Но, даже умирая от жажды, жители продолжали обороняться и сдались только после того, когда подземными ходами была перехвачена и отведена в сторону жила их источника. Всем мужчинам этого города Цезарь велел отрубить руки. Этой жестокой карой он внушил ужас тем, кто еще не сложил оружия (Гирций: «Галльская война»; 8; 3, 5, 16, 21, 25, 38, 41, 43, 44).
Последний год правления Цезаря в Галлии (50 г. до Р.Х.) прошел в полном покое. Это дало ему возможность сосредоточить свое внимание на событиях в Италии, где постепенно набирали силу его враги. Помпей за годы его отсутствия приобрел колоссальное влияние, сравнимое с тем, каким пользовался в свое время Сулла: он управлял провинциями, в его подчинении находились войска, по его указке избирались консулы. Сенат, ненавидевший Цезаря и видевший в Помпее единственную защиту против него, оказывал этому необъявленному диктатору всемерную поддержку.
Оба консула 50 г. до Р.Х. — Mapцелл и Павел — были противниками Цезаря. Марцелл начал свое консульство с того, что предложил послать Цезарю преемников в Галлию, так как срок его полномочий истекал. Очевидно было, что, как только Цезарь распустит войска и станет частным человеком, его немедленно привлекут к суду по делу о его первом консульстве. Цезарю пришлось дать Павлу огромную взятку в 1500 талантов только за то, чтобы тот прямо не выступал против него. Точно так же Цезарь заплатил долги народного трибуна Куриона, ища его заступничества. В противовес Марцеллу Курион внес в сенат предложение, чтобы и Пом-пей в свою очередь, вместе с Цезарем, отказался от наместничества и войска. Он указывал на то, что оба полководца с недоверием относятся друг к другу, следовательно, спокойствие в государстве не наступит до тех пор, пока они не превратятся в частных людей. Но когда это предложение было поставлено на голосование и большинство сенаторов стало склоняться к нему, Марцелл распустил сенат (Аппиан: 14; 26, 27, 30, 32).
В это сложное время Цезарь решил поставить себе на службу не только чужое, но и свое собственное красноречие. В 51 г. до Р.Х. он написал и опубликовал «Записки о Галльской войне». Очень любопытные по содержанию, они отличались красотой и сжатостью слога, а также ясностью изложения. Уже в античности «Записки» считались классическим художественным произведением, а их автор — выдающимся историком и писателем. Так Гирций, выражая общее восхищение, писал в своем продолжении к «Запискам»: «С каким старанием не обрабатывали другие писатели свои сочинения, но, по общему признанию, ни одно из них не может сравниться по изяществу формы с этими записками. Они были изданы с целью сообщить будущим историкам достаточные сведения о столь важных деяниях; но они встретили такое единодушное одобрение, что, можно сказать, у историков предвосхищен материал для работы, а не сообщен им. Но этому обстоятельству мы имеем право удивляться более, чем кто-либо другой: все другие знают красоту и обработанность его сочинений, а мы знаем также, с какой легкостью и быстротой он их написал» («Галльская война»; 8).
В конце года Цезарь с одним легионом переправился через Альпы и прибыл в Равенну, последний пункт, на который распространялась его власть. Отсюда он отправил в сенат письмо с просьбой разрешить ему сохранять свои полномочия в Предальпийской Галлии и Иллирике, с правом командования двумя легионами, еще в течение года, до тех пор, пока он вторично не выступит соискателем на консульских выборах (Плутарх: «Цезарь»; 31). Помпей готов был согласиться на это предложение, но новый консул Лутул добился его провала. Таким образом, положение сделалось безвыходным, а гражданская война неизбежной.
В начале 49 г. до Р.Х. Курион передал сенату письмо Цезаря. Оно содержало торжественный перечень всего того, что совершил Цезарь за годы своей службы Риму, а также его заявление, что он хотел бы отказаться от власти вместе с Помпеем; но так как тот не соглашается на его предложения, то и он не сложит с себя полномочий и скоро явится мстителем за отечество и за себя самого. Едва письмо это было прочитано, все сенаторы громко закричали, что принимают его за объявление войны. Негодование их было столь велико, что сторонники Цезаря вынуждены были спасаться бегством, опасаясь расправы. Народные трибуны Антоний и Кассий, а также Курион бежали из Рима, переодевшись рабами (Аппиан: 14; 32, 33).
Узнав об этом, Цезарь созвал своих солдат и обратился к ним со страстной речью: в начале он обвинял сенат и Помпея в происках против него, а в конце попросил солдат защитить его доброе имя. Легионеры единодушным криком заявили, что они готовы защищать своего полководца от обид (Цезарь: «Гражданская война»; 1; 7).
