Лицо Архенбаха просияло, как только может просиять лицо, покрытое роговыми пластинами с шипастыми наростами.
– А что будет с тобой? – спросил он Чейта.
– Ну, я с выполнением своего контракта торопиться не собираюсь, – криво усмехнулся тот.
– Ты останешься на болоте?
– Да.
– Тогда я остаюсь с тобой, – решительно заявил Архенбах.
– Нет, – отрицательно покачал головой Чейт.
– Один ты погибнешь.
– Послушай, Архенбах, во-первых, тебя ждет семья. А во-вторых, ты будешь мне гораздо полезнее, если выберешься отсюда.
– Каким образом?
– Ты свяжешься со службой Галактического патруля и расскажешь им о том, что здесь происходит. Я бы предпочел сесть в тюрьму, но остаться живым.
– Ты думаешь, так будет лучше? – все еще сомневаясь, спросил Архенбах.
– Я в этом уверен! – Чейт снял свою бейсбольную кепку и пристроил ее на плоской голове Архенбаха. – На память. Буду рад снова встретить тебя когда-нибудь.
Распрощавшись с Архенбахом, Чейт прихватил с собой меч и снова зашагал по мокрой болотной траве в том направлении, где, по мнению Архенбаха, в зарослях намечался просвет.
Чейт помнил о преследующих его невидимых камерах-жуках и ни секунды не сомневался, что Джейк Слейт вместе со своими подручными уже готовит ему новую возможность для выполнения контракта. Но все же он надеялся, что произойдет это не раньше следующего дня.
Однако не прошло и часа с момента расставания с Архенбахом, когда, обогнув купу кустов с широкими, как китайские веера, листьями, Чейт увидел перед собой то, чего на болоте быть не должно.
Это был серый, ветхий балахон, который к тому же еще не просто так валялся на земле, а висел в воздухе, сохраняя форму, как будто был наброшен на человека. Однако старое тряпье не прикрывало ничего, кроме пустоты.
Чейт остановился в нерешительности.
Балахон висел в воздухе неподвижно, касаясь полами земли. Выглядел он довольно-таки странно, но при этом вроде не таил в себе никакой опасности.
Решив все же не рисковать, Чейт свернул в сторону, чтобы обойти непонятный предмет стороной.
И тотчас же балахон кинулся ему наперерез.
Глядя на это, можно было подумать, что бежит одетый в балахон человек, если бы под капюшоном не зияла пустота.
Чейт остановился и встретил летящий на него балахон ударом меча. Меч прошил балахон насквозь, и тот повис на нем, как обычная тряпка.
В ту же секунду сильный удар в челюсть едва не сбил Чейта с ног.
Чейт взмахом меча описал вокруг себя круг, но не только никого не зацепил, а даже никого и не увидел.
Серая тряпка, слетев с меча, упала в стороне.
Оглядываясь по сторонам и держа меч наготове, Чейт стал медленно пятиться назад. И тут же, снова получив удар в челюсть, затем в солнечное сплетение и третий – в висок, упал на землю.
Очнувшись, он попытался подняться на четвереньки, но сильнейший удар по ребрам опрокинул его на спину.
Затравленно озираясь по сторонам и не видя противника, Чейт попытался отползти в сторону. Упираясь руками в землю, он вполз на невысокий, поросший мягким мохом бугор и тут получил удар в живот такой силы, что, согнувшись пополам, едва не скатился в большую лужу с бурой вонючей водой.
"Ну, вот и конец", – пронеслось в голове у Чейта, как будто какой-то посторонний, холодный и рассудительный голос произнес, когда невидимая рука занесла над ним его же меч.
У него уже не было сил ни отбиваться, ни бежать. Как можно сражаться с пустотой? Куда можно спрятаться от нее?
– Кончай, что ли, скорее, – пробормотал Чейт и закрыл глаза.
Поэтому он и не увидел, как из кустов выкатился упругий шарик в цветастой распашонке и шортах.
– Саван! Саван надень! – кричал, размахивая руками, продюсер. – Не убивай его, не надев савана! Ничего же не будет видно!
Меч опустился острием в землю. Невидимка еще раз пнул Чейта под ребра, и меч поплыл по воздуху в сторону серой хламиды, лежащей бесформенным комком в десяти шагах от распростертого на земле Чейта возле большой грязевой лужи.
Балахон поднялся в воздух и, всколыхнувшись, приобрел форму человеческого тела. Враг обрел видимость.
Чейт приподнялся на локте и вытащил из кармана зажигалку. Криво усмехнувшись разбитым ртом, он чиркнул зажигалкой и, с надеждой взглянув на скользнувший вверх по фитилю красноватый язычок пламени, кинул ее в сторону большого, влажно поблескивающего пузыря, вспухшего на поверхности жидкой грязи. Одновременно, оттолкнувшись всем телом от земли, он перебросил себя через пригорок, скатился с него, плюхнулся в лужу и с головой погрузился в затхлую, вонючую жижу, вдавив лицо в вязкий ил на дне.
