– Все нормально, волшебник, – бодро успокоил его кентавр. – Это, как ты сказал, магия? А среди кентавров магию не уважают. Стало быть, чертовка заняла чары у какой-нибудь ведьмы людского рода. Я так сделаю: пойду к стряпчему колдуну, который разные снадобья злые стряпает, и куплю у него лекарство на мою слабость. Но Селестине не скажу, – улыбнулся Сердик, явно что-то предвкушая. – Нет, не скажу. Будет она вокруг меня виться, насмешки строить, я же... поднесу ей подарочек! Очень она этому подарочку удивится.
Сердик и Дор вернулись к остальным.
– Ну что, разобрался с паучьим дружком? Все в порядке? – спросил один из кентавров.
– У меня все в порядке, – смерил его Сердик ледяным взглядом. – И у волшебника, – подчеркнул он, – тоже. Теперь будем слушаться его беспрекословно и все приказы исполнять.
Сердик произнес эти слова прямо-таки железным тоном.
Прочие кентавры явно были недовольны, но Дор сделал вид, что не замечает. Теперь уж они будут слушаться.
– Куда стрелять, чтобы гарпии заметили? – спросил Дор.
– Туда вон, – кивком указал на север кентавр, стоявший у перил.
– Туда, господин, – поправил невежду Сердик, слегка ткнув его кулаком в бок. – Знай, как обращаться к командиру.
– Давайте без церемоний. Называйте меня просто Дор, – предложил Дор. Теперь, когда с дисциплиной все в порядке, он решил вести себя запросто.
– Гарпии летят от Провала, господин Дор, – любезно объяснил кентавр, стоявший у перил.
– А можно направить ядро к юго-западу от них?
– Я могу сбить их предводительницу, уважаемый Дор! – заявил Сердик. – Попасть прямо ей в глотку.
– Отлично, но надо на юго-запад.
– Пушку готовь! – скомандовал Сердик.
Кентавры столпились вокруг катапульты, повернули механизм, подняли тяжелое ядро и вставили в пращу. Потом нацелили катапульту и настроили.
– Теперь я скажу тебе слова, – обратился Дор к ядру, – ты будешь повторять их, пока не упадешь. Гарпии – дурацкие вонючки! Ну, повтори.
– Гарпии – дурацкие вонючки] – радостно повторил камень.
– Огонь, – скомандовал Дор. Сердик произвел выстрел. Пружина распрямилась. Ядро сделало дугу над лесом.
– Гарпии – ду-у-у... – послышалось сверху. Дальнейшее заглушило расстояние.
– Теперь надо послать ядро к юго-востоку от первого, – распорядился Дор. – Ядра будем посылать до тех пор, пока не образуется цепь, ведущая гарпий на восток, поближе к антенному лесу.
– Понимаю, волшебник, – сказал Сердик. – А потом что?
– Там, у леса, гарпии встретятся с гоблинами.
– И расколошматят друг дружку! – радостно продолжил Сердик.
Дор тоже на это надеялся. Если гарпий прилетит слишком мало, гоблины не испугаются и займутся зомби. Но если гарпий прилетит слишком много, тогда уж они кинутся на несчастных. И ход с обзывающими ядрами может пройти впустую. Уже множились вести, что неисчислимые орды гоблинов движутся с юга, а затмевающие собой солнце стаи гарпий летят с севера. Проклятие волшебника Мэрфи все еще действует, превращая замок Ругна в средоточие военных действий.
– Волшебник, – прозвучал сладкий голос. Дор оглянулся. Перед ним стояла какая-то женщина зрелых лет. Она сказала:
– Я Ведна, подколдунья. Пришла помочь. Чем могу быть полезна?
– Подколдунья? – переспросил Дор, дерзко обнаруживая, что ничего не понял. Мэрфи упоминал, кажется, о какой-то волшебнице, о том, что она помогает королю, но подробности Дор начисто забыл.
