они были больше по размерам.

Он шел домой возбужденный и довольный Другими, которые наверняка помогл
и ему в этом.
Собратья, которых он искал, как всегда, путешествовали по своей территор
ии. Они обрадовались его возвращению, но не удивились: он всегда возвраща
лся. Они видели, что он несет плод, но это был плод, который они все знали. Он
и были удивлены, что его содержимое не то, к которому привыкли. В конце кон
цов, они пришли к заключению, что это новый вид растения.
Он пытался объяснить им. Он старался показать им великое каменное дерево
, как далеко оно, как высоко. Он старался показать им пустыню из гравия и ка
мня, невысокую зелень, гром и потоки дождя, такие непохожие на привычные и
м дожди. Он старался показать им ТгХут в ее безмолвном величии, неясно выр
исовывающуюся над миром. Но у него получилось не все, далеко не все.
Только иногда получалась желаемая картинка, и уж:, конечно, он не мог перед
ать тот интерес, который чувствовал, то благоговение и тот ужас. Он не мог
добиться их понимания. В особенности о горе. Он не мог заставить их понять
, и это ранило его. Должен быть какой-то способ заставить их понять. Должен
быть!
Тыкву они поняли достаточно хорошо, хотя и не смогли осознать необходимо
сти в ней. Зачем кому-то понадобилось хранить воду? Она была тяжелой и к то
му же, когда ее в избытке повсюду, зачем это нужно? Они играли тыквой, как иг
рушкой, и это ранило блуждающего. Наконец он прекратил свои попытки им чт
о-либо объяснить и начал готовиться к своему великому путешествию.
Он собрал тыквы, расколол их, а затем попытался нести. Это сработало, но он
не мог нести их много. Когда пустые тыквы утомили его, он подумал о том, как
ими тяжелыми они будут, если их наполнить.
Нет, должен быть другой путь. Он сел у пруда и посмотрел на свое отражение.
Две руки, две ноги. Ноги не пригодны для того, чтобы нести что-то. Он оглянул
ся вокруг, ища глазами то, что могло бы выглядеть как дополнительные руки.
Тут ему пришло в голову, что у одного из видов лиан, который он сейчас увид
ел, листья похожи на кисти рук. Он сорвал несколько таких лиан, и его собра
тья заинтересовались, не сошел ли он с ума. Возможно, так оно и было, но неск
олькими днями позже он изобрел плетеную суму и сделал ее достаточно емко
й, чтобы нести пять или шесть самых больших тыкв.
Он потренировался в перемещении таким образом тыкв, наполненных водой, и
заметил, что многое зависело от того, как он их располагал: вода выливалас
ь из них по-разному, где-то по капле, а где-то струями.
Он подумал, что будет еще лучше, если он попытается сделать тыквы целыми п
осле того, как наполнит их водой. Он сел на землю и задумался.
Это заняло несколько дней, но даже вулканцу было трудно решить эту пробл
ему. Он изобрел пробку Ц толстый кусок мха, перемешанного с глиной, котор
ой и заткнул отверстия в тыквах. И теперь уже не оставалось ничего, что мог
ло помешать ему вернуться в пустыню и пересечь ее.
Его собратья наблюдали за тем, как он уходил, без всякого удивления. Они зн
али, что рано или поздно он вернется. Он ощущал странную пустоту, когда пок
идал их. Он чувствовал, что даже теперь, когда он так много поработал, чтоб
ы приготовиться к путешествию, никто из них не пойдет с ним. Он не знал, что
делать с чувствами. Тогда, как и теперь, чувства были слишком обременител
ьны для вулканцев. Он двинулся вперед, оставляя позади мысли своих собра
тьев. У блуждающего не было проблем с возвращением по своим следам. Но это
заняло у него много времени, особенно последняя часть пути, когда он был з
агружен водой и фруктами, которые можно было употребить в пищу. Вскоре он
стоял на краю мира, глядя с восхищением на возвышавшийся камень, который
бросал вызов небу.
Он сделал еще несколько открытий во время пути. Например, когда солнечны
й свет слепил его, он попытался прикрыть глаза ладонью, но это мешало ему н
ести сумки с водой. Тогда он изобрел наплечный ремень для своих сумок, спл
етя их из лианы, но проблема с глазами не решилась, так как невозможно было
полностью защитить их ладонью от безжалостного взгляда властелина Вул
кана. Тут он задумался над тем, как листья деревьев заслоняют землю на пок
рытой лесами части планеты, и вернулся к краю леса, сорвал несколько лист
ьев, чтобы сделать для себя тень. С листьями, привязанными над его глазами
, и другими, обвязанными вокруг головы (к тому времени он уже имел представ
ление о солнечном ударе), он продолжил свой путь. Он подошел к границе пуст
ыни, посмотрел с благоговением на Маунт Селейа и двинулся вперед.
