– Что у вас такое, дорогой вы мой химический камрад? – спросил его тогда команданте Нагель.
– Команданте, нам пришло удивительное сообщение от неизвестного источника.
– Оно действительно пришло? – с понимающей усмешкой осведомился Нагель. – Оно реально или это плод вашего очередного прозрения, камрад Банкок?
– Вот, – ответил технолог и положил перед команданте изрядно потертый листок бумаги. Нагель пробежался по нему глазами. Кто-то предлагал руководству Треугольника совместно производить некий неизвестный прежде препарат.
После текста начинались непонятные Иогану Нагелю формулы, про которые он знал лишь то, что они химические.
– Так-так, – изрек команданте и задумчиво почесал нос. – Так-так, Банкок… Что ты на это скажешь?
– Основание толковое, босс… Сразу видно, что человек знает, о чем говорит.
– Значит, это может оказаться правдой?
– Вполне, босс.
– Что это за препарат? Ты можешь предположить, каково его действие?
– О-о! – протянул Банкок. Его лицо сразу повлажнело, а глаза закатились. – Это будет просто свадебное путешествие…
– Но ты сам по этим формулам ничего не сможешь предпринять?
– Эти формулы я видел и прежде, босс, правда, немного в другой последовательности. Формулы могут иметь многие, но вот создать конечный продукт – тут дело личного везения или гениальности.
– Хорошо. Тогда ты ответь этому человеку как специалист, а заманить эту птичку в наши сети мы поручим камрад-полковнику Либерману. Он у нас признанный мастер шпионских игр. А то ведь это запросто может оказаться происками англизонов, а?
– Может, – кивнул посоловевший Банкок, который без нужных вливаний быстро терял концентрацию.
– Ну и ладненько. – Нагель удовлетворенно потер руки, но вдруг, вспомнив что-то, поморщился: – И вот что еще, камрад Банкок, прекратите называть меня «босс». Это же буржуазное словечко.
– Прошу простить, команданте. Учту.
И вот теперь, когда, спустя время, «птичка» трудами полковника Либермана оказалась в сетях Треугольника, начали происходить какие-то отвратительные накладки.
Сначала произошел первый взрыв. В тот момент Нагель с совершенно кислым лицом сидел на совещании крупнейших дилеров Треугольника, не входивших в его политическую структуру.
Уважаемые люди, сбытовая сеть которых опутывала большую часть цивилизованного мира, стали свидетелями подобного конфуза.
Пришлось что-то врать, но вышло не совсем складно.
– Немедленно узнайте, что случилось, – прикрывая ладонью перекошенный рот, потребовал Иоган.
– О да, мой команданте, – ответил Эмиль Годе, комиссар по сбыту готовой продукции. Однако не успел он добраться до двери, как телохранительницы Нагеля получили сообщение по своим линиям безопасности.
– Взрыв произошел в камере допросов, – нагнувшись сзади к левому уху команданте, доложила Анни Скорцезе. Дыхание у нее было горячим и очень волнующим. По спине Нагеля пробежали мурашки.
– Взорвались ботинки арестованного, – добавила Хлоя Форватер, и снова Нагель ощутил волну приятного беспокойства.
Между тем торжественная часть шла своим чередом, сытые лица оптовиков выражали ничем не прикрытый оптимизм. Постепенно дело двигалось к финальному банкету, но неожиданно, один за другим, станцию сотрясли еще два взрыва.
Поняв, что нужно спасать положение, Иоган Нагель поднялся и, привлекая внимание к себе, несколько раз взмахнул над головой папкой для бумаг. Документы тотчас выпорхнули и полетели на пол. Нужного эффекта команданте добился.
– Уважаемые гости! Хотелось сохранить это до времени в тайне, однако так уж получилось. Одним словом, мы готовим прорыв в сфере нашего общего бизнеса и разрабатываем препарат двенадцатого поколения. Дело почти сделано, друзья мои, и все это благодаря новой технологии направленного взрыва, так что шума избежать, увы, не удается.
После такого сообщения все зааплодировали. Оптовики радовались ожидаемой новинке, а свои хлопали по привычке, придерживаясь теории о гениальности команданте.

