– Навы пытаются избежать войны! – махнул рукой Станислав. – Они никому не хотят показывать свою слабость.
– Если Темный Двор вне игры, – жестко усмехнулась Всеслава, – чуды вряд ли рискнут связываться с нами в одиночку. Станут просто тявкать.
– И у нас будет пять дней на то, чтобы привести в чувство Монастырева и запустить производство «стима»! – радостно закончила Милана.
Королева величественно поднялась с трона:
– Выслушав все мнения, мы предлагаем затягивать переговоры с чудами относительно выдачи Монастырева и лаборатории, используя для этого любые предлоги. Приложить максимум усилий для скорейшего выздоровления Монастырева. Через пять дней еще раз провести большой королевский совет с целью корректировки действий. Все ли согласны с этим решением?
– Да!
И только барон Мечеслав задумчиво погладил старый шрам, украшавший его шею:
– А почему никого не интересует, что случилось с Вероникой Пономаревой?
– Она погибла, – чуть высокомерно бросила Милана.
– Кто это сказал?
– Сантьяга.
И распаленная принятым решением воевода тут же отвернулась, полностью позабыв о сомнениях барона.

* * *
Муниципальный жилой дом, Москва, набережная Тараса Шевченко, 2 августа, четверг, 14:01
Голод. Странный голод терзал ее плоть, властно требуя пищи. Она уже съела целую тарелку спагетти с грибным соусом, сейчас приканчивала бутерброды с найденной в холодильнике колбасой и размышляла, не поставить ли варить еще одну кастрюлю макарон. Еще два дня назад после такого обеда она бы лежала без движения по меньшей мере полдня, если бы вообще сумела впихнуть в себя столько еды, а теперь никак не могла унять голод. Пришпоренный Золотым Корнем организм требовал энергии.
«По крайней мере, это никак не отразится на фигуре», – улыбнулась девушка, поглаживая бритую голову, с правой стороны которой змеилась причудливая черная татуировка. .
Небольшой телевизор, приткнувшийся на холодильнике, продолжал бубнить, усиливая и без того плохое настроение, и Вероника схватила пульт:
– Да заткнись, ты, трещотка!
Но остановилась, привлеченная передаваемыми новостями.
– За последние два дня в больницы города поступило не менее десятка наркоманов с одинаковыми симптомами: жуткая, сопровождающаяся яростной агрессией ломка, приводящая в дальнейшем к полному параличу. – На экране появилось изображение бьющегося в истерике молодого парня с длинными сальными волосами. Его с трудом удерживали трое здоровенных санитаров.
– Мы не понимаем, что происходит, – угрюмо глядя в объектив, сообщила женщина в белом халате. В нижней части экрана появились титры: главврач наркологического отделения известной больницы. – Пациентов доставляют в состоянии крайнего возбуждения, вызванного отсутствием наркотика. Это понятно. Но стандартный комплекс мер, применяемый медициной в подобных случаях, не действует. Через три-четыре часа после начала приступа у пациентов наступает мышечный паралич, а затем – кома.
– Были зафиксированы смертельные случаи? – поинтересовался репортер.
– Да, – после паузы ответила женщина. – Мы уже потеряли трех человек. Интенсивная терапия, реанимация – ничего не дает результата. Они просто выключаются.
– Можно ли говорить, что это новая болезнь? Вирус?
– Маловероятно, – покачала головой женщина. – Мы успели опросить двух пациентов и узнали, что они употребляли новый синтетический наркотик, «стим». Нам ничего не известно об этом препарате, но мы подозреваем, что дело именно в нем.
– Он убивает?
– Любой наркотик убивает.
Интервью закончилось, на экране появился репортер, стоящий на фоне больницы:
– Итак, в городе появился новый, смертельно опасный наркотик. Насколько он распространен? Кто его распространяет? Что предпринимает полиция?
Вероника выключила телевизор и медленно подошла к окну, из которого открывался великолепный вид на величавую Москву-реку.
«Мышечный паралич, затем кома. Врач забыла упомянуть еще один симптом: золотые глаза. Полностью золотые, лишенные белков и зрачков, когда «стима» много. Золотая радужная оболочка, когда «стима» почти нет. И снова полностью, когда обезумевший от его отсутствия организм впадает в ломку. Вытаращенные глаза длинноволосого наркомана буквально сочились холодным золотом Кадаф, он был даже не на грани – за ней. И никто не выведет его оттуда».
«Стим». Без него – смерть. Люди в белых халатах не знают самого главного: «стим» не наркотик, его попадание к драгдилерам – случайность. Да, он дает кайф, но требует взамен слишком многого. – Девушка развела руки, поднялась на цыпочки, вытянув в струну стройное сильное тело, и легко повернулась вокруг оси. – Фабрика разгромлена, а значит, у этих торчков, решивших по глупости вмазаться новой дурью, нет шансов – Великие Дома не дадут им ни грамма «стима». Ни грамма Золотого Корня. А без него организм, хоть раз попробовавший эту древнюю отраву, не выживет. Ничей. Даже организм гиперборейской ведьмы».