С нарастающим ревом над зеленой крышей, нависающей над болотом, взметнулся столб пламени. Ударившись о толстый, плотный слой влажной листвы, он снова упал на землю и с шипящим шумом растекся рыжим кольцом, захлебывающимся водой, пропитавшей все вокруг.
Чейт выбрался из вонючей жижи на траву, обтер – скорее, размазал грязь на лице и оборвал несколько пиявок, успевших присосаться к голым рукам и шее.
На побуревшей от жара траве валялся меч и тлеющие лохмотья.
Посидев еще пару минут и окончательно уверившись в том, что бить его больше никто не собирается, Чейт поднялся на ноги, подобрал меч и, опираясь на него как на костыль, заковылял в ту сторону, где незадолго до взрыва скрылся Джейк Слейт.
Он шел неторопливо, размеренно, как автомат, не замечая ни страшной духоты, ни боли в отбитых легких, ни жжения кожи на ногах, отекшей и побелевшей от постоянной сырости в ботинках. В его сознании рухнул некий барьер, о существовании которого он и сам не подозревал до этой минуты, и теперь для него не существовало ни боли, ни времени, ни страха смерти, осталась только одна необъятная, заполняющая всего его, каждую клеточку его тела, злость.
Солнце уже клонилось к закату, а Чейт все шел, не останавливаясь, тяжело дыша сквозь крепко стиснутые зубы.
Чейт уже почти не надеялся выбраться когда-нибудь из этого проклятого болота, когда неожиданно, продравшись сквозь необычайно густой кустарник, он увидел перед собой танк.
Неподвижно стоявший танк был первым, что бросилось Чейту в глаза. Вслед за этим он увидел, что над головой больше не нависает ставший привычным мангровый полог, а впереди расстилается чуть всхолмленная равнина. Заходящее солнце бросало сиреневые отблески на широкую ленту реки, петляющую среди холмов. Болото, которому, казалось, не было ни конца ни края, кончилось!
Чейт тихо завыл от счастья. Но тут же его радость охладила мысль, что если и на болоте киношники не оставляли его в покое, то здесь, на открытом пространстве, они разделаются с ним в один момент.
Танк! Откуда здесь танк? Специально оставлен киношниками? А, какая, к черту, разница!
Чейт подбежал к танку, быстро вскарабкался на броню и, приоткрыв люк, заглянул в чрево машины. Танк казался пустым. Чейт откинул крышку люка и с мечом в руке прыгнул вниз. В танке действительно никого не было. Чейт пробрался к приборной панели и сел на место водителя. Датчик уровня горючего показывал полные баки. Вдоль бортов тянулись обоймы со снарядами, но все до одного они были холостыми.
Чейт вдавил педаль стартера, и двигатель танка ожил.
Одновременно со звуком заработавшего двигателя гулко лязгнул захлопнувшийся люк, и больно ударили по ушам тяжелые удары по броне.
– Ну наконец-то он попался! – раздался радостный возглас снаружи.
Чейт, подхватив меч – свое единственное оружие, казавшееся внутри мощной боевой машины бесполезной игрушкой, – вылез в башню танка и уперся плечом в крышку люка.
Люк был надежно заперт.
Понимая всю безнадежность своих действий, Чейт тем не менее несколько раз со злостью стукнул по крышке рукояткой меча. Выругавшись, он снова спустился вниз и попытался ногой выбить люк механика. И снова безрезультатно. Его поймали, как крысу в клетку.
Чейт на чем свет стоит ругал себя за то, что ушел с болота, за то, что влез в этот чертов танк, когда и младенцу было понятно, что это ловушка танки просто так где попало не бросают!
Но что же готовил ему Слейт на этот раз?
Снаружи послышался приближающийся рев двигателя.
Чейт переключил экран наблюдения на круговой обзор.
В сотне метров от него из кустов выполз еще один танк и замер, направив жерло пушки прямо в лоб Чейту.
Его собирались расстрелять из тяжелой артиллерии!
Пискнув, включилось переговорное устройство.
– Алло! Алло! Чейт! Вы меня слышите? – быстрой скороговоркой заверещал искаженный помехами голос.
– Кто говорит? – спросил Чейт.
– Да это же я – Джейк! – Голос обиделся, что его не узнали. – Как ваше самочувствие, Чейт?
– Какая трогательная забота! – язвительно умилился Чейт. – Где ты сейчас находишься?
– В поселке. Но я вас прекрасно вижу на мониторе.
– Жаль, что не рядом, я бы с удовольствием проехался гусеницами по твоему жирному брюху!
– Чейт, вы неблагодарный, – снова обиделся голос. – Я сделаю из вас кинозвезду.
– Посмертно?
– Немногие великие становились знаменитыми при жизни. Посмертная слава – тоже слава. В конце концов, вас никто не заставлял подписывать контракт.
– Провались ты вместе со своим контрактом!
– Грубо, Чейт, очень грубо, – укоризненно произнес Слейт голосом старого школьного учителя. – Эту фразу придется вырезать.
– Конец связи! – рявкнул Чейт.
– Минутку!
– Что еще?
