ГЛАВА I — Начинается! — прозвучало в наушниках Элли. — Он появится в любой момент.Маленький корабль подпрыгивал на волнах рушимых стен плазмы, которые какое-то время их скрывали. Элли была на посту, хотя все, что она смогла сделать для корабля, было тривиальным. Сквозь разрушенную стену из вещества, которое стремительно неслось от звезды, появился огромный берсеркер...Резная работа, в соответствии с этикеткой, была из дерева Леши, по описаниям растущего на планете Элиайн, а с ним было трудно работать, хотя оно было прочным и красивым. Анджело Ломбок, незнакомый и с этим материалом, и вообще чужак в этом мире, в задумчивости вертел это произведение декоративного искусства. Оно квалифицировалось как оригинальная ручная работа художника. По стилю это напоминало резьбу Джеулинкс, которую Ломбоку показывали еще на Земле, но тема была более драматичной. Изображены были мужчина и женщина, беглецы, их тела с длинными ногами были в стремительном беге наклонены вперед, в то время как взволнованные лица обращены назад. Вихрь из деревянных одежд был даже несколько мелодраматичен, но что можно было ожидать от десятилетнего художника?Иногда Ломбок, тем или иным образом, хотел бы глубже заняться искусством. Живешь только раз, пусть даже четыре или пять сотен лет, а он уже многое отдал другому делу, чтобы начинать сызнова.С легким вздохом он поднялся на носки, чтобы положить резную работу обратно на полку для подарков, которая, несомненно, молча зафиксировала это возвращение. Единственная сумка, которую он с собой взял, была маленькой и легкой, и ее не надо было помогать нести через все процедуры оформления пассажиров.Ломбок и сам выглядел как маленькое коричневое изображение на деревянной доске. Он уселся на комфортабельное сиденье на борту транспорта, скользящего к доку, и скомандовал:— Я хочу нанести визит семье Джеулинкс.На самом деле, на местном наречии это звучало Джеулинкс. Он подозревал, что подобно другим известным и полуизвестным людям, клан Джеулинксов запрограммировал неувязки в их местную транспортную контрольную систему, чтобы выявлять неизвестных визитеров; и эти неувязки он сейчас пытался преодолеть.— Меня не ждут, но они пожелают меня видеть. Я представляю Академию на Земле, и я здесь затем, чтобы предложить их сыну Микелю стипендию.У него были координаты места, в случае необходимости, но машине очевидно, это было не нужно. Через мгновение он был уже в пути. Ломбок огляделся. Все на планете было для него новое и интересное. Герметическое поле космического порта медленно смыкалось за устремившимся вверх кораблем. Впереди показалась покрытая лесом гора. Часть флоры здесь, как ему объяснили, была земного происхождения. Ее высадили колонисты, прибывшие с Земли. На скале, мимо которой они теперь скользили, он узнал щетинистые сосны. Ветер гнул к земле их тонкие стволы.Путь оказался неблизким. Пока продолжался его полет через норы, почти необитаемые, наступил вечер. Как только безоблачное небо начало темнеть, высоко вверху появились части оборонительной системы планеты — защитные спутники, небесные часовые механизмы, движущиеся в медленном ритме. Не было настоящих звезд, но на фоне усыпанного бриллиантового бархата этого почти изолированного пространства были видны вспышки трех естественных планет и две маленькие луны. Это было красиво и таинственно, как бесконечность вечной ночи. Этой Всепоглощающей тьмой был мрак от облака, называемого местными жителями Блэквул. Облако было достаточно твердым, чтобы затемнять все вокруг, и, поняв это, Ломбок почувствовал страх, хотя ему в действительности ничего не грозило при мерцании знакомых, несметных звезд.Военное положение в системе Элиайн еще не ухудшилось до такой степени, чтобы произошло что-нибудь непредвиденное. Дом Джеулинксов на другом склоне горы был ярко освещен. Это было красивое здание, наполовину деревянное, в стиле давнего прошлого Земли. Он видел это здание, изображенным в семейных объявлениях в журналах по искусству. Удостоверившись, что он почти достиг цели, Ломбок открыл свою небольшую дорожную сумку и еще раз пересмотрел лежащие в ней бумаги. Все, казалось, было в порядке, достаточно убедительно.Дорога была свободна от транспорта, за исключением одного тяжелого буксировщика, чьи фары освещали узкий тротуар. Здания в этом районе, если судить по огням, встречались реже, чем возле космодрома. Посадочная площадка у дома была ярко освещена, на ней находился пустой воздушный перевозчик, припаркованный в стороне. Транспортировщик Ломбока мягко опустился в потоке света в тот момент, когда мужчина и женщина, несомненно предупрежденные системой обнаружения, вышли из главного здания и остановились в нескольких метрах, наблюдая. Минутой позже Ломбок уже стоял на палубе с сумкой в руке, в то время как его транспортировщик с жужжанием улетал прочь.