Именно благодаря «стиму», разработанному гениальным фармакологом московского наркобизнеса, обычная девушка Вероника Пономарева обрела свою подлинную сущность, узнала, что является перерожденной Тасмит, одной из трех наложниц Великого Господина Азаг-Тота. Благодаря «стиму» она получила колоссальные способности чистокровной гиперборейской ведьмы и магическую силу, открыла врата в Глубокий Бестиарий и вызвала оттуда Ктулху.
И потеряла все.
Прошлая жизнь растаяла, да девушка и не смогла бы вернуться к ней. А вот будущее было совершенно неопределенным. Сейчас Великие Дома считают ее мертвой, но...
Вероника открыла стоящую на столе сумочку и посмотрела на оставшиеся у нее четыре ампулы с прозрачной жидкостью.
«Одного укола в неделю вполне достаточно. Значит, у меня есть месяц. А что будет потом?»
А потом заблуждение Великих Домов станет реальностью, и серая муниципальная труповозка отправит в городской морг еще одну наркоманку, скончавшуюся от странного мышечного паралича и вызванной им комы. И врачи будут с удивлением разглядывать ее золотые глаза.
«Надо искать друзей».
«Наша сила заключается в нашей ненависти! Она увлекает слабых и сомневающихся! Она ведет вперед! Найди тех, кто разделит с тобой яростный огонь ненависти, и тебе не будет равных!»
ТРЕТЬЕ ОТКРОВЕНИЕ АЗАГ-ТОТА.
– Никто не хочет умирать в одиночестве, – прошептала девушка. – И нет смысла ждать месяц, чтобы сдаться – события должны разворачиваться стремительно.
– Ты что-то сказала? – Вовчик наконец покончил с телефонными делами и появился в гостиной.
– Да так, – слабо улыбнулась Вероника, – бормочу про себя.
Она подняла на Вовчика золотые глаза, прищурилась, медленно провела рукой по бритой голове, отчего ее высокая грудь, подчеркнутая тонкой тканью блузки, пришла в движение, и, с трудом подавив брезгливость, спросила:
– Можно я переночую у тебя?
– Сегодня?
Она увидела вспыхнувшие глаза Вовчика и едва ли не физически почувствовала скользящий по телу жадный, раздевающий взгляд. Вероника знала, что всегда нравилась ему, и не сомневалась в ответе.
– Оставайся, – кивнул Вовчик. – Буду рад. – Он помолчал. – Мне надо уехать по делам, а вечером... Может, сходим куда-нибудь?
– Давай потом, – девушка небрежно одернула блузку. – Завтра?
– Договорились. – Вовчик помялся в дверях. – Знаешь, мне нравится, как ты теперь выглядишь. Ты царственно эротична.
– Правда? – Ведьма подошла к мужчине и скользнула губами по его щеке: – Спасибо.

* * *
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь. Москва, Ленинградский проспект, 2 августа, четверг, 15:12
В отличие от совещания в Зеленом Доме обсуждение ситуации в Темном Дворе проводилось в традиционном месте – в личном кабинете князя. Повелитель Нави был консервативен в подобных мелочах. И в одежде: его глухой черный плащ, с обязательным капюшоном, надвинутым на лицо, не менялся веками. И в мебели: скудная обстановка кабинета состояла из простого деревянного кресла с высокой спинкой и стола, край которого едва проступал в окутавшем помещение мраке. И только белое пятно человского костюма Сантьяги вносило игривые нотки в это царство тьмы.
– Уверен, люды будут затягивать время, стараясь привести в чувство Монастырева и разобраться в синтезе «стима», – высказал свое мнение комиссар, поудобнее устраиваясь на краешке столешницы. – Слишком уж лакомый кусок мы им подсунули.
– Орден? – глухо поинтересовался князь.
– Мои аналитики дают семидесятипроцентную вероятность, что чуды не отступят и будут требовать от зеленых отчета по лаборатории вплоть до объявления ультиматума, – сообщил Сантьяга. – В случае использования нами Вероники Пономаревой эта цифра достигнет восьмидесяти трех процентов, а если мы еще чуть-чуть постараемся, то вероятность войны между Орденом и Зеленым Домом составит девяносто восемь процентов.
– Ты предпринял шаги в отношении Вероники?
– Разумеется. Она предложит свои услуги рыцарям не позднее чем завтра утром.
– Не рановато?
– У ведьмы осталось четыре ампулы «стима». Она не будет ждать месяц, чтобы сдаться. События должны разворачиваться стремительно.
Повелитель Нави помолчал.
– Мне нравится, как развиваются события.
– Мне тоже, – в тон князю ответил Сантьяга. Лидер Темного Двора слегка качнул капюшоном:
– Что-то не так?
– Если все пойдет по нашему плану, то в Тайном Городе развернется небольшая, но очень кровопролитная война между Великими Домами, причем один из них призовет на помощь гиперборейцев.
