Да, срочно нужен юрист.
Лена взглянула на телефонный столик, на котором всегда лежала ее разбухш
ая старая, потрепанная записная книжка. В этой книжке были телефоны прак
тически всех ее знакомых за последние пятнадцать лет: ее сокурсников, ко
ллег, друзей, приятелей, людей, у которых она когда-то брала интервью, авто
ров, которых редактировала и публиковала, Ц словом, номеров было, наверн
ое, больше тысячи.
Книжку эту Лена никогда не выносила из дома, не перекладывала в другое ме
сто. Она как бы срослась с телефонным столиком, стала его частью, а потому
и не замечалась.
Но книжки не было. И в тот момент, когда Лена это обнаружила, зазвонил теле
фон. Она схватила трубку. Вот сейчас человеческий голос Ц все равно чей п
рекратит этот кошмар и все встанет на свои места…
Ц Алло, я слушаю!
Ответом было молчание.
Телефонное молчание всегда можно отличить от неполадок на линии: оно жив
ое, дышащее, жуткое. И тем не менее, прежде чем повесить трубку, Лена сказал
а:
Ц Вас не слышно. Перезвоните.
Теперь уже думать и приходить в себя было некогда. Лена натянула свободн
ое трикотажное платье, в небольшой кожаный рюкзачок бросила зубную щетк
у, пасту, бутылочку шампуня, нераспечатанные колготки, пару маек, прочие м
елочи. Ей часто приходилось ездить в командировки, набор необходимых вещ
ей был всегда под рукой. Собраться она могла за пять минут.
Заколов еще совершенно мокрые волосы, Лена накинула на голову шерстяной
шарф. Сапоги, длинное теплое пальто, рюкзак, сумка… Еще секунду подумав, он
а вбежала в комнату, взяла доллары из ящика, часть запихнула на дно рюкзак
а, под вещи, часть положила в маленькую сумочку. Потом надела на палец папи
но кольцо, а прабабушкины сережки бросила в карман пальто Ц некогда был
о разматывать шарф и вдевать их в уши. Теперь последнее Ц пресс-карта.
Международная пластиковая пресс-карта, размером чуть больше сигаретно
й коробки, валялась на холодильнике, под мешком с хлебом. В другой ситуаци
и Лена, наверное, потратила бы на поиски полчаса, а сейчас нашла моменталь
но.
Теперь все. Перед тем как захлопнуть дверь, она подсунула под внутренний
половичок ампулу с йодом, а вторую Ц под половичок на лестничной площад
ке, перед своей дверью.
Лифт был занят. Лена ждать не стала, пошла пешком. Пройдя два лестничных пр
олета, она услышала, как лифт остановился на ее пятом этаже и рванула по ле
стнице вниз.
У подъезда стояла машина «скорой помощи», обыкновенный белый, заляпанны
й грязью микроавтобус с красными полосами и цифрами 03 на боках. Шофер, кур
ивший в кабине, не обратил на вышедшую из подъезда женщину никакого вним
ания. Быстро пройдя мимо, Лена заставила себя оглянуться и запомнить ном
ер.
Не замечая мелкого ледяного дождя, она побежала к метро.

Глава 4

Зотова пришла домой в половине пятого утра совершенно разбитая. Час наза
д мальчики позвонили ей по сотовому телефону и сообщили, что в квартире н
икого нет. Она велела им найти запасные ключи, телефонную книжку и какую-н
ибудь фотографию хозяйки, но при этом следов не оставлять и ждать в машин
е где-нибудь поблизости.
Амалия Петровна любила свою просторную, идеально чистую и уютно обставл
енную квартиру, в которую переехала два года назад из однокомнатной клет
ушки в «хрущобе». Вот уже двенадцать лет, после развода со своим последни
м мужем, она жила одна. Детей у нее не было и быть не могло Ц не из-за пробле
м со здоровьем, она была удивительно здоровым человеком, при желании мог
ла бы нарожать кучу детей. Но желания не было.
Амалия Петровна терпеть не могла все, что связано с беременностью, родам
и, младенцами. Все это, по ее мнению, делало женщину беззащитной и жалкой, п
ридавало ей нечто животное.
Во время родов любая, даже самая сильная женщина превращалась в бессмысл
енную, воющую от дикой боли самку. Куда девались красота, интеллект, незав
исимость?
Амалию Петровну всегда поражало, почему неуемные бабы, пережив столько б
оли и унижения, решаются рожать по второму и третьему разу. Лично ей страс
ть к размножению была глубоко противна.
Но зато ее увлекало ощущение своей полной власти и над бабой, и над вылеза
ющим из нее красным, склизким детенышем. Потом этот детеныш может стать к
ем угодно Ц серым обывателем, гением, убийцей, Ц но в момент родов и он, и
его обезумевшая от боли мамаша зависят от ее воли. Несколько неверных дв
ижений, небольшая задержка во времени Ц да мало ли что может случиться? В
учебнике судебной медицины черным по белому написано:
«Наибольшее число ошибок, приводящих к роковым последствиям, встречает
ся в практике акушеров-гинекологов… Врачебные ошибки в медицинской пра
ктике не являются преступлением и не влекут за собой уголовной ответств
енности».