Песок брал свое. Короткое знакомство с ним в прошлый раз не подготовило б
луждающего к тому, что, вбирая жар солнца, песок раскалял воздух. Вскоре он
уже пошатывался от усталости, наполовину ослепнув.
Он шел день, и еще, и еще, а тора словно не росла, не приближалась. Он отказал
ся пить, по крайней мере, неделю, решительно настроенный достигнуть горы
во что бы то ни стало. Еще через день он сообразил, что гораздо мудрее путе
шествовать ночью, а днем отдыхать. Так он и сделал, ведомый медным светом Т
гХут. Он двигался вперед с одной только мыслью, не отвлекаясь ни на что дру
гое. Он начал слышать странные звуки и видел движение в песке. Но когда он
подходил к тому месту, где, как ему казалось, что-то было, то ничего не обнар
уживал. Он чувствовал пустоту в голове, не сознавая, что истощен, и продолж
ал идти, а когда, наконец, валился с ног, просто лежал на гребне дюны, пока не
чувствовал, что снова может идти. Он отзывался на звуки, которые слышал, н
о никто не отвечал ему. И он снова шел: одинокое, грязное, со спутанными вол
осами существо, иссохшее, но решительно настроенное.
И тогда он услышал голос.
Он был настолько похож на то, что ему в последнее время постоянно мерещил
ось, что сначала блуждающий не обратил на него внимания. За последние дни
он научился отличать галлюцинации от прикосновений собратьев, которые
отрывочно долетали до него. Именно поэтому, когда голос заговорил с ним, о
н остановился, прислушался и стал ждать, не повторится ли он. Когда продол
жения не последовало, он пошел к слабому сиянию горы в ночи.
Затем песок зашевелился под его ногами, и блуждающий резко присел. То, что
он чувствовал, было не совсем движение, а скорее вибрация, как будто.песок
дышал. Блуждающий поразмыслил над этим минуту. Люди Ц такие как он Ц ды
шат. Может быть, мир такой же, как он сам, только большой и странный. Возможн
о, лес Ц это волосы, камни подобны нашим костям, а песок заменяет кожу? Есл
и это все правда, тогда нет ничего странного в том, что у него есть голос. Во
зможно, так оно и есть. Другие знали.
Голос заговорил снова, и блуждающий ответил ему. Не словами, конечно, слов
тогда еще не было. Но он издал звук, который, по его мнению, выражал мысль о т
ом, что он находится здесь. Звук был обделен эмоциями. Блуждающему никогд
а не доводилось говорить с самим миром, он был заинтересован, но слегка не
рвничал.
Песок запел, громыхнул и начал осыпаться. Сопровождаемый шорохом песка в
ладелец голоса поднялся из глубин и уставился на блуждающего.
Даже сейчас, когда каждый миллиметр Вулкана изучен, со спутников молено
увидеть песчинку на поверхности планеты, очень мало известно о движения
х и существах в глубине песка. Для них придуманы имена: А-квес Ц «спрятан
ные» и тча-бе-шекх Ц «лежащие под». Существует много версий о физиологи
и, эволюции, так как способ их существования уникален для мира с сильной о
сновой: они, похоже, вообще не дышат, не испытывают нужды в кислороде и еде.
Некоторые вулканцы думают, что они были занесены на Вулкан Хранителями р
ади эксперимента Ц единственная форма жизни с силиконовой основой (до
времени, пока не открыли Хорт), которая существовала на планете бок о бок с
формами с угольной основой. Информации о них настолько мало, что соверше
нно неизвестно, какой способ питания и дыхания может существовать там, п
од тысячами футов песка. За прошедшие века немногим удавалось хоть мельк
ом увидеть этих животных Ц огромных, широких, с поблескивающими спинам
и (если это, конечно, были спины), разрывающих песок на площади размером с ф
ундамент огромного дома, и исчезающих так внезапно. Сканирование ни к че
му не привело, так как аппараты сканировали вес природных элементов песк
а, которые отделяли их от существа. Сенсоры определили яркие признаки жи
зни, уровень жизненности формы и ее силу, которая могла принадлежать, по м
еньшей мере, тысяче других существ. Но сенсоры редко ловили более одного
источника, медленно передвигающегося сквозь глубины песков великой пу
стыни, огибающего основания гор подобно киту, огибающему остров или шель
ф. Иногда исследуемые сигналы пропадали совершенно необъяснимо и абсол
ютно бесследно.
Мало можно отыскать точек соприкосновения во мнениях о «лежащих под». Не
которые приравнивают их к «динозаврам», которые даже и не думают вымират
ь из-за недоступности. Для них существуют только случайные встречи с зан
ятыми, вечно голодными гуманоидами, которые заполнили их планету. В тиши
не они прокладывают свои собственные пути, и своими размышлениями о том,
чем стала их планета, не собираются делиться с нами.
