Выкрики постепенно смокли.
– Найен, сын Велерана, – строго произнес глава Собора. У него не было мирского имени, вернее его не называли. Для всех он глава Собора и Архикапитулата. – Ты осознаешь всю тяжесть обвинения?
– Да глава Собора. Я с радостью приму любую епитимью, если окажусь не прав.
Вновь одобрительный гул на последних рядах. И недобрые взгляды в спину Найена членов Архикапитулата. С мнением сына прославленного Велерана, уже успевшим завоевать известность и уважение, им придется считаться.
– Твои обвинения пусты, Найен, – строго произнес глава Собора. – Меру твоего наказания мы определим завтра.
Пользуясь правом Старшего поднялся один из палладинов. Галерн, пожалуй самый большой приверженец старых традиций. Полностью поседевший и полуослепший к своим девяносто годам, он все же оставался в твердом рассудке и ясной памяти.
– По Кодексу, он должен задавать вопросы-обвинения, а Архикапитулат должен отвергнуть их все! – голос Галерна был совсем не старческий, так мог говорить испытанный в боях рыцарь, а не девяностолетний старик, любящий греться на крепостной стене в погожий денек.
Вновь поднялся шум на задних рядах, даже верные сторонники главы Собора были недовольны попыткой, нарушить традиции.
– Пусть задает, – разрешил глава Собора. Да что может знать Найен, кроме решения Архикапитулата, пока не вмешиваться в эту войну!
Рука палладина вытащила до половины меч из ножен, как и положено, по Кодексу. Теперь ему предстояло задавать вопросы. Если он ошибался, меч вернется в привычные ножны полностью. Но если Архикапитулат не сможет ответить хоть на один вопрос, то кончик клинка увидит свет.
– Тварь была заточена в одном из монастырей на севере, – начал Найен, с удовольствием, наблюдая возрастающую нервозность капитулов. – Почему там не было достаточно стражи?
– Меньше людей привлекают меньше внимания, – ответил глава Собора. – Держи церковь Светлого Брата там легион, это вызвало бы много вопросов.
Даже молодые палладины, сторонники Найена, были вынуждены согласиться с этим, а что до других, то главу Собора дружно поддержали. Послушникам вновь пришлось призывать к тишине.
– Тогда кто мог освободить Существо?
– Слуги Тьмы, конечно. А кому еще нужны все те смерти и бедствия причиняемые существом?
– И его армией, – поправил главу Найен. – Печати, удерживающие существо могут снять только обе Силы. Даже ренегат Света, уже не сможет снять печать.
Про такое говорят – С закрытыми глазами в яблочко. Сказать, что в Великом Соборе повисла мертвая тишина, это ничего не сказать, все даже задержали дыхание. Слышно стало, как по крыше собора разгуливают голуби.
– Вероятно кто-то из детей Света, решил, что сможет использовать существо во имя добра, – нарушил молчание один из архикапитулов. – Но ведь сказано было – Благими намерениями вымощена дорога в ад.
– Тогда последний вопрос. По каким причинам наши послы отказали в помощи эльфам?
На этот раз ответил сам глава Собора:
– К нашему сожалению, здесь мы немного ошиблись. Во главе посольства был поставлен палладин Кератар. Испытывающий… гм… Некоторую неприязнь к эльфам. Но более всего ошиблись эльфы. Пошли они посольство к нам, отказать мы не смогли бы. Но они пригласили послов, что дало возможность Кератару отказать в помощи. Еще в связи с появлением существа участились волнения крестьян. Чего стоят только шайки разбойников, гордо именующие себя ополчением. Риск получит удар в спину, или разоренные земли в тылу, слишком велик.
Но главное, это имевшие место столкновения между… э-э, армией существа, и нашими войсками. Их результат говорит о том, что у нас больше шансов победить под защитой крепостных и монастырских стен…
Глава Собора не успел договорить, а меч Найена покинул ножны, упершись кончиком в пол, покрытый искусным рисунком.
– Я снимаю свое обвинение в трусости. Но Архикапитулат сам сознался в подлости, и пособничестве Тьме! – вместо возмущенного рева, слова молодого палладина встретила изумленная тишина. – Вы хотите чужими руками избавиться от эльфов Света, что как светлое пятно, в вашем мире. Вы мечтаете избавиться от Морских драконов, чьи набеги заставляют восточных правителей держать огромные армии. Которые и нам не дают проникнуть с мечом к океану. Вы готовы отправить в небытие тысячи жизней, в страхе, что крестьяне захотят вернуть себе волю.
– Их воля это путь во Тьму. Как не может отара без пастуха… – начал заученную тираду глава Собора.
– Неважно! – крикнул Найен. – В нашем мире я встретил сына Сатаны. Да и он дал клятву силой Творца, что уничтожит демона выпустившего существо! И он делает все, чтобы остановить его.
С этого момента, как магистр палладинов, я поднимаю боевой стяг. И даю клятву честью, Светом, силой Творца и всем Сущим. Мой меч изопьет черной крови на плато Вьюг! И кто истинно служит Свету, знает, как поступить!
