Кайл не умер, он жил где-то в ее мире и, очевидно, был женат на милой женщине, имел детей и какую-то мирную профессию.
И, конечно, ему не было суждено познакомиться с Сарой.
И полюбить ее.
Он даже не понял бы, почему она смотрит на него глазами, полными слез любви и благодарности.
Ведь он уже не был бы тем Кайлом Ризом, которого она когда-то любила и который вернулся назад во времени, чтобы умереть до своего рождения.
За нее.
За человечество.
За Джона Коннора.
Поразмыслив над этим, Сара призвала частного детектива и отказалась от его услуг.
И никого никогда больше не любила так, как Кайла.
С той поры минуло тридцать лет. Но мрачное, так и не наступившее будущее все же существовало для Сары. И должно было существовать всегда, как отблески сновидения, постепенно рассеивающегося в утреннем свете. Война с машинами продолжалась. Вернее, война с теми, кто создавал вредные машины для осуществления человеконенавистнических замыслов. Ибо Небесная Сеть была всего лишь единственным продолжением ненависти людей к себе подобным. И она нашла решение, до которого не додумались ни одни поработители.
Полнее уничтожение.
Некоторые люди до сих пор мечтали создать свои Небесные Сети. А другие боролись с ними. На данный момент те, другие, победили. И хотя в мире еще вспыхивали войны, существовал голод и процветали коррумпированные правительства, люди поднялись на одну ступеньку вверх по эволюционной лестнице – правда, этого почти никто не заметил. Никто, кроме нескольких человек, которые бросали вызов судьбе или, как теперь казалось Саре, вышли на какую-то, более правильную, жизненную дорогу.
И вот, спустя годы, Сара превратилась в хрупкую красавицу с какими-то странными шрамами и горько-сладким блеском в глазах.
Мужчины влюблялись в нее без взаимности.
Но одного она, конечно, обожала. Сейчас, сидя в тени дерева, она глядела на этого сорокалетнего мужчину, который играл неподалеку с двумя маленькими детьми.
У Джона Коннора были те же суровые черты, что и в другом временном измерении, но на глазу не было повязки, а на лице шрамов. Он очень отличался от изможденного человека с тяжелой судьбой, каким ему было суждено стать, если бы мир пошел по иному пути. Но глаза Джона смотрели по-прежнему проницательно, и в них светился ум. Ведь его характер закалился в горниле любви, а мудрость ковалась на наковальне воли.
Сара улыбнулась, глядя на Джона с материнской гордостью, и сказала в маленький диктофон:
– Джон ведет теперь другую борьбу, не такую, как предсказывалось судьбой. Его поле боя – Сенат, а оружие – здравый смысл и надежда.
Сара опустила диктофон, вспомнив, как делала для своего сына запиши еще до его рождения, давным-давно, на Мексиканском шоссе, насквозь продуваемом ветром. И подумала о книге, которую она начитала на магнитофон за те годы, что Джон подрастал. Конечно, Сара сохранила все эти записи и сейчас даже кое-что к ним добавляла.
Это устное предание должно сохраниться в ее семье и передаваться из поколения в поколение, пока, быть может, не станет сказочным мифом.
Или непреложным фактом…
Когда человечество, наконец, научится путешествовать во времени.
Хорошенькая четырехлетняя девочка подбежала к ней и указала на свой ботинок.
– Завяжи мне шнурок, ба.
Бабушка Сара ласково улыбнулась, склонившись над ножкой девочки, которую та поставила на скамейку. Когда дело было сделано, девочка чмокнула Сару в щеку и побежала играть с отцом.
Не стоит жалеть Сару. Она знала любовь. И теперь у нее было время обдумать прошлое и увидеть будущее. Пока ее сын продолжал борьбу, начатую ею и Кайлом.
Сара снова взяла диктофон и проговорила, подняв глаза к небу, к яркой лазури, очистившейся от скверны:
– Терминатор подарил мне роскошь надежды. Потому что, если уж машина смогла постичь ценность человеческой жизни, то и мы, наверное, тоже сможем.
Сара выключила диктофон и, откинувшись назад, подставила лицо ласковому ветерку.


КОНЕЦ



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30