быстрее и неравномернее.
Оставалось полтора километра. Как сумасшедшая нажимала она кнопки управления своего летательного аппарата, чтобы противник не мог рассчитать ее курс.
Одна, две, вниз – одна, влево – одна, две – влево – одна, вверх – считала она секунды и непрерывно меняла курс.
Одна, две, вниз – одна, две, вправо – одна, вниз – она не могла ни в коем случае более двух секунд лететь одним и тем же курсом, иначе ее обязательно бы накрыло, но Долин и не могла каждые две секунды равномерно менять направление, в этом случае ее бы тоже быстро засекли. При смене курса ни в коем случае не должна была просматриваться какая-либо закономерность. Все должно происходить чисто инстинктивно, как в генераторе случайных чисел компьютера, чтобы нельзя было заранее вычислить, где она окажется в следующее мгновение.
Повсюду вокруг нее тьма космоса озарялась взрывами. Долин не знала, сколько членов их боевой группы было уже убито, у нее не оставалось ни секунды времени, чтобы оглядеться. Одна, направо – одна, две, направо – одна, вверх – еще триста метров, и все позади…
Менее чем в двадцати метрах от Долин взорвалась граната, и один осколок попал в летательный аппарат.

* * *

Дэй Хо Нишигумо с трудом подавил свой гнев, хотя и без кодекса чести знал, что это чувство было неподобающим, а что в такой ситуации оно могло только усугубить неприятности, особенно, если он допустит, что гнев захлестнет его разум. Однако это стоило ему немалых усилий.
Крейсер кибертеков выполнил маневр отхода и так умело, что они до сих пор еще ни разу не смогли накрыть его залпом. Он удалялся все дальше и дальше от станции. Еще немного, и корабль будет вне зоны досягаемости их ракетных установок.
– Что со связью?
– Она все еще блокируется крейсером, – доложил офицер связи. – Как спецсвязь, так и обычная радиосвязь. Более или менее надежно можно переговариваться не более одного километра от станции.
Нишигумо коротко кивнул и продолжал следить по монитору за ходом пока довольно односторонне протекающей космической битвы. Прошло некоторое время, пока он понял, что все это могло значить. Если «техносы» хотели бы уничтожить станцию, они бы послали больше кораблей, а не один легкий крейсер; который к тому же даже не сделал попытки их обстрелять, а ограничился лишь тем, что блокировал системы связи.
Ключ к решению этой загадки был в крошечных объектах, которые высадил крейсер. Сначала Нишигумо принял их за космические мины или что-либо похожее, и только потом он понял, что речь шла о людях, и с этого момента все стало ему ясно. «Техносы» совершенно не собирались уничтожать станцию, они хотели ее захватить! Вместо того, чтобы послать к станции абордажные команды в космических челноках, командир кибертеков послал группу захвата в легких скафандрах с реактивными ранцами. Из-за этого они были значительно более уязвимы, практически у них вообще не было никакой защиты. Однако это компенсировалось высокой степенью маневренности.
Если бы для подлета им требовалось преодолеть большее расстояние, то, несмотря на скорость, их относительно легко можно было бы сбить. Но, поскольку крейсер все же сумел незаметно подойти вплотную к станции, все выглядело совершенно иначе. Причем Нишигумо вынужден был признать, что часть вины лежит и на нем. Просто он слишком поздно понял опасность, что, однако, в данных обстоятельствах не являлось упущением, не было результатом неправильных действий, за которые он должен был бы нести ответственность. Только ясновидящий мог бы раньше разгадать план «техносов».
Но фактом оставалось, что нападавшие уже прошли половину пути, прежде чем он открыл по ним огонь. На таком близком расстоянии точность стрельбы сконструированных для ведения дальнего боя орудий была значительно ниже – и она уменьшалась с каждой секундой, по мере приближения противника к станции. Чтобы еще больше затруднить прицеливание, десантники летели зигзагами, а так как они использовали при этом ручное управление, было невозможно рассчитать их курс. Соответственно низкой, несмотря на компьютерную наводку, была и доля попаданий автоматических зенитных батарей. За все время на мониторе погасли только две точки из восемнадцати.
Остальные непоколебимо продолжали приближаться к станции, пока наконец не вошли в «мертвую зону», недосягаемую для орудий.
Нишигумо обвел взглядом центральный пост. Лица большинства присутствующих были обращены к нему; все ожидали его приказаний.
– Станцию атакует отряд «техносов», мы должны подготовиться к бою в безвоздушном пространстве, – сказал он громко.
– Кугами, выдать всем постам скафандры! Команды ракетных установок остаются у орудий; орудийные башни задраить. Большего мы пока ничего сделать не можем. Я требую, чтобы каждый отдал все. За йойодинов!
Пока офицеры передавали его приказы по команде, Нишигумо вновь повернулся к монитору, Маленькие точки исчезли, нападавшие находились вне зоны видимости пеленгаторов, и теперь они пытаются как-нибудь проникнуть в станцию.
Как только им это удастся, наступит момент решающей битвы.