– Я зовусь подколдунъей, потому что в настоящие волшебницы, как говорят, не гожусь, – насмешливо пояснила она.
– А какой у тебя талант? – спросил Дор и сразу понял, что опять позволил себе излишнюю прямолинейность. Ну не привык он еще к взрослой учтивости.
– Я тополог, – сообщила дама.
– Кто?
– Тополог. Формоизменитель.
– А, ты можешь изменять форму? Вроде оборотня?
– Не собственную форму. Других могу изменять.
– Превращать камни в пирожные?
– Нет, только одушевленных. Форма в моей власти, но над содержанием я не властна.
– Не понимаю. Ну, берешь ты человека – и превращаешь его, допустим, в волка. Так как же это?
– Он как бы волк, но душа у него человечья. Ничто человеческое ему по-прежнему не чуждо. А что до шерсти и чуткого нюха, так это все пустяки, это второстепенное. В общем, невзаправдашнее изменение.
Дор вспомнил короля Трента. Вот уж кто изменяет, так изменяет. Под его рукой рождается всамделишный волк, который и охотится по-волчьи, и рождает новых волчат. Подлинный талант! А тут какие-то игрушки.
– Я согласен, что ты волшебница ненастоящая, но твои способности весьма полезны.
– Благодарю, – сдержанно ответила дама.
– Но как и чем ты сможешь помочь здесь? Я не знаю. Потому что нам неизвестно, с какой стороны будут атаковать. А может, с двух сторон сразу. Если в бой пойдут гоблины, то они полезут вверх по стенам, то есть по лестницам. И мы эти лестницы будем отталкивать. А если гарпии, то будет атака с воздуха. А ты можешь топ... фор... формоизменять на расстоянии?
– Нет. Только с помощью прикосновения.
– М-да, совсем никуда не годится.
Судя по выражению ее лица, волшебница была очень огорчена, но Дор этого не замечал. Он продолжал размышлять вслух:
– А если сделать так: ты станешь на краю стены и будешь превращать наступающих гоблинов в камни.
– А мы будем выстреливать ими из пушки! – крикнул Сердик.
– Хорошо придумано! – согласился Дор. – Я превращу камни стены в говорящие, чтобы отвлекать противника. Все наши должны знать, чтобы не попасть впросак. Говорящий камень будет отвлекать врагов, они начнут бить не туда, ломать оружие, разбивать головы. Таким образом выгадаем время. У нас появится лишнее время, и мы сумеем более успешно громить врага. Конечно, лучше бы штурма не было вообще. В сущности, ни гоблинам, ни гарпиям это не нужно, но из-за проклятия Мэрфи все идет шиворот-навыворот. Если гоблины и гарпии оставят нас в покое, то и мы не станем нападать. Тем временем надо работать. Кентавры, возведите стену как можно выше! Каждый сантиметр имеет значение.
Кентавры охотно приступили к делу. Стена росла прямо на глазах. Работники они были хоть куда, когда хотели работать.
Спустя некоторое время король позвал Дора и волшебницу на совет. И Прыгун был там. Прыгуну король поручил восточную стену. Прибыл и волшебник Мэрфи. «А этот здесь зачем?» – удивился в душе Дор.
– Явился посол от гоблинов, – сообщил король. – Вы все должны присутствовать при встрече.
И тут вошел гоблин. Корявый, как все представители его рода, в коротких черных штанах, куцей черной рубашонке и громадных ботинках. На его лице отражалась злоба, свойственная этим коротышкам.
– Мы занимаем ваш замок, – сообщил гоблин, скаля кривые зубы. – Он нужен нам для военных целей. Даем вам час, чтобы очистить помещение.
– Ценю твою вежливость, посол, – ответил король Ругн. – Но дело в том, что замок еще не закончен. Сомневаюсь, что вам будет полезно недостроенное здание.
– Ты или глух, или просто глуп, – пробурчал посол. – Приказываю убраться из замка.