18

Взрыв камеры допросов застал камрад-полковника Либермана врасплох, а последующие два взрыва посеяли панику на всей станции.
Позже выяснилось, что к этому причастен Найджел Вершин, информации о котором Либерману, как он ни старался, не удалось разыскать ни в одном из доступных информационных узлов. А учитывая финансовые возможности Треугольника, доступны были очень и очень многие.
«Увы, сэр, нам о нем ничего не известно», – примерно так или несколько иначе отвечали все подкупленные секретные сотрудники, и Либерман оставался один на один с задачей со всеми неизвестными. Впору было подумать о том, чтобы обращаться с Вершином как-то иначе, поосторожнее, что ли, однако не таков был Бен Либерман. Играть по таким правилам он не любил, а потому решил, что Вершина следует подвергнуть побоям. Кто же знал, к каким это приведет результатам? Бесстрастная видеозапись зафиксировала вынужденный блеф перепугавшегося арестованного. Бедняга нес какую-то чушь про заминированные ботинки. Никто в это, конечно, не верил – и вдруг взрыв. Кровавые брызги запачкали даже видеообъектив – блеф оказался самой настоящей правдой.
После этого первого взрыва у полковника Либермана напрочь испортился стул. И только сидя уже в служебном сортире, он вернулся к здравому анализу ситуации и снова вспомнил о виновнике произошедшего события – Найджеле Вершине. А что, если он погиб? Куда в таком случае деваться Бену Либерману от гнева команданте?
Быстро закончив остаточные процедуры, полковник добежал до своих телефонов и потребовал доложить ему о состоянии Вершина.
Когда выяснилось, что тот уцелел и находится в медицинском отделении, Либерман ожил, задышал глубже, но тут послышался новый взрыв, а спустя короткое время еще один.
После этого на столе разом зазвонили все аппараты связи, и Либерман поочередно их включал, чтобы выслушать доклад или успокоить должностных лиц высоких рангов.
Оказалось, что, кроме основной пары обуви, взорвалась и вторая. А поскольку после первого взрыва с ботинками работали раздельно, погибли еще два расчета саперов-исследователей.
Когда в этом шквале звонков наконец-то наступила пауза, Либерман вызвал к себе камрад-лейтенанта Сквоттера и потребовал доставить к нему Найджела Вершина.
– А кто это, прошу прощения?
– Арестованный «номер один», или, другими словами, главный свидетель.
После этого лейтенант исчез и появился спустя двадцать минут в сопровождении двух небритых санитаров. Те тащили длинные носилки, на которых восседал совершенно голый человек. Половина волос на его голове была опалена взрывом, а на теле черные пятна копоти перемежались живописными синяками и кровоподтеками.
– Что с вами случилось, друг мой? – трагическим тоном воскликнул Бен Либерман, бросаясь к Вершину, как к родному брату. – Почему вы в таком виде?
Найджел посмотрел на незнакомца долгим взглядом и глухо произнес:
– Водки мне… Водки и одеться…
– Сейчас организуем, – точно устроитель банкетов, улыбнулся полковник и, распахнув стенной шкаф, достал свой второй комплект легкого обмундирования. – Вот, дружище, чистейший хлопок.
– Сначала водки, – прохрипел Найджел.
– Один момент, мой друг! Один момент! – Либерман достал из того же шкафа заначенную бутылку, сорвал пробку и, подхватив вазочку для карандашей, налил в нее водки. Напиток был редкий и очень дорогой, Бена душила жаба, однако от этого арестованного сейчас зависело, как будут развиваться дальнейшие события – спишут ли погибших при взрывах как неминуемые потери или же эти жертвы лягут в основу приговора военного трибунала.
Когда Найджел брал поданную ему вазу, его рука слегка подрагивала. Реальность все еще двоилась перед его взором. Тем не менее он буркнул «за встречу» и аккуратно выпил все до капли. Выдохнув пары, Вершин покачал головой и спросил:
– У тебя здесь душ есть?
– Нету, – соврал Либерман.
– Тогда я прямо здесь из графина помоюсь.
– А-а, кажется, есть, – тут же вспомнил камрад-полковник. – Там и полотенце чистое, и сушилка.
– Спасибо, – поблагодарил Вершин и, спустив ноги с носилок, поднялся.
– Всё-всё, пошли вон, – зачастил Либерман, выталкивая из помещения санитаров и камрад-лейтенанта Сквоттера. Однако возле самых дверей он придержал последнего за штаны и шепнул ему на ухо: – Не уходи далеко – мало ли что…

