По мнению Ерофея все происходящее было увязано в единую цепочку.
И корень здесь один -- черные происки. Лично он,
бес-хороможитель, действительно всю сознательную жизнь связан с
кошками и повадки их знает отлично. Ни один уважающий себя кот в
сухую степь жить не пойдет. Конечно, он не может поручиться за
различных каракалов, манулов, оцелотов и сервелатов, но обычный
домашний кот в трезвом уме и здравой памяти сюда не пойдет даже
за свежим карасем. А главное -- не пахнет там живой кошкой.
Ерофей видел картинки, они не пахнут вообще ничем. А здесь он
чует какого-то зверя и механизм. Ни то, ни другое ему раньше не
встречалось. С другой стороны, он твердо уверен, что среди диких
кошек нет ни одной черной породы. С третьей стороны, ему не
известен ни единый случай влияния каракала на предопределения
судьбы. С четвертой стороны, имеющиеся факты никак не позволяют
предположить, что по дороге в штаб нам встретилась черная
пантера. С пятой стороны...
Потеряв терпение, ч перебил его:
-- А вывод?
-- Нечто родственное крысам. Я согласен с теми фильмами.
-- Благодарю, -- кивнул я. -- Мог бы и покороче.
-- Не мое это, со злом бороться, -- кротко заметил Ерофей. -- Я
лучше умею добро делать.
Я задумался.
-- Может это просто морок был? Видение?
-- Может, но скорее всего нет.
Я скривился.
-- Дело запутывается. Как бороться с нечистью -- ума не приложу.
Кто создает наваждения? Крысы? Вздор. Никогда не поверю. Эти
злобные твари способны только гадить. Где их хозяин? И еще
тысяча и один вопрос.
-- Во всяком случае мне показалось, что связей с магическими
измерениями это морок не имеет. Проецирование не происходило.
-- Час от часу не легче. Ну, а ты чем порадуешь? -- обратился я
к Зибелле.
У Зибеллы тоже появились кое-какие новости. Он успел обшарить
бурьяны вдоль взлетной полосы, осмотрел все соседние кустики,
сбегал к пруду, влез на крышу и обозрел степь. Вблизи базы не
водилась никакая живность -- ни тушканчиков, ни сусликов, ни
дроф -- решительно никого из обычных степных обитателей. Зато в
изобилии обнаружились следы.
-- Кошачьи? -- со слабой надеждой спросил я.
Если бы кошачьи, то это было бы полбеды. Все следы принадлежали
крысам.
У меня засосало под ложечкой. Крысы, да еще в количествах,
превышающих все биологически обоснованные нормы.
-- То есть мы столкнулись с нашествием?
Зибелла не мог полностью исключить такую возможность, но ему
бросились в глаза признаки не свойственной крысам
организованности.
-- Только крысиной армии нам не хватало, -- буркнул я.
Зибелла тоже считал, что больше всего это похоже на тщательно
организованную и направляемую диверсию. Норы выкопаны вдоль
полосы через идеально равныу промежутки. Вполне можно
предположить наличие разветвленной сети подземных ходов,
существование залов с разнообразной аппаратурой. Крысы соорудили
отлично оборудованную позицию.
-- Теперь нам следует дождаться перестрелки с ними, -- грустно
пошутил Ерофей. -- Что за пакостное зверье.
Это было маловероятно, но Зибелла не мог исключить возможность
наличия в подземных капонирах огнестрельного оружия. Такая
опасность существовала.
Собранные сведения меня не обрадовали. Я знаком с крысами,
приходилось пару раз схватиться. Беси лукавые, продавшись черным
силам, охотно использовали их в качестве подручных. Зверь, для
этого приспособленный почти идеально. Я предпочел бы схватиться
со стаей тигров, если только тигры бегают стаями, чем с ордой
этих хитрых, злобных, коварных тварей.
Какое-то время мы сидели и горестно молчали, размышляя... Каждый
о своем, как потом выяснилось.
-- Утро вечера мудрее, -- резонно заметил Ерофей. -- Давайте
спать.
И мы согласились.
Но у Зибеллы имелись свои собственные планы. Ему, настоящему
горностаю, почти соболю, было стыдно пасовать перед какими-то
грызунами, самой природой предназначенными куньим в пищу. И
горностай, очертя голову, ринулся в бой...
Как только мы с Ерофеем заснули, Зибелла, воровато озираясь,
выскочил в окно офицерского общежития. Душная южная ночь обычно
полна звуков, а здесь даже цикады не звенели. Доносилось только
попискивание и поскребывание -- визитная карточка
"мышов", как презрительно окрестил их Зибелла.
Тщательно принюхавшись, он определил, откуда доносится наиболее
сильный крысиный запах, и нырнул в трубу воздуховода. Не только
крысы, но и люди неплохо обжили подземные пространства в районе
космодрома, вентиляционная сеть была обширной и разветвленной. И
здесь самомнение заставило Зибеллу совершить первую ошибку. Он
прыгнул в воду, не зная броду, не удосужившись хотя бы мельком
глянуть на планы вентиляционной сети. Горностай слишком
понадеялся на свое чутье.