* * *

Сержант Дэлвар приземлился на внешней оболочке станции с металлическим лязгом, который передался через скафандр и эхом отозвался у него в голове. Рядом с ним мгновение спустя приземлился Маккена. Рамирес, который достиг цели первым, махал им невдалеке рукой. Он уже нашел намеченную точку подрыва.
Дэлвар перевел дух. Казалось, огонь зенитных батарей длился вечно, хотя в действительности он продолжался менее двух минут. Он огляделся вокруг и увидел Ларанжа, которого снесло немного дальше и который теперь с помощью легких импульсов своего реактивного ранца двигался вдоль утолщения кольца по направлению к ним, озабоченный лишь тем, как бы вновь не попасть в сектор обстрела орудий. Автоматические батареи молчали, так как не было целей, по которым они могли бы вести огонь, но йойодины были предупреждены. Нельзя было терять ни минуты.
Пржевальского они сбили, Дэлвар видел это собственными глазами, но где же Долин Джоунс? Дэлвар нигде не мог обнаружить ее. Или в нее тоже попали, или она не справилась с управлением и пролетела мимо станции. Обе возможности означали, что она с большой долей вероятности была мертва. Короткая, но острая боль пронзила Дэлвара. Только в его отделении двое погибших, это был страшный итог, и он еще не знал, как обстоят дела в других отделениях.
При такой самоубийственной акции, как эта операция, с самого начала надо было учитывать возможные потери, но Дэлвару никогда не удавалось оперировать только такими тактическими понятиями. В первую очередь, Пржевальский и Джоунс были для него двумя молодыми людьми, которых он знал несколько лет, которых он многому сам обучил, которые ему доверяли и за которых он нес ответственность.
Особенно его тронула судьба Джоунс. Ему нравилась молодая женщина и ее открытый, дружелюбный характер. Она была не только мужественной, но и интеллигентной, а во многих областях и очень одаренной. Наверняка она могла бы сделать блестящую карьеру. И то, что именно она должна была оплатить жизнью свое участие в самом первом бою, было особенно несправедливым ударом судьбы.
Но сержант Дэлвар понимал, что сейчас был не самый подходящий момент для сентиментальных размышлений. Он должен был отложить свою скорбь о Пржевальском и Джоунс на более поздние времена, иначе очень скоро он может сам разделить их судьбу. Это была реальность войны.
Медленно переставляя ноги, чтобы не потерять контакта с металлической внешней оболочкой станции, Дэлвар прошел несколько метров, отделявших его от Рамиреса, который уже заложил свои капсюли-детонаторы у ворот запертого изнутри выхода для технического обслуживания станции. Коротким жестом сержант приказал Маккене и Ларанжу уйти в укрытие, прежде чем сам последовал их примеру, держа наготове свое оружие.
Рамирес активизировал детонаторы. Взрывом, еще больше усиленным внезапной декомпрессией, ворота были выброшены в космос. Дэлвар первым бросился в открывшееся отверстие, стараясь при этом не повредить об острые края ворот свой скафандр. Он плавно опустился внутрь станции, где искусственная сила тяжести захватила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18