Ошибки случались у всех Ц от усталости, по недомыслию, от лени и небрежно
сти. У Амалии Петровны процент ошибок был меньше, чем у ее коллег, и никогд
а они не были случайными. Всегда и во всем она отдавала себе отчет.
Нет, Зотова не была сумасшедшей садисткой. Она была отличным, опытнейшим
врачом. Но иногда, крайне редко, позволяла себе небольшие «промашки». Ее п
раво на «ошибку», от которой зависят жизнь и смерть, было вполне законным,
и это давало ей ощущение собственной силы и значимости…
В половине восьмого утра ее разбудил телефонный звонок.
Ц Доброе утро, Амалия Петровна. Капитан Савченко беспокоит. К нам тут зая
вление поступило.
Ц Какое заявление? В чем дело? Ц Зотова терла глаза. Она никак не могла по
-настоящему проснуться, к тому же ждала совсем другого звонка.
Ц По телефону читать не хочется. Может, вы к нам в отделение зайдете? Или, е
сли хотите, я сам к вам подойду через часик. Устраивает?
Ц Константин Сергеевич, что случилось? Объясните толком, какое заявлен
ие?
Ц Да вы не волнуйтесь, Амалия Петровна, ничего серьезного, ерунда какая-
то. Но поговорить надо.
Ц Хорошо. Я жду.
На самом деле капитан Савченко понимал, что поступившее заявление вовсе
не ерунда. Недаром младший лейтенант Круглов задержался после ночного д
ежурства, чтобы доложить именно об этом заявлении ему, Савченко, лично.
Когда Савченко прочитал страницы, исписанные красивым почерком, в голов
е у него кто-то будто рявкнул: «Все. Началось!»
Ц Сумасшедшая какая-то писала. Можно было бы и не докладывать. Ну, что сто
ишь? Спать иди.
Он посмотрел на Круглова и встретил недоуменный взгляд голубых глаз мла
дшего лейтенанта.
Ц Нет что вы, товарищ капитан, она не сумасшедшая, она нормальная.
Ц И где сейчас эта твоя нормальная?
Ц Как где? Я Кузнецова попросил домой ее отвезти. Она ведь босиком была, з
амерзла, устала.
Ц Отлично, Круглов, отлично. Ты теперь всех босых бомжих будешь на казенн
ой машине по домам развозить? Задержать ее надо было, вот что!
Ц Да за что ее задерживать? Не бомжиха она. Нормальная женщина, к тому же б
еременная. Паспорт у нее в порядке.
Ц Ладно, Круглов, проехали, Ц тяжело вздохнул Савченко. Ц Ты хоть этот б
ред не регистрировал?
Ц Зарегистрировал… Савченко поморщился.
Ц Все, младший лейтенант, свободен. Домой иди, спать.
Ц Но я…
Ц Сказал, свободен!
Ц Слушаюсь, товарищ капитан! Круглов козырнул и вышел. А капитан Савченк
о, немного подумав, перечитав заявление еще раз, позвонил Зотовой.
Идти к ней ужасно не хотелось. Но с заявлением что-то надо было делать. Он ч
увствовал Ц расхлебывать историю с беременной журналисткой из Москвы
придется ему, Савченко. А почему, собственно? Он-то здесь при чем?
Так получилось, что два года назад капитан стал должником Амалии Петровн
ы. Его младшая дочь, шестнадцатилетняя Машенька, забеременела. Сначала н
икто ничего не заметил. Просто девятиклассница Маша Савченко стала хуже
учиться, часто плакала. Девочка она высокая, с широкой крестьянской кост
ью, вся в отца. Выпирающий животик стал заметен только на шестом месяце.
Состоялся семейный совет. Старший сын Володя кричал, что найдет и убьет «
гада, который обрюхатил сестренку». Маша горько плакала, говорила, что ви
новата сама и ребеночка хочет оставить.
В конце концов все смирились со случившимся и стали ждать прибавления се
мейства. Но тут выяснилось, что у Машеньки какие-то серьезные сложности с
о здоровьем, шансов родить нормально у нее мало, кесарево сечение тоже де
лать опасно. Машу возили в Москву, консультировались с лучшими специалис
тами. Все они в один голос говорили, что гарантировать ничего не могут.
И тут вмешалась Зотова. Лесногорск Ц город маленький, о проблемах в семь
е начальника милиции знали все, поэтому ничего не было удивительного, ко
гда заведующая гинекологическим, отделением городской больницы позвон
ила Савченко домой.
Ц Приводите Машеньку ко мне, Константин Сергеевич. Я посмотрю.
Это была последняя надежда. До родов оставалось меньше месяца.
Рожала Маша трое суток, и Зотова была с ней неотлучно. Первый крик новорож
денного внука капитана Савченко раздался в два часа ночи, и Амалия Петро
вна сама позвонила капитану домой.
Ц Поздравляю вас, Константин Сергеевич. Мальчик. Три семьсот, пятьдесят
четыре сантиметра. С Машенькой все нормально, уже завтра сможете навести
ть. Я положу ее в отдельную палату, сама буду следить, как проходит послеро
довой период.