Но уже очень скоро, пробегая по суживающемуся коридору, он с
удивлением обнаружил, что решительно ничего не может унюхать.
Пахло тем, чем и должно пахнуть в технических коммуникациях --
сухой жесткой пылью, машинным маслом. Иногда лениво крутящиеся
вентиляторы доносили соблазнительные кухонные ароматы, но запах
крыс пропал! А Зибелла полез в подземелье не за бифштексами.
Он принюхивался так старательно, что скоро начал чихать. Пыль
забила ему ноздри, слезы потекли в два ручья. Крысы как
провалились! И в тот момент когда он уже готов был отчаяться,
Зибелла увидел тоненькую путеводную ниточку -- цепочку
полустертых маленьких следов. Похоже, этой шахтой давно не
пользовались и просто забыли убрать следы. Это было на лапу
горностаю. Специалисту по грызунам не стоило большого труда
определить, чьи это следы.
Зибелла радостно фыркнул и припустил неловким галопом.
Он настолько увлекся выслеживанием, что не поднимал головы и
совершенно не замечал, куда бежит, не видел и не слышал ничего
вокруг. Охота -- азарт! Горностая захватил инстинкт хищника.
Какие-то шорохи в боковых тоннелях -- прочь! Таинственные тени?
Не замечаем.
Спохватился он, когда влетел в большую камеру пустую и гулкую.
Каждый шаг коротеньких лапок громко отдавался под металлическим
потолком. Впрочем, так показалось чутким ушкам горностая, человек
там не услышал бы ничего. И здесь след пропал. Зибелла
закрутился, пытаясь все-таки обнаружить его, но к своему ужасу
открыл, что след пропал не только спереди, но и сзади. Кто-то
включил продувку тоннелей, и сейчас всюду крутились вихри песка
и пыли. Куда идти? Этот тоннель или тот? А может третий?
Зибелла слегка запаниковал, но взял себя в лапы и принялся
осматриваться. Большая прямоугольная камера, пять выходов. Где
он? Ведь блуждать в подземном лабиринте можно годами...
Горностай жалобно заскулил.
И тогда появились крысы. Как ни странно, это вернуло Зибелле
спокойствие. Когда видишь врага, размышлять и колебаться
некогда. Нужно поскорее и покрепче схватить его зубами. Зибелла
припал к полу и заструился навстречу противнику.
Однако это были необычные крысы. Те сразу кинулись бы врассыпную,
едва завидев хищника, а эти не двигались с места. Даже немного
подались вперед.
Противников было трое. Две огромные черные крысы, злорадно
потирали лапы и грозно урчали. Их морды были обмотаны черными
платками, из-под которых виднелись только налитые кровью
глазки. Третья -- рыжая с проседью -- стояла чуть поодаль.
В глазах горностая засверкали злые красные искры, он оскалился,
и тут крысы с пронзительным верещанием сами кинулись на него.
Три тела сплелись в дергающийся клубок. Зибелла ожидал, что его
начнут кусать и царапать, но крысы применяли приемы неожиданные
и подлые. Одна хлестнула горностая хвостом по глазам, а другая
сильно пнула в живот. С утробным оханьем Зибелла отлетел в
сторону.
Распластанный горностай валялся в пыли, а крысы, нагло скаля
зубы, хихикали поодаль. Однако противники недооценили боевой дух
Зибеллы. Он поднялся на подгибающиеся лапы и притворился, что
намерен повернуться и удрать. А сам ловко извернулся и
вцепился в горло одной из крыс. Та бешено подскочила вверх,
пытаясь стряхнуть горностая, потом ударила его об пол. Напрасно.
Зибелла не разжал зубов, пока не прокусил ей сонной артерии.
Кровь лилась рекой!
После этого вторая черная крыса спряталась за спину рыжей. Та и
не думала отступать. Внезапная гибель подручного не смутила ее.
Горностай, упоенный победой, бросился на крысу, собираясь
закончить драку на одном дыхании. Не тут то было. Крыса, словно
подброшенная мощной пружиной, взлетела в воздух и тоже пустила в
ход длинный голый хвост, рассекший Зибелле ухо точно бритва.
Точнее, к хвосту и было привязано какое-то лезвие. Кровь залила
Зибелле глаза, он наполовину ослеп, однако капитулировать не
собирался.
Новый бросок -- и снова зубы горностая ухватили пустоту. Крыса
словно растаяла в воздухе. Зибелла ошарашенно оглянулся. Она
стояла у него за спиной. Пока горностай соображал, что ему
делать -- а длилось это доли секунды -- крыса наотмашь ударила
его лапой по голове. В ушах Зибеллы загудели сотни колоколов. А
крысы откровенно насмехались над незадачливым охотником.
Горностай затосковал. Сюда бы Ерофея с его чутьем на
потустороннее. Крысы вели себя совершенно неправильно. Весь
многовековой опыт семейства куньих подсказывал, что так быть не
должно. Кто их выучил?
Секундная заминка дорого стоила горностаю. Он пропустил два
сокрушительных удара -- в живот и в челюсть -- и был
нокаутирован.