– Не откажите в любезности, – елейным голосом попросил Слейт. – Раз уж вам все равно погибать, постреляйте, пожалуйста, из пушки. Это очень украсит сцену вашей гибели.
– Черта с два! У меня все снаряды холостые!
– Ну и что же? Наши пиротехники начинили их специальной смесью – эффект будет потрясающий!
– А в другом танке снаряды тоже холостые?
– Нет, но…
– Тогда – катись!…
Рванув рычаги, Чейт бросил танк вперед, одновременно разворачивая башню с бесполезной пушкой в сторону. Вражеский танк, не ожидавший столь стремительной и безрассудной атаки со стороны безоружного противника, успел сделать всего лишь один выстрел, да и тот скорее всего бесприцельно, так что снаряд только чиркнул по броне танка Чейта.
Перед тем как столкнуть две машины, Чейт сделал небольшой вираж, и его танк всей своей многотонной массой врубился передним скатом брони в гусеницу своего собрата. В своей безумной, отчаянной атаке Чейт и не думал о такой удаче – из гусеницы вражеского танка вылетело два трака, и одновременно в его танке сорвало ударом крышку люка механика.
Подхватив какую-то увесистую железяку, Чейт выскользнул на землю, в два прыжка забрался на башню обездвиженного танка, откинул люк и прыгнул вниз.
Танкист, едва успевший развернуться ему навстречу, дернул из гнезда башенный пулемет, но, получив железкой по шлему, отвалился в сторону. Чейт схватил пулемет и, взяв под мышку, передернул затвор.
– Не стреляй! – завизжал танкист.
Скрючившись на полу, он пытался спрятаться под сиденье.
– Вылезай! Быстро! – скомандовал Чейт.
Просить дважды не пришлось – танкист пулей вылетел из люка.
Чейт с пулеметом выбрался следом за ним.
– Где поселок?
– Там! – Танкист рукой указал направление. – Километра полтора.
– Теперь убирайся!
Для острастки Чейт дал короткую очередь в воздух.
Подпрыгнув на месте, танкист развернулся и, петляя как заяц, бросился к кустам.
Наклонившись, Чейт посмотрел вниз. Два ремонтных робота, похожих на больших стальных крыс, уже меняли выбитые из гусеницы траки.
Когда танк въехал в поселок, его единственная улица была пуста. Лишь только в окнах домов мелькали испуганные лица.
Помня о камерах-жуках, с помощью которых киношники вели за ним постоянное наблюдение, Чейт придал лицу кровожадное выражение и направил танк на дом в центре поселка, в котором, как он полагал, прятался Джейк Слейт. Из окон и дверей посыпались люди. Пробитый танком насквозь, дом еще какое-то время стоял, прежде чем рухнуть, сложившись, как карточный.
Среди разбегающихся в панике во все стороны людей Чейт высматривал того, кто был ему нужен, – толстяка в цветастой распашонке.
С такой заметной внешностью скрыться было непросто. Слейт бежал позади всех, то и дело оглядываясь. Лицо у него было красным и блестело от пота. Очки едва держались на самом кончике его крошечного носа.
Выставив пулемет в амбразуру, Чейт дал длинную очередь над головой Джейка. Толстяк упал, зарывшись носом в землю, и закрыл руками голову.
Чейт остановил танк в полуметре от распластавшегося по земле продюсера.
– Слейт! Ко мне! – рявкнул он в приоткрытый люк механика.
Джейк проворно вскочил на ноги, подбежал к танку и покорно сунул голову в люк.
– Что, Чейт? – Он старательно, но безрезультатно пытался сложить трясущиеся губы в слащавую, заискивающую улыбочку.
Чейт, схватив Слейта за шиворот, втащил его в танк и бросил на соседнее сиденье. Ворот продюсерской рубашки затрещал, но выдержал.
– Привет, Слейт! – Зловеще оскалившись, Чейт дулом пулемета ткнул деятеля киноискусства под ребра.
Толстяк нервно дернулся, всколыхнув желеобразный живот.
– З-здравствуй…те, Чейт, – промямлил он.
– Показывай дорогу в космопорт.
– Ты… – Слейт запнулся. – Вы хотите улететь? Но в космопорту нет кораблей. Они вообще не садятся здесь без предварительной договоренности.
– Не твое дело, – оборвал его Чейт. – Показывай дорогу.
Таможенник в красных трусах сидел, положив ноги на стол. В руках у него был все тот же журнал с рыжеволосой красоткой на обложке. Он не двинулся с места, и только брови его поползли вверх, когда, втолкнув перед собой трясущегося Джейка, в комнату вошел грязный и оборванный Чейт с пулеметом на плече.
Джейк докатился до кресла, упал в него и безжизненно закатил глаза.
– Не привык ездить без кондиционера, – усмехнулся Чейт, садясь в свободное кресло и пристраивая пулемет между коленей.
Таможенник открыл холодильник и поставил на стол две мгновенно запотевшие банки пива.
Чейт опорожнил свою тремя большими глотками, смял банку в кулаке и бросил ее в коробку с мусором.
– Вызывайте Галактический патруль, – устало произнес он.
1 2 3 4 5 6 7 8