– Богохульник! Вероотступник!! – зашипел глава Собора. – Ты будешь отлучен от церкви!! Немедленно опусти колени, пред ликом Светлого Брата и принеси покаяние!!!
– Можешь этого не делать Найен, – поднялся Галерн. Глава Собора был готов взглядом испепелить старца, но палладина это не слишком заботило. За чуть неполный век повидал он подонков и похлеще нынешних архикапитулов. – Магистр, поднявший боевой стяг, со своим щитом, неподсуден никому, до окончания войны.
Найен с силой вогнал меч в ножны. Путь, проделанный с Крессом кое-чему его научил. В первую очередь думать своей головой, а не пожелтевшими фолиантами. Пусть даже именуемых Святыми книгами.
Галерн провожаемый одним из внуков, подошел к Найену.
– Пойдемте магистр. Надеюсь, вы не откажетесь видеть мой щит под своим стягом?
– Это будет для меня честь Старший.
Архикапитулат взглядами сжигал живьем, четвертовал, распинал двоих выходящих из собора палладинов. До их ушей донесся обрывок разговора:
– Плато Вьюг говоришь. Хорошее место. Жаль с нами не будет гномов, в Восточной теснине они могли бы сдержать целую армию…
Двое оставшихся магистров подошли к главе собора.
– Что нам делать?
– Ничего, – загадочно улыбнулся глава. – Так даже лучше. – Изумление на лицах магистров придало его улыбке больший размах. – С ним пойдут особо фанатичные, которые мутили бы воду, при атаке на Туманный лес. А силы собираемые на плато Вьюг солидно проредят армию существа. Нам останется только добить остатки.
– А если они победят?
– Тогда их останется слишком мало после этой победы. И они будут уставшими.
Умей Найен видеть ауру, он бы увидел в членах Архикапитулата Свет. Но весь в крупную черную крапинку. И еще он бы заметил серую крылатую тень, висевшую над молодыми палладинами, выходящими из собора.

XXVI.

Приземистый гном, поперек себя шире, подошел к Сельтейре.
– Нам в ту долину, – указал он в даль.
Сельтейра напрягла глаза, но даже ее эльфийское зрение явило зыбкое черное марево. Словно вдали горел лес. Гном усмехнулся и протянул ей странную трубку с двумя стеклами на концах.
– В нее смотри, – посоветовал он.
Драконица поднесла трубу к глазу и словно оказалась в десятки раз ближе к долине. Гном вновь усмехнулся, заметив плохо скрытое изумление. А драконица прикинула, сколько заломят гномы, хотя бы за пяток подобных труб для ее стаи.
То, что Сельтейра приняла за пожар, было дымом тысяч костров, выбрасывающих в небо плотный черный смог. Огромный лагерь словно делила невидимая черта. В одной стороне стояли шатры гномов, другую занимали костры троллей. А между ними стояла белоснежная палатка из каменного полотна троллей.
Полог палатки откинулся, вместе с ним сердце Сельтейры глухо ударило. Такая знакомая фигура в гномей кольчуге с массивным белым плащом на плечах. Длинные золотые волосы рассыпались по белому плащу, зависть всем человеческим красавицам. Иллиал, наверное, что-то приказал, раз стоящий рядом тролль почтительно кивнул и крупной рысью помчался в свой лагерь. Иллиал посмотрел в сторону, где стояли стаи драконов. Сильный порыв ветра лишь слегка колыхнул плащ из каменной ткани.
– А что они жгут? – неожиданно спросила Сельтейра. – Деревьев на день пути нет.
– Дык сланец горючий, – объяснил гном. – Дымит, страсть, но тепла много.
– Он там? – в полголоса спросила Акеретани.
– Выступаем! – место ответа приказала драконица.
Первыми драконов заметил Тарн. Его патрульный дозор заходил дальше всех. Три гнома, три тролля. Идея таких патрулей принадлежала Иллиалу. Нет он даже не мечтал помирить оба народа. А вот научить их сражаться бок о бок, было можно.
– Урарх, – позвал гном одного из троллей. – Пойдешь со мной к драконам. Остальные в лагерь.
Покрытый рыжей шерстью тролль размеренно шагал рядом с Тарном, привыкший к шагу гнома, он не опережал и не отставал от него. Его лицо скрывали длинные волосы, специально зачесанные вперед.
По поводу обычая троллей, при выходе в боевые походы и просто так на поверхность, зачесывать волосы на лицо ходило множество гипотез и теорий. От мнения о древнем обычае, до совершенно диких мыслей, что по мнению троллей, это устрашает противника. До правильного ответа добрался лишь Иллиал. Зачесывая волосы на лицо, тролли защищали от солнца свои глаза, привыкшие к полумраку пещер.
Первыми их встретили Сельтейра, Акеретани и гном-проводник, ехавшие во главе колонны драконов.
Соблюдая все положенные этикеты, они поприветствовали друг друга. Потом пришло время неотложных дел. Вести стаи драконов в приготовленный лагерь, обживать его. Собрание офицеров, на котором присутствовали и посланцы эльфов. Разговоры, планы, приготовления, да мало ли требует такой крупный поход?