И тогда Савченко, одуревший от счастья, крикнул в трубку:
Ц Амалия Петровна! Я ваш должник на всю жизнь!
Потом семья Савченко пыталась вручить Зотовой то дорогие французские д
ухи, то золотую цепочку, то еще что-то. Она каждый раз отказывалась, говоря:

Ц Ну, что вы, Константин Сергеевич, разве в подарках дело? Потом как-нибуд
ь сочтемся.
А через месяц Зотова пришла к ним в гости с тортом и большим букетом роз «н
авестить малыша».
Улучив момент, она вывела капитана на лестничную площадку покурить и пос
ле нескольких ничего не значащих фраз начала:
Ц У меня к вам серьезный разговор, Константин Сергеевич. В нашей больниц
е сейчас ведется важная научная работа. Мы разрабатываем серию препарат
ов совершенно новых лекарств, Ц и у нас возникает в связи с этим множеств
о контактов разного рода. К нам приезжают весьма серьезные люди, заинтер
есованные в результатах наших исследований, Ц крупные бизнесмены, депу
таты, государственные чиновники, сотрудники посольств. Так вот, у меня к в
ам большая просьба. Вокруг больницы должно быть спокойно. Нет, не в смысле
общественного порядка, у нас для этого есть своя охрана. Просто городок м
аленький, всякие могут поползти разговоры, слухи. А нам для работы необхо
дим полный покой, чтобы нас не тревожили по пустякам. Вы меня понимаете?
Ц Нет, Ц искренне признался Савченко, Ц я не понял, конкретно от меня чт
о требуется?
Зотова улыбнулась:
Ц Да ничего особенного. Просто, если вдруг какие-нибудь недоразумения в
озникнут, касающиеся нашей больницы, заявления какие-нибудь поступят, с
игналы, что-то в этом роде, Ц вы уж будьте так добры, ставьте меня в извест
ность. И вот еще. У нас, как вы знаете, работает охрана, двое ребят из частног
о охранного агентства. На них у больницы есть две ставки. Мы можем платить
ребятам сами, а ставочки эти перевести на милицию. Я же знаю, сколько ваш б
рат милиционер получает от государства Ц гроши. А две ставки Ц два милл
иона в месяц. Деньги, конечно, не ахти какие, но на улице не валяются. Мы буде
м переводить их вашему отделению, а вы уж сами разберетесь, как ими распор
ядиться.
Ц Вы что, хотите заняться благотворительностью? Ц усмехнулся Савченк
о. Идемте, горячее остынет, жена огорчится.
Ц Погодите, Константин Сергеевич, не волнуйтесь, Ц мягкие холодные пал
ьцы Зотовой прикоснулись к руке капитана, Ц я старая, усталая женщина, и
мне совсем не хочется впутываться в какую-нибудь авантюру. Наши научные
исследования совершенно законны. И вас я слишком уважаю, чтобы предложит
ь вам что-то скользкое. Поверьте, я считаю вас умнейшим человеком в нашем
городе и потому надеюсь, вы поймете меня правильно. Хочу вам сказать, что н
аши препараты могут сделать настоящий переворот в медицине. Они будут сп
асать и, в общем, уже спасают неизлечимых больных…
Скрепя сердце Савченко в конце концов согласился, хотя сам не знал на что.

Но чем дольше он наблюдал за больницей, тем больше жалел о своем согласии.
Не нравилось ему все это: колючая проволока и осколки стекла, натыканные
поверху больничного забора, уголовные физиономии охранников, шикарные
иномарки, въезжающие во двор. Интуиция подсказывала: что-то не так с мален
ькой лесногорской больницей, что-то в ней нечисто. Что-то не так и с самой З
отовой, разъезжающей в новенькой «Тойоте» и купившей шикарную трехкомн
атную квартиру.
Как-то раз он поделился своими сомнениями с главным врачом больницы, ста
реньким, всегда испуганным Яковом Соломоновичем Зыслиным.
Ц Ну что вы, Константин Сергеевич, Ц Зыслин даже замахал своими сухоньк
ими ручками, Ц на гинекологическом отделении вся больница держится. Ам
алия Петровна Ц кормилица наша. Мы же бюджетники, зарплату платить нече
м. Врачи еще как-то держались на одном энтузиазме, но сестры, нянечки Ц пр
ямо стаями увольнялись. А теперь благодаря этим исследованиям у нас и де
ньги появились, и оборудование новейшее. И потом, когда это только начало
сь, меня лично посетил один очень крупный чиновник из Минздрава…
Но заверения Зыслина капитана не очень успокоили.
Между тем ежемесячные два миллиона с похвальным постоянством поступал
и на банковский счет отделения милиции.
Два года все было спокойно. Когда капитан встречался с Зотовой на улице, о
на приветливо здоровалась, улыбалась, подробно расспрашивала о здоровь
е Машеньки и маленького Ванюши. Никаких других разговоров с Савченко не
вела.
И вот поступило заявление…
* * *
Амалия Петровна открыла ему дверь, и Савченко впервые переступил порог е
е квартиры.
1 2 3 4 5 6