– Сожалею, но мы не готовы к этому. Послушай, к востоку от замка есть отличное ровное поле. Разве оно...
– Ровное поле не годится для сражения с крылатыми чудовищами. Нам требуются возвышенности, стены, убежища. И еще приличные запасы пищи. Итак, мы явимся через час. Если вы не уйдете, мы вас съедим.
Гоблин повернулся и вышел, тяжело ступая неуклюжими ножками.
– А теперь к нам новый посол. От гарпий, – возвестил король, пряча усмешку.
Невероятно старая и сморщенная гарпия влетела в зал.
– Я заметила этого гоблина! – каркнула она. – Вы вступаете в переговоры с нашими врагами. Да я вам глотку разорву за такие подлости!
– Мы не разрешили гоблинам разместиться в замке, – сообщил король.
– А иначе вам бы не поздоровилось! Здесь поселятся гарпии, а не гоблины. Нам нужны насесты, камеры для пленных, кухни для приготовления мяса.
– Сожалею, но мы не можем вас пустить. Мы не собираемся поддерживать ни одну из сторон.
«Иначе и быть не может», – мысленно подтвердил Дор. И те и другие отвратительны!
– Да от вас мокрого места не останется! – каркнула гарпия. – Сделки они заключают! С гоблинами! Измена! Измена! Измена!
Гарпия улетела прочь.
– С прелестными визитерами разобрались, – вздохнул король. – А как стена? Готова к обороне?
– Стараемся, – протрещал Прыгун. – Положение не из легких.
– Согласен, – нахмурился король. – И вы, может быть, даже не представляете всей серьезности положения. С гоблинами и гарпиями трудно договориться. Их множество, они ходят и летают сплоченными стаями, а люди рассеяны по всему Ксанфу. Без помощи зомби нам не справиться, и даже их помощь, вполне возможно, окажется малополезной. Повелитель зомби задерживается, – тут король взглянул на волшебника Мэрфи, – но все-таки армия опять начала движение. – Король посмотрел на Дора. – Прибудут ли они вовремя? Вот вопрос.
– И вопрос довольно уместный, – послышался голос. Это был голос волшебника Мэрфи. – А если мы представим, что силы повелителя зомби опоздают...
Теперь король окинул взглядом всех. В глазах у него был вопрос.
Перед мысленным взором Дора возникли зубчатые стены замка. Эти стены должны будут принять удар врага. Гоблинам придется штурмом брать стену высотой около тридцати футов; стену, укрепленную квадратными угловыми башнями и круглыми средними. А вокруг стены есть ров, через который надо еще суметь переправиться. Дор сомневался, что гоблинам все это по силам. Ну а гарпии... Гарпии обычно воюют так: камнем падают с неба, хватают человека и уносят прочь. Но на стенах будут кентавры. Гарпиям их попросту не поднять. Чего же опасается король? Даже незаконченный замок – отличная защита от врагов. Если осада и начнется, то все равно не продлится долго: претенденты на владение замком, во-первых, попросту перегрызутся между собой; во-вторых, пустые желудки живо напомнят о себе и помешают думать о войне.
– Что случится, если армия зомби опоздает? – спросил Дор.
– Случится смерть и разрушение, – ответил Мэрфи. – Жаль замка, он так красив, жаль человеческих жизней. Надо ослабить проклятие, прежде чем ход событий станет неуправляемым.
– Глазом моргнешь – и гоблины утихомирятся, осады не будет? – недоверчиво спросил Дор.
– Не совсем так, но ослабить могу. Это в моих силах.
– Как-то не верится. Противники, гарпии и гоблины, уже идут сюда, уже близко. Неужели по твоему приказу они повернутся и уйдут домой?
– Талант короля Ругна – изменять предметы в собственных целях. Мой талант – изменять обстоятельства, чтобы вмешиваться в замыслы других. Две стороны одной медали. Сейчас надо всего-навсего решить, чей талант сильнее. Крови и разрушений можно избежать. В сущности, я сожалею, мне отвратительны...