19

Через сорок минут, умытый и переодетый в новую форму Бена Либермана, Найджел Вершин сидел за столом и беседовал с хозяином кабинета, а также со специально приглашенным технологом Банкоком.
– Я, конечно, тысячу раз извиняюсь, дорогой камрад, что так получилось, но предлагаю начать все наши отношения с чистого листа.
Либерман лучился целым набором дружеских улыбок, а технолог Банкок, напротив, был сосредоточен как никогда. Он прервал словесные излияния камрад-полковника категорическим жестом руки, и тот замолчал.
– Препарат, – произнес Банкок медленно. – Препарат с вами?
– Со мной, – в тон технологу ответил Вершин.
– О! – вырвалось у полковника Либермана, пораженного степенью взаимопонимания этих двух людей.
– Мне понадобится трибинатарная основа и растворитель бытовой типа «ореховый куст».
Банкок не спеша поднял с пола докторский чемоданчик и, поставив его на стол, произнес: – Здесь… есть… все…
– Отлично, – кивнул Вершин. Он открыл чемодан и быстро нашел то, что ему требовалось. Тем временем Либерман не дыша следил за действиями главного свидетеля и думал о том, что еще три пары ботинок, принадлежавших членам команды уиндера «Саратога», скрытно угрожают безопасности «Революшн-И».
Вершин намочил бытовым растворителем ватный тампон и принялся протирать ноготь на мизинце левой руки. После этого подул на палец и, взяв другой тампон, смочил его в растворе трибинатарной основы. Проведя несколько раз этим тампоном по ногтю мизинца, Вершин со всеми предосторожностями вернул его в склянку с основой. Затем тщательно закупорил пробку и встряхнул.
– Теперь добавьте сюда каплю нейтрализатора, и раствор готов.
Банкок не заставил себя долго ждать. Теперь он двигался очень быстро, было видно, что технолог очень взволнован.
Наконец нейтрализатор вспенил полученный раствор, хлопья неизвестного осадка трижды достигали поверхности и снова падали на дно, пока не повисли в жидкости равномерной взвесью.
– Можно, – уверенно произнес Вершин.
– Можно, – повторил за ним Банкок и счастливо улыбнулся. Затем намочил в растворе кусочек ватки и положил его под язык.
С минуту он сидел с закрытыми глазами и слегка покачивался, словно его баюкали невидимые волны теплого моря. Временами улыбка трогала его бледные губы, и в эти мгновения Банкок казался живым человеком.
Вскоре из-под сомкнутых век потекли слезы, и технолог очнулся. Он с удивлением посмотрел на Вершина и полковника Либермана, затем с выражением крайней брезгливости оглядел помещение, в котором пребывал.
– В какой грязи и низости мы живем, господа! – неожиданно воскликнул он. И уже тише добавил: – Я не хочу сюда возвращаться. После того, что испытал, – не хочу.

20

Уже на следующий день на столе команданте Нагеля лежал самый что ни на есть наиблагоприятнейший отчет о качестве представленного Вершином препарата. Особым пунктом технолог Банкок выделил необходимость на начальном этапе получать препарат от нового партнера, поскольку сразу собрать нужные производственные мощности чрезвычайно трудно.
– Я хочу поговорить с этим человеком, – сказал команданте, и за Вершином тотчас послали курьера.
Вскоре Вершина доставили прямо в кабинет политического руководителя, но предварительно Анни и Хлоя так тщательно обыскали гостя, что он вошел в кабинет Нагеля с улыбкой и легким румянцем на щеках.
– Прошу садиться, мистер Вершин.
– Спасибо, сэр.
– Вам идет эта форма. Не хотите ли остаться у нас насовсем?
– Насовсем? – Вершин огляделся, словно ему предлагали жить в кабинете вождя, и, утвердительно кивнув, сказал: – У вас тут довольно уютно, сэр, и если наши дела пойдут, то почему бы и нет…
– Свои источники вы тоже пока не собираетесь нам открывать? – Команданте улыбнулся гостю как мудрый вездесущий старичок – хитро и весело.
– Мои источники очень осторожны, сэр. Одно неверное движение – и они исчезнут, а мы с вами останемся при своих прежних активах. – Вершин развел руками. – А кому это надо?
– Вам стоит поговорить со своими поставщиками, мистер Вершин. У нас огромная станция и три чудесные планеты – Зуфар, Червонец и Судак. Мы можем создать вам любые условия.
– Можете быть уверены, сэр, что я расскажу о ваших широких возможностях.
– А недоразумение…
– А про недоразумение я уже забыл. Чего только не случается в бизнесе.
Иоган Нагель пошевелил бровями, Вершин почесал нос. Они помолчали. Команданте пододвинул к себе листок бумаги и пробежал его глазами.
– Вы бывший военный, мистер Вершин?
– Да, сэр. Я состоял в вооруженных силах республики Конклав. До того момента, пока она не прекратила свое существование.
– У вас есть семья, дети? – посмотрев в шпаргалку, спросил команданте.
– Чего нет, того нет, сэр. Я всегда был один.
– М-да… В таком случае позвольте с вами проститься и пожелать счастливого пути.
Команданте поднялся, Найджел Вершин тоже. Они обменялись рукопожатиями, и команданте, как бы между прочим, спросил:
– Куда теперь?
– Еще не знаю, сэр. Я ведь в этих краях недавно, хочется осмотреться, может, слетаю на Новую Каледонию.
– А зачем вам Новая Каледония?
– У меня там знакомый живет, вместе служили еще молодыми лейтенантами.
– Понятно. – Нагель вздохнул. – Только не советую я вам лететь на Новую Каледонию и вообще появляться в районе Прибрежных Миров…
– Почему, сэр?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8