Под рукой у Цезаря в этот момент было всего 5000 солдат, но он, по своему обыкновению, начал действовать смело и решительно. Несколько надежных центурионов с небольшим отрядом храбрых солдат, одетых в гражданское платье, он выслал вперед, поручив им занять Аримин — первый город в Италии по пути из Галлии (Аппиан: 14; 35). Между тем, чтобы не возбуждать подозрений, он продолжал заниматься обычными делами: присутствовал на народных зрелищах, обсуждал план устройства гладиаторской школы, а затем отправился на многолюдный ужин. Но когда закатилось солнце, он с немногими спутниками, в повозке, запряженной мулами с соседней мельницы, тайно тронулся в путь. Факелы погасли, он сбился с дороги, долго блуждал и только к рассвету, отыскав проводника, пешком, по узеньким тропинкам вышел наконец на верную дорогу. Он настиг когорты у реки Рубикона, границы его провинции, которую он не имел права переходить. Здесь он помедлил и, раздумывая, на какой шаг он отваживается, сказал, обратившись к спутникам: «Еще не поздно вернуться; но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие» (Светоний: «Юлий»; 31). Он помолчал, некоторое время обдумывая свой замысел, но затем, отбросив все колебания, воскликнул: «Пусть будет брошен жребий!» — и направился к переходу (Плутарх: «Цезарь»; 32). Быстро подойдя к Армину, Цезарь на заре захватил его и двинулся дальше, оставляя части своего войска в удобных местах. Все ближайшее население он привлек на свою сторону либо силой, либо гуманным отношением. Начались бегство и переселение из всех мест; люди бежали в испуге, с плачем. Никто ничего не знал в точности, все думали, что Цезарь идет с бесчисленным войском (Аппиан: 14; 35). Рим был затоплен потоком беглецов из окрестных селений, здесь царили разброд и паника. Все уже столько месяцев говорили о гражданской войне, но, когда она вспыхнула на самом деле, оказалось, что ничего к ней не готово. Помпей, который был ошеломлен стремительностью своего врага не менее других, поверил ложным слухам, что война уже у ворот, что она охватила всю страну, и, поддаваясь общему настроению, объявил публично, что в городе восстание и безвластие, а затем покинул Рим, приказав следовать за собой сенаторам и всем тем, кто предпочитает свободу и отечество тирании (Плутарх: «Цезарь»; 33). Консулы выехали за ним. Сенаторов же долго удерживало сомнение, и они ночевали все вместе в здании сената. Однако на другой день большая часть их отправилась вслед за Помпеем (Аппиан: 14; 37). Цезарь включил в состав своего войска всех набиравшихся для Помпея воинов, которых он захватил в италийских городах, и с этими силами, уже многочисленными и грозными, двинулся на Помпея к Капуе. Но тот не стал дожидаться его прихода, бежал в Брундизий, а оттуда отплыл в Диррахий. Цезарь хотел тотчас же поспешить за ним, но у него не было кораблей, и потому он вернулся в Рим. В течение шестидесяти дней, без всякого кровопролития, он сделался господином всей Италии. Он велел вскрыть государственную казну и взять из нее суммы, необходимые для дальнейшего ведения войны (Плутарх; «Цезарь»; 35). Над Римом он поставил Лепида Эмилия, а над Италией и италийскими войсками — народного трибуна Марка Антония. Вне Италии Цезарь назначил Ку-риона управлять Сицилией, Квинта — Сардинией, в Иллирию послал Гая Антония, а Цизальпинскую Галлию поручил Лицинию Крассу. Для Ионийского и Тирренского морей он приказал быстро сформировать две эскадры, а командующими над ними поставил Гортензия и Долабеллу. Укрепив таким образом Италию, Цезарь двинулся в Испанию, где размещались главные силы помпеянцев (Аппиан: 14; 41-42).
Обороной Испании руководили три легата Помпея: Афраний, Пет-рей и Варрон, имевшие под своим началом семь легионов. Узнав о приближении Цезаря, Афраний и Петрей с пятью легионами выдвинулись в Ближнюю Испанию, в область веттонов, а Варрона оставили прикрывать Дальнюю. Цезарь начал войну, имея при себе шесть легионов. Поначалу дела его шли неважно. Он устроил свой лагерь неподалеку от Илерды, занятой противником, между двумя реками — Сикорисом и Цингой, расстояние между которыми достигало тридцати миль. С наступлением весны началось бурное таяние снегов в горах. Обе реки вышли из берегов и широко разлились; ни одной из них нельзя было перейти, подвоз продовольствия прекратился, и армия Цезаря жестоко страдала от голода. Когда вода немного спала, Цезарь попробовал восстановить разрушенные мосты, но враги, укрепившись на соседних берегах, не давали докончить работы. Не смущаясь этим, Цезарь велел построить несколько кораблей, на повозках доставить их к реке 20 милями выше лагеря и затем переправить на них несколько когорт. Солдаты незаметно прошли по вражескому берегу, захватили холм, стоявший на самом берегу, и закрепились на нем. После этого с двух сторон начали быстро наводить мост и закончили работу через два дня. Подвоз хлеба таким образом был восстановлен.