– Но кровь уже пролилась! – гневно воскликнул Дор. – Как называется эта чудовищная игра?
– Чудовищная игра называется соперничеством могущественных политиков, – спокойно ответил Мэрфи.
– Вы играете, а при этом обыкновены издевались над моим товарищем, я сам стоял на краю гибели, мы с Прыгуном чуть не убили друг друга, – укорял Дор. Его словно прорвало. – И Милли пришлось согласиться стать женой повелителя зомби... – И тут он с досадой остановил свою речь.
– Значит, ты интересовался девушкой, но вынужден был уступить ее? – тихо спросила Ведна.
– Дело не в этом! – бросил Дор и почувствовал, что краснеет.
– Будем смотреть правде в глаза, – многозначительно произнес Мэрфи. – Девушка подарила свое сердце другому не по моей вине.
– Не по твоей, – уныло согласился Дор. – Я прошу... прошу прощения, волшебник, – добавил он, а про себя отметил, что взрослые – большие мастера извиняться. – Но остальные...
– Я вместе с тобой сожалею о случившемся, – согласился Мэрфи ровным голосом. – Война с замком, скажу тебе, задумывалась как вполне невинное соревнование между королем и мной за установление прав. Я был бы просто счастлив забрать назад проклятие и отпустить чудовищ по домам. Король знал, как повернутся события, и не возражал.
Ругн молчал.
– Позвольте мне спросить, – протрещал Прыгун, которому паутина переводила речи собравшихся. – А что будет, если волшебник Мэрфи победит?
– Наступит хаос, – ответила Ведна. – Власть чудовищ, убивающих людей безнаказанно; власть людей, не знающих иной силы, кроме силы меча и заклинания; разрыв связей, угасание знания, ужас обыкновенских нашествий, умаление человеческого рода в Ксанфе.
– Разве это достойная цель? – вновь протрещал паук.
– Это настоящая жизнь, – ответил Мэрфи. – Выживает сильнейший.
– Выживут только чудовища! – крикнул Дор. – Будет семь или восемь нашествий, одно хуже другого. Запустение станет так велико и ужасно, что только по специально заколдованным тропам люди смогут ходить спокойно. Рои вжиков сделаются бедствием земли. В мои дни гораздо меньше настоящих мужчин, чем в ваши... – Дор резко оборвал речь. Он понял, что проговорился.
– Волшебник, откуда ты пришел? – спросила Ведна.
– Узнать нетрудно! Мэрфи знает.
– Знает и помалкивает, – пробурчал волшебник.
– Своеобразное чувство чести не чуждо и Мэрфи, – искоса глядя на волшебника, сказала Ведна. – Однажды я просила его руки, но налаженному домашнему быту он предпочел все тот же хаос. И осталась я без мужа-волшебника.
– Это был бы неравный брак, – заметил Мэрфи. – Слишком ты высоко замахнулась.
– Если согласиться с твоим определением, волшебник! – с каким-то злорадством усмехнулась Ведна. Потом она снова обратилась к Дору: – Ну вот, расчувствовалась. Вернемся к нашему разговору. Так откуда ты родом, волшебник?
«Она в меня влюбилась», – сообразил Дор и на этот раз очень обрадовался, что жених из него никудышный. Ведна напоминала Гарную Горпыну.
С такими ему легко ладить, потому что ни в Горпыне, ни в Ведне нет ни капли очарования и притягательности барышни Милли. Ведна искала мужа, с помощью брака хотела подняться по общественной лестнице.
– Я буду жить через восемьсот лет. Мы, я и Прыгун, пришли из будущего.
– Из будущего! – воскликнул король Ругн. До сих пор он молчал, не вмешивался в разговор, давая высказаться другим, но после такой новости не удержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46