То, что блуждающий увидел, было слишком огромным, чтобы он смог что-то пон
ять. Он так жаждал гор, и теперь, кажется, одна из них пришла к нему. «Это», ка
залось, внимательно наблюдало за ним. Он сел на песок и тоже стал наблюдат
ь. Он не боялся, но к нему опять пришла мысль о том, что существуют некоторы
е вещи, которые Другие пропустили, давая знания о мире их народу. В частнос
ти, ему было бы намного приятнее, если бы он знал об этом заранее.
А-квес заговорил снова. Но этот звук блуждающий вряд ли бы мог повторить.
Если бы мир разговаривал звуками, похожими на скрежетание камня о камень
, то это звучало бы именно так. И снова оно заговорило, и блуждающий сидел и
совершенно не знал, что ему делать.
Затем «это» проникло в его сознание и заговорило снова теми же звуками, т
еми же словами, камень о камень, и он увидел изображение изможденного сущ
ества, сидящего на песке со связкой тыкв в сумке.
«Это» заговорило снова, показывая ему ту же картинку.
И он понял. Звук, который «это» издавало, означал именно эту картинку.
Блуждающий обязательно сел бы на песок от неожиданности, если бы уже не с
идел. Это было то, что он искал Ц ответ на вопрос о том, как рассказать свои
м сородичам о горе. Если все будут использовать один и тот же звук для данн
ого изображения, то каждый сможет его понять. Все, что было необходимо для
этого, так это специальные звуки, слова.
Он начал немедленно создавать их. Он попытался создать образ животного в
своем сознании, что было достаточно сложно, так как оно заполняло собой в
есь мир. И он издал звук, самый первый, что-то вроде ворчливого пощелкиван
ия, затем снова представил картинку и снова произнес звук.
А-квес стал подниматься из песка, возвышаясь над горой, пока не заполнил в
се Небо. Тогда он прошуршал, и шуршание было певучим и продолжительным. Та
к поет и шуршит ветер в листве во время сильного дождя. Поток видений, кото
рый заполнил блуждающего, заставил его встряхнуть головой, настолько ст
ранными они были: в них были жизнь и смерть, жар желания и победы, и все покр
ывала тьма, сладкая, давящая тьма. Шелест перешел в бурчание, дыхание, шипе
ние, песок разлетался в стороны, затем успокоился. Вокруг снова стало тих
о. А-квес исчез.
Долгое время блуждающий сидел, всматриваясь вдаль, через остывающий пес
ок, на гору. Красный и теплый свет ТгХут отражался от снежной шапки пика, к
оторый действительно приблизился к нему. Но ему уже было не до этого, пото
му что перед ним стала дилемма: пойти назад, к своим сородичам и поделитьс
я с ними этим даром? Или двинуться к горе и возвратиться с рассказами о ней
?
Но он может и не вернуться оттуда. И дар будет потерян. Потому что, кто, кром
е него, может этим поделиться?
Два дня он просидел там, не обращая внимания на солнце, совершенно не заме
чая звезд. Его глаза были устремлены к горе.
На третий день он встал и повернул назад, к лесам.

* * *

Слово распространялось медленно, но ничто не могло остановить его тепер
ь. Слово, однажды произнесенное, рано или поздно найдет свой путь к сознан
ию других. «Блуждающий» Ц стало теперь его именем. Он создал слово и науч
ил ему других. Его группа все еще путешествовала по лесу, не нуждаясь ни в
чем, но они теперь говорили друг с другом. Все они придумали имена для себя
и тут же начали создавать названия для окружающих вещей. Затем появилис
ь слова, определяющие способ действий, наконец некоторые стали связыват
ь слова вместе и составлять из них предложения. Вскоре после этого кто-то
придумал песню. Леса наполнились музыкой и словами. Много других пришли
в его группу.
Некоторые уходили и возвращались, ведя с собой пополнение. Они стали вст
речаться, беседовать и веселиться вместе, и многие из тех, кто не принадле
жал к группе Блуждающего, теперь знали о словах и использовали их или соз
давали собственные.
Блуждающий придумывал слова для всего. Он принес с собой первое, и его соб
ратья подумали, что он должен сделать все остальные. Но он все возвращалс
я и возвращался к своему первому слову, которое придумал для них, считая е
го своим лучшим созданием. Оно звучало как «Хейа» и означало вздох удивл
ения, возбужденный крик, вызванный чем-то прекрасным. Это слово сопровож
далось изображением горы, какой он увидел ее в первый раз, зеленого леса и
белого, очень далекого, огня.
Создавать картину было очень легко, и получалась она ясной, так как все эт
о прочно засело у него в голове. Все картинки Блуждающего были в его мысля
х. Но эта была особенной, это было то, над чем он постоянно думал, когда собр
атья приносили ему фрукты, зверей и вещи, чтобы он дал им названия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41