Конница Цезаря стала переправляться через мост и нападать на фуражиров противника. Потерпев несколько поражений, те уже с большой опаской решались на свои рейды. К тому же Цезарю удалось переломить враждебность местных испанских племен. На его сторону перешли оскийцы, кала-гурританцы, тарраконцы, якетаны и ауесетаны, а также иллурагвон-цы, жившие у реки Ибера. Их примеру последовали и несколько более отдаленных племен. Афраний и Петрей стали опасаться, что вскоре могут вовсе лишиться подвоза продовольствия, и решили отступить от Илерды в Кельтиберию, поскольку имя Помпея у тамошних племен было широко известно, и они могли рассчитывать на их верность.
Приняв такое решение, они снялись с лагеря и стали отходить к Иберу. Цезарь также вывел своих солдат из лагеря и начал преследовать врага. Ему удалось сначала остановить Афрания и Петрея, а потом захватить горное ущелье на их пути. Помпеянцы оказались в очень тяжелом положении: с тыла их теснила конница Цезаря, а с фронта грозили его легионы. Все ожидали, что Цезарь атакует растерявшегося врага и довершит свой удачный маневр блестящей победой. Но он отказался от боя, говоря, что в гражданской войне почетнее добиваться своих целей малой кровью. И друзья, и солдаты осуждали его за такое решение, но он остался непреклонен. Действительно, положение помпеянцев и без того было тяжелым. Они оказались отрезаны и от запасов продовольствия, и от Ибера. Посовещавшись, Афраний и Петрей решили возвращаться к Илерде, где еще оставались у них кое-какие припасы. Цезарь упорно преследовал противника, постоянно атакуя его арьергард, и стеснил до такой степени, что помпеянцы могли продвигаться вперед лишь с величайшим трудом. Наконец он прижал Афра-ния и Петрея к Сикорису в неудобном для переправы месте и стал обносить их лагерь валом. Простояв четыре дня без фуража, дров и хлеба, те запросили пощады. Цезарь отвечал на это, что никогда не стремился к братоубийственной войне и теперь готов заключить мир, выдвигая при этом лишь единственное условие: помпеянцы должны распустить свои легионы и оставить Испанию. Преторам поневоле пришлось согласиться и распустить свое войско (Цезарь: «Гражданская война»; 1; 38, 39, 48, 54, 59-61, 64, 70-73, 78, 80, 83-86).
После этой победы вся Испания перешла на сторону Цезаря, а третий претор — Варрон — сдался без боя вместе с двумя своими легионами.
Устроив дела в Испании и оставив здесь четыре легиона под командованием Кассия, Цезарь отправился в Италию. По дороге он принял сдачу Массилии, все эти месяцы упорно осаждаемую его претором Требонием С побежденными он обошелся мягко, несмотря на то, что массилийцы показали свое явное расположение к Помпею и капитулировали не прежде, чем исчерпали все средства для борьбы (Цезарь: «Гражданская война»; 2; 20-22).
Таково было положение дел у самого Цезаря. Его легаты действовали с меньшим успехом. Курион переправился из Сицилии в Африку с двумя легионами, поначалу добился успеха, но потом был наголову разгромлен союзником Помпея, мавританским царем Юбой, и погиб. В эти же дни близ Иллирии Антоний потерпел поражение от Октавия, действовавшего на стороне Помпея. Другое войско Цезаря, стоявшее в Цезальпий-ской Галлии, взбунтовалось, так как было недовольно своим жалованьем. Все это вынуждало Цезаря торопиться. В Плаценции он успокоил бунтовщиков своими речами и казнил для острастки 12 зачинщиков (Аппиан: 14; 45, 47). Затем, заехав ненадолго в Рим, Цезарь провел собственное избрание в консулы на следующий год, вернул изгнанников и возвратил гражданские права детям лиц, объявленных при Сулле вне закона, а также путем некоторого снижения учетного процента облегчил положение должников. Издав еще несколько подобных распоряжений, он на одиннадцатый день выступил в поход во главе пяти легионов (Плутарх: «Цезарь»; 37). Другие одиннадцать легионов дожидались его в Брундизии. Между тем Помпей, имевший в своем распоряжении целый год для подготовки, успел стянуть к себе из восточных провинций 20 легионов.
В начале января 48 г. до Р.Х. Цезарь уже был в Брундизии. Он сделал смотр армии и флоту — многое его не удовлетворило. Кораблей оказалось в два раза меньше необходимого, а среди легионеров нашлось много больных, негодных к дальнейшей службе. Кроме того, стоял разгар зимы, то есть время самое неудобное для мореплавания. Но Цезарь считал жизненно необходимым немедленно выступить против Помпея, несмотря ни на какие препятствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127