Мужчина, высокий и седой, наблюдал за полетом, как если бы он надеялся, что транспортировщик подождет визитера или самозванца, чье пребывание окажется коротким. Женщина вышла вперед с протянутой рукой и с нетерпением спросила:— Мистер Ломбок? Надеюсь, я правильно поняла запись вашего полета. Что-то относительно академии и стипендии?— Совершенно верно.Она пожала его руку. Женщина выглядела ширококостной и мускулистой, и, судя по имеющимся на Земле данным, была известной спортсменкой в годы юности.— Я Кармен Джеулинкс, а это Сикстус. Давайте ваш багаж.Ломбок вспомнил, как ему говорили, что на Элиайн женщина обычно принимала фамилию мужа. Сикстус, более седой, пожилой и высокий по сравнению с женой, теперь тоже вышел вперед, спокойно и сердечно приветствуя Ломбока. Ничего другого ему не оставалось делать. Несколько минут они все постояли, наслаждаясь прекрасным вечером. Гостю показалось, что дневное время должно быть жарким. Они обменялись любезностями, перекинулись парой фраз о путешествии Ломбока, создавая видимость, что гость был званым, поговорили о местных красотах, которые Ломбок должен будет оценить после рассвета.— А теперь, что вы скажете, мистер Ломбок, о стипендии?Он ободряюще поморгал и, протянув вперед свою маленькую руку, сказал:— Может быть, мы войдем и там вы сможете отдохнуть, доставить себе огромное удовольствие. Я бы хотел видеть Микеля..., кстати, как он?— О, прекрасно, — пробормотала женщина, охваченная нетерпением, и быстро взглянула на дом. — Что вы хотите?— Мы готовы платить за него — и, по крайней мере, один из родителей или опекунов могут сопровождать его на Землю, пока он будет учиться в Академии. В течение четырех лет.Женщина явно замешкалась. Через пять минут они были уже дома, но никто из них еще не присел. Кармен в волнении ходила взад и вперед, заставляя гостя при ее приближении вскакивать с дивана из вежливости и при этом его упрашивали садиться. Она готовила какую-то еду или закуску, чтобы поужинать вместе с гостем.Тем временем Сикстус стоял, опираясь на проем двери, с видом человека, поглощенного в свои мысли. В самом начале обсуждения он дал понять, что хотел бы увидеть верительные грамоты Ломбока, которые были немедленно ему представлены и оказались безупречными.— Дело в том... — пробормотал Ломбок, как только воцарилось относительное спокойствие.Сикстус бросил взгляд, который говорил: я знаю, что это ловушка. Его жена не заметила этого, странно остановив свой взгляд на госте.— Что-нибудь не так? — пробормотала она.— Дело в том, что очень мало времени для того, чтобы заполнить открывшуюся вакансию. Вы понимаете, что наши самые щедрые спонсоры и дарители наследства выдвигают условия, которые нам могут и не понравиться, но мы должны будем их выполнить. Эта вакансия, как я говорю, должна быть быстро занята. Микелю необходимо будет отправиться на Землю.— Но нет корабля... туда?— К счастью, конвой, с которым я прилетел, отправится через день-два. Решение предложить Микелю стипендию было принято только шесть месяцев назад, на Земле, и я был сразу же отправлен. Конвой был наготове. Не было времени послать вам предварительное сообщение или испросить вашего согласия.— О, мы это понимаем. И естественно, что каждый, связанный с Искусством..., должен... Конечно, мы принимаем без испытаний. Но так мало времени, всего два дня?— Ничего не поделаешь. — Где-то внизу раздался шум, возможно, это разгружались бревна из тяжелого тягача. — Я понимаю, что это очень короткий срок для вас. Но в то же время, это очень редкая возможность. Все мы в Академии были глубоко потрясены работой Микеля, вести об этом дошли до нас.— Агент сказал, что его экипаж собирается на Землю. Но я никогда... О! Только два дня. Сикстус, что будем делать?Сикстус улыбнулся и покачал головой. Снизу раздался еще более громкий шум.— Что это там за звуки? — спросил Ломбок.— Да подмастерья разгружают прибывший транспорт с бревнами, — последовал ответ Сикстуса.В наступившей напряженной тишине Ломбок сказал:— Я заметил несколько резных изделий Микеля, выставленных на продажу в магазине подарков еще в космодроме. Я надеялся увидеть его. А разве он...?— О, конечно! Он будет с нетерпением ждать встречи с вами. Я думаю, он сейчас работает, — Кармен закатила глаза.Они поднялись с Ломбоком по ступенькам, а затем прошли в холл. Сикстус, который нес сумку Ломбока, опустил ее, проходя мимо открытой двери в сумрачную, пахнущую сосной спальню. Интерьер дома был столь же роскошным и сельским по виду, как и его фасад.