– Великая Луна, как я устала, – выдохнула Сельтейра, садясь на грубый походный стул в палатке Иллиала. – Когда же это все кончиться?
– Через неделю, – ответил маг, продолжая разглядывать карту.
Сельтейра скептически подняла бровь:
– Через неделю все только начнется. Если мы победим конечно. Разведчики не слишком оптимистичны.
Если во время офицерского собрания Тарн и Акеретани тихими тенями сидели в палатке, то теперь могли говорить свободно.
– Дык Ил пещеру то помнишь? Как тады с троллями то спины прикрывали?
– Ил? – брови Сельтейры взлетели вверх, словно белая чайка махнула крыльями. – Тарн с чего ты так его назвал?
– Дык Иллиал, знать Ил. А че?
Сельтейра звонко рассмеялась.
– Не думаю Тарн, – Иллиал, словно не замечал улыбку Сельтейры, сохраняя на лице прежнее спокойствие. – Конечно тролль и гном это отличная боевая связка… Но какой гном подставит троллю спину, а какой тролль прикроет гнома?
Улучив момент, Сельтейра что-то шепнула Акеретани и та расцвела улыбкой, как говорят – до ушей. Если Иллиал по-прежнему не обращал на это внимания, то Тарн все чаще оглядывался на девушек.
– Да шо еще у вас за хиханьки? – не выдержал гном.
Драконица и суккуб заулыбались лишь еще больше.
– Я думаю, кое-что мы можем сделать, – голос мага ни на йоту не изменился, словно он не замечал веселящихся подруг. – Король гномов и вождь троллей уже сражались спина к спине. Если убедить их сражаться так и далее, то может все и получиться. Пусть гномы и тролли не смогут сражаться в совместном строю, но примирить их с тем, что можно доверить спину другому можно.
– Ил, – окликнула мага суккуб, чем вызвала еще одну улыбку Сельтейры.
– Ты уже заговариваешься. Отдохни, а мы с Тарном поговорим на эту тему. Пошли.
Демонша и гном вышли из палатки.
– Мыслишь, что они там… – гном закончил фразу выразительным жестом.
Суккуб втянула ноздрями стылый воздух гор. Иллиал конечно оградил палатку заклинанием иллюзии, но у суккубов в буквальном смысле нюх на это. Она кивнула.
– А что значит – Ил? – спросил гном.
– Темные эльфы так называют кроликов, из-за их любвеобильности. В буквальном переводе – «Тот, который шесть раз в день».
Акеретани вновь засмеялась. Если у Морских драконов честь девушки была наравне с честью воина, то и у магов целомудрие стояло отнюдь не на последнем месте. Забавно было бы посмотреть на новичков в постели.
И тут Акеретани вдруг стало жутко неудобно. Словно она по незнанию обидела их своими мыслями. Чувство было такое новое, и циничная распутная суккуб предпочла быстро уйти прочь.
Ничего не понявший Тарн последовал за ней.

XXVII.

Сказать, что я хреново себя чувствовал, это значит посмеяться надо мной. Мне было хреново в хреновой степени и плюс еще ко всему под ноготь загналась заноза.
– Не так быстро, – попросил я Вампира. Жеребец послушно сбавил шаг.
Да будете вы прокляты и Свет и Тьма. Меня словно пропустили сквозь мясорубку в пещере драконов. А сами драконы… Я невольно коснулся мешочка в котором лежало, то во что их превратило Великое Заклинание Некромантов.
Нет, я не сумасшедший и не садист. Это было не мое решение, и сила заклинания шла от самих драконов. Для них это сон, и клянусь, я найду способ вернуть их к жизни. А пока они спят, предоставив мне право распоряжаться их силой.
Только силой… Знание они не успели мне передать.
Я вновь вспоминаю бой. Бой, в котором я и выиграл и проиграл. Бой против Света и Тьмы. Который мне теперь вести вечно. Валиал и Рафаил всерьез решили убить меня. И ради этого выпустили существо, вели его, давали дорогу и силу его слугам.
– Вампир стой, – я соскользнул с седла.
Я недалеко от Туманного леса, поэтому на поляне такая трава. Словно залитая жизненной силой, сильная, ярко-зеленая, тянущаяся к солнцу. Прости меня Жизнь, но мне нужна эта сила.
Руки достают из заветного мешочка, то во что превратились драконы. Клокочущая Сила ждет выхода, рвется наружу. Но это немного не то. Мне надо связаться со всеми, кто идет против существа. Всеми кто знает меня.
Смерть. Она стократ надежнее Жизни связывает этот мир. Связывает не своей силой, смерть слаба, а своей неизбежностью. Жизнь побеждает ее, порождая все новые и новые творения. Но все они неизбежно подчиняются Смерти. Этой грязной попрошайке, что идет за Жизнью подбирая крохи.
Эта тонкая нить, ведущая к каждому Смертному, в том числе и ко мне, подобно силе Имени у эльфов позволяет общаться меж друг другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12