Очнувшись, он обнаружил, что висит, подтянутый за хвост к
потолку незнакомой комнаты. Лапы горностая были безжалостно
связаны, он не мог пошевелиться и болтался, как копченая колбаса.
-- Пришел в себя, -- констатировал мрачный худой человек,
следивший за Зибеллой.
-- Очнулся, голубчик, -- противным писком подтвердила рыжая
крыса. -- Я била не насмерть. Его следует допросить.
-- Незачем, -- возразил человек. -- Ничего он не знает, а
шкура... Рыжий горностай... Да за него гроша ломаного не
получишь. Хотя бы в зимнем меху был, а то...
Зибелле стало очень нехорошо. Впервые в жизни его оценивали как
пушнину.
-- Это ценный заложник, профессор.
-- Заложник? -- Профессор приподнял левую бровь. -- Заложников
берет тот, кто собирается проиграть бой, чтобы обеспечить
возможность отступления. А я намерен победить! Если твои девицы
боятся, я могу найти других помощников.
-- Мы никогда и никого не боялись, профессор -- оскорбилась
крыса. -- Наш югэки бутай <ударное соединение (японск.)>
непобедим! И уж не какому-то занюханному самцу угрожать нам.
Ведь скрутила же я его!
Зибелла задохнулся от бешенства. Так его еще никогда не
оскорбляли. Но что он мог сделать?
-- Это верно... -- профессор задумался.
А крыса, решив отплатить за мимолетное унижение, ехидно
добавила:
-- Ведь и вы, профессор, не всегда одерживали победы.
-- Помолчи, Семь Сотых, -- оборвал ее профессор. -- Иначе посажу
тебя в клетку.
В ответ крыса со странным именем Семь Сотых показала зубы.
Человек замахнулся было, но сдержал руку.
-- Не будем ссориться.
-- Не будем, -- согласилась крыса. -- Тем более, что у меня
гораздо больше оснований ненавидеть его, чем у вас. Вы с этим
паршивцем сталкиваетесь впервые, а между прочим, он убил одну из
тайсе на моих глазах. Такое не прощают. Я вырву его
проклятые яйца и заставлю его же их слопать.
-- У вас довольно своеобразные нравы, -- меланхолически заметил
профессор. -- Но если первый же встречный горностай так легко
прикончил командира, то что ожидает рядовых в настоящем бою?
Крыса горделиво расправила усы.
-- Вы сами сможете увидеть, когда начнется этот настоящий бой.
Зибеллу затошнило. Попасть на расправу банде крыс-амазонок...
Такое и в кошмарном сне не привидится. А что, если они практикуют
людоедство? То есть крысоедство? Или как: горностаеедство...
-- Хватит, -- оборвал светскую беседу человек. -- Каков ваш план
на ближайшее будущее?
-- Дождаться завтрашнего дня. Ведь завтра тринадцатое, самое
подходящее число для начала операции. Именно тринадцатого
совпадают черные фазы Солнца и луны...
Крыса и профессор довольно переглянулись и мерзко
захихикали. Зибелле стало плохо. Нужно обязательно предупредить
друзей, но как отсюда вырваться?
Он начал осматриваться. Оказалось, его подвесили к специальному
крюку, вваренному в железный потолок. Рядом, на других крюках,
висели большие белые шары из странного пористого материала,
похожего на рыхлый картон. Шары сильно напоминали осиные гнезда.
Профессор, подойдя к одному из шаров, ткнул в него пальцем и
внимательно прислушался. Послышалось недовольное гудение.
Профессор вновь щелкнул по шару, и на ладонь к нему упало
маленькое зеленое существо. Сначала Зибелле померещилось, что это
мышь. Приглядевшись повнимательней, он решил, что его слишком
сильно стукнули по голове, и он продолжает бредить. Это был
крошечный человечек! Однако у человечка росли крылышки, имелись
рожки, и был он странного ярко-зеленого цвета. Чертенок, что ли?
Зибелла недоумевал. Про зеленых чертей он твердо знал только
одно -- их не существует. Психиатрия, а не демонология должна
заниматься данным вопросом. Но вот и длинный хвостик... Хотя
копыт горностай не заметил.
Человечек со вкусом зевнул и потянулся. Острый глаз Зибеллы
различил сверкнувшие сталью зубки.
-- Что вам? -- пропищал зелененький.
-- Мунин, вы готовы?
-- Разумеется. Всегда готовы.
-- Завтра мы выпустим вас.
-- Завтра мы выпустим вас.
-- Тогда и приходите завтра. А сейчас я ложусь досыпать, такой
интересный сон снился.
-- Каков нахал, -- тихо пробормотала Семь Сотых, но человек
услышал.
-- Поосторожнее, крыса. А то я тебе лапы оборву.
-- Не-ет... -- опешила крыса. -- Ка-аков... Забываешься, Мунин.
Человечек уже совсем проснулся и поманил крысу пальчиком.
-- Иди сюда, смелая.
Крыса зашипела от злости и двинулась на него. Но большой человек
прикрикнул:
-- Угомонитесь оба! Нашли время затевать ссоры.
Он небрежным движением кинул зелененького обратно в гнездо и
оттолкнул крысу ногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17