В конце холла было несколько дверей, одна из них была чуть приоткрыта. Кармен легко толкнула дверь, заглянула вовнутрь, опередив обоих мужчин.— Микель? У нас неожиданный гость, и он хотел бы тебя повидать.Комната была большой, в ней соединялись спальня и мастерская, и она была освещена как ювелирная витрина. В дальнем конце была видна неприбранная постель с большими подушками. Кармен подошла к окну и задернула портьеру.— Уже ночь, — сказала она как-то задумчиво.Возле двери у стены стояла длинная скамья, заваленная инструментами для резьбы по дереву и неоконченными работами. Возле скамьи на стуле сидел мальчик. На вид ему было лет десять. Бросались в глаза его длинные волосы пепельного цвета. Мальчик взглянул на Ломбока вопросительным взглядом.— Здравствуй, Микель!— Здравствуйте.Голос мальчика был слабым, незапоминающимся. Спутанные, взлохмаченные волосы Микеля казались темнее, чем на фотографии, которую видел Ломбок. На ней мальчик выглядел просто блондином. Узкое худое лицо с большими бесцветными глазами подчеркивали хрупкость и беззащитность. Сейчас же Микель твердо пожал руку Ломбока, смело глядя в глаза.Ломбок обратил внимание, что ноги мальчика были босыми. Нечто вроде пижамы, густо усыпанное древесными опилками и стружками так, что было трудно даже понять, какого оно цвета, прикрывало его детскую фигурку.— О, Микель! сказала Кармен. — Почему же ты до сих пор не переоделся? Мистер Ломбок еще подумает, что ты болеешь, слишком слаб для... Скажи, захочешь ли ты отправиться в далекое путешествие? А, дорогой?Микель тут же соскользнул со стула.— Но куда?— На Землю, — сказал ему Ломбок. — Вы уже взрослый, и я уполномочен предложить вам стипендию в Академии.У Микеля от удивления поднялись брови, а затем умное детское лицо озарила озорная мальчишеская улыбка.Через десять минут взрослые перешли на террасу, где мягкое тепло скрытого источника предохраняло от наступающего холода ночи. Приятные напитки были доставлены бесшумным роботом, который двигался — “шел” на неслышных колесиках.— Вы должны им гордиться, — заметил Ломбок, сделав глоток и при этом внимательно разглядывая остальных присутствующих.— Могли бы, конечно, и больше гордиться, если бы мы являлись его биородителями, — сказал свое слово Сикстус. — Мы оба граверы и проделали огромную работу по воспитанию мальчика, после того, как он попал к нам из центра усыновления.Ломбок как-то осторожно сделал еще один глоток, словно чего-то опасаясь.— Я не знал, что он был усыновлен, — солгал Ломбок, показывая при этом свой интерес.— О, да. И Микель об этом знает, конечно...— Мне пришло в голову..., впрочем, могу я задать личный вопрос?— Пожалуйста!— Все очень интересно. И я подумал о том, делали ли вы когда-нибудь попытку узнать, кто же были, или еще есть, его биородители?Хозяева покачали головами, несколько ошарашенные вопросом. Сикстус не преминул пояснить:— Сам премьер Элиайна не мог получить информацию из этого места. Медицинские справки о здоровье биородителей доступны. Но это все, что можно узнать. Ничего другого, так как биородители не хотят огласки. Мы не знаем, кто они.— Я понимаю, — Ломбок задумался. — Даже при всем этом я попытаюсь разузнать хоть что-то. И сделаю это завтра. У помощника директора есть любимый им проект, корректирующий поведение биородителей и стиль жизни в связи с художественными достижениями детей. Этот центр по усыновлению в Элиайн?— В Гласиер Сити. Но я уверен, приезд туда не даст вам ничего хорошего.— Я тоже думаю, что поездка может оказаться бесполезной. Но я должен буду доложить, что я делал такую попытку. Утром я отправляюсь туда. А затем — могу ли я надеяться, что мое предложение принято?Прежде, чем он дождался ответа, Микель, теперь одетый как положено, быстро вышел на террасу и опустился на стул.— Микель, наконец-то ты появился, — сказала Кар-мен.Мальчик бросил острый взгляд на гостя.— А вы видели берсеркера? — спросил он напрямую с юношескою непосредственностью и неподдельным интересом.Сикстус кашлянул, а Ломбок попытался все это обратить в милую шутку.— Нет, не видел. Я никогда не был на планете, подвергающейся прямой атаке. Я не так уж много путешествовал в космосе. Моя поездка сюда, как я и говорил, не связана с военной акцией.— Никакой тревоги в Боттлнек? — спросил Сикстус. — Вы ведь должны были продвигаться этим путем? Другого пути не было для достижения системы Элиайн, окруженной парсек за парсеком пылью и газом, слишком плотными для практической астронавтики.— Никакой тревоги, — повторил Ломбок. Он взглянул в лица взрослых.
1 2 3 4