– Тебя это не устраивает?
– Мне бы хотелось знать, как мы будем останавливать бойню? – улыбнулся комиссар. – Твари Кадаф имеют неприятную особенность – они плохо умирают.
– Насколько я знаю, Ктулху ликвидировал обычный чел.
– Исключительно благодаря моей скромной помощи.
–Неважно.
– Важно, если мы не хотим жертвовать слишком большим количеством наших воинов. Меня, как вы понимаете, это сильно волнует.
Князь засопел:
– А ты думаешь, что меня – нет? Но это война.
– Не наша, – подчеркнул Сантьяга. – Раз уж мы решили столкнуть лбами рыжих и зеленых, то пусть они и несут основные потери. В конце концов, не в этом ли заключался план?
– Какие есть варианты?
– Вы не будете против, если я украшу разработанную схему двумя-тремя маленькими интригами, – лениво протянул комиссар. – Они позволят чудам и людам умереть в больших количествах, чем мы предполагали, а заодно помогут нам решить проблему нейтрализации тварей Кадаф.
– Основной план не пострадает?
Ловкость комиссара Темного Двора в создании «маленьких интриг» не уступала его фехтовальным навыкам, и князь не сомневался в ответе.
– Ни в коем случае. .
– Тогда действуй.
– Хорошо, – кивнул Сантьяга, слезая со стола. – С завтрашнего дня я запущу пару своих разработок.
– Почему не сегодня? – поинтересовался князь.
– Сегодня я занят.
–Чем?
Комиссар удивленно посмотрел на повелителя:
– А разве вы не знаете? Сегодня день больших гонок.

* * *
Москва, 75-й километр МКАД, 2 августа, четверг, 16:30
По традиции, местом сбора знаменитых на весь Тайный Город ежегодных гонок «Сто километров Мурция» являлась маленькая площадка, неподалеку от пересечения МКАД и Ленинградского шоссе. Именно сюда съезжались участники и строго ограниченное число их друзей – размеры закутка не позволяли устраивать массовое паломничество, поэтому обычные болельщики довольствовались прямой трансляцией в баре «Три Педали», управлял которым все тот же Мурций Чейз.
Стартовую площадку плотно оккупировали дорогие спортивные купе, у которых суетились механики и владельцы, шныряли букмекеры, болельщики обсуждали шансы, а рядом, на обочине, сиял огромный экран. К сожалению, лицезреть это великолепие могли только свои: чтобы не привлекать ненужного внимания, концы окутали площадку мороком, и проносящиеся мимо автомобилисты видели лишь оранжевый забор да дорожных рабочих, уныло ковыряющих асфальт.
– Букмекеры всерьез думают, что братья Хамзи составят нам конкуренцию, – презрительно сообщила красавица Милана своему штурману, обер-воеводе Воляне. – Звучит оскорбительно.
– В прошлом году шасы пришли вторыми, – осторожно напомнила Воляна.
– Им повезло, – махнула рукой воевода Дочерей Журавля. – Гюнтер так расстроился, когда мы вырвались вперед, что пропустил их атаку.
Огромные зеленые глаза Миланы нашли на площадке двух чудов, командоров войны Гюнтера Шайне и Теодора ле Мана. Рыжеволосые рыцари негромко переговаривались, стоя у серебряного «Випера», и периодически поглядывали в сторону соперниц. Впрочем, в этом не было ничего странного: в Тайном Городе небезосновательно считали, что Милана не уступает в красоте самой королеве. Во всяком случае, она была свободна, молода и предпочитала яркую одежду, подчеркивающую ее восхитительную фигуру.
– А какие ставки на чудов? – спросила обер-воевода.
– Какая разница? – Милана весело рассмеялась. – Два самовлюбленных неудачника! Мы сделаем их на одном колесе! Наша девочка уже рвала их змею, порвет и сегодня!
Колдуньи выступали на черной, как безлунная ночь, «Ламборджини Диабло», завоевали золотой кубок в прошлом году и считались главными претендентами на победу в этом сезоне.
– Выключай! – махнул рукой Кортес и захлопнул капот ярко-красного «Ауди ТТ». – Нормально.
– Неужели? – язвительно усмехнулся Артем. – И как ты это определил?
– На слух, – пожал плечами наемник. – Двигатель работает так, как должен, никаких посторонних шумов.
– Гениально, – рассмеялся Артем. – Метод запатентован?
– Это уникальное ноу-хау, доступное исключительно одаренным людям.
– И насколько ты одарен?
– Музыкальная школа по классу фортепиано, плюс два курса консерватории заочно, – зевнул Кортес. – Знаете, мальчик, в мои времена, помимо гамбургеров и Голливуда, были и другие ценности.
– Получил? – улыбнулась выбравшаяся, из «Ауди» черноволосая красавица Яна.
Артем засопел: Кортес был старше его всего на восемь лет, но иногда эти годы казались веками.
1 2 3 4 5 6 7